Я - Потрошитель
Грег вырос в довольно обычной семье. Будучи единственным ребенком, он не испытывал проблем с родительским вниманием. Как правило, правда, это внимание ему уделял отец, а не мать, вечно занятая работой и выстраиванием своей карьеры. Век Разума сравнял возможности мужчин и женщин и Кэтрин Лестрейд вовсю этим пользовалась. Маленький Грег ни раз становился свидетелем сцен, где Кэтрин прилюдно отчитывала отца за какие-то его неудачи. Мальчик при этом задавался одним вопросом: “Зачем она делает это при всех? Ведь она просто его унижает...”
Возможно, Кэтрин Лестрейд не была плохим человеком и хотела лишь лучшего для своей семьи - именно поэтому она и работала, не покладая сил, всякий раз указывая супругу на то, кто в их семье главный. В такие моменты Грег чувствовал стыд отца буквально на себе. Слабый и мягкий, Иен Лестрейд слишком любил жену, чтобы что-то менять в жизни своей семьи. В такие моменты маленький Грег убегал в свою комнату и, заперев дверь, подолгу сидел один, наблюдая в окно за проходящими по улице людям.
Удивительное дело, но он представлял себе мир в виде вечно движущейся картины. Прохожие, не замечая маленького наблюдателя, были самими собой, куда-то спешили или неспешно прогуливались, смеялись или грустили, ссорились или наслаждались общением друг с другом. Такое наблюдение очень нравилось Грегу. Он загадывал сам себе загадки о незнакомцах и старался найти ответы в их походке, жестах, мимике. Возможно, именно из этого его увлечения и родилось желание стать детективом.
Как бы то ни было, но годы шли. Кэтрин умерла в довольно молодом возрасте от чахотки. Отец тяжело перенес потерю, всё больше ходил мрачный, словно тень, и почти не общался с сыном. Через несколько лет умер и он. А Грег устроился на работу в Скотланд-Ярд, где и дослужился до должности комиссара отдела расследований.
За годы работы он видел множество преступлений. Среди них было мало убийств и очевидных жестокостей - всё больше кражи, аферы и мелкое мошенничество. Да, были и исключения, но на общем фоне они казались каплей в море. Весомой, но всё же каплей. В этом море он встречал множество людей, множество женщин и в своей привычной манере наблюдал. Окна Скотланд-Ярда выходили на главную площадь города, поэтому Грег любил сесть с чашечкой чая рядом с одним из окон и наблюдать… Вновь перед его глазами оживали картины - новые люди становились героями его загадок. Всё чаще он начал обращать внимание на женщин, встречавшихся ему по жизни. Среди них всё больше появлялось тех, кто вёл себя, подобно его матери. Властолюбивые или же просто с высоким самомнением, они неизменно пытались перетянуть на себя одеяло и занять позицию мужчины в любом вопросе. При этом Грег искренне ценил трудолюбивых людей, которые просто делали свою работу, какой бы она ни была, но… Как бы всё было лучше, если бы женщина была просто женщиной и помнила об этом.
Но изменить течение Века Разума было невозможно. Жизнь продолжалась, и Грег чувствовал какую-то абсурдность происходящего. Ему казалось, что все люди словно бы забрались на гигантскую сцену и играют спектакль, где актеры менялись местами, ролями и своей значимостью в рассказываемой истории. Все подыгрывали происходящему, считая это абсолютно нормальным. Но что же делать тем, кто считал иначе?
Пожалуй, сейчас Грег плохо вспомнит подробности своего первого преступления. Он действовал грубо, на эмоциях и не довел дело до конца. В тот вечер он отправился в Венскую Оперу (редкий день отдыха от работы), и перед глазами его игралась пьеса, в главной роли в которой была некая Тереза Штольц. Ничего особенного, если бы она со сцены не воссоздавала практически образ матери Грега. Уверенная в себе женщина, лишающая мужчин покоя и работы, унижающая их… Дальше всё происходило, как в тумане. Лестрейд подкараулил ее ночью, когда актриса выходила из театра, и напал. У него с собой был нож (когда-то этот нож принадлежал отцу, что доставляло Грегу еще больше удовольствия во время совершения следующих преступлений), и именно им он и нанес удар в самое сердце Терезы. Девушка, по всей видимости, в последний момент сделала небольшой шаг в сторону, поэтому нож не убил ее на месте. Она закричала, а Грег, не давая ей повернуться и увидеть его, резко выдернул своё орудие и грубо толкнул актрису на тротуар. Она ударилась и потеряла сознание.
Лестрейд плохо помнит, как после этого сумел добраться до дома. Поезд, дорога, мрачные улицы Лондона - всё было, как в тумане. Он не мог поверить в то, что сотворил собственными руками. Не мог поверить и… ругал себя за эмоции и неэффективность. Если ты уже решился на что-то, то действуй до конца.
Так в Лондоне умерла первая женщина. Грег не просто ее убил, он насладился ее смертью, впитывая страх жертвы, запугивая и реализуя свои угрозы. Женщина умерла в муках, а на следующих день Лестрейд был в приподнятом настроении и изображал удивление и ужас, когда в Скотланд-Ярд поступил сигнал о найденном трупе.
После следующего убийства в газете появилась статья, где таинственного убийцу называли Потрошителем. Забавно и спасибо за подсказку. Третью девушку он действительно выпотрошил.
После этого убийства в Лондоне начались настоящие облавы - народ был ужасе и требовал правосудия. Страх, весь город погрузился в атмосферу ужаса.

