Для Персонаж/роль Вивьен Бланш

Вивьен Бланш

Looking at my own reflection
When suddenly it changes
Violently it changes (oh no)
There is no turning back now
You’ve woken up the demon in me

«Down With The Sickness» by Disturbed

Вы всегда находили странную справедливость в том факте, что в последние десятилетия человеческие города разрастались не вширь, а в высоту. Люди всегда, во все времена были неравны — и сейчас эта вертикаль иерархии выстроилась не только в головах людей, но и в местах их обитания. Зажатый между бетонными перекрытиями этажей в своей квартире, человек очень хорошо осознавал свое место в обществе. Глядя из окон вашего пентхауса, почти цепляющего крышей облака, на бесконечно уносящиеся вниз этажи, вы также четко понимали свое положение — выше вас только небо. И частная площадка для посадки аэротранспорта.

Вы родились 5 сентября 2149 года в Пекине, в одной из лучших медицинских клиник, в окружении подобострастно заботливых врачей и медсестер. Деньги и положение делают кого угодно заботливым и подобострастным, а у вашей семьи было и первое, и второе. Говоря о семье, вы, конечно, в первую и единственную очередь имеете в виду свою мать — Лилит Бланш. Своего отца вы не знаете и никогда не встречали, но, по словам матери, «этот человек не заслуживает внимания», и у вас нет причин ей не верить — в этом вопросе. О своих родителях ваша мать тоже никогда не упоминала, ограничиваясь формулировкой «этих людей не существует». Поэтому нет ничего удивительного в том, что для вас слово «семья» практически лишено какого-либо смысла. А вот слово «мать» значит очень многое. И редко хорошее.

Лилит Бланш — великий человек. Никто в здравом уме, даже многочисленные конкуренты и недоброжелатели, не будет с этим спорить. Это все равно, что спорить с ветром, который может мгновенно перейти от освежающего морского бриза в разрушительный ураган, сметающий все на своем пути. Этот человек пробил себе дорогу наверх с самых низов, о существовании которых многие даже не догадываются, — только своим умом и силой воли. Ее деловая хватка, как многие говорят, была прочнее, чем у роботов-погрузчиков в космопорту. А жалости и сомнений — не больше, чем в их металлических телах. За считанное десятилетие, начав свою карьеру с мелкого регионального управляющего, она вошла в состав совета директоров «Конатикс Индастриз». Под ее руководством корпорация работает, как хорошо настроенное фортепьяно, и нет такой мелочи или детали, которая бы ускользнула от ее взора. Лилит Бланш — блестящий руководитель и управленец, очень строгий и сильный человек. И самая лживая и безжалостная сука, которую вы когда-либо знали.

Ваши отношения с матерью были странными с самого начала. Даже ваше рождение в Пекине было не спланированным актом, а случайностью, задержкой в длинной череде служебных перелетов. Одной из любимых присказок Лилит в разговоре с вами всегда была такая: «ты стоила мне 4 часа жизни и полмиллиона долларов чистой прибыли». Мать не скрывала того факта, что вы ей должны за все тяготы, связанные с вашим появлением, и рано или поздно долг придется отдать. И в тоже время — вы никогда и ни в чем не нуждались.

Ваше детство и большая часть жизни прошла в Париже. Несмотря на то, что у вашей матери хватало недвижимости по всему свету, которой она пользовалась во время многочисленных командировок, пентхаус в самом центре Франции всегда оставался ее основным местом обитания, в которое она всегда возвращалась. Какое-то время, в самом раннем детстве, вы даже думали, что в ней сохранилось сентиментальное отношение к этому городу. Или что в этом есть частично ваша заслуга. Но сейчас вы можете только посмеяться над подобными измышлениями. Штаб-квартира «Конатикс» находилась в центре Парижа, а все остальные причины — ваши собственные выдумки. Ваша мать неспособна любить, что-то или кого-то.

В любом случае, вы редко видели мать. Ее жизнь состояла из совещаний по Экстранету, многочисленных инспекций и нескончаемых перелетов, и вы всегда находились вне потока этих событий. В основном, вашей компанией был небольшой штат домработниц, которые поддерживали в порядке ваше жилище. Но даже они не могли разогнать того ощущения одиночества и забытости, которое сопровождало все ваше детство. Так как относились к вам с таким заискивающим почтением, словно время внезапно вернулось на десять веков назад. Как вы быстро убедились, они не смели сказать и слова против, что бы вы ни говорили или делали. Даже в том юном возрасте вы понимали, что это не совсем правильно, когда взрослые люди относятся так к ребенку, но за следующие годы вам пришлось привыкнуть к такому отношению. Вам часто казалось, особенно по ночам, что вы одна в огромном и пустом доме, а звуки, которые были слышны из-за двери — лишь эхо, исходящее от призраков. Для одной маленькой девочки вокруг было слишком много места.

