Для Персонаж/роль Вероника Савина

Вероника Савина

This world will never be
What I expected
And if I don't belong
Who would have guessed it
I will not leave alone
Everything that I own
To make you feel like it's not too late
It's never too late

Even if I say
It'll be alright
Still I hear you say
You want to end your life
Now and again we try
To just stay alive
Maybe we'll turn it all around
'Cause it's not too late
It's never too late

«Never Too Late» by Three Days Grace

Вероника села и оглянулась. Первым, на что наткнулся её взгляд, было фото девочки в синей форме. Электронная рамка сломалась и фото мигало. Странно, но только сейчас Ника поняла, что эта девочка выглядит не так уж безупречно — не такая уверенная, форма немного измята, под глазами глубокие тени, выдающие напряжение и усталость. На фото ей 16 (почти столько же, сколько Нике) и уже никогда не будет больше.

Все вокруг было в обломках. Похоже было на взрыв (бытовой газ?). Но на самой Нике не было ни царапины. Как будто во время взрыва её накрыло силовым щитом.

Чего-то не хватало, что-то важное она упустила… Ника сжала виски руками. В голове гудело, её немного тошнило, перед глазами все плыло. И тут её осенило - сестра! Непонятно как, но на несколько минут она вообще забыла о существовании Тины.

Она нашла сестру в саду. Кажется, та пролетела несколько метров и упала в кусты. Тина не шевелилась, но отчетливо дышала. И точно также на ней не было видимых повреждений — ни одного. Вероника вытащила сестру на лужайку (попутно расцарапавшись до крови и расцарапав ее. С обиженным мявом из тех же кустов вылез их кот Роберт. Огромный котяра, никогда на памяти Ники не позволявший себе терять достоинства, сейчас жался к ее ногам и мелко трясся.

Так что же все-таки случилось? Тошнота немного улеглась и Ника почувствовала легкость. Как будто только что пробежала стометровку. Или как когда наконец-то получается долго тренируемый гимнастический элемент — уставшей, опустошенной, но довольной. Интересно, что скажут родители? И как это отразится на поступлении в Академию? И что, в конце концов, произошло?

Лет до пяти Тина и Ника были обычными карапузами — в меру упитанными, здоровыми, розовощекими и постоянно дерущимися. Родители их баловали, в доме всегда были няни, которые развлекали девочек. Отец был штабным военным, мать после рождения девочек так и не вышла на работу. И еще у них была сестра Андреа. Она была идеальной и недостижимой. И еще очень занятой. К тому моменту, когда Тина и Ника уже помнили себя, Андреа уже поступила в Академию космического флота (став самой молодой курсанткой в истории академии). Сестры видели ее только по видеосвязи и во время редких каникул. Она была отличной — веселой и очень умной, но родители всегда запрещали им играть («не отвлекай Андреа, она учится», «не лезь к сестре со своими глупостями», «не шумите вы так»). Впрочем, приезжала она нечасто, а как только уезжала — внимание матери снова переключалось на них.

Когда им было по 5 лет, Андреа неожиданно потеряла сознание в Академии. Школьные врачи диагностировали у нее переутомление и отправили ее домой в академический отпуск. Дома обморок повторился и родители забили тревогу. Андреа отправили на кучу обследований и вскоре получили вердикт врачей: неоперабельный рак мозга. Родители боролись за Андреа. Были пущены в ход все средства, все связи, но не помогло ничего. Через месяц больниц и химиотерапии ее отпустили домой, где она умерла через три дня, почти не приходя в сознание из-за обезболивающих.

Все это Тина и Ника узнали потом. Тогда они не видели и не знали почти ничего. С ними сидели няни, которые старательно уходили от ответом на вопросы сестер «где родители?» и «куда увезли Андреа?». Потом были похороны. Все время шел дождь. Отец рыдал. Мать будто не видела ничего вокруг. Всем управляла их тетя, приехавшая сразу после смерти Андреа. Она же жила с ними еще пару месяцев — обустраивала дом, занимала девочек и поддерживала родителей. Потом она уехала, и началась какая-то новая жизнь.

Фотографии Андреа так и остались висеть почти в каждой комнате. Все ее дипломы и грамоты мама собрала в гостиной на видном месте. Постепенно все игрушки были заменены на космические кораблики и кукол-пилотов. Девочкам стали покупать только синие платья и комбинезоны. А в очередной поход к парикмахеру им вдруг отрезали мягкие пушистые локоны и они оказались с одинаковыми короткими каре. Как у девочки на фотографиях.

