Турианец. Помощник преподавателя биотики. Как и Вирнус, бывший военный Турианской Иерархии. Эпирия долгое время служила под его началом и продолжает это делать и теперь, проявляя образцы вошедшей в поговорки турианской верности и целеустремленности.
Эпирия Фидем
«Never Back Down» by Two Steps From Hell
В этом помещении не горит свет. В темноте лишь два больших голографических экрана бросают синеватые отсветы на двух людей, сидящих друг напротив друга. Их разделяет высокий черный стол с тонкими ножками, а их взгляды устремлены в быстрый поток сменяющихся изображений и символов. В темноте бордовая униформа кажется почти черной.
— Дальше? — звучит немного усталый голос справа. Его обладательница, женщина с миловидным лицом и прямыми волосами, чей цвет нельзя различить в предательском синем освещении, на секунду отрывается от экрана и откидывается назад в высоком кресле.
— Посмотрим, что мы имеем — голос ее собеседника такой же сухой и сосредоточенный, как и его лицо. Тонкие черты этого мужчины выглядят почти острыми, когда он, подпирая рукой подбородок, вглядывается в экран проектора. — 72 потенциальных кадета, ожидание с поправкой на обстоятельства и вмешательство родителей — 55-60 объектов. Семь инструкторов. Полная выборка по основным актуальным направлениям деятельности Альянса. Запрошенное разделение по регионам Земли не было удовлетворено, этим фактором пришлось пренебречь. Спектр мировоззренческих установок по предварительной оценке покрывает 76% ожидания кадетов.
— Иными словами, 46 кадетов найдут на Гагарине пример для подражания, сочувствующую руку и образец своего будущего пути. Что с оставшейся четвертью?
На несколько секунд в помещении повисает тишина, нарушаемая лишь гулом системы вентиляции.
— Мы поместили в колбу полный набор катализаторов, пришло время для реагентов, — прерывает тишину мужчина.
— Твои медицинские аналогии здесь неуместны, Сэнд, — сухо перебивает его женщина, сосредоточенно изучая открытое досье. — Давай начнем с начала.
Мужчина, которого назвали Сэндом, встает из кресла и пересекает комнату по направлению к кофемашине. Вернувшись к столу с двумя дымящимися кружками, он широким жестом смахивает с экрана стопку открытых досье и разворачивает вместо них одно новое.
— Турианцы. Стил, что мы вообще о них знаем?
— Ты запрашиваешь личную оценку или данные из отчета? Во втором случае разверни и прочитай.
Несколько следующих минут тишину прерывает только редкий стук пальцев по экрану.
— Хорошо, давай начнем с начала, — наконец, произносит Сэнд. — Двуполые гуманоидные существа с планеты Палавен. Обладают самым большим и мощным флотом в пространстве Цитадели. Широкой человеческой общественности известны в основном из-за событий Войны Первого Контакта. В галактике ценятся за свой «кодекс чести» и прямоту, вся их культура построена на базе военной иерархии. Многие люди по-прежнему относятся к турианцам как к «врагам на той войне».
— С кем мы имеем дело сейчас? — Стил делает большой глоток из почти остывшей кружки и ставит ее на стол.
— Отряд наемников под предводительством Вирнуса Аверитаса, в прошлом командора Турианской Иерархии. Название отряда переводится как… омнитул предлагает варианты «проклятые» или «сломленные». Костяк отряда — бывшие подчиненные Вирнуса из второй роты хастатим при тридцать четвертом флоте. Хастатим?
— Палачи. — Женщина, прищурившись, всматривается в фотографию на экране. — Зачистка захваченных территорий и подавление гражданского сопротивления. Основная цель — сопровождение населения во временные жилые центры. Членов хастатим обучают языку противника до разговорного уровня, и натаскивают в понимании ключевых культурных вех.
— Принято. Для участия в Программе приглашены трое из отряда Вирнуса — Сэнд сосредоточенно разбирает досье, расставляя на экране отдельные страницы. — Вирнус Аверитас и Эпирия Фидем были в «проклятых» с самого начала. Авиций Гордас присоединился полгода назад.
Несколько минут агенты сосредоточенно изучают досье, обмениваясь мнениями и перебрасывая друг другу фотографии с разных концов экрана. Затем, после продолжительной паузы, диалог возобновляется вновь.
