Жаннет Арно

Куда более меня волнует мой эгоизм, который восклицает: «Я не хочу видеть бои роботов, не хочу взирать на подсвеченные софитами Колизеи с пластиковыми сидениями, где умирают гладиаторы XXII века, облаченные в бутсы новейшей модели! Я хочу смотреть живой и настоящий спорт, а не производное от него! Дайте мне настоящий спорт, где есть место ошибкам и слабостям!» Мне скажут: «Не хочешь — не смотри». И будут правы..

I can't see where you're comin' from
But I know just what you're runnin' from
And what matters thinkin' who's baddest but the
Ones who stop you falling from your ladder

This ain't no place for no hero
This ain't no place for no better man

«Short Change Hero» by The Heavy

10 метров… воздух в легких уже на исходе… 5… 3… боковым зрением Жаннет видит, что кто-то ее догоняет… 1… и финиш! Можно обрушиться на дорожку и попытаться хоть немного отдышаться и прийти в себя.

Секунды, даже не они, а их доли — все, что составляло жизнь Жаннет Арно с раннего детства. Ее воспитывали чемпионом. Она должна была продолжить спортивную династию Арно, и ни в коем случае не опозорить фамилию. Остаться на втором месте означало для нее остаться позади всех, а это было совсем не тем, чего ожидала от нее мать, по совместительству ее тренер, Марина Арно.

Дочь была нужна Марине только для удовлетворения ее несбывшихся амбиций: бывших спортсменов никогда не бывает — бывают лишь те, кто остался на обочине благодаря своей лени или не вовремя пойманной звезде. Марина Арно была поистине железной женщиной, ведь несколько лет подряд ей удавалось удерживать первое место и рекордные результаты по легкоатлетическому многоборью, куда входили прыжки в длину и высоту, эстафета, и еще несколько видов спорта, которые менялись в зависимости от статусности проводимых соревнований. Это был лошадиный вид спорта, в котором верх одерживали лишь сильнейшие, такие, как Марина.

В ней было мало от живого человека — более чем работоспособная, готовая ради результата ночевать в спортивном комплексе, совершенно не заботящаяся о том, что в своей жизни она может так пропустить, обладающая тотальным самоконтролем — в общем, мечта любого тренера. Ее последнее выступление на юбилейной олимпиаде 2150 года принесло ей бронзовую медаль. Это было совсем не тем, к чему она стремилась, но показать результат ей помешал, как она думала, пустяк. Несмотря на адскую боль в ноге, которую она почти уже не чувствовала, она, улыбаясь, взошла на пьедестал и приняла свою бронзу, которая для всех, кроме нее, стоила золота.

Пять лет спустя «пустяк» оказался сложным переломом — лодыжку и ступню буквально вылепливали заново из костной пыли. Это был конец ее карьеры как спортсменки, окончательный и бесповоротный. Но Марина не привыкла проигрывать. На следующий же день после операции она, пошатываясь от слабости, ковыляя и опираясь на костыли, пошла в лицей, где училась ее дочь Жаннет, и забрала оттуда ее документы. Сама об этом не догадываясь, дочь должна была продолжить ее дело. Ведь один раз Марина уже сошла со спортивного олимпа из-за ее рождения, скинуть ее оттуда второй раз она не позволила бы никому.

Марина с головой окунулась в выращивание своего подобия, она даже дала дочери свою фамилию, но исключительно для того, чтобы о ней самой ни на минуту не забывали. К тому же, девочке было бы проще плыть в мире спорта как дочери Арно, а не как никому неизвестной дебютантке. Муж Марины, обычный, хоть и весьма уважаемый юрист, не принадлежащий к миру большого спорта, почти не имел в семье права голоса. Марина, жесткая, властная, временами даже жестокая, решала за всех как они должны были жить и работать. К дочери у отца не было особой любви — из-за всех соревнований и тренировок он видел ее от силы раз в месяц.

По сути она была ему не так уж и нужна. На ее рождении настояла жена, а ему было проще дать Марине то, чего она хочет, чем ее переубеждать. С таким же успехом можно было бы пытаться остановить несущийся на всех парах поезд. А для того, чтобы хотя бы попытаться найти с девочкой общий язык, он был слишком занят своей работой. В этом они с Мариной были похожи как никто иной — оба готовы были положить на алтарь своих устремлений все, что имели.