Конечно, в вашем доме жили и другие дети — учитывая, что его нижние этажи были забитыми малосемейными комнатушками меньше вашей ванной комнаты по размеру, а на верхних располагались роскошные апартаменты. Но ваши отношения с другими детьми никогда особенно не складывались. Нет, у вас было достаточно много сверстников, которые всегда хотели с вами дружить и играть. Сначала вы часто приглашали всех желающих в гости, ведь по вашему залу на первом этаже можно было устраивать марафонские забеги, а десяток-другой детей в нем располагался совершенно свободно, не мешая друг другу и прислуге.

Вы были в центре внимания — и вам это очень нравилось. Вам нравилось, как много соседских детей, даже чуть старшего возраста, проявляют интерес к вам, хотят быть с вами знакомыми и попасть в круг друзей, но такое обманчивое ощущение продлилось недолго. Поначалу вы не предавали значения тем мелочам и странностям, что происходили в вашем доме, ведь вы были ребенком и просто не обращали внимания ни на что, за исключением маленьких радостей жизни. Но в очередной вечер после ухода ваших многочисленных «друзей» оказалось, что в вашей коллекции драгоценностей не хватает пары самых красивых сережек, а новое платье, которым так восхищались многочисленные подружки, оказалось безнадежно испорченным, потому что кто-то пролил на него гранатовый сок.

В этот день ваша мать дала вам один из своих многочисленных, но настолько правдивых уроков жизни, что от них хотелось грызть стены, стирая в порошок собственные зубы. «Люди делятся на две категории. Те которые тебе завидуют, и те, которые тебя боятся. Ты маленькая девочка без характера, но с моими деньгами. Тебя не за что бояться». Тогда вам хотелось заплакать — что вы, впрочем, и сделали — но чем больше проходило времени, тем больше вы убеждались в ее правоте. Сначала вы еще предполагали, что все дело в неудачном выборе друзей, но после того, как вы пошли в школу и на смену соседям по дому пришли соседи по парте, ничего не изменилось. Все те же милые и заискивающие улыбки, почти искренний интерес, обещания и клятвы, звание «самой-самой-самой лучшей подруги», а за спиной — слухи, зависть, злословие. Ничего не меняется вокруг, потому что таковы люди.

Вас это обижало. Потом удивляло. Но с каждым годом — все больше злило. Ни один из ваших сверстников и одноклассников не видел в вас человека, а видел только мешок с деньгами верхом на золотом унитазе. Школа, в которой вы учились, была одной из самых лучших в Париже, и среди ваших сверстников не было людей бедных или малоизвестных, но каждый, абсолютно каждый находил повод для зависти. Завидовали всему — той свободе, которую предоставляла вам мать, обилию личных денег, которые вам выделялись, машине, на которой вы приезжали в школу, вашим глазам, в конце концов. Некоторые выражали свою зависть прямо, открыто вас, недолюбливая, но большинство лишь улыбалось вам в лицо и искало повода воспользоваться теми возможностями, которыми вы обладаете.

И уже в средней школе вы перестали обижаться на этих людей. Вы их презирали.

Хуже сверстников были только взрослые. Учителя, директора, руководители кружков и секций — все они не просто носили вас на руках, они буквально облизывали вас с головы до пят. Им тоже было кое-что нужно, только не от вас, а от вашей матери. В своем слепом заблуждении они тщетно надеялись добиться расположения влиятельного чиновника корпорации «Конатикс Индастриз» через ее дочь, совершенно не осознавая того, что ваше слово для Лилит Бланш не стоит и цента. Но в то же время было очень забавно наблюдать, как взрослые мужчины и женщины заискивали перед девочкой, младше их в добрых три раза. Взрослым было сложнее прятать свою истинную суть, и вы, привыкшие к подобному отношению еще с детства, позволяли им так низко гнуть спины, как они сами того желают.