Подстава Джонатана Товелла
Вы знаете, какое счастье просыпаться после кошмара? Ты словно выныриваешь из ада и с радостью вдыхаешь аромат свободы. Люди в этот момент так уязвимы, что можно наслаждаться их уязвимостью бесконечно. В этот момент им надо подарить миг надежды, один маленький свободный вздох, а потом вновь погрузить в их кошмар. И так повторять раз за разом, пока люди все моменты пробуждения не будут считать худшим кошмаром в своей жизни, так как будут понимать, что сон не заканчивается…

Весь город стоял на ушах, все силы Скотланд-Ярда были брошены на поиски Потрошителя. Продолжать убийства было опасно, хотя уже остановиться Грег не мог, поэтому он решил затаиться.
Примерно в это же время в полицию пришла супруга сотрудника Скотланд-Ярда Джонатана Товелла, Сара, и рассказала о том, что... боится мужа. Когда начались убийства Потрошителя, он стал сам не свой, какое-то безумие появилось у него во взгляде. Он начал быть резок к ней, несколько раз даже ударил, и она не понимает, что ей делать в этой ситуации, ведь “Джонни никогда таким не был”. Возможно, работы так много, что усталость играет с ним дурную шутку, поэтому если комиссар Лестрейд мог бы как-то повлиять на него… «Джонни всегда отзывался о вас с большим уважением, ваше мнение он ценит…» Грег сказал, что разберется в ситуации, а в голове у него уже созрел план. Всё складывалось как нельзя более удачно. Он начал пригладываться к Джонни Товеллу и действительно заметил, что парень не в себе. Молодой человек был очень впечатлительным, поэтому, видимо, произведения Потрошителя что-то тронули в нем. Что ж, удачно, удачно. Джонатан стал помешанным на чистоте и в любых разговорах с каким-то садистким удовольствием описывал трупы жертв, их ранения. Грег подстроил дальнейшее развитие ситуации таким образом, что буквально привел Джонатана на место следующего убийства (просто совершив его на пути следования мистера Товелла домой). В отличие от предыдущих убийств, в этом Лестрейд использовал другой нож (или тот же - сам реши) и оставил его в жертве. Как он и предполагал, изрядно накрученный им Джонатан, увидев торчащий из женщины нож, достал его. К тому моменту Грега на месте преступления уже не было, а “преступника” обнаружили изрядно удивленные сотрудники Скотланд-Ярда. Для многих это был шок. Но тут удача вновь улыбнулась Грегу, так как, похоже, вид этой убитой женщины окончательно что-то перевернул в сознании Джонатана и он… признался в том, что это именно он совершил убийство. И да, именно он и является Потрошителем, наводящим ужас на Лондон.
Улики, которые были у полиции от убийств Потрошителя, очень подходили под портрет мистера Товелла. А незначительные несовпадения игнорировались, так как все слишком долго ждали этой поимки. Так Потрошитель был осужден и попал в Наррентурм.

Жертвы Потрошителя
Тереза Штольц - 20 ноября 1877. В Вене напал на женщину и всадил нож ей в сердце. Она не умерла, нападавшего не видела.
Элизабет Страйд - 30 января 1878. Ученая из исследовательского бюро Коверли. Задушил и нож в сердце после. Носила брюки, а не юбку. Самоуверенная, была похожа на мать.
Энн Чэпмэн - 20 февраля 1878. Журналистка. Задушил и нож в сердце после. Колкая на язык, всё время лезла во все щели. Вечно высмеивала Скотланд-Ярд и его неудачи.
Мэри Джейн Келли - 1 марта 1878. Ирландка. Задушил и разделал с особой жестокостью, тем самым передав привет журналистам за прозвище “Потрошитель”. Девушка приехала в Лондон недавно в поисках лучшей жизни и вела себя вызывающе. Грег встретил ее в ирландском пабе. Несколько раз пересекался с ней в этом заведении, наблюдал и впоследствии убил.
Джуди МакИннес - 10 апреля 1878. Последняя жертва Потрошителя. Задушил и немного разделал, чтобы было похоже на убийство Мэри Келли. Ты вообще не знал эту девушку и убил ее, чтобы подставить Джонатана Товелла.

