Сын известного сказителя Бояна Вещего. Частым гостем на пирах в Киеве он стал после того, как его отец ушёл новые песни по свету собирать, да так и не вернулся.
Играет пирующим на радость песни удалые да весёлые, под которые ноги словно сами в пляс идут. Но, если встретишь его на берегу Днепра, другие песни услышишь. Печалью они на душу ложатся, сердце тоскою гнетут. Что за кручина у добра молодца? О чем сердце плачет?
Как стал великий князь Владимир дряхлеть, так и начал Боян Вещий кручиниться. Песни его печальны стали, да тихи.
А однажды вышел Боян Вещий из терема, а в руках гусли с порванными струнами держал. Показал он на ворон, что над городом кружили, да сказал сыну своему, Щеглу:
«Слышишь, Щегол? Каркают не по-здешнему... На «о» тянут, словно стонут: «О-полчá, о-полчá...»
Щегол прислушался — а вороны и правда кричали, будто предрекали ополчение, где брат пойдет на брата.
«Беда близко, — сказал Боян, — Должен найти песню, что её остановит»
Наутро его не было. Только на столе лежали расколотые гусли... А вороны с тех пор молчат над теремом. Не хотят говорить с Щеглом.
После ухода отца стал и Щегол замечать знаки грядущей усобицы повсюду.
В тихих затонах Днепра вода по вечерам становится багровой, будто смешивается с кровью. Старые рыбаки шепчут, что так бывает перед великой смутой, когда река «предчувствует» скорую резню.
В чаще леса серые звери поднимают голос среди бела дня — не к добру это. В старину говорили: когда волки перестают бояться солнца, скоро и люди забудут страх перед родной кровью.
Журавлиные клинья кружат без порядка, будто неведомая сила сбивает их с дороги. Знать, и людям скоро пути не будет.
На пустых дорогах тени ползут сами по себе — будто души тех, кто ещё жив, но уже обречён пасть в братоубийственной сече.
В иногда в тишине слышится глухой звон, будто где-то далеко бьют по наковальне, куют мечи. Но кузниц рядом нет…
Эти люди — личные приближенные великого князя, обличенные его особым доверием. В некотором смысле они стоят над любым конфликтом между княжескими супругами и не имеют никакой другой печали, кроме блага Руси; но если посмотреть с другой стороны, то все они так долго жили рядом с великим князем, что всерьез могут судить, что для Руси хорошо, а что — плохо.
К домочадцам великого князя всегда идут за советом (и в отсутствии мнения самого Владимира Святославича считают, что они говорят так, как сказал бы он сам).
Но чью сторону примет ближний круг после того, как великий князь отойдет к праотцам? Ни один из них явно не выделяет конкретный терем — но как знать, кого на Киевском столе видит каждый из них... разумеется, к вящей крепости и процветанию Руси.
Добрыня Любечанин — киевский воевода, княжеский побратим. И родной дядя князя, брат его матери. Не было человека доверенней у Владимира Святославича, любое дело мог ему доверить — да сгинул славный богатырь в битве с ворогами.
Милада, мамка княжичей и княжон (Милена: Email: milena-sofiya@mail.ru, ВК: vk.com/id47459016) была привезена откуда-то из глухих лесов Добрыней. Будто бы обвинял ее в злом ведовстве княжий побратим — да рассудил великий князь, внимательно всё выслушав, что нет никакой вины за «женкой лесной». Милада растила княжну Забаву, премудростям разным ее учила — да недоглядела, злой ворожбе поддалась ее воспитанница! Хотя до сих пор и отрицает мамка, что виновата была княжна, да кто ж такое признает.
Долгое время Милада только за детишками малыми ходила, но недавно вот новую ученицу себе взяла — Осоку (Chrompy: Email: p.tyushova@yandex.ru, ВК: vk.com/id99390639). Девица помогает уже немолодой наставнице что в лесу найти или в ступе растереть — ведь все знают, что княжеской мамке нет равных в том, чтобы дух хвори прогнать.
Если нужно понять, как византийский закон со старыми обрядами подружить да и вообще, как лучше то или иное событие справить — тоже всегда к Миладе идут.
Для молодых Рюриковичей их мамка во многом — не меньше мать, чем родная матушка.
Митрополит Иоанн (нет игрока) всегда посоветует, как правильно жить, чтобы княжеский бог Христос тебя любил. Почитает его мнение и княжна Феодора, и царевна Анна.
Любава (ШаТи: Email: linashyti@gmail.com, ВК: vk.com/lina_bes, Телеграм: t.me/Lina_bes) настолько любима великим князем, что даже митрополит ничего с этим не мог поделать. В начале каждого пира Владимир Святославич просит Любаву уважить старика, знаки прочитать и всем огласить, посмотреть, нет ли следов порчи злой на ком из семьи. И на супруг всегда смотрит строго после этой просьбы князь.
Положение Любавы при Княжеском подворье, пожалуй, самое шаткое из ближнего круга: к мамке княжеской все уже привыкли давно, точно знают, что может она и ведьма лесная — да не вредила до сих пор никому! А вот на Любаву митрополит недобро поглядывает.
Зато вот Щегол Боянович (Никита: Email: mrtelnor@gmail.com, ВК: vk.com/id236896, Телеграм: t.me/mrtelnor) — на любом пиру желанный гость. Хоть византийский это праздник, хоть русский. Кто ж иначе расскажет всё, как было на самом деле? Следит Щегол, чтобы славу своего отца Бояна Вещего не замарать: ведь такое наследство! Хотя и говорят злые языки, что совсем потерял голос наш Щегол, только те сказы, что князю любы, поет. Но это они тихонечко: ведь как поссоришься со сказителем — так и узнаешь, что ты делал вчера в лесу далеком, да не отмоешься потом от славы дурной...
У Владимира Святославича было множество жен и наложниц, в настоящий момент живы и возглавляют терема Княжеского подворья шесть из них. Ни одна супруга княгиней не является (так как в отличие от бабки князя, Ольги, не правит и не правила никогда), но есть обычай давать каждой из них домашнее прозвание за заслуги.
Были у великого князя и наложницы — но ни у кого из них не родилось сыновей, чтобы они были возвышены да терем свой получили, а имя их запомнили сказители и летописцы записали.