Несмотря на просвещенный XXII век вокруг и тот факт, что космические корабли достигают звезд, которых не видно с Земли невооруженным взглядом, некоторые вещи не меняются. Всегда в обществе были люди, которые были выше других, лучше, умнее, влиятельнее. В давние времена это определялось родословной и кровью, теперь — деньгами и связами, но суть не меняется. Вы родились таким человеком. И сколько бы вы ни пытались это изменить, стать такой же, как все, люди под вашими ногами не уставали напоминать вам, кто вы есть и где ваше место. И в какой-то момент — момент, который вы уже не можете отследить — вы смирились.

Трудно было поступить по другому, учитывая, кем была ваша мать. А она была человеком, для которой, как вам кажется, вы значили меньше, чем прислуга, содержащая ваши апартаменты в порядке. Во всяком случае, домработницам в вашем доме Лилит всегда вовремя переводила зарплату, а о вашем существовании она порой словно забывала. В детстве вам казалось: все дело в том, что ваша мать очень много работает и у нее совершенно не остается времени на вас. Но дело было совсем не во времени. Дело было в том, что ей было плевать на вас.

Она никогда вас не била и даже не ругала — даже в этом вы не могли добиться ее внимания. Ее не интересовало ни как прошел ваш день, ни оценки, полученные в школе. Подарки, которые вы, как и любой ребенок, старались делать для нее в детстве, оставались нераспечатанными или просто оказывались в утилизационном контейнере. Она могла отказаться разговаривать с вами просто потому, что вы ей надоели. Все семейные обязанности были перепоручены ею на слуг, и вы бы не удивились, если бы узнали, что и рожать вас было поручено кому-то из многочисленных секретарей и помощников матери, которых вы видели чаще, чем ее саму. Для вас у нее была специальная помощница, Сюзанна Рейлгрейв, — которую вы в раннем детстве называли тетей Сьюзи. Именно Сюзанна отводила вас в школу, ходила с вами по магазинам и решала многочисленные конфликтные ситуации, в которые вы попадали. Вы прекрасно понимали, что Рейлгрейв проводит с вами время и всегда оказывается рядом только потому, что это ее работа и она пытается выслужиться и сделать карьеру. Но даже понимая это, вы не могли не злиться от осознания того факта, что наемный работник относится к вам лучше, чем собственная мать.

Многие недалекие люди могли бы позавидовать вашему положению — предоставленной самой себе с огромными возможностями, которые предоставляют огромные же деньги. На что-что, а на материальные блага Лилит никогда не скупилась. Фактически с самого раннего детства у вас было все, что можно купить. Достаточно было ткнуть пальцем в понравившиеся игрушки, платья или гаджеты, и они оказывались у вас. Когда вы подросли, вместо служебной банковской карты Сьюзи у вас появилась собственная, и ни разу не оказалось, что на ней не хватало бы денег. Но когда у тебя есть все — у тебя нет ничего, потому что ничего не хочется, и нет ничего такого, чего нельзя было бы получить по щелчку пальцев. Нет желания обладать, нет предвкушения. Это тупик. У вас просто все было, и у вас просто не находилось сил, чтобы что-то захотеть по-настоящему. Вы даже не могли определиться, чего вы хотели больше в отношении своей матери — сделать ей так же больно, как она делала вам, или чтобы, наконец, вы стали нормальной семьей. И за эту неразбериху в собственной душе вы тоже должны благодарить ее.

Вряд ли кто-то мог бы догадаться, что Вивьен Бланш, дочь члена совета директоров «Конатикс Индастриз», испытывает в жизни лишь два основных чувства — злость и скуку. Для радости или счастья у вас с раннего детства было слишком мало иллюзий по поводу сущности людей. Люди готовы прогибаться и служить перед сильными мира сего, совершенно не понимая, что могут дать им эти «сильные». Те, кто пытаются «бороться», — лишь завидуют успеху других, они не пытаются «сделать всех счастливыми», просто хотят скинуть тех, кто сейчас сидит на верхушке и забраться туда сами. И подобное встречается везде, не нужно вникать в интриги огромных корпораций или пытаться осознать какие-то глобальные процессы — достаточно было взглянуть на класс, в котором вы учились. Что бы вы ни делали, перед вами всегда стелились ради ваших денег и влияния. Но только до тех пор, пока они у вас есть, потому что только это в вас и видят. Люди всегда видят в других то, чего им не хватает. О вас будут вытирать ноги, плюя в спину, но улыбаясь в лицо и пытаясь засунуть руку в карман.

