Чтобы увеличить шансы на успешный выход из Леса, вам нужно потрудиться в нескольких направлениях. Каждая из задач важна, но ни одна не является обязательной . Чем больше вы сделаете, тем выше вероятность выбраться и увидеть стены киевские.
Найти дорогу
Исследуйте окрестности с Путевым Листом “Поиск Пути”.
Найденные диковины и особые места отмечайте своими знаками-вешками. Чем больше мест будет разведано, тем лучше
Каждое место поименуйте в составленном списке или на карте которую нарисуете.
Починить сани
Сломанные сани замедляют ваш путь. Чтобы починить их:
Найдите древесину в Лесу.
Раздобудьте металлические детали для креплений.
Собрать припасы
По пути было потеряно немало добра, и припасы на исходе. Вам нужно пополнить запасы еды, помните об этом в своих вылазках.
Поворожить
Можно провести обряд, чтобы приманить удачу или сделать гадание на поиск пути
Но в Обозе вряд ли будет единое мнение по этому поводу.
Можно ли надеяться на помощь тех, кого вы встретили в Лесу, еще предстоит выяснить. Откуда они вообще взялись на безлюдье и чего запросят взамен?
На пути от порта послы часто беседовали между собой о Боге и вере. Особенно епископ Иоанн с царевной Афият и княжной Святославой жарко спорили. Юный Аарон тоже делился с ними мыслями о вере иудейской, да и ибн Фадлан иногда слово молвил. А остальные слушали с интересом - не так много развлечений было в зимнем лесу.
Все знают, что на окружающую реальность можно влиять посредством ворожбы, а это и удача, и здоровье, и поиск, и что угодно еще. Так что если душа и ситуация просят какого-нибудь обряда — проводите! Делайте красиво и интересно себе и другим игрокам.
Вот общие положения по проведению:
Общий чат обоза для обсуждения совместного быта и вопросов к МГ: https://t.me/+2VYjp29i6eY4NzAy
С четырех земель в Киев держали путь посольства со свитой: все царевны да царевич, и из Царьграда епископ.
Ценных гостей выехал встречать и в пути охранять воевода Добрыня Любечанин с дружиною.
Послы стремились успеть к празднику Новолетия, ведь оно не только веселый пир, но и отличное время, чтобы решить о планах на грядущий год и заключить союзы. Вот только это значит, что им, приплывшим из теплых краев, вскрытия рек ждать не выйдет, а придется ехать санным путем.
Добрыня — без большой любви к этой рисковой затее — подготовил обоз, все дорогие гости пересели на сани и двинули в сторону Киева. А купцы да прочие попутчики из грек в варяги, что на том же форпосте стужу пережидали, поняли — лучшего шанса, чем ехать домой с княжьей дружиной, просто не будет, потому к обозу присоединились.
И поначалу ехали споро, но затем с путниками приключились тридцать и три несчастья. Опасались лихих людей или засад печенежских, а получили постоянные и досадные препоны. Будто сглазил кто и дорогу заворачивал: то лошадь захромает, то припасы спортятся, то заплутают, то еле плетутся по глубокому снегу, а то малодушно отстанет кто из свиты в селении, куда заехали на постой.
Очень сильно задержались в пути, и вот уже дни все длиннее, и должен бы обоз весело мчать по блестящему снегу под весенним солнышком — а нет! Морозы только крепчают, небо хмурится, то снег валит, то хмарь висит. Ни конца ни края не видно и зиме этой унылой, и дороге. Небо и земля одного цвета, не поймешь на каком свете едешь.
Послы, ясное дело, недовольны и хотят уже в теплый Киев, да побыстрее. И вот, проезжая очередной какой-то поселок, взяли местного проводника. Он обещал короткую дорогу напрямки через лес да болото. Пусть места глухие, и не живет там никто, но по нынешней стуже топи так подморозило, что сани легко проедут. Всего три не то четыре дня перехода, а дальше уж киевские земли, и путь в стольный град будет самый прямой и гладкий!
Ни на какой Киев они, конечно, не вышли.
Погода испортилась сразу как выехали, но поначалу ее еще можно было превозмогать. Ехали день и ночь, и еще день. А к вечеру поднялась такая метель, что любого с ног валит. Снега намело в человеческий рост, деревья до земли гнулись, будто ломили их гадкие варяжские снежные великаны. Обоз насмерть застрял. Остановились переждать хоть немного, оглянулись — нет больше того проводника. Поискали-покликали, всё без толку, пришлось отряду ковылять под защиту лесной чащи. Сани пообломали о буераки, доволокли остатки до укрытой лощины и стали лагерем из последних сил.