— Кто во всей этой концепции Эпирия? — Сэнд рассматривает фото с камеры наблюдения, запечатлевшее в толпе нижних кварталов Цитадели турианку в композитном доспехе.
— Зависит от точки зрения. Точка опоры, оплот стабильности, тот, кто всегда выполняет приказы. Правая рука Вирнуса. Открой ее досье.
— 37 лет... Родилась в 2129 на Палавене... В 2144 поступила в тренировочный лагерь, через год выпущена с отличием... Знаешь, чем особенно это досье?
— Она тоже биотик?
— Нет, наоборот, если отставить это за рамки. Если бы на этом досье не стояло имя ныне живущего существа, я бы принял его за идеальный образец для заполнения. Не к чему придраться. Все нормативы в пределах погрешностей. Результаты психологических тестов демонстрируют нативное понимание ценностей Иерархии…
— Ты не забываешь, что в данный момент говоришь об инопланетном существе?
— Да, но это те данные, которыми мы располагаем. Хотя, конечно, вопрос с биотикой немного искажает образ идеального турианца. Как я уже говорил, биотики среди турианцев встречаются нечасто. Их умениями восхищаются, но рядовые солдаты биотикам зачастую не доверяют. В среднем, на пятьдесят турианцев приходится один турианец-биотик. Существует даже мнение, что в турианской армии нет биотиков. Это, как мы знаем, не так. Владеющие биотикой турианцы проходят специальную подготовку и в дальнейшем из них формируют специальные отряды.
— И, как и в случае Вирнуса, я не вижу в досье Эпирии упоминания о том, чтобы она служила в отряде Кабалов.
— Верно. К тому времени, когда Эпирия сдавала свои выпускные тесты и получала гражданство, Вирнус уже успел пройти через несколько локальных конфликтов и заработать определенную репутацию среди сослуживцев и начальства. Не удивлюсь, если его путь — биотика, пошедшего в регулярную армию — стал известен и популярен. В каком-то смысле в этом было особенное следование турианскому идеалу возвышения коллективного над индивидуальным.
— Ты забегаешь слишком далеко в своих теориях, Сэнд. Обрати внимание на её подразделение — не успев выпуститься из учебки, она попала под командование Вирнуса. Скорее, это он набирал себе в подопечные таких же, как он сам, хотя, возможно, и пользовался при этом своей репутацией.
— Выходит, он был ее первым командиром?
— Первым и единственным — до Шаньси. Следующие десять лет она повсюду следовала за ним. Нам, конечно, известно не все, но в каждом конфликте, где засветился Вирнус, участвовала и она. Помнишь ту фотографию, где после подавления трех восстаний сепаратистов на внутреннем театре боевых действий Вирнусу жмет руку Сарен Артериус, турианский спектр? Открой ее еще раз. Вот, здесь слева, за плечом Вирнуса, держит знамя роты.
— Визуальное совпадение 79%. Да, это Эпирия. Хорошо, это совпадения и, возможно, факты, но у нас нет ничего о ее личности. Кто она на самом деле?
— Настоящий турианец, я полагаю. Могу лишь предполагать, но считаю, что служба под началом Вирнуса для нее и есть воплощение пути турианца. Служа ему, она верит, что служит всей Иерархии.
— Ты можешь это как-то подтвердить или опровергнуть?
— Нет, конечно. Документально нам известно, что незадолго до инцидента у Ретранслятора 314 ее вывели из под командования Вирнуса и поставили руководить параллельной ротой Хастатим. В формулировке приказа помимо оборотов типа «…подающее пример всем бойцам тридцать четвертого флота понимание идеалов Иерархии...» и «…бескомпромиссное стремление к доведению поставленного приказа до исполнения в любой ситуации...» присутствует также «…рекомендуется к продвижению по службе для укрепления командирского потенциала и развития лидерских качеств...».
Откинувшись на спинку кресла, женщина расправляет затекшие плечи и окидывает взглядом все открытые на экранах документы.
— Как так вышло, что она оказалась вне Иерархии, в отряде наемников, да еще и под началом Вирнуса? Что случилось на Шаньси?
— Мы не знаем. Турианцы не ведут хроник с мест боевых действий, это считается оскорблением павших.
— Что же, все-таки, случилось на Шаньси?..