К средней школе вы уже не были той глупой и восторженной девочкой, которая позволяла так с собой обходиться. Вы заняли позицию на вершине пищевой цепочки в классе и сгрызали любого, кто пытался оспорить ваше положение. Вы больше не искали друзей — вы покупали помощников и прихлебателей, чье общество вам было полезно или развлекало вас. Любого человека, который пытался с вами спорить или просто открыто не одобрял, вы подвергали безжалостной травле. Пусть лучше люди боятся вас, чем делают больно — и люди вас не разочаровывали. Вы столько раз хотели ошибиться, ждали, что кто-то откажется делать те унизительные вещи, на которые вы провоцировали свою свиту. Или что кто-то из ваших жертв окажется стойким и несгибаемым до самого конца — но нет. У вас не было никакой формальной власти над своими одноклассниками, а за деньги нельзя купить человека, да и вообще ничего из того, что люди сами не могут получить. Но люди продолжали играть по вашим правилам. Просто, потому что вы выше других.

С течением времени ваша мать стала уделять вам больше времени, чем в детстве, но вы очень быстро об этом пожалели. Вы ее по-прежнему не интересовали, и, когда оставались наедине, то могли рассчитывать только на презрительный в своем равнодушии комментарий о вашем внешнем виде. Или жесткий и подлый, но от этого еще более действенный совет в суждении о людях. Последние два года ваш дом в Париже редко стоял пустым. Банкеты, благотворительные вечера, выставки, встречи — не проходило и недели без очередной кучи богатых и влиятельных людей в вашем доме. На каждой такой встрече вы были обязаны присутствовать вместе с матерью.
Хотя вы знали ее лучше, чем кто-либо другой, вы каждый раз не могли сдержать удивления, глядя, как Лилит меняется на глазах. Она ласково приобнимала вас за плечи, улыбалась и смеялась, называла «доченькой» и «солнышком», и искренне радовалась за ваши несуществующие успехи в школе и многочисленных кружках, которые вы якобы посещали. Хвастаясь перед очередным денежным мешком на ножках, который мог скупить половину Парижа по желанию, так хвастаясь, что даже вы на некоторое время могли поверить в ее слова. Но как только часы били двенадцать и гости разъезжались, карета снова превращалась в тыкву, а ваша мать снова становилась собой. От этих игр, представлений, разыгранных в беспощадной корпоративной борьбе, становилось во сто крат хуже. Если раньше вы думали, что Лилит не имеет ни малейшего представления о том, что значит любить или быть матерью, то теперь стало понятно, что она как минимум знала, как это делается. Она просто не хотела. Не хотела любить вас.

Жить с этим было невыносимо, но невыносимо было жить и с той скукой, той апатией которые преследовали вас с детства. Если злость была подобна вспышкам боли, адски мучительным, но все же сменяемым относительным покоем, то скука заволакивала в свои сети и растворяла в себе, словно кипяток растворял дешевый кофейный порошок. Время тянулось очень медленно, мучительно медленно, но стоило оглянуться назад — и вы не понимали, как прошел ваш день. Недели, месяцы и годы летели мимо вас со страшной силой, серые и скучные. Вы просыпались по ночам в поту, опасаясь, что проспали всю свою жизнь.

Чтобы хоть как-то затормозить время, вы с отчаянием цеплялись за все, что могло хоть как-то вас развлечь. Но когда все, что можно было получить, у вас уже было, то мало что могло вырвать отдельный день из серого ряда, в котором они сливались в единый монолит. Очень скоро вы дошли до тех вещей, которых раньше у вас не было только по причине возраста. Вы с головой окунались в отношения и не так много времени проходило, прежде чем вы меняли их на другие. Качество было не так важно, важно было успеть снова занять часть своего сердца до того, как в нем погаснут остатки углей от предыдущих чувств. Вы не хотели снова, как в раннем детстве, оставаться одной, напуганной и одинокой в темноте, поэтому поддерживали огонь внутри всеми силами, и неважно, что было нужно бросить в топку. Секс? За свои юные годы вы сменили столько партнеров, сколько некоторые не меняют за всю жизнь. Алкоголь? Приходить в школу слегка навеселе к выпускному классу стало для вас обычным делом. Острые ощущения? Ваши деньги не раз помогали избавиться от полицейских, остановивших вашу машину за превышение скорости. Наркотики? Хеликс, вызывающий эйфорию в крови и заставляющий чувствовать мир в десять тысяч раз острее и четче, не по карману простому школьнику. Но вы — не простая. Вы — Вивьен Бланш. И если вашей матери было плевать, куда уходят деньги — то почему должно было не плевать вам?

