Спецгруппа, чтобы делать рассылку по идеологам. НЕ ДЕЛАТЬ ПУБЛИЧНОЙ!
Молодой полководец из знатного рода рано обрела славу среди народа, побывала в Риме как посланник евреев и прониклась мощью и величием Города. По возвращении в Иерусалим она обнаружила, что евреи готовятся восстать против римского правления. Сознавая опасность борьбы с Римом, Хадаса все же приняла от Синедриона командование обороной Галилеи. С собой она привел значительное войско и укрепила Йодфат, готовясь к долгим боям. Возможно, судьба иудейской революции в ее руках.
Иерусалим назначил нам в полководцы юнца, не прошедшего боевого крещения. Я слышал, что в Риме он ползал на коленях перед Нероном и лизал сандалии его челяди. Могу ли я доверить любимую мою Галилею его рукам? Знаешь ли ты, что недавно наши союзники из Тира захватили богатую добычу, оплатив ее большой кровью? Иосиф же не пустил эти богатства на дело восстания, но присвоил их. Не знаю, что мерзее: его лживые клятвы, его поклонение Риму или же его поиск личной наживы.
(из письма Йоханана Гискальского брату Шимону бен Леви)
Блестящий боевой командир и пламенный патриот Галилеи, Йоханан не раз водил отряды мщения против банд эллинов, грабивших еврейские селения. Когда его родной город, Гискала (Гуш-Халав), был взят приступом и сожжён, он с небольшим отрядом горожан отбил город, а головы захватчиков развесил на кольях вдоль стен.
Во время хаоса, охватившего страну в начале восстания, захватил склады топлива: большую часть масла, хранившегося в Иудее для нужд Рима. На вырученное от продажи вооружил и обучил боевой отряд, нанесший немало поражений захватчикам по всей верхней Галилее.
Пронырливейший и коварнейший из галилеян, он мечтал о том, чтобы сделаться полководцем и носился с еще более широкими планами, только недостаток денег мешал их осуществлению. Видя, что Иосифу сильно нравится его деловитость, он сумел прежде всего склонить его на то, чтобы он ему доверил возобновление стен его родного города. Благодаря этому ему удалось наживаться за счет богачей. У него сложилось предположение, что если ему удастся низвергнуть Иосифа, то он сам получит начальство над Галилеей, а потому он приказал подчиненным ему разбойникам настойчивее преследовать свое разбойничье ремесло в надежде, что при волнениях и беспорядках, которые подымутся во многих местах, каким-нибудь изменническим путем убить полководца, когда тот поспешит на помощь стране, или же если он будет остерегаться разбойников, то очернить его в глазах населения. Затем он распространял молву, будто Иосиф только и помышляет о том, чтобы все предать римлянам, и многими подобными происками добивался падения последнего.
Иосиф Флавий, "Иудейская Война"
С отрочества набожный и старательный в служении Г-ду, он с горечью наблюдал, как те фарисеи и левиты, кто по долгу своему должны были больше всех славить Имя Его, вместо того допускали попрание эллинами веры и всех традиций. Так говорит Иошуа: кто в чистых одеждах — тот ли чище перед Йеговой? Кто богат — тот ли купит себе любовь Его? Кто учен и многомудр — тот ли лучше поймет Г-да? Им ли, чистым, богатым и ученым, сбросить с земли Израиля ярмо захватчиков-лиходеев? Так говорит он, и речи эти, ясные как свет, милы сердцу простого люда.
Тем временем разные проходимцы и обманщики старались побудить народ последовать за ними, где обещали явить всякие чудеса и необыкновенные вещи, которые будто бы должны были случиться по желанию Предвечного. Многие поверили этому и жестоко поплатились за свое безумие.