Настоящий турианец всегда знает свое место. Милитаризированная иерархия турианского общества не подразумевает двояких толкований, неопределенных позиций и разделенной ответственности. Каждый гражданин свободных городов Палавена является чьим-то подчиненным и чьим-то начальником одновременно. Каждый новорожденный турианец вписывается в Иерархию в чине рядового, и так начинает свой путь служения общему благу. Настоящий турианец всегда знает, что он должен делать прямо сейчас.
Закат сегодня тянется особенно долго. В пасмурном небе огромный диск Требии медленно ползет к горизонту, расплавляя тонкие облака своим неистовым светом. На парапете Белой Аллеи всегда воет ветер, его низкий стонущий гул оглушает и прибивает к земле, заставляя склониться перед бескрайним белым полем внизу. Вирнус опирается на перила и отправляет наш лифт в долгое падение. Свет заходящей звезды озаряет белое поле в последний раз, и на белом камне появляются длинные тонкие тени. Тени от надгробий.
Существующий уклад вещей в турианском обществе сложился далеко не сразу, и каждый камень в основании этой стены был щедро полит синей турианской кровью. Двадцать восемь столетий назад турианская цивилизация состояла из разрозненных колоний, оформившихся во время первой волны колонизации. И пока асари с саларианцами создавали Галактический Совет под уютными сводами Цитадели, турианцы делили в междуусобных войнах каждый клочок свободного пространства вокруг Палавена. Потребовалось несколько столетий, чтобы в разрозненном противостоянии множества колоний наметился подъем идеи о Всеобщем Единении. Последовавшая Война Единения навсегда закрепила за Иерархией статус единственной парадигмы турианского общества.
В едином порыве переустройства старого мира быстро сгинули различия и барьеры, отделявшие одну колонию от другой. Принимая под свое начало новых подданных, Иерархия перекраивала уклад их жизни и систему их ценностей, приводя всех к единому знаменателю. Имперским девизом турианского общества навсегда стали слова: «Умри ради Дела».
Лифт замедляет свое падение, погружая нас во мрак Аллеи. Мы ступаем на белые камни, оставляя личные вещи на стойке лифта. Туда, куда мы идем, не нужны ни оружие, ни знаки отличия. Из глубин Аллеи дуновением ветра проносится тихий шорох. Нас уже ждут.
Мы медленно ступаем под гулкими темными сводами. С высоты подиумов на нас взирают безмолвные стальные лики. Атриус. Га'нейя. Тиберий. Виктус. Вирнус останавливается у могилы брата и я наблюдаю, как два отражения одного лица замирают друг напротив друг друга, одно из стали, другое из плоти, разделенные гранью зеркала смерти.
Ещё на заре своего существования турианцы жили большими группами, сообща охотились, сообща защищались от хищников и претендентов на территорию. Во главе группы стоял вождь, а внутри маленького сообщества были строго распределены роли, права и обязанности. В первую очередь это имело большое значение для совместной охоты, когда от чёткости, cлаженности и согласованности действий, от чёткого понимания своих обязанностей, их беспрекословного выполнения, зависел успех при поимке добычи, а, значит, жизнь всей группы. Именно поэтому дисциплинированность, чувство личной и коллективной ответственности, честь, исполнительность, возвышение потребностей общества выше собственных у турианцев, в буквальном смысле, в крови.
Каждый гражданин старше пятнадцати лет служит государству в группе. От солдата до администратора, от строительного инженера до санитарного работника, но обязательно в группе, так как всем турианцам необходимо уметь работать сообща. Турианское общество высокоорганизованно, оно славится строгой дисциплиной и великолепной исполнительностью. Что бы ни было необходимо выполнить, турианцы сделают это.
Общество турианцев делится на 27 уровней граждан, первым из которых являются дети и подростки. Дальше следует второй уровень, обучение в учебном лагере. Формальное гражданство присуждается с третьего уровня, после учебного лагеря. Гражданство предоставляют при переходе с третьего на четвертый уровень, после индивидуальных осмотров каждого турианца. Как ожидается, граждане, которых оценили выше, будут вести за собой и защищать подчиненных. Младшие по званию будут повиноваться, и поддерживать старших. Поощрение каждому уровню граждан основано на личной оценке старших.
Мы знали, на что шли. Сыновья и дочери свободного Палавена, мы всегда были там, где были нужны. На грани, над пропастью, на передовой, элита и образец для всей Иерархии, мы всегда оказывались на краю ада и возвращались из него с победой. Кроме Шаньси.