Как раз тогда началась Война Первого контакта. Для Ники это событие было ознаменовано не только сообщениями по сети, но и тем, что отец наконец немного воспрял духом и с головой ушел в работу. Он почти не появлялся дома, а когда появлялся, — много говорил о контрнаступлении и многом другом, совсем непонятном. Ника тогда подумала, что все это — как плохая, неинтересная сказка. Ей не хотелось быть в этой сказке. Тина, напротив, — принялась штурмовать энциклопедию космоса. Война закончилась также быстро, как и началась, оставив чувство горечи и непонимания. Кто был прав? Зачем все эти смерти?

Но было и другое — с концом войны были открыты сотни новых миров. Новые расы, в принципе то, что человечество не одиноко во Вселенной перевернуло почти каждую жизнь. Человечество устремилось в космос и сплотилось. На первый ряд вышел Альянс.

Так вышло, что вопрос об обучении сестер даже не обсуждался. Они шли вслед за сестрой в Академию космического флота. Были извлечены старые программы, составленные для Андреа, приглашены старые учителя. Андреа с младших классов показала себя невероятно развитой и умной. Она обгоняла школьные программы, поэтому ей сначала добавили несколько частных уроков, а потом и вовсе перевели на домашнее обучение. Которое она завершила к 13 годам и с легкостью поступила в Академию (обычно, туда принимались экзамены у 14-15-летних подростков).

Ту же программу стали изучать девочки. Ни о какой школе речи и не шло. Учителя были явно смущены таким поворотом, но скоро перестали задавать вопросы.

А для сестер началась настоящая гонка. Очень скоро оказалось, что обе не выдерживают такого темпа, который с легкостью выдерживала Андреа (Ника потом начала думать, что именно из-за зарождающейся болезни ее мозг работал так быстро — так быстро и рано он сгорел). Нике куда больше нравилась история и история искусств, но на это категорически не хватало времени — в условиях гонки обучения предметы, которые были не нужны для поступления в Академию, просто исключались. Единственной отдушиной была тетя, которая приезжала раз в полгода и обязательно водила куда-нибудь сестер. Обычно они летели в Мельбурн и шли на выставку или в театр. Тина скучала, а Ника ждала этого каждый день.

Еще они занимались спортом — теннисом и акробатикой. Но в теннис они играли только друг с другом, а тренер часто путал их. Честно говоря, Ника играла куда лучше в теннис, но тренер этого не знал, потому что сестры менялись формой, чтобы обе могли получить зачет и тот от них отстал. Тина в ответ иногда подменяла сестру на занятиях по математике.

Так было до того момента, как им исполнилось 12. Тина тогда очень хорошо сдала тест и побежала хвастаться результатами отцу. Раздосадованная Ника (ее успехи были куда скромнее) поплелась следом. Отца она нашла в кабинете. Тот часто запирался в кабинете и что-то делал один. Тина сидела у него на коленях, а отец смотрел на нее так ласково, как не глядел раньше никогда. На Нику так точно. Масла в огонь подлила мать, которая сказала Нике, что та должна тянуться за сестрами.

Тогда Ника сжала зубы и начала стараться. И, конечно, всякой дружбе между сестрами пришел конец. Больше никакой помощи, никаких списываний. Нужно быть лучшей. Нужно быть лучшей, чтобы стать более похожей на девочку с фотографий. Ника понимала, что так неправильно, что нельзя соревноваться за то, чтобы занять в сердце родителей место мертвой девочки — но ничего не могла поделать. Она злилась и продолжала стараться.

Со временем она стала (не без злорадства) отмечать, что не так уж отстает от сестры, а где-то даже перегоняет ее. Но в 13 лет стало понятно, что ни она, ни Тина пока не готовы к академии. Что же, следующая цель — поступить в 14, как все.

По ночам Нике снился огромный водоворот. Он засасывал ее, а она знала, что чтобы выбраться, ей нужно бежать что есть сил — бежать, и не останавливаться. И однажды она во сне полетела и вырвалась из этого круга. На следующий день ее восприятие будто обострилось. Она без труда обыграла сестру в теннис, а потом — невиданное дело — обошла ее в тесте по математике. Ника немедленно побежала хвастаться отцу. Тот как всегда был в своем кабинете. Ника подумала, что не была в этом кабинете уже очень давно. Она впервые заметила, как неопрятно и пыльно стало в кабинете. От отца пахло спиртным. Ника немного оробела, но все равно подошла и показала отцу результаты теста. Тот посмотрел на нее слегка мутным взглядом и потрепал по голове. «Молодец, Энди», — сказал он.

