Толкальщик коляски Филина, прямой, будто вытянутая струна, неизменная тень за спиной серого кардинала Шестой. Говорят, когда-то Рикша был маленьким, плаксивым, громким и вспыльчивым, но сейчас в это верится слабо: кажется, будто парень похож на пуленепробиваемую исполнительную машину - его действия продиктованы чужими голосами, просьбами и потребностями, но слова Филина всегда звучат для него как приказы первой приоритетности. Впрочем, если присмотреться к этим двоим поближе, можно понять, что немалая доля убедительной риторики Филина основана на идеях того, кто стоит к нему ближе всех прочих.