Индивидуальность, присущая разным колониям древних линий крови, сгинула вместе с последними зародышами сопротивления в них, но природа турианской морали работает сложнее бессмысленного геноцида. Вместо уничтожения мы вплели истории наших миров в историю Иерархии, стали единым целым. Сегодня отличить турианца с Магны от турианца с Квадима можно только по татуировкам. Цвет и форма характерного рисунка определяют не просто личные предпочтения конкретной особи, за ними стоят история и подвиг многих поколений. Нанося татуировку в момент совершеннолетия, ты заявляешь всей Иерархии: «Я помню».
Тех, кто избегает татуировок, называют «пустолицыми». Такое может понадобиться тем, кто по каким-то своим причинам не хочет выделяться из общей массы турианцев, либо имеет причины скрывать свое происхождение. Обычно на подобное идут политики и дипломаты.
Политики и дипломаты завершили эту войну. Мы смели форпосты планетарной обороны, заняли стратегические посты, подавили почти все очаги партизанского сопротивления. Мы теряли бойцов, но знали, что идем вперед и делаем правильное дело. Мы были готовы довести его до конца, остановив эту безрассудную расу и объяснив ей законы галактического сообщества. Но нам не дали выполнить приказ до конца.
Иерархия получила долгий срок на развитие — почти десять веков процветания, прежде чем пришло время настоящей проверки на прочность. В то время активация спящих ретрансляторов была нормальным делом. Саларианский исследовательский конвой воспользовался одним из таких ретрансляторов и сгинул в пустоте. Как потом выяснилось, они попали в лапы Рахни, которые использовали их корабли и двигатели для создания собственных. В ответ все цивилизованное население Цитадели получило полномасштабное вторжение агрессивных, безмозглых, но крайне изобретательных тварей. Попытки коммуникации с ними были обречены на провал, они не отвечали ни какие попытки переговоров. Единственным спасением был беспощадный военный ответ, на который у нас не хватило сил.
Почти столетие асари держали оборону, пока саларианцы придумывали ответ. Им стала раса Кроганов, которых искусственным образом удалось дотянуть до относительно вменяемого уровня прочих рас Цитадели. Их собственная планета была истощена гражданской войной, им дали технологии для путешествия между звездами и ведения эффективной современной войны. Их собственные репродуктивные способности сделали оставшееся — Цитадель получила практически неистощимый источник подготовленных, вооруженных и готовых воевать солдат.
Вскоре последний оплот Рахни был уничтожен, стерт с лица галактики, Кроганы устроили серию подземных детонаций и довершили начатое, разбомбив планету с орбиты. После столетий войны на истощение никто не сказал ни слова при виде подобного геноцида. Тогда никто еще не понимал, как ошибается Галактический Совет.
Кроганам потребовалось целых три столетия, чтобы дойти до мысли о собственном превосходстве над асари и саларианцами. Цитадель получила врага даже более опасного, чем Рахни, потому что враг этот не просто имел доступ к большинству ресурсов Цитадели, но и превосходил ее в скорости воспроизведения популяции и не считал потерь.
В этот момент настало наше время. Иерархия впервые вышла на контакт с Цитаделью, предоставив всю свою военную мощь для остановки угрозы Кроганов. Мы справились. Ныне Кроганы служат памятником нашему военному величию.
Как могли служить и люди. Увидев, как корабль неизвестной расы пытается активировать спящий ретранслятор, любой здравомыслящий житель Цитадели открыл бы огонь. Потому что мы помним.
В камне стен Аллеи события «инцидента у рестранслятора 314» запечатлены с беспристрастной точностью. Эскорт из трех неопознанных кораблей пытается активировать спящий ретранслятор в нарушение закона. Пограничный конвой открывает огонь на поражение. Один из кораблей людей успевает уйти из под огня. Пришедшее следом подкрепление расстреливает турианский патруль.
Ближайшая к границе эскадра выдвигается вглубь неизвестных территорий и встречает разрозненное сопротивление человеческих поселенцев. Без особого труда конфликт достигает человеческой, как мы тогда думали, родной планеты Шаньси. Начинается орбитальная осада. Гарнизон планетарной защиты быстро сдается под нашим натиском. Мы оккупируем планету и доносим до людей языком огня и металла необходимость соблюдать простые правила Цитадели.
Но никто не запечатлеет здесь всего, что происходило на Шаньси.
