Информация о кадете станет доступна позже.
Барбара Кохрейн
Who said
That this is not the answer?
And who said,
That this is not the end?
Well, i say it is,
I say it is.
«Weather Changing» by Iamthemorning
Если бы ее спросили, кто ее лучший друг, она бы сказала — Роберт Кохрейн, капитан ВВС Великобритании. Вообще-то Бобби его никогда не видела, но он определенно оказал существенное влияние на ее жизнь. И нравился он ей куда больше остальных ее родственников, возможно, потому, что умер задолго до ее рождения.
Капитаном Робертом Кохрейном Королевских ВВС рядовой Кохрейн (чаще просто Боб) стал после Битвы за Англию тогда, в 1942. Его взвод прошел войну от начал и до конца, на счету Роберта было более 100 вылетов — и ни одного поражения. И он же определил судьбу всех своих потомков. Как всегда думала Бобби – и ее тоже, но больше нет.
Впрочем, лучше обо всем по порядку. Капитан Кохрейн прошел всю вторую мировую войну, а после стал одним из лучших инструкторов в Крануэльском авиационном колледже. Его сыновья воевали во Вьетнаме и Афганистане, его внуки были разведчиками, а правнуки — первыми в ее семье космическими пилотами. Так и было еще 4 поколения.
Династия Кохрейнов обитала в огромном старом особняке в Уэльсе. Там висело фамильное древо, начинавшееся с капитана, а также — все награды всех его потомков.
Барбары на этом дереве не было. Ее мама Джулия (пра-пра-пра-правнучка капитана) была младшей дочерью Дика Кохрейна, полковника комической авиации. Джули почти не видела родителей — космические полеты занимали много времени. У Джули были старшие братья, но все они один за другим выросли и ушли — конечно же учиться на пилотов космических кораблей. Джули героические предки никогда не были особо интересны. Она была обычной девчонкой — любила танцы, сериалы и яркие краски. Большой особняк был слишком строгим и тихим для нее. Она же мечтала о веселье, о любви и об актерской карьере. Джули сбежала из дома в 16, а в 18 вернулась домой — потерянная, несчастная и беременная.
Барбара родилась через месяц после ее возвращения. Роды были сложными и преждевременными, первый месяц жизни малышка провела в инкубаторе. А Джули, хоть и выздоровела, так и не оправилась. Барбара помнит ее очень смутно. Мама была очень хрупкой и очень печальной, а еще немного втягивала голову в плечи и вздрагивала от громких звуков. Она так и не вышла на работу, а вернулась в особняк. От нее тогда все в семье отвернулись, в том числе и родители. Джули пыталась писать в газеты и блоги, посылала видео на пробы, но по большей части возилась с малышкой. Вскоре она перестала играть с ней, потом перестала вставать. Джули умерла, когда Барбаре было 4. Диагноз — редкое аутоимунное заболевание. Но, кажется, ей просто надоело пытаться вписать себя в семейные рамки.
Барбара осталась одна, но тут за нее неожиданно вступилась бабушка. Офицер Кэтрин Кохрейн ушла в отставку после смерти дочери и поселилась в доме. Она стала своеобразным оплотом старого особняка. Все в доме прислушивались к ней и шли за советом. А она задавала тон, поддерживала традиции и собирала семью воедино. И она же была единственной, кто поддерживал Барбару, или как ее звала бабушка — Бобби. Остальная семья, включая деда, обычно просто не обращали на нее внимание.
