Воевода, много раз водивший дружину против непокорных племен. После битве при реке Пищане про него даже поговорка пошла по Руси: «пищанцы Волчьего Хвоста бегают».
Ее возглавляет киевский воевода — доверенное лицо и правая рука князя. Прежде воеводой был Добрыня Любечанин, побратим самого великого князя Владимира Святославович, да сгинул он недавно в сражениях с ворогами лютыми. Сейчас воеводой назначен Волчий Хвост, да видно, что не так ему доверяет князь, как побратиму... То и дело за спиной своей приглядывает, на советы тайные не зовет.
Контакты и описание персонажей дружины (! проверьте актуальность своих контактов):
Витязи, лично клявшиеся князю Владимиру в верности, товарищи по походам да набегам его молодости. Кого из младших Рюриковичей они бы поддержали, случись брату пойти на брата? Кто знает!
Волчий Хвост (ILRebrov)
Воевода, много раз водивший дружину против непокорных племен. После битве при реке Пищане про него даже поговорка пошла по Руси: «пищанцы Волчьего Хвоста бегают».
Василиса Микулишна (Райдо)
Первая из киевских поляниц. Другие дружинники нет-нет — да посмеиваются над Василисой... убедившись, что той поблизости нет.
Михайло Казарянин (Крюкот)
Хазарский сирота, князем Владимиром воспитанный и на коня посаженный, названный сын Волчьего Хвоста. Здоровья Михайло не богатырского, зато хитрость да коварство лисьи.
Сигрид Рагнаровна (Безымянная)
Дочь одного из побратимов князя Владимира, Рагнара Черного Ворона, погибшего при осаде Херсонеса, и сама славная воительница. Прославилась подвигом, не побоявшись один на один выйти с чудищем змеиным, что под рекой у города-Смоленска жило: приводили к нему местные каждый год красну девицу, чтобы замилостивисть, по жребию или же ту, что добровольно шла. А только как проезжала Сигрид мимо на своим коне богатырском, да увидела русскую девицу змеищу поганому приготовленную — так и молвила, что сама на корм змею пойти вызывается, если не сумеет его одолеть. А поутру вернулась храбрая воительница к смолечанам — да змеища с тех пор никто и не видел, а о северянке слава по Руси пошла.
Юдашка (Анкерайт )
Пожилой витязь, кафтанных дел мастер. За прошлые заслуги никто не осмеливается сказать Юдашке, что не так уже крепка его рука, как бывало, — и что шил бы он свои кафтаны уже тихонько...
Алексей Леонтьевич (Айенэ)
Юный дружинник, сын византийского посланника, известен не только храбростью, но и дерзостью. А также тем, что старается отцу на глаза лишний раз не попадаться, особенно если переберет лишку в киевских кабаках (что бывает с Алешей не так уж и редко!)
Богдана Ждановна (Фалька)
Вдова Изяслава Владимировича, князя Полоцкого. Достаточно молода, чтобы выйти замуж вновь, оставив детей мужниной матери — но вместо этого тренируется с мечом на дружинном дворе и к отцу возвращаться не собирается. Женихов, из доброты предложенных Рогнедой, также неблагодарно отвергла. Не время, говорит, для мира, когда неизвестно, кто со свету ее милого супруга сжил.
Радана Волчья Лапа (miole)
Поляница из глухих лесов древлянских, неистовая что на поле боя, что в пирушке с братьями-витязями. Слух идет, что с ней звери лесные разговаривают, а брать Радану в поход — засады не бояться, ведь волки сестре всё скажут! Не привечают Радану византийцы, зато рады ей в Новгородском тереме на Княжеском подворье.
Ясина Кузьминична (Айсун бинт Кучюг) (Дуня)
Дочь печенежского хана Кучюга, была воспитана в Киеве и к русскому своему имени привыкла не меньше, чем к данном матерью, знатной девицей из волжских булгар. Ее отец был славным витязем в Старшей дружине: когда Святополк Владимирович победил его отряд в степях, хан на крови клялся в верности княжичу, людей своих под его знамена поставил и отныне только русским князьям служил, по границам более не безобразничал.