Показания Джуниуса Кадеш, рядового первой роты хастатим при тридцать четвертом флоте, из материалов вмешательства по делу Вирнуса Аверитаса.
— Какова была ваша тактическая задача в Глаугольфе?
— Поиск, локализация и препровождение в центр временного проживания населения, выжившего после планетарной бомбардировки города. Наш маршрут пролегал к центру агломерации, который менее всего пострадал от бомбардировки и расценивался как наиболее вероятное место сосредоточения непригодного к ведению боевых действий населения.
— Что помешало выполнению вашей тактической задачи?
— В процессе продвижения через руины города наш отряд был окружен и уничтожен на 92%.
— В отчете сказано, что с человеческой стороны потери составили шесть человек убитыми. Каким образом отряд из шести человек смог взять в окружение и уничтожить роту хастатим, состоящую из ста шестнадцати солдат и одиннадцати дронов тяжелой поддержки?
— Глаугольф в момент прибытия роты на место представлял из себя дюжину кварталов, состоящих преимущественно из обугленных тридцатиэтажных шпилей, разделенных полуразрушенными магистралями. Магнитометрическое, биометрическое и термическое сканирование дали отрицательный результат, визуальная разведка с воздуха была затруднена плотностью застройки и повышенным задымлением от пожаров. Мы продвигались вдоль одной из наиболее уцелевших магистралей как по самому короткому маршруту в менее разрушенные части окружающей агломерации. В три сорок утра произошел дистанционный подрыв нескольких секций магистрали, в следующую минуту точечным огнем противотанкового орудия были выведены из строя пять дронов поддержки. Уцелевшим после подрыва магистрали бойцам роты удалось перегруппироваться и подавить огневую точку противника, затем был послан сигнал о необходимости подкрепления.
— Каким образом противнику удалось обойти биометрическое сканирование?
— Судя по имеющимся данным, люди использовали для передвижения подземные коммуникации и вышли на поверхность уже после появления роты в квартале. Также этому препятствовала малая численность нападавшего отряда.
— Как развивались события далее?
— Подавив огневую точку противника, мы заняли круговую оборону, лейтенант-командир Эпирия Фидем провела рекогносцировку местности. В этот момент в строю оставались 73 бойца, на ходу были 4 дронов поддержки, 39 бойцов были погребены под разрушенной магистралью, еще четверо были поражены снайперским огнем.
— Почему не был передан сигнал о необходимости повторной бомбардировки района?
— Предварительная оценка численности человеческого контингента указала на ничтожно малую эффективность такого приказа: за каждого человеческого бойца мы отдали бы 20 наших.
— Почему отряд не покинул место засады?
— После первой атаки и подрыва магистрали последовала серия повторных взрывов, вызвавших обрушение близлежащих зданий. Мы оказались в кольце из обломков. Затем противник активировал спящие до этого момента автоматические туррели и продолжил подавлять наше перемещение снайперским огнем. Возможности вызвать срочное подкрепление или эвакуацию с воздуха не имелось: плотность городской застройки и задымление от пожаров снижали вероятность безаварийной посадки транспорта до 9%.
— Каково было число атаковавших вас автоматических туррелей?
— Порядка ста тридцати, сэр.
— Как вы оцениваете действия своего непосредственного командира?
— Майор, я протестую, в данный момент идет вмешательство по делу Вирнуса Аверитаса, а не Эпирии Фидем!
— Протест отклоняется. Рядовой Кадеш, как вы оцениваете действия своего непосредственного командира?
— Лейтенант-командир Эпирия Фидем до последнего момента, пока оставалась в сознании, руководила отрядом с честью и верностью приказу, как настоящий турианец. Осознавая, что возможности к отступлению отрезаны и подкрепление не успеет прийти до полного уничтожения отряда, она организовала круговую оборону и лично уничтожила тридцать восемь атаковавших нас автоматических туррелей. Затем Эпирия была ранена и руководство ротой перешло к следующему в иерархии унтер-офицеру 2-го класса Ливиусу Деном.
— Каким образом одиннадцати бойцам роты удалось выжить?
— Пятеро раненых бойцов, включая лейтенант-командира Эпирию Фидем, и шесть остававшихся в строю, включая меня, были эвакуированы прибывшим транспортом.
— Ранее вы заявили, что вероятность успешной эвакуации не позволяла отдать такой приказ.
— Транспортом, который нас эвакуировал, управлял пилот, действовавший в нарушение приказа.
