Глава семьи, которая уже много поколений живет на Помойке. Они живут, не принимая Причастие - рожают детей, умирают. Питаться им приходится тем, что подадут или что сами вырастят на огороде.
Чезаре Борро Девятнадцатый родился в семье смертных, проживающих в квартале, ныне известном, как Помойка, на десятый год Второй Малой Поломки, в 12-й день от праздника Возглашения Праведников.
Мальчик рос спокойным, немного замкнутым. В тринадцать лет отец пробовал научить его какому-нибудь мастерству, но не преуспел в этом: Чезаре внимательно слушал, запоминал, но получалось из рук вон плохо. Семейный совет принял решение сделать молодого человека одним из дайверов и лишить его права стать главой семьи. Чезаре принял этот факт равнодушно и начал ходить в Туман.
Там он впервые блеснул талантами. Его добыча была неплоха, кроме того, Чезаре предложил ряд мер по оптимизации работы дайверов Семей. Через некоторое время он стал десятинщиком, а чуть позднее бригадиром дайверов. При его непосредственном руководстве дайверы вернулись к ряду обычаев, забытых Семьями: омерте, обычаю десятого пальца, круговой поруке, что способствовало, с одной стороны, сплочению дайверов и росту благосостояния общины, а с другой порождало некоторое отчуждение дайверов от их Семей.
После гибели отца и брата Чезаре внезапно всё же стал главой Семьи, хотя ранее подобное запрещалось обычаем. Его мать исполнила все необходимые обряды: подобрала ему невесту из хорошей (как это понимают на Помойке) Семьи, уговорила одного из старейшин рукоположить Чезаре, как этого требовала вера в Единого.
Чезаре перестал часто ходить в Туман, хотя и не бросил это занятие, но, зато, открыл в себе таланты организатора и проповедника. При нём достаток общины заметно вырос, вскоре Чезаре начал говорить с миром от лица всех Семей. Кроме того, он возобновил активные службы, читая проповеди и призывая многих смертных вспомнить веру своих отцов. Те обычаи, что Чезаре возродил в бытность свою бригадиром, вернулись и в Семьи. На стенах Города появились надписи, славящие Единого и призывающие отвергнуть бессмертие.
Именно с обычаями связано черное пятно в биографии Чезаре. После того, как один из дайверов был наказан за нарушение поруки (он сдал добычу мимо десятинщика), Чезаре лично отрубил ему палец. Семья дайвера решила, что «этот хам много себе позволяет», и её мужчины явились к Чезаре, требуя мести. Свидетели утверждали потом, что Чезаре, выйдя к толпе, убил ножом предводителя мстителей, Яна Казимира Двадцать Девятого. Что нарушало сразу два закона Семей. Проповедник не мог обагрять рук кровью. Смертные не убивали смертных. Но Ян Казимир Тридцатый и его родичи хранили молчание, и дело постепенно забылось.
Брак Чезаре оказался удачными, Анна Лукреция стала для него и супругой, и помощником в делах, их дети (те, кто выжил) не позорят родителей и устои веры. К сожалению, супруга не поддержала Чезаре в тот момент, когда он пошел против общины. Чезаре не отправился вместе с Пришельцем громить Машины. Те из Семей, кто отправился, потерпели поражение, многие погибли. Решение Чезаре сперва оттолкнуло от него общину, но потом, когда выяснился кровавый итог похода, Семьи вновь стали прислушиваться к тому, что говорит их проповедник. Каковой продолжает свою деятельность и готовит Семьям, Помойке и всему Городу таинственное будущее.
Сюда вносится официальная ОБЩЕИЗВЕСТНАЯ информация о персонаже. Это презентация персонаж остальным игрокам
Я, Чезарре Борро 19 Борро имени Чезаро смертный.
