Он знает, что такое Иудея Восставшая. Он видел как иудеи приветствуют свою смерть, будто возлюбленную, и поэтому молчит и не пьет, когда пришельцы из Александрии, не нюхавшие крови, поднимают меха за Иудею Растоптанную.
Снятся ли ему еще бескрайние леса далекой родины? Нет никого, кто озаботился бы это узнать.
Варвары, смотря по нраву каждого, одни — обращаются к нему с мольбами, другие — покидают свои селения и уходят в глухие места; были и такие, которые вместе со всем, что было для них дороже всего, укрылись в пещерах. Поэтому и Цестий Галл поступал с ними по-разному: был милостив к взывающим о пощаде, стремителен в преследовании бегущих и безжалостен к засевшим в убежищах: он закладывает входы и выходы пещер сучьями и валежником и разводит огонь. А когда он проходил мимо пределов мардов, привычные к разбойным набегам и защищенные от вторжения горами, они совершили на него нападение; бросив на них диких иберов, возглавляемых неким Ганникусом, разорил их земли и дерзость врагов отмстил чужой кровью. Иберы же, понеся тяжелые потери, насиловали женщин прямо на трупах убитых ими мужей и пили кровь своих жертв во время вызывающих смущение ритуалов. Это, а также их бесстрашие в битве, позволяло без жалости отправлять их в гущу битвы, ибо полководцу безразлично, какое из варварских племен одержит верх.
(Корнелий Тацит, Анналы)