Но Бобби была совсем не похожа на мать. Она была цепкой, живучей и злой. Она рано поняла, что всем кроме бабушки плевать на нее — и надеялась, что однажды они передумают и пожалеют. И, в отличии от мамы, небо (и космос) быстро стало ее страстью. Вероятно, это было влияние бабушки — та искренне любила свое дело. Вместо детских книг у нее были космические атласы и история авиации. Она изучила историю своей семьи по семейному древу, пока не добралась до капитана Кохрейна. Капитан стал ее кумиром. Это он решил, что их семья будет такой, но сам он не пытался ничему соответствовать. Он был смел и умен — и был хорошим солдатом. Он не хотел становиться героем — хотел лишь делать лучшее на что он был способен. Бобби хотела бы быть такой же. Бобби хотела сделать что-то, чтобы ее запомнили. Чтобы наконец стать больше своего имени, которое было известно всем кто хоть раз открывал Историю Мировой Авиации и которого ее чуть было не лишили (и лишили бы, как незаконнорожденную, не вмешайся бабушка).
В школу ее устроила бабушка. Школа с углубленным изучением физики, математики, динамики, специальной программой физических упражнений и военной и космической теории. Во дворе школы в ряду других стоял бюст капитана Роберта Кохрейна. Десяток лучших выпускников школы каждый год без экзаменов зачислялись на 1й курс Крануэлького университета — лучшего в Британии (во всем мире!) места, где готовили пилотов всех мастей — гражданских, военных, летающих на короткие, длинные и сверхдлинные расстояния. Бобби планировала попасть в число этих десяти.
Как и следовало ожидать, ребятам в школе вовсе не понравилась слишком независимая девчонка, которая к тому же быстро показала всем, что большинству одноклассников до нее далеко — Бобби знала очень многое, к тому же отлично разбиралась в точных науках. Масла в огонь подлили кузены Бобби — Рик и Том, которые приехали из США, где служил двоюродный дядя Бобби, чтобы поступить в традиционную для семьи школу. Оба были не особенно умны и не особенно старательны. Зато на голову выше Бобби и им страшно не нравилось, что маленькая пигалица, которой даже нет в семейном древе, постоянно опережает их в оценках. Первая драка случилась через 2 недели после начала занятий. Бобби тогда осталась без передних зубов, но упорно всем рассказывала, что упала, когда тренировалась.
А на следующий день она встала на 2 часа раньше и пошла в спортзал. Теперь ее жизнь выглядела так: тренировки утром, потом школа, после школы дополнительные занятия на симуляторе (вообще-то они начинались с 10 лет, но Бобби упросила — и ее пустили). С домашним заданием она управлялась за час, но до ночи сидела в библиотеке. Рик и Том пытались было доставать ее дома, но бабушка быстро дала им понять, что драки в доме будут караться очень строго. Зато в школе они не сдерживали себя. Очень быстро Рик и Том стали любимцами школьной шпаны и ходили по школе исключительно со свитой. И после каждого очередного соревнования или контрольной их целью становилась Бобби, которая была лучшей. Поначалу было больно и опасно, но Бобби быстро научилась. Она была меньше, зато — очень быстрая, неожиданно сильная и с отменной реакцией. Почти всегда она успевала убежать, иногда еще и врезав по носу паре обидчиков. Вот только она была совсем одна, поэтому иногда им все же удавалось застать ее врасплох. И тогда Бобби прятала синяки под длинными рукавами и кепкой и тренировалась упорнее. Одиночество ее не угнетало — все они однажды окажутся в служебной иерархии ниже нее и тогда ей понадобится ее сила и ум, а не их расположение. К тому же они были попросту глупыми и ленивыми и общаться с ними у Бобби не было никакого желания.
Война первого контакта грянула, когда они перешли в 3 класс. Отца Рика и Тома отправили к Шаньси. Вся школа бурлила. Взрослые были в ужасе, дети мечтали стать военными пилотами и уничтожать пришельцев. Очередь на полеты на симуляторе выросла вдвое, что немало злило Бобби. Рик и Том ходили серые от страха на отца и срывались по поводу и без. А потом война вдруг закончилась. Дядя вернулся не только живым, но и с повышением. Его награду повесили в холле особняка рядом с остальными, а кузены снова стали самодовольными свиньями. Бобби после этого их немного зауважала — оказывается, им доступны таки нормальные человеческие чувства.