— Как звали этого пилота?
— Вирнус Аверитас, сэр.
Никто не запечатлеет здесь всего, что происходило на Шаньси.
Люди нас не слышат. Сопротивление затягивается на месяцы. Флора и фауна Шаньси непригодна для нашей жизни. Мы голодаем, умираем от болезней и действий партизанских отрядов, но продвигаемся вперед. Наш отряд попадает в засаду и оказывается почти полностью уничтожен действиями небольшой группы человеческого спецназа. За сорок восемь минут самого бессмысленного боя в моей жизни я теряю почти всех своих людей. Каждый из них отдает свою жизнь, зная, что действует по моему приказу, и я, теряя сознание, помню о том, что должна стоять до последнего. Факты говорят мне, насколько бессмысленной, чудовищно беспричинной становится эта жертва, отданная не за землю или власть, не за чью-то жизнь или чье-то будущее, а лишь во имя соблюдения приказа. Я принимаю эту жертву и отдаю ее сполна.
Вместо смерти меня ждут больничная палата, три литра медигеля под панцирем и титановая пластина вместо левой лицевой кости. Вирнус в нарушение приказа уводит транспорт с базы и вытаскивает нас из пылающего ада.
Через четыре дня я вновь готова идти в бой. Вместо назначения приходит приказ оставить позиции.
Мы собираем убитых и покидаем Шаньси. Нас встречают как преступников. Галактический Совет выносит свое осуждение действиям пограничного конвоя. На похороны приходят десять выживших бойцов моей роты и шесть — роты Вирнуса. Иерархия вводит налог для выплаты позорных репараций. Вирнуса досрочно отправляют в запас «по итогам оценки общего психофизиологического состояния».
Я впервые задумываюсь о том, кому я служу на самом деле. Моя верность Иерархии непоколебима, как была всегда. И мой командир навеки — Вирнус Аверитас — есть воплощение того, чему я служу под присягой Иерархии.
По состоянию здоровья после ранения я не прохожу более нормативы для службы в регулярной армии. Мне предлагают службу в пожарных частях или в подразделениях контроля общественного порядка. Я выбираю второе, после Глаугольфа огонь навсегда становится для меня напоминанием о погибших там бойцах первой роты.
Через три месяца жизни в заполненной криками горящих бойцов моего отряда тишине Вирнус приходит за мной. Отряд наемников, только турианцы, чистые контракты. Я соглашаюсь. Мое место рядом с ним.
Наконец, вздох одного из агентов прервал затянувшуюся тишину.
— Что-то нашла.
— Что там? Когда?
— Три месяца после возвращения с Шаньси. Публичное заявление Вирнуса. «Вы хотели, чтобы я победил. Я побеждал. Любой ценой. Как турианец. Но это была не турианская война. Неправильная война».
— Откуда это? Друзья в Альянсе?
— Нерелевантно к делу. Весь костяк будущего отряда наемников — из второй роты хастатим. Видишь, что это на фото позади Вирнуса, на корпусе штурмового дрона?
— Хмм… обломок древка?
— Да, это половина древка турианского знамени. Совпадает со знаменем роты Вирнуса. Его выгнали, с позором, сломав знамя, лишив всех воинских регалий. Удивительно, что он до сих пор жив, видимо, запас уважения старших и подчиненных к нему перевесил все, что бы ни произошло на Шаньси.
— Что было дальше? Вижу, сначала в отряде были только бывшие бойцы Вирнуса.
— Да, сначала только турианцы, жесткий отбор, только «чистые» контракты. Сопровождение, охрана, решение частных проблем с криминальными группировками. Со временем правила стали упрощаться, в отряде появились саларианские «эксперты»…
— Профиль экспертов?
— Вот, к примеру, бывший боец группы особого реагирования, в отставке.
— Учитывая продолжительность жизни саларианцев, бывших бойцов спецназа у них не бывает.
— Да, судя по всему, Вирнус собирал вокруг себя таких же, как он сам, изгнанных, сломленных, отвергнутых своим обществом. Посмотри на это.
— Это кроган?
— Не просто кроган, бывший боец «кровавой стаи», вдобавок ко всему еще и биотик. Два центнера мяса, подкрепленные биотическими способностями, существующие только для того, чтобы убивать.
— Что-то мне подсказывает, что со временем Вирнус менялся, как и принципы ведения дел в его отряде. Хотя, надо признать, что за последние десять лет они почти нигде не засветились.