Все это позволяло жить, жить по настоящему, чувствовать себя живой. Но как и все в этом мире, многие вещи приедаются, надоедают. То, что ваши сверстники только начинали узнавать, вам уже давно было известно. И уже не разжигало пламя, а лишь присыпало его пеплом.

Рано или поздно должен был наступить край. Черта, за которой все уже не может продолжаться так же. И вы сами провели свою черту. На дне рождении своей матери. Когда Лилит во время очередного тоста начала рассказывать собравшимся вокруг гостям, что многим обязана своей дорогой доченьке, которую она очень любит и ради которой и продолжает жить, вы не выдержали. Возможно, был виноват коктейль из виски и геликса в вашей крови, возможно, вы впервые нашли в себе силы возразить собственной матери, а, возможно, ваш разум начал рушиться, не в силах смириться с тем, что на вас обрушивалось. При всех гостях вы высказали этой самовлюбленной вероломной твари всю правду прямо в ее лживое лицо. Вы вскрыли ее подлую сущность при всем совете директоров и самых влиятельных людях Парижа. А когда охрана попыталась вас мягко, но настойчиво вывести из зала в вашу комнату, по мановению вашей руки взрослого мужчину подбросило в воздух на добрый метр, а бокал в руках вашей матери разлетелся на мелкие кусочки. Уже плохо контролируя себя, вы громко хохотали, видя, как впервые в вашей жизни с лица вашей матери слезает маска, и под ней обнажается истинное лицо. И на этом лице вы увидели страх.

Вы не помните, вырубились ли вы сами или вам помогли. Когда тьма отступила, то первое, что вы увидели — лицо своей матери. В этот раз вы не могли прочитать ее чувств, но, кажется, впервые ее взгляд излучал какую-то эмоцию помимо равнодушия.

Она, как всегда, была немногословна, но суть дальнейшего вы ухватили с нескольких слов. Те фокусы, которые вы показали в банкетном зале — не горячий бред после хеликса и не пьяный угар. Это очень редкая мутация, которая, по иронии судьбы, почти не проявлялась в вас ранее. Еще большая ирония в том, что именно «Конатикс» занималась исследованием этих способностей, называемых «биотикой» — и после того, что вы продемонстрировали всему совету директоров в полном составе, у вас нет иного выбора, как стать одной из подопытных. Здесь не могло быть вариантов или разночтений — вы отправитесь прочь от Земли и всего, что у вас есть, ради того, чтобы белые халаты попытались понять отличия вас от других людей. Если вы ослушаетесь или попытаетесь сопротивляться процессу изучения и обучения, то потеряете все, что у вас есть, — деньги вашей матери. И Лилит очень настоятельно рекомендовала подумать, кем вы будете без них. Или кому вы будете нужны.

Ваша мать, как всегда, знала, что нужно сделать, чтобы ей подчинялись. А вы прекрасно осознавали, что она может лишить вас всего, что позволяло вам быть собой, — с той же легкостью, с которой оно лишила вас своей любви. Но то, что должно было для вас приговором, на самом деле заставило ваше сердце биться чаще. Может вы и будете объектом для изучения, но люди всегда остаются людьми, а вы всегда останетесь выше большинства из них. Ни один взрослый не посмеет обидеть дочь Лилит Бланш. Скорее, вас будут ублажать, пытаясь, как и всегда, примазаться к вашей матери через вас. Сверстники, как и всегда, будут пытаться получить часть ваших привилегий и возможностей, заискивая перед вами. Люди никогда не меняются.

И, в то же время, — это шанс. Шанс для вас. Если в этой Программе будут действительно учить контролировать и развивать свои способности, то впервые в жизни вы можете получить что-то свое. То, чем вы не будете обязаны своей матери, То, что она не сможет отнять. То, что лишит ее власти над вами. То, что заставит ее гордиться вами — или боятся.

И, хотя верить в это почти глупо, может быть, на этой Программе будут другие люди? Если там собирают таких как вы, может быть, среди них найдется кто-то, кто не ломается, даже если поставить на колени? И у кого есть принципы, которые он не продаст ни за какую цену? Вряд ли. Но иногда вы кажетесь себе безнадежным романтиком.

Единственное, в чем вы точно уверены — не будет скучно.