Да сразила его предательская стрела давеча — сиротой осталась Айсун! Только верная сабля, что от отца досталась, о семье напоминает, да братья и сестры по дружине поддержат...
Соловей (КиберГорыныч)
Всем хорош Соловей, и смышлён, и ловок, да одно ему жить спокойно не даёт. Уверен он, что знак ему был верный, будто бы княжна Олисава Ярославна — суженная его обещанная. И хоть смеются все над ним из-за этого, сам он от цели своей не отступается: то подарочек какой Олисаве передать старается, то с отцом её, князем Ярославом, в поход просится, а на обратном пути в побратимы набивается. А уж после того, как срамные картинки под её окнами нарисовал, болтают, сама Рогнеда Рогволодовна к ворожеям посылала, чтобы порчу на него навести. Вернулся парень после битвы с печенегами раненый. Но и это его не остановило, говорит, самой судьбой ему Олисава обещана, а судьбу свою предавать никак нельзя.
Отрок, воспитываемый при дружине (шаблон)
[дети]
Была в Киеве поляница Василиса Микулишна. Услышала, что половцы дружину русскую в плен увели, облеклась в мужское платье: волосы под шлем спрятала, лицо сажей вымарала, голос грубым сделала. Явилась в стан вражеский как татарский посол.
На пиру трех богатырей половецких победила: в стрельбе из лука - стрелу через кольцо пустила, в борьбе - противника за пояс подняла да на землю швырнула, в скачках - коня через овраг перегнала.
Напились половцы на пиру, ее чевствуя, а она не пила да ночью темной пленников освободила. А когда бежали из из полона, то погоню хитростью с пути сбила: коней с перевернутой подковой в трясину направила, а сама в камышах засаду устроила. Когда двое ворогов в болото провалились, крикнула им: "Ищите нас на том свете!" - да стрелу в их стан пустила.
А Василиса в Киев пленных вернула. С тех пор про нее в степи сказки складывают, а половцы, услышав имя ее, через плечо плюют.
А в том плену томились не простые воины, а лучшие. Сам Волчий хвост да Юдашка, с молодыми Ивашкой да Алешкой. И вернулись они из плена все посеченные, с ранами страшными. Но излечила их Милада, травница княжеская, от чего ей почет был и поклон и от Добрыни и от Владимира.
Юный Изяслав называл Волчьего Хвоста своим старшим братом. Хоть княжич был тише и мудрёней, а Волчий Хвост — прост, прям и крепок, побратимство их держалось прочно, как закалённое железо.
Однажды Изяслав стал звать побратима с собой за киевскую околицу — мол, хочет показать нечто важное, а кому еще может он довериться! И повёл он Волчьего Хвоста через лесную глушь, в чащу, куда обычный люд не суётся. Там, среди молчаливых деревьев, княжич вынул из-за пазухи оберег — заморский, старинный, тонкой работы, с изображениями странными и знаками непонятными, будто бы змеиный. Рассказал, что скрыта в нём древняя сила, а какая — неведомо пока княжичу. Но гнетет его это знание одному нести!
Глянул Волчий Хвост на оберег — и будто холод прошёл по коже. Лес замер, птицы примолкли, воздух сгустился. Изяслав же стоял, глядя на реликвию, как зачарованный. Сказал тихо, что слышит голос, зовущий его по тропе загадок, и что всё это не сон, а предначертанное.
Просил он тогда Волчьего Хвоста молчать об увиденном — никому, даже родной матери не говорить. Тот и молчит. Но с той поры покой ушёл от Волчьего Хвоста: ночами снятся мутные сны, шепчутся деревья, а сам Изяслав словно всё дальше уходит в какие-то свои, незримые миры. А как уж не стало побратима-княжича — так вовсе не находит себе покоя Волчий Хвост: слово витязя крепко, как булат! Но должно ли слово, данное мертвому, дальше его держать?