Про Мэри Джейн Келли
Весной этого года в Лондон приехала девушка по имени Мэри Келли. Ирландка из провинциального городка. Она мечтала покорить Лондон, добиться успеха и открыть свое собственное дело. Правда, за спиной у нее ничего и никого не было, но это не мешало девушке громко рассуждать о своей мечте и о времени равных возможностей. Пожалуй, этой своей пустой болтовней она изрядно раздражала всех посетителей ирландского паба, так как говорила без умолку и умудрялась влезать не в свое дело. Но, как бы то ни было, девушку приняли в большую лондонскую семью ирландцев и начали к ней привыкать.
Пока однажды не узнали, что Мэри была жесточайшим образом убита Потрошителем.

Про Энн Чэпмэн
Еще недавно в издательском доме работала журналисткой девушка по имени Энн Чэпмэн. Она была той еще пронырой - везде совала свой ной, писала колкие статьи. Она критиковала ученых, правительство, полицию, общество и всё, что можно и нельзя было критиковать. Пока весной этого года не стала жертвой Потрошителя.

Про Элизабет Страйд
Еще несколько месяцев назад в бюро Коверли работала девушка по имени Элизабет Страйд. Родом из простой семьи, она боготворила науку и была довольно уверенной в себе особой. От других девушек и женщин бюро ее отличала манера ходить в брюках, а не юбке. Она была порой грубовата и прямолинейна, но была без сомнения талантливым ученым. Пока в январе этого года ее не убил Потрошитель.

Погибшая сестра
Еще недавно у тебя была сестра по имени Джуди. У вас были теплые отношения. Она поддерживала любые твои начинания, была тихой и дружелюбной. Несколько месяцев назад она была убита Потрошителем.

Предатель-Потрошитель
Жертвы Потрошителя
Элизабет Страйд - 30 января 1878. Ученая из исследовательского бюро Коверли. Следы удушья и удар ножом в сердце.
Энн Чэпмэн - 20 февраля 1878. Журналистка. Следы удушья и удар ножом в сердце.
Мэри Джейн Келли - 1 марта 1878. Ирландка. Следы удушья и многочисленные ножевые ранения (с особой жестокостью, словно девушку пытались выпотрошить).
Джуди МакИннес - 10 апреля 1878. Следы удушья и многочисленные ножевые ранения.
Долгое время Лондон засыпал и просыпался спокойно. Убийства, жестокости - всё осталось за пределами Века Разума. Предметами расследования многие годы подряд были кражи, аферы и пожары в лабораториях. Так было до недавнего времени, пока покой города не было нарушен серией жестоких убийств. После второй жертвы пресса нарекла убийцу Потрошителем. Видимо, в ответ на это степень жестокости расправ усилилась. Все силы Скотланд-Ярда были брошены на поимку маньяка, и только после четвертой жертвы удалось его поймать. Каковы были удивление и шок детективов, когда выяснилось, что за личиной Потрошителя скрывался талантливый судмедэксперт Скотланд-Ярда Джонатан Товелл. Как выяснилось по ходу следствия, его супруга Сара также замечала за мужем некоторые странности в последнее время, он постоянно рассказывал о трупах и о подробных деталях их вскрытия. Имя жестокого убийцы стало клеймом на бравых лондонских полицейских, ведь им нужно создавать образ защитников города. Но какая речь может идти о защите, когда в их рядах появляется человек, способный на такое?
Джонатан Товелл был осужден на лечение в Наррентурме.