Мне снится сон, но этот сон реален, словно явь. Я сижу в комнате, стены которой покрыты мерцающими экранами и приборами. Напротив меня, на стене, в красивой рамке под стеклом – мой офицерский патент. На моем рукаве – адмиральские нашивки, и это почему-то очень смешит меня. Адмирал в городе, где нет моря. Мысли перескакивают к морю, которого я никогда не видел, затем к тяжести в правой руке. Это знакомая тяжесть личного пистолета. Я знаю, что сейчас в патроннике один патрон, и он предназначен для меня. Голову заполняет ужас прошедших дней – тот ужас, что я остановил, и тот ужас, что я сотворил, чтобы остановить ужас. Да, тавтология, но мне не до тонкостей речи. Это, кстати, бесит: почему слова перед смертью складываются так криво? А вдруг мне придется что-то говорить ТАМ, а я двух слов не могу связать без ошибки? Металл пистолета холодит руку, сейчас я приложу ствол к виску и сделаю себя свободным от мук совести, осушу текущие в моей голове реки крови… Но что-то мешает. Чужак во мне. Тот, кто видит про меня сон. Я. Рука дергается, я направляю ствол на свой патент и с удовольствием, близким к экстазу, нажимаю на курок.
Декорации сна меняются. Я снова в форме, но нашивки на руках уже скромнее. Чадно, пахнет плохой кухней и потом моего собеседника. Собеседник – типичный «дон» из тех, что пытаются захватить кварталы, мелкий, похожий на крысу. Но речь его гладка, и льётся без остановок. Почтенного офицера (видимо, меня?) сдают. Армия не нужна, на смену ей приходит служба безопасности. Армию упразднят, это дело решенное. А без неё мой собеседник ничего не будет бояться. Город возьмут Семьи. И многие захотят мне припомнить мои поступки на посту стража безопасности. У меня выбор. Побыть и дальше опереточным офицером, но уже без войск. И умереть. Взбунтоваться, утопить город в крови своих солдат и своих сограждан и – проиграть. И умереть. Собеседник уверен в этом, и мне противна его правота. Воротник мундира душит. Второй вариант искушает. Хотя бы громко хлопнуть дверью… Но опять вмешивается чужак внутри меня. Он не хочет топить в крови. Он хочет взять власти столько, сколько реально. Захватить какую-то часть города. Сделать себя доном. Установить там свои порядки. А время покажет… Я хватаюсь за эту мысль, как за соломинку, иду на её свет, словно умирающий в коме за предвечным светом. Широко улыбаюсь «дону» и говорю ему, что синьор офицер уже всё решил. И доведёт решение… В доступной форме. На лице собеседника – мгновенный, быстро скрытый страх, и холод этого страха греет мне душу, когда я встаю из-за стола.
Я Чезарре Борро 19 Борро имени Чезаре Смертный
Мы на Помойке, и вокруг меня – что-то вроде митинга. Перекошенные лица, вздымающиеся к небу кулаки. В центре круга – я и Чужак. Чужак зовет нас громить Хранителя. Каждое его слово толпа встречает радостным рёвом. Голова слегка кружится. «Я не люблю света софитов», говорил мой предок. Он пел под гитару для небольших встреч и не давал больших концертов. К чему он в моей голове? А, да, я не люблю софитов и толп. Крохотная часть меня, противная серая крыса моего страха, предлагает просто уйти. Но так нельзя. Уйду – никогда больше не вернусь. А мне надо быть здесь, без этих людей, без власти над ними, я буду никем, и мне останется только умереть. Я всё же решаюсь что-то сказать. Я увещеваю их и призываю остаться дома. Мой призыв напрасен. Гнев толпы сносит меня. Меня не бьют – всё же я ещё минуту назад был их вождём. Меня просто обходят. Я сажусь прямо на землю и смотрю на них. Сколько вернется живыми? Половина, треть? Я не сомневаюсь, что они потерпят поражение, и постыдное предвкушение момента, когда я смогу сказать: «Я же говорил» вылепливает на моём лице кривую усмешку. Её стирает последний проходящий мимо меня. Это моя жена. Я понимаю, что не в силах остановить её. Это убьет её и меня так же верно, как та авантюра, в которую она вписалась. Я сдерживаюсь до тех пор, пока не остаюсь один. И разрываю небо диким, животным криком разочарования и горя.
Когда Стерн звал смертных чтоб сорвать жертвоприношение, твоя жена была на его стороне.
Лирра Алан Забарро была любовницей Огдена. Ей ты рассказывал о том, как Огден взлетел на них и разбился. А ещё ты знаешь, что перед полётом Огден притащил раздолбанные крылья откуда-то из Тумана, громко ругая Забарро. Потом он починил их наскоро и взлетел.