(Иосиф бен Матитьягу “Заметки”)
Происходит из рода Ирода Великого. Как Ирод в свое время построил в Иудее самые красивые города и храмы, так и Антипатр всю жизнь посвятил строительству и укреплению Иотапаты. Шел на лесть, подкуп и подлость ради процветания города. Война разорила его до нитки и отняла у него любимую жену, но он переносит горе со стоическим спокойствием.
"Родом идумеянин‚ он по знатному своему происхождению‚ богатству и могуществу сделался первым человеком в Йодфате. Антипатр искусный лжец и умеет выдать свою ложь за правду. Известно, что он совершал преступления, лишь для того, чтобы после обвинить в них своих противников — в этом деле ему мало равных. От природы проницательный, он использует это, чтобы лестью, подарками и обещаниями завоевать доверие у сильных, а затем предать их. Жизнь Антипатра не без справедливости можно назвать таинственным служением злу...
(Шимон бар Гиора, "Проклятие Эдом")
До войны ее стихи и гимны находили дороги в сердца, равно, и эллина и иудея, а ныне жизнь ее и домочадцев защищена лишь личным расположением Иосифа.
Вот свидетельствую вам: идолопоклонство есть источник всех пороков и извращений? Шейда, демон в человеческом обличае, сладкоголосая и приятная телом, но погибель для души. Протягивающий руку язычнице — протягивает руку Врагу, Сатане, и рука эта есть рука слепца, либо рука изменника.
(Рав Йошуа бен Сафат. Уличная проповедь)
Блестящий врач и хирург, известный во всей Империи своими трудами по медицине и философии. Атеист и религиозный скептик, однако, чтобы не возбуждать вражду против себя и царской семьи, практикует номинальную религиозность - жертвует в храм Юпитера и раз в год совершает жертвоприношение в Иерусалимском Храме.
Собравшиеся вокруг Ирода Агриппы изнеженные и женственные юноши не только предавались удовольствиям плоти, следуя за эллинским учителем Эпикуром, но и развратились вне всякой меры, позабыв кровь свою и заветы отцов. Вершины же в деле разврата достиг из них, несомненно, Аристобул, соблазнивший сладкими речами самого Агриппу, он постепенно склонил царя к предательству всего, что свято: веры, крови, Б-га и народа, — и сам же расположился, подобно жирному пауку, раскачивающемуся в центре паутины, посреди мира похоти, лицемерия, разврата, богохульства и отвратительных забав, установившегося в царском дворце.
Йосэйф бен Матитьягу “Ха-Меред Ха-Гадоль”
Человек смелый и решительный. В юном возрасте пережил еврейское восстание в Галилее, из-за которого остался сиротой. Во время погрома мать его спрятала его вместе с младшей сестрой в подвале. Чтобы погромщики не услышали детского плача, Павсаний зажимал девочке рот, и не заметил, как задушил ее.
Два года назад, в самом начале беспорядков, Павсаний организовал нападение греков на еврейские кварталы города, предупредив тем самым возможность иудейского бунта в Сепфорисе; после деятельно руководил подготовкой обороны города от подступающих к нему отрядов из Иерусалима. Его неистовство и киническое пренебрежение смертью сделали его почти легендой среди греков Сепфориса.
Господь, Бог Израиля! Уйми палящий гнев Твой и отмени бедствие, предопределенное народу Твоему. Пощади нас, Господь, по милосердию Твоему, и не отдай нас в руки мучителям. Иноземцев жестокость отврати. Людям Павсания, алчущим резни, путь в наши дома загради. Не дай вновь литься крови детей наших. Обратись от ярости Твоей и смилостивься над сокровищем, на котором Ты остановил Свой выбор. Господь, Бог Израиля! Уйми палящий гнев Твой и отмени бедствие, предопределенное народу Твоему.
(четверговая молитва Нефилат-апаим)
Глава влиятельнейшего и уважаемого еврейского клана в Ципори. Не с Аристобулом, а с ней разговаривала трибун Плацидия о судьбе города, когда его римские когорты встали у его стен.