Когда Бобби исполнилось 13, в класс пришел новенький. Его звали Рори. Вообще-то, в школы такого типа старались не брать детей в средние и старшие классы, но поговаривали, что парень поразил инструктора по полетам своей скоростью и реакцией. Рори был американцем. Он много болтал, был открытым и все время широко улыбался (по мнению Бобби, сразу становился похож на идиота). Она укрепилась в этом мнении, когда он вылез таким же из симулятора — и оказалось, впервые за долгое, долгое время, что Бобби оказалась второй в классе по полетам.
Это было куда хуже чем все бойкоты, которые ей устраивал класс, чем Рик и Том и вся их шайка. Бобби работала каждый день, чтобы стать лучшей, а этот наглец обставил ее и улыбался, словно только что завершил прогулку, а не тренировочный полет повышенной сложности! Тогда Бобби впервые почувствовала настоящую зависть. А через день Рори попался ей в коридоре в компании ее любимых кузенов. Кузены гадко ржали глядя на нее, а Рори посоветовал ей привыкать ко второму месту. Бобби до этого никогда не нападала первой. Но спустя пару секунд ее уже оттаскивали от него, а Рори выплевывал передние зубы и удивленно таращился на нее. Об этом стало известно директору и Бобби наказали как никогда. В том числе — месяц без дополнительных занятий на симуляторе. И это тогда, когда ей так надо тренироваться!
Бобби решила пробраться в зал ночью. Приближаться к симулятору без дежурного инструктора, в нерабочие часы строго запрещалось, а дверь запиралась на кодовый замок. Но подсмотреть код труда не составило. Барбара спряталась в школьной библиотеке, а в 10 вечера отправилась к симулятору. Который был запущен, а в кабине сидел Рори. Бобби выключила симулятор и выволокла его из кабинки. Они снова чуть не сцепились, но Рори вдруг отпихнул ее за симулятор и развернулся к двери — это на шум прибежал охранник. Тот устроил Рори разнос и вывел его из комнаты. На следующий день и его лишили симулятора на месяц.
Бобби не сразу набралась смелости подойти к нему. Ей потребовалось 2 дня и строгий взгляд бронзового капитана во дворе школы. В конце-концов,она подкараулила его одного. Она хотела поблагодарить его, но вместо этого снова накинулась на него
— Чего ты хочешь?
— В смысле?
— За то что не выдал.
— А. Ничего.
— Зачем тогда промолчал?
— Тебе бы второй раз влетело, это могло плохо кончится.
— Тебе-то что с того? Был бы самым лучшим.
— Да брось. А ты, кстати, здорово летаешь.
Бобби чуть не поперхнулась. Она еще постояла, неловко переминаясь с ноги на ногу, потом буркнула «спасибо», развернулась и ушла.
Той ночью она впервые полетела во сне. Сон был необычайно яркий. Она видела в подробностях панель управления, чувствовала, что нужно нажать — и делала все очень быстро. Проснулась она на полу — видимо упала с кровати и даже не заметила.
И после того дня у нее появился первый друг. Было странно говорить с кем-то кроме бабушки. Но Рори оказался очень простым и по-настоящему добрым. Он легко делился знаниями, рассказывал про себя, помогал. Бобби сначала немного опешила, а потом привязалась к нему. Дружба с ней так себе сказалась на авторитете Рори в школе, но ему было, как будто, плевать. Они неплохо прикрывали друг друга, да и домашка, которую Бобби несколько раз дала списать, расположила к ним почти всех в школе. Конечно, не ее кузенов и их дружков, те ненавидели их еще сильнее, чем когда-то одну Бобби.
Но, в общем-то, это не было проблемой. Летать получалось все лучше, упоительные полеты по ночам участились, а они наконец-то доросли до пробных полетов в настоящем шаттле земного типа. Конечно, с инструктором. Было не так захватывающе, как в симуляторе, честно говоря, но это был будто еще один шаг к университету.