Хороший друг
Еще недавно у тебя был хороший друг по имени Джонатан. Всегда дружелюбный, добрый и отзывчивый, вы были фактически друзьями детства и никогда не прекращали общения надолго. Правда, когда Джонатан женился (его супругу звали Сара), он старался как можно больше времени уделять супруге, поэтому ты мудро отошла в сторону, чтобы не мешать ему налаживать личную жизнь. И всё было бы хорошо, но с годами Джонатан начал меняться. Он был, как тебе казалось, довольно впечатлительным человеком, и именно в этом впоследствии ты видела источник грядущих проблем. Еще в школе он отлично разбирался в анатомии и был лучшим в классе, когда дело касалось препарирования лягушек — никто не умел стимулировать нужные нервные центры лучше Джонатана. А уж говорить о том, что у человека внутри, он мог целыми часами, пока другие мальчики прятали под кроватью срамные картинки — Джонатан прятал там от матери анатомические атласы, которые немолодая уже леди считала «дурно влияющими на молодого человека. Он даже девушку как-то сводил на свидание в анатомический театр — и, совершенно не понимая, что сделал не так, потом со смехом рассказывал тебе, какое у нее было лицо. Пожалуй, ты сочувствовала той девушке: возможно, при таком выборе места для романтической встречи лицо у тебя было бы не лучше.
Итак, вы выросли —и теперь почти не общались, а короткие встречи скорее приносили разочарование и грусть, нежели радость. Джонатан стал нервным и грубым, и очень много времени посвящал работе. Как раз в тот период весь Лондон был охвачен ужасом, а Скотланд-Ярд (а Джонатан работал там судмедэкспертом) гонялся за Потрошителем. В моменты встреч тебе казалось, что Джонатан слишком увлекался своей работой и какой-то странный отблеск безумия начал появляться у него в глазах, но на контакт он не шел и словно бы закрылся от всего мира.
А спустя несколько дней ты прочитала в лондонской газете, что жестокий маньяк, убийца женщин и человек, укравший покой города, наконец пойман. И им оказался никто иной, как Джонатан Товелл. Сказать, что ты была в шоке - ничего не сказать. Ты не могла поверить своим глазам. Но молодой человек признал вину и был осужден на лечение в Наррентурме.
https://pp.vk.me/c628123/v628123132/45d71/igCCj4GkZL0.jpg

