Первое письмо Гленды Картрайт Уильяму Стендалю

апрель 1992
Здравствуй Уильям.
Я писала тебе семь месяцев назад. Довольно давно. Впрочем, ответное письмо от тебя пришло не больше чем за месяц до сегодняшнего дня.
Много работы. Это не ново. Я прекрасно себя чувствую и тебе желаю того же. Не питайся как отец - это приводит к депрессии.
Стефан настойчив в своем решении. Конечно, он и слушать не желает о том, чтобы идти в Мискатоникс. Я поговорила с ним как ты просил и сделала это дважды. Он не слушает. Пример Френсиса многое значит для мальчика. Армия как эталон порядка, пример мужественности и достоинства.
Кроме того все эти спортивные лагеря, на которые ты так щедро не жалел денег, дали прекрасные результаты. Вест-Поинт ценит кадетов успешных в спорте. У Стефана там большие перспективы.
Подумай сам, какую судьбу ты хочешь сыну? Чем разумно заниматься сегодня? А война никогда не меняется. И, по правде говоря, война часто более честное и чистое занятие, чем многие другие. Ты знаешь о чем я.
Я без труда нашла конгрессмена готового дать Стефану самые лучшие рекомендации. Эссе он уже составил. И, на мой вкус, оно прекрасно написано (у него определенно талант). Однако комиссия дала рекомендации исправить. Вероятно, для них это слишком "литературно". Но вычеркнуть легче, чем вписать - это не проблема.
Я понимаю, ему еще 17 лет, и в твоей родительской власти запретить ему поступать в Академию. Но я бы рекомендовала дать Стефану сделать собственный выбор. Разве не о нем пишут в твоих книгах, Уильям? Помнишь цитату из Камю: "Именно свободный выбор создает личность. Быть - значит выбирать себя".
Стефан ждет твоего ответа. Он многого добился и достоин твоего одобрения, твоего внимания. Удели ему если не любовь, то хотя бы время.

Я буду рада, если ты будешь писать мне чаще. Как это было раньше. Так уж сложилось, что в письмах мы лучше понимаем друг друга.
Будь благоразумен. И осторожен.
Искренне твоя, Гленда.

Второе письмо брату.

декабрь 1994
С рождеством, Уильям.
На каникулы планирую уехать в Эшвилл (забавно, рождество конечно упразднили, но каникулы безусловно оставили). Не была там почти два года. Наш старый дом после смерти отца окончательно стал похож на склеп. Красивый семейный склеп.
Но за домом нужен уход. Или может быть его лучше продать? Знаю платежеспособных покупателей. Сделка может быть интересной. К тому же нам не придется беспокоится о вещах. Они сами все вывезут, сожгут лишнее, перестроят. Свежий, новый вид этому месту определенно не повредит.
Хотя, я помню, ты кажется хотел туда переехать? Если так, то это упростило бы дело. С наймом персонала я конечно же помогу.
Я планирую ехать одна. Френсис в командировке на базе, а Стефан остался на дополнительное семестровое обучение.
Он гостил у нас накануне вместе со своим другом из Академии - Ричардом Уайлдером. Мы устроили небольшой семейный ужин. Стефан вырос. Очень серьезный и взрослый. Кадетство и дружба идет ему на пользу. Дома я привыкла видеть его задумчивым и мрачным, резким в высказываниях, бурно реагирующим на споры (очень похожим на тебя в детстве). Теперь он изменился, научился улыбаться. Мне кажется, мистер Уайлдер так позитивно на него влияет. Они оба лучшие на курсе. А со следующего семестра Стефан становится командиром бригады - Первым капитаном. Ты можешь гордится сыном - учится он блестяще. Он просил передать тебе поздравления.
Приезжай в Эшвилл. Только Стендали.
Расскажешь мне о своей жизни, планах. Я обеспокоена твоей безопасностью. Комитет контроля общественной нравственности уже не первый раз тобою интересуется. А ходить к ним на допросы не самое приятное занятие, поверь мне! Мир сейчас очень сложный. В нем уже не работают старые порядки и принципы. Вероятность ядерной войны не миф. Новые угрозы - новые жесткие меры борьбы с ними. Я не хочу чтобы департамент настроил на тебя киберпса. Не провоцируй их. Они не будут трогать элиту, не будут трогать нас. Если мы не будем белой костью в их горле. Таковы законы власти - за ошибки одних членов рода, скорее всего заплатить придется всем.
До встречи дома. Гленда.