Среднюю школу Бобби закончила первой по всем предметом кроме полетов. Но Рори можно было и уступить.
Бобби шла после экзамена в раздевалку и совсем забыла об осторожности. А когда очнулась, было уже поздно. Том и Рик зажали ее в угол. За ними стояло еще трои их дружков. Бежать было некуда, звать — некого. Надо было драться, но это было безнадежно. От досады у Бобби даже слезы на глаза навернулись. Все было так хорошо, как она могла быть такой дурой? Голова у нее вдруг закружилась, носом пошла кровь. Том вдруг побледнел и закричал. А у Бобби в глазах потемнело и земля вдруг понеслась навстречу.
Очнулась она от того, что Рори тряс ее за плечи. Она села и оглянулась. В голове шумело, ее подташнивало, перед глазами все плыло. В раздевалке был страшный бардак. Будто кто-то поработал отбойным молотком. На полу лежали кузены. Оба не подавали признаков жизни. Рори смотрел на нее с восторгом и... Страхом?
— Что случилось?
— Бобби, это ты! — от возбуждения он немного тараторил — Ты вдруг что-то сделала, и их просто отшвырнуло от тебя как сухие листья. Остальные сбежали, скоро же вернутся с учителями! Надо уходить. Ты можешь встать?
Через 2 часа они сидели дома у Рори. Бобби пила пятую чашку чая, а Рори копался в планшете и показывал ей:
— Это биотика, Бобби. То что было на Шаньси. Турианцы, они просто побеждали людей на расстоянии. Они просто смотрят на человека и человек умирает. Говорили, что люди так тоже могут, но я-то считал, это журналистские утки. Ты особенная, Боб. Ты сможешь победить кого угодно. Только… — в его глазах снова мелькнул страх — если ты умеешь управлять этим.
Бобби помотала головой и опустила голову еще ниже.
Домой она вернулась заполночь. В доме были гости — незнакомые высокие мужчина и женщина в бордовой униформе. Том и Рик выглядывали из коридора и недобро зыркали на Бобби. Бабушка, впервые на памяти Бобби, выглядела растерянной и откровенно несчастной.
— Барбара, — сказала женщина. - мы пришли поговорить о том, что произошло в школе. Нет, мы не будем ругаться. Мы хотим сделать несколько тестов.
Через пару недель в Лондоне ей все рассказали. Это биотика. Она существует. Но нужно учиться. И ей уже не быть пилотом. Из школы ее отчислили («За драку»! Двуличные твари!). Агент Стил (так звали женщину) рассказала ей о Программе. Там ее будут учить. Она сможет стать солдатом и полетит в космос. Но теперь пассажиром, всегда пассажиром. Бобби крикнула нет и уехала домой.
В особняке стало еще тише. Взрослые и дети обходили Бобби стороной, некоторые просто выходили из комнаты, когда она входила. Хуже всего, что бабушка тоже сторонилась ее. «Это ненормально», — сказала она. Такими были турианцы, а они — враги, что бы не говорили политики. И она не допустит, чтобы такая как она стала пилотом, что ей нельзя доверять чужие жизни.
Тогда-то Бобби впервые с раннего детства расплакалась. И позвонила Рори. Они тогда проговорили всю ночь. Ты должна ехать — сказал он. Здесь тебе прохода не дадут. А там — представь себе, вы будете делать что-то, чего раньше не случалось с людьми. Иди, ты же боец. У тебя все получится.
Утром Бобби уехала обратно в Лондон. Даже не попрощалась с семьей. Только зашла взять смену одежды и помахать рукой капитану. «Прости, дедушка, кажется, ничего не получилось», — сказала она и ушла. Было страшно конечно, но не в первый раз, а силы и упрямства у нее было достаточно.