История Уильяма и Сары
Когда-то давно в семье Уинтеров родился мальчик. Родители назвали его Уильямом и с любовью сокращали имя до Ули. Детство этого мальчика проходило также, как у многих других детей - счастливо и беззаботно. Он был окружен вниманием и всё у него было впереди. Его лучшим другом по приключениям с малых лет была соседская девочка по имени Сара. Беловолосая, уверенная в себе, хотя и младше него - она была бесконечно близка маленькому Ули. Эту дружбу они пронесли через всю жизнь.
Годы шли и вот Уильям Уинтер, став молодым мужчиной, влюбился в венскую барышню по имени Эмили Шмидт. Это была любовь с первого взгляда - девушка была добра, мила и нежна, словно ангел. Уильям не мог поверить в свое счастье, когда Эмили согласилась выйти за него замуж. Так он покинул Лондон и уехал вслед за любимой в Вену. Ведь Эмили мечтала о большой сцене — и ей только-только выпал счастливый билет, она сумела получить должность дворцовой прислуги, да не у кого-то — а у кронпринцессы Стефании, известной своим покровительством . Упускать такую возможность Эмили не хотела, а Уильям с радостью пошел ей на встречу. Тем более, что в Вене у Эмилии жила родня: ее брат, Иоганн Шмидт, в прошлом служил в австрийской армии, а ныне был списан «на берег».
Стоит сказать, что в момент расставания с другом Сара сильно грустила и много плакала. Она не хотела отпускать Уильяма, но и удержать его не могла.
Вена разительно отличалась от Лондона. Она была более шумной и яркой, все здесь старались показать себя во всей красе, попасть на первые полосы газет и всячески проявиться в глазах соседей. Этот город казался Уильяму городом притворщиков и лжецов, и душа просилась обратно в туманный и дождливый Лондон. Но Эмили… Ради нее он был готов на все. Жили они душа в душу, и каждый день походил на праздник - всё это сейчас также вспоминается с трудом, как нереальный сон.
Но всё закончилось в одночастье. Говорят, что жизнь человека похожа на череду полос - белых и черных. Жизнь Уильяма разделилась всего на два этих цвета. До октября 1875 года и после него. Если до этого дня судьба мужчины представлялась ему счастливой, то после - перед ним развергся ад.
4 октября 1875 года Эмили ушла из дома во дворец и не вернулась. К вечеру Уильям уже был сам не свой. Он отправился во дворец, но ему сказали, что Эмили никто не видел. Он обегал весь город, всех знакомых - жена словно провалилась сквозь землю. Через несколько дней поиска из дворца пришло известие, что Эмили найдена. Мертвой. И рядом с ее телом лежала записка, в содержание которой Уильям поверить никак не мог: «Я не могу больше жить, так как любимый Рудольфотверг меня». Мужчина смотрел на клочок бумаги и не мог поверить своим глазами - это был почерк Эмили, но… но… Нет, она не могла! Она любила его и он тоже ее любил! Причем тут кронпринц? Она даже и не говорила никогда про него, не выражала обожания, как многие придворные дамы. Она была предана ему!
Уильям требовал проведения расследования, говорил, что Эмили не могла выброситься в окно, что не могла написать эту записку! Но его игнорировали, на него не обращали внимания - для окружающих ситуация выглядела столь очевидной, что тратить время на разбитое сердце глупой девушки, покончившей с собой из-за неразделенной любви к кронпринцу Рудольфу, никто не хотел. Дойдя до одного из работников дворца, Руперта фон Вюртенлеммана, Уильям получил очередной из равнодушных и насмехательских ответов — и не сдержался и бросился с кулаками на собеседника. Его скрутили и посадили в камеру, а на следующий же день направили в Наррентурм. Мужчина был явно не в себе, поэтому в лечебнице его приняли с распростертыми объятьями.
Спустя примерно полтора года лечений экспериментальными препаратами, которые буквально программировались в сознании Уильяма запреты, мужчина оказался на свободе. Теперь он знал, что свою боль нельзя показывать миру, никого не интересует правда. Видимо, как побочный эффект, в нем появилась и некоторая жестокая циничность, обесценивающая жизнь окружающих его людей.
Выйдя из лечебницы официально здоровым человеком, Уильям отправился домой в Лондон - Вена для него превратилась в комок боли и болезненных воспоминаний. Родители его к этому времени уже умерли, поэтому здесь мужчину уже никто не ждал. Кроме Сары… К этому времени она уже вышла замуж (за некоего Джонатана Товелла, работника Скотланд-Ярда), но была бесконечно рада увидеть старинного друга. Она бросилась ему на шею и заключила в объятия. У Уильяма в груди словно зияла дыра, которую никто бы не мог залатать, он не чувствовал ничего светлого в момент объятий, но потянулся за уверенностью старого друга, который был рад видеть его спустя несколько лет. Отстранившись, он внимательно посмотрел на Сару и понял, что годы сделали из нее настоящую красавицу. И в ее взгляде он видел не просто дружескую привязанность, но и нечто большее. Оба молча смотрели друг на друга и понимали, что больше не смогут растаться. Но вот загвоздка - Сара была замужем… И Уильям не стал разрушать ее брак. Но Сара не унывала и продолжала с ним встречаться.
Весной этого года весь Лондон трясся от страха - маньяк, которого пресса окрестила Потрошителем, держал в ужасе город, а спустя несколько месяцев выяснилось, что этим маньяком был никто иной, как муж Сары! Несмотря на то, что на публику девушка старалась показать свою растерянность произошедшим и печаль, но Уильям, оставаясь с нею наедине, видел ее неподдельную радость. Не заметить ее было нельзя, особенно когда она обнимала его.
Дни шли, но в Лондоне проживал уже не тот мальчик по имени Уильям Уинтон, а совершенно другой человек. Жизнь и врачи Наррентурма изменили его. Они пытались помочь ему пережить боль и потери? Они пытались помочь ему переосознать утрату? О, они помогли… Как сильно мужчина раньше ценил жизнь, так сейчас сильно он ее обесценил. Жизнь любого из проходящих каждый день мимо него людей не стоила ничего. Все эти люди были равнодушными кусками мяса, которым наплевать на чужие беды, чувства, жизни. Так почему ему должно быть дело до них? Он делился своими мыслями с Сарой, и она была единственной его опорой, поддерживала и всегда была рядом. И даже когда он совершил свое первое убийство, помогла избавиться от тела. Правда, весьма специфичным образом, но… на что ни пойдешь ради любви.