Утро вечера мудренее, и погода у него получше. Посветлу стали разбираться, куда же обоз занесло, и выходило невесело. Проводник словно сгинул в сугробе: не нашли ни его, ни следов — даже своих — только снег, ровным слоем укрывший громадные буреломы. Сани и волокуши придется серьезно чинить, но время на это есть. Ведь чтоб на них ехать, нужно знать, куда именно. А для этого надо тропы из леса искать, болото обещанное, за которым путь прямой.
Долго ли коротко вокруг стоянки разведывали, опять стемнело. И стали заметны в лесу огни. Но откуда же взяться им в этой глуши? Отрядили людей проверять, и верно — в той стороне оказалась поляна с истуканом, и от нее торная тропка, на которой обозные повстречали... кого?
С огнями, в одежде простой и с лицами укрытыми — вид у незнакомцев человечий. Вот только известно же, что в этих диких местах люди не живут. Вроде и удача нежданная, можно попросить помощи и путь скорее продолжить. А вроде договариваться надо с опаской, ведь удачи за этим обозом раньше не замечено.
Не нарочно ли кривая дорожка привела обоз сюда? Не лесной ли хозяин к себе в гости затащил? Если встречные роду людского, то наверняка выйдет столковаться.
А коли нелюди, надо держать ухо востро. Как знать, что за их помощь отдать придется.
Исторический прототип: Олаф I Трюггвасон, правнук первого конунга Норвегии Харальда I.
Отец Олафа — Трюггви Олафссон, конунг Вингулмарка и Викена; мать — Астрид Эйриксдоттир.
В борьбе за власть Гудрёд Эйрикссон убил своего кузена конунга Трюггви, поэтому Астрид с сыном Олафом решилась уехать к брату, Сигурду Эйрикссону, что служил в дружине тогда-новгородского князя Владимира. По дороге в Новгород на корабль напали эстские пираты, и захватили Астрид и Олафа в плен. Через несколько лет Сигурд, посланный собирать с эстов налоги, нашел и выкупил племянника, и забрал с собой в Новгород. Подросший Олаф был взят в дружину Владимира Святославича и последовал за ним в Киев.
Утро проводов в поход на встречу послов выдалось туманным. Витязи собирали оружие, седлали лошадей. Князь Владимир с жёнами своими вышел на крыльцо княжеского терема проводить дружину в поход чин по чину. И вроде бы все речи уже были сказаны, и готовы витязи в путь-дорожку отправиться, как Ольва, жена князя, с крыльца спустилась и к Олафу подошла: “Хочу я удачи тебе пожелать. Вот дарю булавку заговоренную, что от сглаза и дурной ворожбы защитит,” — сказала так, и булавку к плащу приколола. Все, кто был во дворе, сразу на князя глянули, а он лишь глазами сверкнул, не сказав ничего.
До порта, где встреча послов была назначена, доехали споро, дождались гостей и отправились в обратный путь. Но на этом удача и кончилась. Чем дальше ехали, тем туже становилось. Один конь ногу подвернул. Другого взял — так у него подковы с копыт через каждые два шага теряются, будто сглазили. Что ни достанешь из мешка с едой, всё уже порчено. А уж когда проводника потеряли и с пути сбились, то об одном только мысли тревожные.
Правда ли Ольва удачи желала? Или погубить решила, чтобы слухи об их связи, что вовсю в княжеском тереме бродят, вместе с Олафом сгинули и перестали ревнивого князя смущать? А может кто другой сглазил обоз, и булавка эта - единственная причина, почему Олаф ещё в сугроб не вмёрз? Что делать с подарком? Избавиться поскорей иль беречь как зеницу ока? Спрашивал у Вольги совета, но тот сказал, что в бабской ворожбе не разумеет.
Погода становилась всё суровее, как в те холодные зимы, что они с матерью пережили в плену у эстов. Всё тогда у них отобрали: и ценности, и украшения. Всё тогда у них отобрали: и ценности, и украшения. Оставили мальчишке только амулет охранный: рог, железом окованный. Ведь известно, что делают его вельвы для детей конунгов, видно боялись разгневать суровых варяжских богов. По нему-то дядя Сигурд Олафа и приметил, когда приехал дань собирать. Тогда же обоих — и племянника и сестру свою Астрид — из полона выкупил и забрал в Новгород.
Много сыну в те эстские зимы мать рассказывала историй об асах, ётунах, ванах, скальдах и норнах. И сейчас, в глубоких снегах и суровой метели, эти рассказы ярко вспомнились. А заветный амулет вельвы из-за пазухи открыто переместился на грудь. Боги родины услышат Олафа, если он позовет
Он может трактовать всё, что встретит за околицей как в славянском контексте (описание в вводной по культуре), так и в скандинавском (общеизвестные символы, сюжеты и боги скандинавов) или сочетать. Ждём увлекательного кроссовера, записанного с твоих слов сказителем.