Ваша дочь Лукреция была по обычаю с младенчества помолвлена с Огденом из семьи смертных. Они прекрасно ладили. Но в какой-то момент он уходил от нее к другой женщине, она ужасно переживала этот разрыв. Но вскоре он вернулся и она простила его. Тем не менее им не было суждено жить долго и счастливо, потому что Огдан решил обмануть свою природу - он сделал механические крылья, чтобы летать. Он погиб, когда испытывал их. Ваша дочь в трауре. Она стала сама на себя не похожа от горя.
Легенды о победах Аримана
Известно, что в годы матери основательницы Лукреции, рядом с первым поселением Верных стал жить человек, от которого пахло Бойнями. Этот человек увёл из общины девушку, что любила цветы и возлёг с нею, и родила она ему ребёнка. Затем же прошли они Обряд Аримана. Ариманов дар не долго делал девушку счастливой. Её ребенок умер, её муж ушел от неё. Лишь красные розы делят с неё её бессмертие.
Известно, что жила в дни основания поселения благочестивая жена офицера, ушедшая от мужа, ибо он принял дар Аримана. Известно что слуги Аримана попробовали обратить силой её и ещё многих верных. Те верные умерли. в том числе и её ребёнок. Она же оступилась и приняла дар. Известно, что достигла высокого положения среди воды, затем же низверглась и влачит ныне жалкое существование.
Известно, что Дар Аримана не единственная из его ловушек. Один из Чезаре был внешне благочестив и оставался смертным. Но Ариман растлил его душу тягой к жесткости и мучительствам. Он держал в подвале детей, что были лишены родителей во времена Бунта Бессмертных. Потом он исчез, но люди зашли в дом и увидели следы насилия. нашли они и Чезарре. Он был жестоко убит и неглубоко закопан. Видимо одна из жертв сумела себя защитить.
Известно, что несущие дар Аримана сходят с ума от тоски своего однообразного существования. ля многих из них совращение Праведных на путь Аримана становится забавной игрой. Однажды та, что владеет всеми слухами и пороками города предложила девушке из Верных стать Бессмертной и служить ей. Девушка отказалась. Тогда Правящая пороками отправила к ней своих самых сладкоголосых псов, которые отвели её в свою обитель порока и устроили бал в честь неё и убедили её принять Дар. Девушка вернулась к своим родным и обругала и их и сказала что сегодня же обретёт Дар Аримана и станет бессмертной. Родные отреклись от неё. Но у самого Демона, дающего Дар её ждала Правящая Пороком. Правящая высмеяла девушку и сказала, что она слишком глупа чтобы Правящая взла её к себе куда-то выше чем поломойки. "Так будь же бессмертной поломойкой" -сказала Правящая пороком. девушка поняла, что ей всё это время играли, к родителям же она не хотела возвращаться из-за гордости и стыда. В отчаянии она повесилась
Известно что у девушки был брат. Опаляемый гневом хотел он отомстить за сестру, но по Городу то время шёл Голод, отк оторого умирали и смертные и бессмртные. Выбирая между уходом к Господу и местью, парень выбрал месть и прошёл Причастие, чтоб в будущем добраться до того, кто обидел сестру. Так Ариман победил в очередной раз.
Известно, что по однажды Городу начали распространяться слухи о провидице приехавшей на Поезде. Чужачке с настоящим Даром, как шептались на улицах.Глава общины Бога пришёл к ней, чтобы предложить ей присоединиться, он сказал : – Разве ты не понимаешь, что сам Бог говорит твоими устами? Неужели ты хочешь отдать свою бессмертную душу и будущую жизнь за лишнюю банку арахисового масла?
В ответ она обещала подумать, но в итоге она была обманута Хранителем и прошла Причастие.
Известно, что мечта дар Ормузда и получившие Ариманов дар не могут мечтать. Один Юноша создал крылья чтобы улететь из города. Но Армиан послал ему искушению любовью бессмертной. И хотя Бессмертная уговаривал его и кричала на него и сломала крылья его, юноша не отступил. Он взлетел и разбился насмерть, до дна вычерпав дар господа Ормузда. И вот случилось наконец, что Ариман проиграл.