1875. Шпионка Эмилия Уинтер
Когда в 1875 году Руперт только поступил на службу в Эвиденцбюро, тогдашний начальник тотчас поручил ему весьма щекотливое дело: во дворце, в покоях кронпринца была поймана девушка, официально — ассистентка кронпринцессы Стефании, а на проверку оказавшаяся чей-то шпионкой.
Все знали Стефанию как прекрасную жену и настоящую леди — неудивительно, что гадюка сумела пробиться к кронпринцессе в доверие, тем более, что она была на вид сущий ангел и сама доброта.
Эмилия Уинтер, в девичестве Шмидт, категорически отказывалась сообщить, для кого она захватила военные планы из кабинета кронпринца. Ее старший брат, Иоганн Шмидт, некогда служил под началом Руперта — и начальство надеялось, что скандал удастся замять, девушку расколоть максимально быстро и скрыть всё от царственной семьи, особенно Стефании. Как и многие немолодые мужчины, начальник Руперта чувствовал, что нежной кронпринцессе при гуляке-муже не хватает отеческой заботы, а император — хотя при любой возможности и показывает невестке, как ценит ее — имеет слишком много других дел, чтобы отечески заботиться о кронпринцессе. Никто никогда не хотел расстраивать Стефанию — видит бог, кронпринц давал и так ей достаточно поводов для расстройства.
Эмилия оказалась крепким орешком и лишь смеялась во время допроса в ответ на все угрозы. Внезапно она посмотрела Руперту прямо в глаза… У нее носом пошла кровь, а лицо изменилось — взгляд стал очень жестким, перед Рупертом теперь сидел настоящий спецагент.
«Давайте ваши бумаги. Я напишу признание и все явки», — внезапно сообщила Эмилия. Девушка подошла к окну, взяв ручку и бумагу и начала что-то писать. Руперт с сомнением смотрел на нее, уж больно была неожиданной перемена… Написав пару фраз, Эмилия подняла глаза от бумаги и вновь с ехидной улыбкой взглянула на Руперта. «По крайней мере, вам придется чертовски долго отскребать меня от вашего милого дворика», — бросила она — и, одним движением вскочив на подокнник, скомкала бумагу в руке и бросилась вниз.
Рядом с ее телом лежала мятая записка, вероятно выпавшая из ее руки во время удара о землю: «Я не могу больше жить, так как любимый Рудольф отверг меня». Начальник Руперта максимально замял скандал, представив Эмилию как неудавшуюся возлюбленную Рудольфа… На этом бы всё и закончилось (кронпринца вечно окружали истеричные поклонницы — даже император не особо заинтересовался еще одной, выделившейся только самоубийством), но английский муж их шпионки принял всё на свой счет.
Уильям Уинтер требовал проведения расследования, говорил, что Эмили не могла выброситься в окно, что не могла написать эту записку!

Но его игнорировали, на него не обращали внимания - для окружающих ситуация выглядела столь очевидной, что тратить время на разбитое сердце глупой девушки, покончившей с собой из-за неразделенной любви к кронпринцу Рудольфу, никто не хотел. Наконец герр Уинтер дошел до самого Руперта фон Вюртенлеммана, который разумно заметил, что если бы он был мужем такой особы — то как можно скорее забыл бы ее, потому что она бросает тень и на репутацию своего супруга (ведь чистая правда!). Но Уильям Уинтер явно был уже не в себе: с безумным взглядом он бросился с кулаками на собеседника. Его скрутили и посадили в камеру, а на следующий же день направили в Наррентурм. Мужчина был явно не в себе, поэтому в лечебнице его приняли с распростертыми объятьями.

Эмилия Шмидт
Все знают кронпринцессу как покровительству искусств — поэтому пока одни устраивюатся в Венскую оперу поломойками, другие — норовят прыгнуть в постель к богатому покровитлю, девушки поскромнее пытаются пробиться в дворцовую прислугу и попасть в личный штат Стефании.
Такой была в 1875 году Эмилия Шмидт. Она недавно вышла замуж за англичанина Уильяма Уинтера и решительно перевезла мужа в Вену. Девушка была добра, мила и нежна, словно ангел, быстро из просто служанки стала для Стефании личной ассистенткой, сопровождавшей ее всюду, и кронпринцесса очень привыкла к своей маленькой помощнице… Эмилия бесконечно говорила о том, каким счастьем для нее является возможность помогать Стефании в курировании работы Оперы, хотя бы так касаясь судьбы своих кумиров.
Увы, оказалось, что интересы Эмилии Шмидт были совершенно отличны от искусства. 4 октября ее нашли выбросившейся из окна во внутренний двор дворца Хофбург. Рядом с ее телом лежала мятая записка, вероятно выпавшая из ее руки во время удара о землю: «Я не могу больше жить, так как любимый Рудольф отверг меня».
Эмилия никогда ни словом, ни делом не давала заподозрить, что ее истинная страсть — муж Стефании! У кронпринца было множество поклонниц и, видит бог, Стефания прекрасна знала, как частно он отвечает им взаимностью… Но служить у жены, чтобы пробраться к мужу, — это было как-то за гранью приличий.
Тем не менее, Стефания распорядилась отправить мужу Эмилии, Уильяму Уинтеру, соболезнования от службы дворца. В конце концов, для него это был не меньший удар… Говорили даже, что он от вестей, что жена была ему не верна, повредился умом и попал впоследствии в Наррентурм — но Стефания постаралась огородиться от этой истории и более подробностей не узнавать, тем более, что и для нее это было тяжело.

Женщины кронпринца
Рудольф постоянно окружен женским вниманием — и многие его поклонницы весьма экстравагантно представляют себе, как привлечь его внимание. Так, в 1875 году одна из них, ассистентка его жены Эмилия Шмидт, выбросилась из окна с предсмертной запиской «Я не могу больше жить, так как любимый Рудольф отверг меня».
Ирония была в том, что Рудольф даже не знал, что он ее отверг! По правде говоря, эту миловидную немку он едва заметил — и уж точно никогда не перекидывался с ней чем-то большим, чем «доброе утро» и «до свидания».
Женщины — странные создания, все-таки ж.