В первую очередь, это боги, которым князь Владимир поставил идолы в Киеве, упорядочивая мифологию:
Перун — главный среди богов, небесный патриарх, покровитель воинов и громовержец (через это отвечает и за плодородный дождь)
Мокошь — богиня земли, плодородия, женского начала, а также прядения-ткачества и вообще женской работы; жена Перуну
Стрибог — перунов небесный брат, бог ветров и воздушной стихии, гонит и тучи, и водные потоки; его чтут корабелы
Даждьбог — олицетворение Солнца, дает благополучие и урожай
Хорс — парный к Даждьбогу близнец, олицетворение Луны-Месяца
Велес — бог хтони, подземного мира , скота и злата – Змей. Антагонист Перуна, его идол стоит в Киеве под холмом, отдельно от прочих. Вдохновляет сказителей, покровительствует пастухам и купцам
Кроме них, есть еще:
Мара — богиня смерти, что властвует над землей на пару с Мокошью (все, что рождено землей, умрет и в землю возвратится); также богиня снов и волшбы. Зима — ее время. В каких случаях обращаться — понятно. Почему идола в Киеве не поставили на почетном месте — тоже понятно
Сварог — бог огня и кузнец, покровитель ремесел
Заря — богиня рассвета, весны, ну и в целом обновления; про любовь — тоже к ней; невеста либо жена Солнцу-Даждьбогу; участница новогоднего мифа
Карачун — зимний дух повелитель мороза, холода и мрака, который укорачивает дни
Леший/Лешачиха — хозяйский дух леса
Водяной — хозяйский дух водоема
Русалка — водная нелюдь, которая связана с плодородием, т.е. водой, дающей “зеленую жизнь”. Есть мнение, что русалками становятся девушки, умершие до замужества или утонувшие.
Берегиня — хозяйский защитный дух земли, деревьев, растений
Болотник/Болотница — хозяйский дух болота; считается что на болотах граница между миром живых и подземным миром мёртвых особенно тонка
Кикимора — обитает в заброшенных жилищах за околицей; ее задабривают, чтобы помогала (или хоть не мешала) делать всякую “домашнюю” работу за околицей, не таскала вещи во время стирки, не пугала скотину на выгуле и т.д.
Яга — нелюдь страж границы между миром живых и мертвых (подземным), проводница мертвых на тот свет
Оборотень — нелюдь принимающая то человеческий, то звериный облик
Навья — заложный мертвец, не получивший упокоения или позабытый предок, не получающий поминовения, и злобствующий по этому поводу; соответственно ассоциируется с несчастьями, но можно и задобрить; может быть бестелесным призраком
Упырь — нежить, заложный мертвец, не получивший упокоения (не захоронен, много и злобно колдовал при жизни и пр); встает из могилы, вредит людям и скоту, пьёт их кровь, наносит ущерб хозяйству
Как всем известно™, у мира есть три яруса – небесный (за него главный — Перун), земной (за него поровну Мокошь и Мара) и подземный (там царит Велес).
В давние времена Змей-Велес похитил Мокошь, жену Громовержца-Перуна, что привело к ужасным последствиям в земном мире: возобладала Мара, и все стало покрываться тьмой и льдами. Но Перун спустился из своего небесного обиталища и последовал за врагом. Преследуемый Велес при помощи сил Мокоши создавал в земном мире за собой преграды — новые реки, леса, камни-горы — обращался в птицу, зверя, скотину, человека. Но Перун их все равно настиг, преграды разметал, схватился со Змеем в поединке и сразил его. Грозой и молниями загнал Велеса в подземное царство, а жену вернул. Победа завершилась дождем, принесшим исцеление и плодородие на весь хаос, который учинила вражда богов в земном мире.
Хотя конечно, такие раны и бедствия не прошли для земли бесследно, и теперь ей приходится каждый год погружаться в сон, чтобы отдохнуть. Тогда наступает время Мары, усиливается ледяное дыхание подземного мира, и приходит зима.
Пробудить землю от зимнего сна, чтобы он не стал мертвенным — дело Зари. Она должна спускаться и заглядывать к морозной спящей, проверять как там дела с отдыхом, а когда настанет строк, то вместе со своим Даждьбогом-Солнышком обновить небесный огонь, чтобы он жарче разгорался, тепло и свет отогнали марину мертвечину, и наступила весна.
А еще шутка повторенная дважды становится в два раза смешнее, поэтому теперь Карачун хотел бы похитить и оставить у себя Зарю, когда та спускается, уж больно она юная и классная.
Чтобы этого не произошло, и чтобы весна пришла как положено, принято всем миром помогать отпугивать Зиму, проводить обряд встречи весны. Люди возжигают костры, чтобы каждая искорка к небесному огню присоединилась, жгут чучела. А еще выбирают красную девицу, что от них, будто Заря, дары к костру принесет и Даждьбогу поклонится, ведь без женской руки в этом деле не обойтись.