Третье письмо:

ноябрь 1996
Здравствуй Уильям.
По правде говоря не хотела писать тебе после того что было на выпуске. Правда, мы все знаем твою позицию. Ты эксцентричен и чужие мнения тебя мало когда интересовали, но тут речь не о такте и приличиях. Речь о твоей семье, о твоем сыне - о том кто продолжит твой (а точнее наш) род. Но что теперь об этом говорить - без толку.
Никто из Стендалей не извиняется, не так ли?
Считаю, что тебе следует знать, что Стефан отбыл на базу на границе с Китаем. Он был настроен крайне решительно, хотел в место погорячее, там где будет настоящая война. Он, как и в свои пять лет, все еще хочет доказать тебе, что достоин, что заслуживает твоего внимания - пусть даже получив славу посмертно. Конечно, мы этого не одобрили. Хорошим решением было направить его на базу Френсиса. Там спокойная штабная работа. Конечно очень важная для нашей страны, но без реального риска - не о чем беспокоится.
Обещай мне, что по возвращении Стефана со службы ты посетишь нас и мы спокойно, мирно пообщаемся. Как семья. Ты расскажешь ему наконец о матери, как он просил. Это не его вина. Хватит заставлять его страдать. Теперь он взрослый - совершеннолетний. Перед ним большие перспективы и будущее. Пусть он входит в него с легким сердцем. А груз мрачного прошлого я могу разделить с тобой, если пожелаешь.

Кстати, прочла в статье, что степень родства между братом и сестрой единица, а между ними и родителями или детьми только одна вторая. То есть с точки зрения биологии мы самые близкие в мире люди. Любопытно.
Твоя сестра, Гленда.

октябрь 1997
Уильям, еще раз прими мои искренние соболезнования.
Это одиннадцатое письмо, которое я тебе отправляю. Я понимаю, о Боже!, как же я хорошо понимаю, что ты можешь чувствовать.
Дети для нас всегда бессмертные. Они не должны уходить раньше. Я все еще не готова верить в то, что это действительно правда. Каждое утро мой мозг ищет лазейку чтобы убедить в том, что все это просто приснилось. Сейчас закончится семестр и он приедет. Будет ворчать, что я поставила на подоконник его комнаты эти глупые цветы, что сумасшедшие старухи опять ругали его за пробежку на кладбище.
Но это правда. Мы похоронили его. Как героя, под звездно-полосатым флагом.
Ты не приехал. Значит ли это, что даже смерть Стефана не растопила льда в твоем сердце и ты не почувствовал как сильно любил его? Боюсь, что это возможно.
Я буду оплакивать нашего мальчика так долго как буду жить. Все что могла дать ему я - он получил. Он взял от жизни многое. Почти все. Кроме твоей любви, Уильям.
Он цветы не на моей могиле. Но может быть еще на твоей?

Вторая среда месяца. Арлингтонское национальное кладбище.
Умирает только лишь то что забыто. Забывают лишь то, что было не важным.
Гленда.

Письмо от Гленды - декабрь 1997
Не сохраняй пожалуйста это письмо. Я безусловно не должна была бы его писать, если бы ты отвечал на звонки...

Чего ты хотел добиться? О чем ты думал? Почему не поговорил со мной?
Вероятно это было красиво? Такой потрясающий размах, впечатляющий погребальный костер... Ты решил сжечь на нем свое прошлое, былые воспоминания?
Ну и как они горели? Все эти вечера с Купером, которого читал нам отец и Фицджеральдом от которого была в восторге мама... Все эти чудовищные сказки, дороги из желтого кирпича, которые с десяток раз просил перечитать в детстве Стефан. И, не иначе, обожаемый тобою По и наш старый добрый Шекспир, которого ты так потрясающе читал - все это теперь окончательно стерто, вычеркнуто из жизни. Тебе и правда стало легче?
Конечно горящая библиотека - прекрасный манифест в стиле "Я сам себе власть". Но ты забываешь, Уильям, с кем ты ведешь игры. Одно дело мелкие сошки из департамента, другое дело Гаррет. Ведь я предупреждала тебя о нем! У него есть реальная власть - настоящая. Власть хищника на вершине пищевой цепи. И ты ему не нравишься, Уильям. Как воплощение того что ему мешает продвинуть свою политику в самые высшие слои, подчинить ей элиту, а не только серую массу простецов. Он ненавидит тех кого принято сейчас клеймить книжниками - людьми из черного списка. Кое кто из конгресса шепнул мне про его интерес к Стендалям. Ты идешь по самой тонкой грани. Эта игра с пожарным департаментом - смертельные кошки-мышки.
Ты думаешь они зачтут тебе создание киберпса? Или возможно машина не тронет тебя, если ей отдадут приказ? Уверена, что ей все равно.
Кстати, ты читал сводки с фамилиями устраненных твоим созданием? Всегда было интересно что чувствуют люди создавшие очень эффективный способ убийства (или скорее казни) - гильотины, автомата, киберпаса? Это не мешает тебе спать по ночам?
Ладно. Не будем об этом. Твой поступок вывел из равновесия даже меня. Доволен? Я по настоящему волнуюсь. Волнуюсь за тебя. И за себя. И за Френсиса.
Я не хочу ставить нашу семью под удар. Не хочу быть предметом охоты. Есть другие пути, поверь мне. Это не быстро и не похоже на революцию, но это сработает.
У Бога нет других рук кроме наших.

Гленда. Все еще твоя сестра, хотя в нынешних условиях признаваться в этом неразумно.