Эмилия Шмидт
Еще недавно у Горчакова был очень полезный агент в Вене: ловкая девушка, немка Эмилия Шмидт. Девушка училась в России в Смольном институте, с трудом добившись стипендии, мечтала о большом будущем — и, вероятно, там ее и завербовали русские спецслужбы. Горчакову ее рекомендовали как «специально имплантированную»: у Эмилии стоял какой-то экспериментальный имплант, который позволял ей лучше понимать собеседников.
В 1875 году она вышла замуж за англичанина Уильяма Уинтера и как раз устроилась во дворец, ассистенткой кронпринцессы Стефании. Инсайдерской информацией из дворца Эмилия делилась не очень долго: 4 октября 1875 года ее нашли выбросившейся из окна во внутренний двор дворца Хофбург. Рядом с ее телом лежала мятая записка, вероятно выпавшая из ее руки во время удара о землю: «Я не могу больше жить, так как любимый Рудольф отверг меня».
Ужасная чушь — очевидно, что Эмилия была раскрыта.

Смерть сестры
У Иоганна была младшая сестра — Эмилия, сущий ангел. Общались брат с сестрой мало, но Иоганн всегда очень любил крошку Эми: таким нежным и прекрасным созданием она была, словно бы оправдывающим все жестокости, которые подчас приходится совершать ради мира.
Эмилия мечтала о большой карьере и сцене, даже сумела выбить себе стипедию для обучения в русском Смольном институте. Неизвестно, завела ли она себе там полезные знакомства — но в 1875 году она удачно вышла замуж, за англичанина Уильяма Уинтера, и в том же году получила небольшую, но неплохую должность при дворе, из которой быстро доросла до ассистентки самой жены наследника престола, кронпринцессы Стефании.
Увы, всё закончилось трагедией. 4 октября 1875 года Эмилию Шмидт нашли выбросившейся из окна во внутренний двор дворца Хофбург. Рядом с ее телом лежала мятая записка, вероятно выпавшая из ее руки во время удара о землю: «Я не могу больше жить, так как любимый Рудольф отверг меня».
Иоганн ни на минуту не поверил — и из разговоров со старыми сослуживцами выяснил, что последним человеком, с которым Эмилию видели, был Руперт фон Вюртенлемман, бывший начальник Иоганна. Он всегда был жестоким человеком — наверняка он как минимум довел Эмилию до прыжка из окна, если не сам вытолкнул; теперь Иоганну нужно просто быть рядом, если он оступится — смерть Эмилии не должна сойти ему с рук так просто, как иные злодеяния...

Джонатан Товелл
Джонатан был всегда несколько замкнутый, добрый и отзывчивый малый. У него была подруга — Аннегрит, вы были фактически друзьями детства и никогда не прекращали общения надолго. Правда, когда Джонатан женился (его супругу звали Сара), он старался как можно больше времени уделять супруге. Сару он любил как умел: ведь полагается же приличному англичанину, уважать Королеву, иметь работу, дом, жену, вот и у него так же. Это делало мир столь прочным, добротным и нормальным, что им хотелось гордиться. Потому он гордился Сарой, тем более, что девица она была видная.
Джонатан всегда был довольно впечатлительным человеком. Еще в школе он отлично разбирался в анатомии и был лучшим в классе, когда дело касалось препарирования лягушек — никто не умел стимулировать нужные нервные центры лучше Джонатана. А уж говорить о том, что у человека внутри, он мог целыми часами, пока другие мальчики прятали под кроватью срамные картинки — Джонатан прятал там от матери анатомические атласы, которые немолодая уже леди считала «дурно влияющими на молодого человека. Он даже девушку как-то сводил на свидание в анатомический театр — и, совершенно не понимая, что сделал не так, потом со смехом рассказывал Аннегрит, какое у нее было лицо.
Итак, Джонатан и Аннегрит выросли и взрослая жизнь их развела: теперь они почти не общались, а короткие встречи скорее приносили разочарование и грусть, нежели радость. Джонатан очень много времени посвящал работе, тяжелая доля судмедэксперта Скотланд-Ярда сделала его более холодным и циничным в общении. Как раз в тот период весь Лондон был охвачен ужасом, а Скотланд-Ярд гонялся за Потрошителем.

Дальше всё в памяти Джонатана будто в тумане.

Он дома — и руки его в крови, он сгружает в мусорный бак чьи-то внутренние органы. Кажется, женские яичники.

Любимая Сара что-то спрашивает — и Джонатан замахивается на нее. Сара с рыданиями выбегает прочь.