Со стороны казалось, что Жаннет Арно — это золотой ребенок. С малых лет она только и делала, что побеждала — сначала, показывая наилучшие результаты в зале, затем выигрывая соревнования среди детей и, позже, юниоров. У нее было все — слава, уважение, деньги и самые выгодные контракты по рекламе. Точнее, не у нее самой, а у Марины. Та жила через дочь и вместо нее той жизнью, которой всегда хотела жить, но которой она лишилась на взлете своей карьеры. Она упивалась успехом своего творения, у нее уже был четкий план завоевания медалей и кубков. Но Жаннет не была Мариной.
Жаннет Арно никогда не хотела всего этого. Она хотела жить обычной жизнью, учиться в обычной школе, иметь обычных друзей и увлечения. Ее комната напоминала какое-то безликое помещение, но никак не девочковую спальню. В ней не было место ни игрушкам, ни милым безделушкам, которые любят девочки ее возраста. Главным образом потому, что у нее не было времени обо всем это думать. Всю жизнь любую мелочь за нее решала ее мать. Она бдила за тем, чтобы дочь не растрачивала по пустякам драгоценное время, которое можно было бы потратить на тренировки и работу на результат. Марина не стремилась вылепить из дочери человекоподобного спортивного голема, но на общее образование отводила ей лишь четко необходимое для него время, давя в зародыше попытки Жаннет чем-либо увлечься. Марина разместила у нее в комнате огромную доску, где каждый миг ее жизни был расписан по минутам до 25 лет. Именно этот возраст был определен Мариной как пик карьеры в любом виде спорта, пик, когда нужно уходить самому, уходить непобежденным.

Жаннет понимала, что, делая из нее великолепную спортсменку, мать борется со своими внутренними комплексами. А еще она понимала, что Марине было без разницы, родилась бы у нее девочка или мальчик, что во ином случае ребенка ждала бы та же судьба. Жаннет любила мать, но не получала от нее в ответ ничего кроме бесконечных указаний и упреков в лени и нежелании стараться.

Жаннет отличалась от большинства своих сверстников-спортсменов уже хотя бы тем, что никогда не испытывала ни азарта, ни ожидания победы, ни последующей за ней радости и чувства того, как будто ты чего-то достиг. Авторитарная мать воспитала в ней лишь страх проиграть, остаться второй, упустить долю секунды, как в тот раз. Второе место на юниорском чемпионате Евразии. Огромнейшие призовые, медаль, тянущая ее вниз как камень. Даже девочка, занявшая третье место, радовалась так, как будто все ее мечты сбылись в один этот миг. А стоящая на ступень выше Жаннет Арно чувствовала, что ее как будто потрошат заживо.

Боль, тяжелые комплексы упражнений, тренировки от рассвета до рассвета и отсутствие жизни вне стадиона были ничем по сравнению с последствиями того, что Марина могла оказаться чем-то недовольна. Само ее присутствие всегда вызывало у девочки неуютное чувство страха. В качестве тренера она чувствовала Жаннет как никто другой, безошибочно выискивая ее слабые и больные места и давила на них со всей силы. Так Марина хотела выковать характер дочери для новых свершений. Но на деле этим она только делала хуже. Она не способна была понять, что если бы давала Жаннет хоть глоток личной свободы, и не таскала бы ее ежеминутно за руку, не контролировала бы везде и всюду, то не получила бы в итоге неуверенное в себе и вечно мямлющее себе что-то под нос существо.

Жаннет совсем не была забитым изгоем общества. Наоборот, ее уважали, ею восхищались и хотели быть такой же, как она. Но они не знали, что нужно принести в жертву, чтобы достичь этих высот. Особенно, когда эти жертвы принесли за тебя с твоего бесправного и молчаливого согласия. Если бы не вездесущая Марина, то у девочки даже могли бы быть друзья ее возраста. Жаннет как огромный магнит притягивала людей своим обаянием. Но мать решила, что друзья лишь будут отвлекать ее подопечную от выполнения намеченного для нее плана на большую игру длинною в жизнь, где не было места ни мыслям, ни ухажерам и школьным балам, ни вечеринкам, где рекой льется пунш, а иногда и не только он.

Любимым временем суток Жаннет Арно была ночь. Те редкие мгновенья, когда ее оставляли в покое наедине со своими мыслями. Мысли были не самые веселые. И очень нелегко было жить видя, как твоя жизнь проходит мимо тебя, понимая, что ты с этим ничего не сможешь сделать. Причем из-за собственной нерешительности и боязни душедробильных разговоров о том, что без матери она никто, и она сейчас на высоте только благодаря ей, а не своим физическим особенностям, да еще и при полном отсутствии таланта. Марина всегда знала, чем зацепить дочь, и давила на эти мозоли со всей силы. А дочь не умела хотеть чего-либо иного, кроме как сделать все, чтобы мать была ей довольна.

Это была одна сторона ее жизни — домашняя. А на публике все было по-иному: отсутствие таланта превращалось в гигантскую работоспособность, лень — в постепенность и не разменивание по пустякам, страх перед соревнованиями — в предвкушение законной грядущей победы, которую в очередной раз заслужит юная спортсменка. Марина называла свою дочь самым талантливым ребенком, который вообще когда-либо мог родиться, это был поистине брильянт в ее короне — ее единственный тренерский опыт и такой головокружительный успех.

А под масками тренера и его звезды скрывались суровая и властная мать, посредством дочери идущая сквозь тернии к звездам, и дочь, не смеющая ей ни в чем возразить, дочь, которой не нужны все эти соревнования и медали, кровавый пот и работа на результат, ей поистине страшно превратиться к 25 годам, как и все прочие профессиональные спортсмены, в больного насквозь человека, а то и вовсе не дожить до этого возраста и умереть прямо на дорожке от перегрузок или сердечного приступа. Но ее матери был нужен кто-то, кем она могла бы гордиться. И этим кем-то была она, Жаннет Арно. Подопечная Марины Арно, а вовсе не ее родная и единственная дочь.