— Твое почти — это пожар на фабрике по переработке элемента ноль в Колыбели Сигурда в Системах Терминус. Три сотни гражданских, преимущественно батарианцы и люди.
— Доказательства есть?
— Только косвенные. Такое поведение на поле боя никак не назовешь турианским. Удивительно, что ему удавалось удерживать рядом тех, кто шел с ним с самого начала.
— Все это — наши догадки. Вирнус успешно прошел все психологические тесты, он не станет убивать людей с вероятностью 93%.
— Вероятность причинения нефатального физического вреда?
— 38%. Но это укладывается в рамки требований Программы.
— В таком случае, я не вижу проблемы. Он — достаточное и необходимое условие для того, чтобы объекты активизировали свои способности. Дальнейшее — забота группы исследования.
— Не забывай про четверть кадетов, которые не пойдут за идеалами Альянса.
— Ты лучше меня знаешь, что идеалы подходят только для рекламных постеров в рекрутинговых центрах. Когда дело касается работы на «земле», нужны те, кто не боится замарать руки. Вирнус научит их убивать биотикой. А последствия — забота корректирующих психологов, не наша.
— И что ему помешает пойти в разнос с самого начала?
— Не что, а кто. Эпирия. Точка опоры, оплот стабильности, помнишь? Пока их не разлучили перед Шаньси, Вирнус был образцом, идеалом, воплощенной надеждой. А величие командира всегда — в его подчиненных. Рядом с ней он совершил все свои, без преуменьшения, подвиги.
— Мы исходим из предположения, что она бесконечно верна ему как своему командиру.
— И столь же верна идеалам Иерархии. Для нее это — одно и то же. Она первой заметит разницу и сама постарается ее сгладить — если наши предположения верны. Она сама остановит его руку.
— Зависит от того, насколько она действительно — настоящий турианец.
Правила по взрослой игре
Ссылка на Google Docs с правилами по взрослой игре: читать и комментировать.
1. Введение. Почему вы все оказались здесь.
Особые способности нельзя оставлять без развития и без контроля. Это постоянная необходимость управлять собой и нести ответственность за то, каким ты являешься и за то, что ты можешь сделать. Если ты здесь – выбор уже сделан и никакого другого быть не может. Не следовать этому выбору — значит предать самого себя и тех, кто тебе доверяет / кто в тебя поверил, тех, кого ты можешь защитить (и кто не может защитить себя сам).
2. Кто вы такие.
Люди с биотическими способностями — единственные, кто может поменять баланс сил в любой ситуации. Таким образом, это люди, которые ответственны за любую ситуацию вокруг себя. Это люди, путь которых должен быть подчинен долгу, а не личным прихотям.
3. Что значит действовать.
Действовать — значит принимать решения и следовать им. Вы не можете ничего не делать — потому что люди вокруг вас могут гораздо меньше, чем вы. Вы не можете не действовать, потому что ваша сила в любом случае будет использована, и ваша задача – сделать это самостоятельно, а не стать марионеткой в чьих-то руках.
4. Что значит принимать решения.
Принимать решения — значит оценивать ситуацию в каждый момент времени с точки зрения текущей задачи. Оценивать — это сопоставлять факты и делать выводы. Оценивать — это встраивать получаемую информацию в имеющуюся картину и не позволять случайным происшествиям эту картину разрушить. Принимать решения биотик обязан самостоятельно — потому что имеет на это право.
5. Что значит учиться.
Учиться — значит узнавать свои возможности более полно, проверять их пределы при любой возможности, всегда исходить из связки «узнал что-то новое — попробуй на практике». Ключевыми словами должны стать Самоконтроль, Сила, Навык.
6. Слабость.
Бездействие — слабость. Усталость — слабость. Особые способности позволяют человеку гораздо эффективнее управлять собственными возможностями, а потому человек с особыми способностями может гораздо больше, чем другие люди. Любую слабость биотик может и обязан обратить в свою силу.
7. Опасности.
Главная опасность — сомнение. Для того, чтобы обладать силой, необходимо твердо идти по выбранному пути и не сомневаться в нем и в себе. Могут пугать необычные физические проявления. Их стоит воспринимать как необходимый опыт и соответственно учитывать в своих программах тренировок.
Продвинутая версия биотики для турианских инструкторов: смотреть.