Я Чезаре Борро 19
Мы с Ломбардом разговариваем в одном из бесчисленных закутков Помойки. Голова, последствие недавней травмы, ноет, хочется приложить что-нибудь холодное или сдохнуть. Слова Ломбарда – словно огромные воздушные шары. Вылетают и повисают где-то в пустоте, заполняющей мой череп. Он говорит о пророчествах, о том, что мир изменится, о будущем… Я вспоминаю запах жаренного человеческого мяса, преследовавший меня после Пожара. Да, вот тут Ломбард прав. Мир изменится. Горящие люди – верный знак грядущих перемен, как говоривал, по слухам, мой прадед, да примет его Единый. Я пытаюсь анализировать то, что говорит Ломбард. Что изменится для меня? Ничего. Практически ничего. Бессмертные могут стать смертными? В общем-то, мне плевать. Меня интересуют мои люди. Те, кто никогда не проходил Причастия. Самое главное, чего не вижу я, это побудительного импульса. К чему эти знания мне? Мне, Чезаре Борро? Я что, перестану действовать или научусь чему-то новому, от того, что кто-то когда-то напророчил гибель этого мира и рождение нового?
Но в какой-то момент Ломбарду всё же удаётся зацепить меня. Он сообщает мне, что один из нас станет пророком. Или поводырем. Или как-то так. Не в том смысле, что его устами вдруг заговорит Единый. А в том, что он должен повести народ за собой… Отсюда. Это буду либо я. Либо Анна Лукреция. Боль заполняет голову. Я вспоминаю недавний гнев общины, направленный на меня. Себя, стоящего на коленях. И Анну Лукрецию, проходящую мимо меня куда-то к своей правоте. К поражению и смерти множества наших братьев. Ломбард объясняет мне, словно покупая меня, что это мой шанс перестать быть просто очередным Чезаре и найти свой путь к вечности. Спасти свой народ. Я киваю ему, но понимаю, что хочу этого не потому, что это мой путь. И даже не потому, что желаю хорошего своему народу. Конечно, желаю, и сделаю в любом случае всё, что от меня зависит. Чёрным уголком своей души я понимаю, что хочу этого для того, чтобы пророком не стала она. Анна Лукреция. Единственный близкий мне человек, рану от удара которого я так и не могу залечить.
Мы заканчиваем разговор. Я достаю спичку, в задумчивости зажигаю её. Спичка освещает пальцы, словно лампада. Головная боль проходит. Я бросаю спичку в высохший куст, возвышающийся над мусорной кучей, и он внезапно вспыхивает и сгорает ярким, чистым пламенем. Это пламя что-то пережигает во мне. Остается тяжелый и мутный осадок, как бывает после моих вспышек гнева. Интересно, многие ли пророки действовали не из высоких чувств, а из тех, что сейчас кипели во мне? И возможно ли привести народ к Единому, если сам ты на этой дороге немного заплутал, и тебя ведут обида и зависть? Посмотрим. Посмотрим. Обгоревший куст торчит передо мной, словно благословляющая ладонь.
Недавно к тебе пришла Виктория Кортес проставляться ликером за что-то. Слово за слово и вы занялись сексом. Тут в дом вернулась твоя жена и ты растерялся. А Виктория не растерялась, вложила тебе в руку нож и провела ей себе по горлу. Её мертвое тело мнгновенно превратилось в туман, и вот даже перед женой оправдываться не пришлось.
Однажды тебя убили. Неизвестный пырнул тебя ножом, и ты был готов поклясться, что вознёсся к Единому. А затем ты очнулся. Фавн Фаввн, Джервис Грид и Эмбер Кларк были в этот момент рядом с тобой. Они сказали, что ты потерял сознание и они привели тебя в чувство. Вот только надетая на тебе тогда рубашка так и осталась в пятнах крови. Что это было?
“Агентство быстрого решения проблем” - организация, созданная Анной-Елизаветтой Ковальски для помощи людям, имеющим проблемы и избыток времени. Злые языки говорят, что изначально эта контора была создана для координации действия сил Машиниста и Режиссёра для отпора Преторианцам в Ночь Жжёной Бумаги. В настоящий момент численность сотрудников “Агентства” не высока. В основном там состоят жители из Кварталов Жучатника и Рельс . В Бойнях же проживает глава Агентства Анна-Елизавета Ковальски. Агентство занимается расследованием городских происшествий, охраной, силовыми операциями и другими делами, за которые жители готовы платить деньги.
Состав агенства:
Персонаж Рогалевой
Ролан Таросски
Квентин Лэндес Кинг