Графа «25 лет» на интерактивной доске в ее комнате пугала девушку так сильно, как не пугал даже гнев ее тщеславной матери. Эта графа была последней, больше дат не было. Казалось, после 25 жизнь заканчивалась. Для спортсмена это так, но для обычного человека, которым всегда хотела быть Жаннет, она могла только начаться. Ведь, когда ей будет 25, она станет менее перспективна как спортсмен, и придется давать дорогу молодым, и можно будет уже не обращать внимания на Марину и уйти в тень. Был бы на ее месте кто угодно, он давно бы уже прекратил эту невидимую диктатуру, кто-то более решительный, но не она. Рыдая ночью в подушку и утирая слезы боли и отчаяния, Жаннет думала о том, что вдруг она способна на то, чтобы хоть раз в жизни сделать что-то сама и для себя. Марина сделала из нее суперчемпиона, она поистине ее творение. А сама она не достигла ровным счетом ничего. От этого ей становилось невыносимо. Одна из мыслей, посетившая ее в минуты отчаяния, была о том, что было бы здорово взять и изменить себя. Маме это не понравится — может быть. Это разобьет ей сердце? Конечно! Но лишь в том случае, если она вспомнит, что сердце это не только мускульный орган. Но зато у Жаннет появится ее собственная жизнь.

На очередной тренировке на брусьях внутренний голос шепнул Жаннет: «Ну же, давай, у тебя все получится, всего 3 метра! Сделай вид, что рука соскользнула — всего один перелом ноги, да, это больно, но потом ты сможешь пожить для себя. Это же так просто». Потом она вспоминала, что была уже почти готова это сделать — специально свалиться с брусьев, чтобы мать больше не имела над ней и ее жизнью власти, но в последний момент передумала и крепко ухватилась за скользкую палку обеими руками. Да, она ни разу не доводила до конца попытки освободиться, но именно тогда, спрыгивая со снаряда, Жаннет поняла, что не может так поступить со своей матерью, несмотря на то, что она хотела бросить ее мечту, а не свою.

Межконтинентальное первенство. Жаннет безупречно выполнила почти весь комплекс упражнений, последним оставался прыжок в высоту — то самое, с чем у нее постоянно были трудности. На тренировках мать заставляла ее отрабатывать и отрабатывать ненавистные прыжки до тех пор, пока та не падала на мат почти без сознания. Девушка понимала, что будет в случае поражения и не попадания в тройку лидеров — это было ее первое межконтинентальное первенство, поражение могло серьезно подорвать ее профессиональную репутацию и поставить под сомнение все ее дальнейшие достижения. Жаннет решила собрать всю волю в кулак. Ей было ясно видно, что она разбежалась недостаточно сильно, и прыгая, она непременно снесет перекладину…

Она не могла понять, был прыжок или нет… Когда она открыла глаза, лежа на матах, голова немилосердно гудела. Последним воспоминанием были не полет над или вместе с перекладиной, а яркая белая вспышка, после которой свет померк. Несмотря на то, что ей было больно шевельнуть даже глазным яблоком, Жаннет полусела и огляделась вокруг. Перекладины не было не ее месте, впрочем, как и ее шеста, а весь остальной инвентарь как будто разметало взрывом. Марина подбежала к ней на правах тренера одной из первых и аккуратно, а не рывком, поставила Жаннет на ноги. На ее лице было крайнее изумление, а Жаннет задавала один и тот же вопрос — засчитали ли ей ее прыжок...

Жаннет открыла глаза. Судя по календарю на стене ее комнаты на тренировочной базе она проспала пару дней. В кресле напротив ее кровати, читая журнал и ожидая, пока девушка проснется, сидела темноволосая женщина в багровой униформе. Увидев, что Жаннет очнулась, она подкатила кресло поближе к кровати и представилась ей, как специальный агент Стил из «Контактикс Индастриз». Жаннет это не сказало ровным счетом ничего. Ее познания не выходили за пределы мира большого спорта. Агент Стил рассказала Жаннет, что девушка обладает редкой особенностью — биотике — созданию вокруг себя гравитационных полей, и добавила, что активация скрытых способностей происходит у подростков в момент сильного стресса или иного потрясения.

— Именно это и произошло с Вами в момент прыжка. Если Вам интересно, то прыжок был засчитан и принес Вам первое место. Отброшенная полем перекладина отлетела в сторону после секунды, когда было зафиксирован новый межконтинентальный юниорский рекорд. Ваш рекорд, мисс Арно.
— Я… я выиграла?!
— Да. Но сейчас важно другое. Наша корпорация отвечает за исследование и обучение лиц, имеющих способности к биотике, с целью помочь им — вам — контролировать свой дар и управлять им. Мы хотели бы, чтобы Вы присоединились к нашей программе обучения на космической станции Гагарин.
— Я… я не знаю… Думаю, Вам лучше поговорить об этом с моей мамой, Мариной Арно.
— А сами Вы решить не можете? Извините за прямоту, но неужели Вам не хочется хоть раз в жизни решить что-то самой? Это же ВАША жизнь.