Евреев Сепфориса ни в коем случае нельзя считать дружественной нам силой в провинции. Помимо их пассивного упорства в отправлении своих религиозных обрядов и соблюдении обычаев — пусть бы даже приказ самого Цезаря повелел им отказаться от наиболее незначительных из них, они бы не исполнили и его — часть из них регулярно помогает повстанцам: едой ли, кровом, оружием, но прежде всего, делясь с ними новостями и сплетнями. Эти родовые кланы всегда были и будут благодатной средой для восстаний, поскольку иудеи питают презрение к другим народам и тяготеют к бунту по самой природе своей веры. Их бог дал им эту землю, так что они скорее перережут свои семьи и друг друга, чем согласятся, освободившись от религиозного рабства, трезво взглянуть на положение дел.
(Юлия Плацидия — Титу Флавию Веспасиану, месяц Ноябрь, год 820 от основания Города)
Член Иерусалимского Синедриона, Первосвященник, иудейский мыслитель и известный толкователь Закона, состоит в переписке с Филоном Александрийским и многими другими философами. С риском для жизни покинул Иерусалим после установления в нем власти беззакония. Во время погрома, учиненного греками Павсания, совершил чудо, какое совершил Моисей в Египте, и этим уберег своих последователей от истребления. Старшего своего сына, ушедшего к повстанцам, оплакал как мертвого.
До того дошли первосвященники в своих восторгах обычаями лятинян, что завели себе порядок облачать женщин, о происхождении и роде занятий коих умолчу, в жреческие одежды, накладывать на лицо бороды и впускать их в Храм. Еще других подобных они усадили промеж себя в Синедрионе, и слушают их речи, будто бы почтенных мужей. Именуют же их “рав, сын такого-то”, словно и не виден этот обман любому, кто не лишен зрения.
От таких был изгнан бен Заккай, первосвященник, ибо был изощрен не в беспутстве, но в словомудрии. Призывал он Тору читать одним глазом, а другой зажмуривать, одно слово видеть, а другие не замечать вовсе, почитать римского цезаря как бога, но звать себя блюдущим заповеди Иеговы. Многих растлили его червивые речи! Не раскололись еще небеса над головой нечестивца лишь потому, что Элохим Адонаи, Госп-дь Всемогущий, дает шанс нам, грешным, сами расчистить стадо Его от шакалов и гиен.
(Иошуа, сын Сафата. Уличная проповедь)
Дочь кохэна из Йодфата. До Восстания жила в доме мужа своей сестры, Гедеона - уважаемого в Ципори владельца мебельной фабрики (позднее Гедеон был убит в бою). Рахель принимала у себя беженцев из всей Галилеи. Во время погромов в Ципори племянники были убиты, а дом сгорел. Община Мириам какое-то время жила у богатого фарисея, а теперь перебралась на отшиб, в полуразрушенную часть еврейского квартала. Беженцы испытывают притеснения от всех прочих группировок в городе, но не теряют веры в Б-га и достоинства.
Горе и унижения не сломили эту женщину.
"Если бы господь даровал мне, а не моей сестре мужа, сыновей и дочерей - не пожалела бы я их! На крови мучеников и невинных детей строится Царство Божие," — так она сказала. Рахель лишь притворно принимает законную власть, а сама же замышляет зло, укрывает мятежников. Власти совсем ослепли, что позволяют им свободно расхаживать по городу... или же в сговоре с ними!
(неавторизованный протокол доноса. Иудея, месяц Хешван)
Мудрые и мирные ассидеи со спокойствием и верностью ожидают скорого Конца Света и наступления Царства Божия, как то предвещает девица Марфа, прибившаяся к ним. Марфа, дочь, вероятно, кого-то из погибших во время греческого избиения жителей Ципори, нашла укрытие вместе с другими несчастными на одной из заброшенных ферм близ города, где они пытаются собирать немудреный урожай с истоптанной сандалиями солдат земли.