Нику словно обожгло изнутри. Вот значит, как? Они никогда не увидят ее успехи, она всегда будет для них лишь бледной тенью сестры. Через месяц был онлайн-тест в Академию, но Ника, кажется, уже ничего не хотела. Бунтовать она не решилась и продолжила готовиться по инерции. Тест она провалила — и Тина тоже (хотя, у той результат был выше). Это могло бы быть концом, но был еще один экзамен — очный, и до него оставался только месяц. Ника хотела было сказать, что она не пойдет в Академию (а пойдет в обычную школу). Но не смогла. Потому что родители были просто раздавлены. Они не ругались, не кричали. Мать просто плакала, а отец заперся в кабинете на 3 дня (Ника уже понимала, что это означает). Ника понимала, что это все неправильно, что это почти что шантаж. Но... Сжала зубы и начала готовиться. Просто не могла поступить иначе. Тина, наверное, что-то почувствовала в состоянии Ники, или просто сама была измотана, но сестры стали ссориться по 10 раз на дню. Их раздражало все друг в друге и они стали напоминать два отталкивающихся электрона. До экзамена оставалась неделя.

Родители появились через 3 часа. Странно, но Нике не пришло в голову вызвать полицию или хотя бы позвонить им. Она так и сидела во дворе рядом с сестрой и щурилась от солнца. Тину отправили в больницу. Она была в порядке, но без сознания. В доме трудились работники коммунальных служб. Ника сидела в больнице с родителями. Все ее царапины промыли и прочистили. Что было с Тиной, — никто не мог сказать. Родители не находили себе места — именно в этом возрасте почти 10 лет назад заболела Андреа.

В этот момент к ним в палату пришел мужчина в бордовой униформе. Он представился агентом Сэнд корпорации «Конатикс Индастриз» и сказал, что хочет задать несколько вопросов об инциденте. Родители было не хотели ему отвечать, но агент Сэнд показал какое-то удостоверение и отец Ники немедленно согласился.

«Вероника, — обратился к ней мужчина, — расскажи, что произошло?». Нике нечего было рассказывать. Она злилась, сестра тоже, потом взрыв. Газ? «Коммунальные службы не обнаружили следов газа», — ответил агент, — «и каких-либо взрывчатых веществ». Характер повреждений не был похож на взрыв. А был похож на спонтанное проявление биотики, только очень сильное. И, вероятно, это было дело рук Тины. Агент Сэнд хотел узнать, что произошло перед тем, как произошел взрыв. Ника вдруг ощутила обиду — какого черта ее сестрица взяла и разнесла дом? И что теперь будет? И почему она опять впереди?
В комнате, где они находились, неожиданно захлопнулась форточка. Агент Сэнд прищурился и внимательно посмотрел на Нику. Дальше была неделя тестов и анализов. И да, — она биотик. В конце недели очнулась Тина. Ее тоже прогнали через тесты, — и у нее тоже зарегистрировали биотические способности. Не такие сильные, как сказал Сэнд вначале, — просто они применили их одновременно. Два электрона столкнулись. Сэнд сказал, что их случай практически уникальный, очень редко 2 биотика появляются в одной семье.

Он рассказал им о Программе, — системе обучения для биотиков. За пределами Земли. Тина не хотела лететь, но агент Сэнд сказал, что родители уже подписали согласие. Экзамены в Академию уже прошли, а им необходимо научится управлять своими способностями, — они могут быть опасны для окружающих.

Тина с тех пор практически не разговаривала с семьей и с сестрой. Ника же чувствовала скорее радость. Наконец-то гонка закончена. Наконец-то ей не нужно ничему соответствовать. Но чем дальше, тем страшнее ей становилось. Ей предстоял полет за пределы Земли, новое тяжелое обучение и сверстники, с которыми она никогда не общалась. Каждый из которых теоретически мог взорвать жилой дом. Из поддержки, — только сестра, которая, кажется, все еще дуется. Зато, — никаких ориентиров, некому соответствовать. От этого было легко и пусто, радостно и тревожно.