Обязательно
Обязательно
Обязательно
число полных лет
Обязательно
Вскоре после войны Надя Оттс, Нина Семечкина и Суфия Камаева работали в одной бригаде на одной стройке. Их участок в какой-то момент стал все больше отставать от соседних, шло к тому, что будет срыв плана по участку, и, возможно, даже и всей стройки. Никто не мог понять, что происходит, ведь в их смену все трудились, как проклятые, однако в сумме дело продвигалось плохо. В итоге Надя, Нина и Софи провели расследование и выяснили, что в другую смену на участке творился настоящий сабботаж: там собралась бригада людей, старающихся сорвать стройку. Они и на «своем» участке почти не работали, и сменщиков (то есть, вот их как раз!) подставляли. А еще пару раз, когда у соседей что-то оказывалось без присмотра, тишком туда подкрадывались и подстраивали там аварии и поломки.
Девушки сразу пошли к парторгу, все ему рассказали. Вредителей тогда вывели на чистую воду, исключили из партии. Софи тогда еще сказала, что это Надя все придумала, выследить врагов, доказала свою верность делу Ленина-Сталина, и надо ее теперь в комсомоле восстановить! На ближайшем собрании ВЛКСМ этот вопрос обсудили, и вот – Надя снова комсомолка! Однако справедливость справедливостью, но их смене теперь пришлось работать за двоих и даже за троих, чтобы нагнать план. Когда сил уже не оставалось, и Наде с Софи хотелось только лечь и умереть, их товарищ Нина всегда находила слова поддержки, которые вдохновляли подруг находить в себе новые силы и опять приниматься за работу. Они справились, вытянули и за себя и за ту, проклятую, смену, нагнали все отставание и даже чуть вырвались вперед, закончив на день раньше соседнего участка.
Суфию Камаеву определили пятой в бригаду эвакуированных из Москвы. Быстро подружились. Ребята работали вместе три года: сначала отстроили завод, потом работали на нем.
…А еще был случай с Павлом, их бригадиром. Матвей как-то увидел лежащее с краю рабочего стола письмо. Любопытство быстро победило, и тут он узнал, что их друг Пашка, мастер на все руки, у которого все спорится и все ладится – настоящий попович! Он посоветовался с девчатами, и они решили взять над ним шефство, перевоспитать и сделать из Павла настоящего коммуниста, которые, как известно, в Бога не верят. Что они только не делали: и поповичем называли (правда, не при посторонних!), и лекции про научный атеизм ему толкали… Однако тот нет-нет, да и перекрестится, или там прошепчет что-то. Впрочем, через какое-то время их просветработа дала о себе знать, и пару лет назад Павла приняли в партию. И креститься он, вроде, перестал… Ну или хорошо это скрывает. Но пока не пойман – коммунист!
Но чем ближе был конец школы (в которую младшие ходили вечерами, после смены), чем ближе был уже понятный и ожидаемый конец войны, тем больше задумывалась Ольга о том, как жить дальше. Ей хотелось не просто перекладывать детали с конвейера на конвейер, не просто класть кирпичи или там тянуть провода, а придумывать и проектировать то, как будут строиться заводы и дворцы рабочих в будущем. Она стала урывть время уже и от сна и от еды, и в конце концов исполнила свою мечту: в конце войны поехала в Москву и поступила там в МЭИ, Московский энергетический институт, где и отучилась на инженера-проектировщика. Ребята, с которыми она вместе отпахала нелегкие военные годы, крутили пальцем у виска и говорили: куда ты лезешь, дура?! В Москве и своих умников хватает, не прыгай выше головы! Однако, Ольга смогла. На поезд в Москву ее, хоть и проводили, но в косых взглядах явно читались легкая зависть и в тоже время презрение к заумке и зазнайке.
Оставшаяся же так и продолжала работать вместе: после 9-го класса пошли Суфия в строительное, ребята в электромонтажное училище, выучились.
После училища Беловой, активно продвигавшейся по комсомольской линии, предложили поехать комсоргом на восстановление разрушенного во время войны нового советского города – Калининграда. И вот, Павел, Матвей и Суфия остались втроем.
Дальше их судьба и воля советского правительства хоть иногда и разводила, но потом снова сводила. Вот и теперь оказались они на одной стройке. И очень удивились, узнав в одном из важных и умных проектировщиков старую, пусть и зазнавшуюся, подругу Ольгу.
Дядя Суфии, Карим Тинчурин, в 1937-м жил во Ржеве, но постоянно переписывался с родней, а раз в полгода приезжал в Казань, навестить всю свою большую семью.
Однажды газета “Правда” вышла с большой статьей, посвященной «вскрытому гнезду татарских националистов, готовивших свержение советской власти». Среди перечисленных участников заговора был и Карим Тинчурин, приговоренный к высшей мере за «участие в деятельности националистической организации, ставящей целью свержение советской власти, вредительство на культурном фронте» и даже «шпионаж в пользу Японии». В статье также выносилась благодарность бдительным гражданам (среди которых был и Семечкин Виктор Дормидонтович), не позволившим заговорщикам развить свои замыслы.