На запад от берегов озера, там, куда доходят вредные испарения, живут иссены, замкнутое и странное, если сравнить с другими, племя. Иссены, и мужчины, и женщины, живут все вместе, обычно в одном помещении, отказавшись от любви, без денег, в обществе пальм молчаливо и печально проводят они остаток своих жизней. Число их пополняется в равной мере изо дня в день за счет пришельцев, потому что к ним приходит много утомленных жизнью людей, которых переменчивость судьбы толкает к такому образу мысли. Кажется невероятным, что существует племя, в котором нет рождаемости. Столь плодотворно для иссенов недовольство других людей жизнью. Ими был управляем город Енгадда, некогда второй после Иерусалима по богатству пальмами и рощами, теперь это груда развалин.
Гай Плиний Секунд Старший, "Естественная история"
Ханна приехала из Александрии, освещает события в Галилее для читателей своего блога. Ее репортажи часто покупают популярные ТВ-каналы.
Трибун X легиона, командующий вексилляцией римских войск в Галилее, сенатор.
Юлия Плацидия получила блестящее образование и поднялась до должности военного трибуна благодаря своим ораторским талантам. Сам Сенека сравнивал Юлию с Катоном Старшим по непреклонности и чистоте помыслов. Гражданам Империи она не устает напоминать о важнейших вещах: любви к своей Родине, верности предкам, незыблемости Рима. Молодая идеалистка прибыла из Александрии, чтобы положить конец бунту, который пошатнул основы Римского Мира.
Если Юлия не погибнет на этой войне, то в 69 году она будет пытать и казнит Авла Вителлия на глазах у всего Рима. "А ведь я был твоим Императором" - скажет ей Вителлий.
Она знает, что такое Иудея Восставшая. Она видела как евреи приветствуют свою смерть, будто возлюбленную, и поэтому молчит и не пьет, когда пришельцы из Александрии и Рима, не нюхавшие крови, поднимают меха за Иудею Растоптанную.
Снятся ли ей еще бескрайние леса далекой родины? Нет никого, кто озаботился бы это узнать.
Варвары, смотря по нраву каждого, одни — обращаются к нему с мольбами, другие — покидают свои селения и уходят в глухие места; были и такие, которые вместе со всем, что было для них дороже всего, укрылись в пещерах. Поэтому и Цестий Галл поступал с ними по-разному: был милостив к взывающим о пощаде, стремителен в преследовании бегущих и безжалостен к засевшим в убежищах: он закладывает входы и выходы пещер сучьями и валежником и разводит огонь. А когда он проходил мимо пределов мардов, привычные к разбойным набегам и защищенные от вторжения горами, они совершили на него нападение; бросив на них диких иберов, возглавляемых некоей Альтеей, разорил их земли и дерзость врагов отмстил чужой кровью. Иберы же, понеся тяжелые потери, насиловали женщин прямо на трупах убитых ими мужей и пили кровь своих жертв во время вызывающих смущение ритуалов. Это, а также их бесстрашие в битве, позволяло без жалости отправлять их в гущу битвы, ибо полководцу безразлично, какое из варварских племен одержит верх.
(Корнелий Тацит, Анналы)
Посвященная весталка получила оружие из рук императора Нерона как напоминание о том, что теперь сердце Города не в храме Весты, а там, где Цезарь. Вечно девственная жрица приняла командование над преторианской когортой, а с ним и свою долю: поддерживать огонь жизни императора до самого конца, уничтожать его врагов и бунтовщиков против его власти.
Хорошо с тобою нам, Ливия, было
Удобрять сухую и рыхлить почву,
Говорят, что верность хранишь ты Риму,
Значит, был я Ромул?
Пусть богатство ценишь красы важнее,
На тебя сумею найти управу,
В мертвом поле судьбу ты свою отыщешь,
И огонь погасишь!
(Никандр, "Эпиграмма")