Джонатан стоит над мертвой женщиной — и держит в руках нож. Он думает о том, кто эта женщина? каков же ее внутренний мир? Сейчас он узнает… Свисток бобби выводит его из задумчивости — и он слышит, как кто-то велит ему немедля бросить нож и отойти от… трупа?..

Его схватили с поличным, над телом Джуди МакИннес. Джонатан признал вину и был осужден на лечение в Наррентурме.

Аннергрит

Супруга Сара

Про Джонатана Товелла
Когда Уильям женился и уехал в Вену, всё потеряло смысл. По воле родителей ты вышла замуж. Супруга звали Джонатаном Товеллом, он был хорошим, добрым и отзывчивым парнем, но был тебе безразличен. И, когда Уильям вернулся обратно в Лондон, ты поняла, что между вами теперь стоит только один человек - Джонатан. Парень не был виноват в этом, но что поделаешь… Он работал судмедэкспертом Скотланд-Ярда, любил свое дело, хоть и был порой излишне впечатлительным. Сара сыграла на этой его черте, накрутила, подбрасывала разные внутренние органы животных в разные места дома, много беседовала с Джонатаном об убийствах Потрошителя, просила подробностей, как можно больше подробностей, чтобы Джонатан прочувствовал их до глубины души. Ты видела, как он с каждым днем изменяется, как в его глазах появляется огонь безумия. Парень стал агрессивным и несдержанным. Как-то раз, когда ты попросила больше подробностей очередного убийства, он в гневе ударил тебя по лицу. О, да. Продолжай.
Финал был близок, ты чувствовала это. Прикинувшись испуганной молодой женой, ты отправилась в Скотланд-Ярд к самому комиссару Лестрейду и сказала, что Джонатан стал сам не свой, какое-то безумие появилось у него во взгляде. Он начал быть резок, несколько раз даже ударил, и она не понимает, что ей делать в этой ситуации, ведь “Джонни никогда таким не был”. Возможно, работы так много, что усталость играет с ним дурную шутку, поэтому если комиссар Лестрейд мог бы как-то повлиять на него… “Джонни всегда отзывался о вас с большим уважением, ваше мнение он ценит…”
Грег Лестрейд слушал Сару внимательно и сказал, что разберется в этом вопросе. По всей видимости, он начал приглядываться к парню, и через некоторое время Джонатан (к удивлению Сары, на самом деле) был пойман спаличным на месте совершения убийства. Оказалось, что именно ее супруг и был тем самым Потрошителем, державшим в ужасе весь Лондон. Так Джонатан отправился в Наррентурм. Теперь между Сарой и Уильямом больше никто не стоял.
Джонатан выглядел примерно так:

Джонатан Товелл
Всем известно, что криминалисты — люди с особенным, медицинским чувством юмора. Не исключением был и Джонатан и его уголок со столом был украшен искусно выполненными рисунками различной расчленёнки. Причем парень обладал отличной памятью и мог рассказать при каждый случай кучу примечательных подробностей, особенно за обедом. В общем, с чувством юмора, у него все было как надо. Еще, говорят, коллекционировал часы и даже, вроде, был женат на симпатичной блондинке.
Поэтому, когда он был схвачен и осужден как знаменитый Потрошитель, внутри каждого ёкнуло: «Работа довела... Чур, чтобы я не кончил так же». Джонатан в Наррентурме. Вдалеке от любимой работы и коллекции часов. Заходите его
проведать.

Семейная история

Семьи Уинтеров и Лэнгтонов многие годы жили по соседству. Старшие ходили друг другу в гости, дети играли вместе. Диана Лэнгтон и Сара Лэнгтон были двоюродными сестрами и часто проводили время с братьями Уинтер: Уильямом и Джереми. Мальчики были старше, и они раньше расстались с детскими играми - у них появились свои дела и интересы.
Потом Уильям встретил девушку, которую полюбил, и уехал с ней жить в Вену, а Джереми понял, что в мире нет женщины прекраснее, чем Диана и сделал ей предложение. Сара тяжело пережила и отъезд Уильяма и свадьбу кузины: возможно, чужое счастье было слишком болезненным для нее.
Через некоторое время Сара вышла замуж за Джонатана Товелла, работника Скотланд Ярда, и кузины вообще перестали общаться.

Семейная история на данный момент

После того как ты вышла замуж, ты мало общалась с Сарой, но знала что, она вышла замуж за Джонатана Товелла. И была в курсе жуткого скандала, который разразился когда выяснилось, что он был маньяком-Потрошителем терроризировавшим Лондон.

Жизнь Уильяма тоже сложилась трагически - ты слышала, что его жена покончила с собой, а он сошел с ума от горя и был помещен в Наррентурм.

Выглядел Уильям вот так