Исполняет в Калье много лет обязанности Шерифа
Рэндалл носит револьверы, но не является стрелком.
Рэндалл резок, неприятен, но кто-то должен следить за порядком в городе
Латиницей, без пробелов, case-sensitive, например: RDeschain. Проставляется мастерами.
Пропавший младенец Сэттон
К шерифу недавно обратилась вдова Долли Сэттон. Дело в том, что у нее когда-то были близнецы, Лукас и Лусита. А потом Лусита заболела и умерла, ее пытались спасти знахари Мансоны и Мэнни, но ничего не вышло. Но Долли не видела (или забыла, что видела) мертвого младенца, поэтому считает, что ее дочь жива и просила шерифа найти ее. Он, конечно, обещал сделать ве, что сможет, но дело было так давно, так давно...
Обратившись к нему за помощью, Долли попала под его влияние - теперь он может наслать ей ворона в сон, а так же ему открылось знание о ней - что она много лет назад решив, что ее муж наслал проклятие на ее дочь подстроила его смерть, как несчастный случай - для всех он почувствовал себя плохо и упал с лошади и сломал шею, но на самом деле она ослабила и отравила его
Особые способности шерифа
Провидение
Шериф знает о людях внезапные факты - обычно это не то, чем люди хотят делиться
Провидение всегда работает, если человек обратился к шерифу за помощью. Иногда работает и без этого.
Ворон во снах. На людей, которые обратились к нему за помощью, Клайд Рэндалл может насылать ворона во снах, который говорит или подначивает на что-то. Можно при помощи игротеха, можно подбрасывать специальные бланки с вороном.
Аура страха. Иногда шериф может распространить вокруг себя ауру страха. (будет девайс, в который нужно будет вставить батарейку). Способность ограничена. Можем вместе обсудить ограничение
Аура Алого Короля - шериф может включать вокруг себя Ауру Алого Короля. Она действует разрушительно на тех, кто уже поддался алому. Предлагаю сделать так - за одного обращенного на службу алому Королю шериф может однократно включить ауру вокруг себя.
Смерть Джозе Морэно.
Шериф положил глаз на близнецов Герреро. Развратные избалованные капризные и жестокие юнцы - они были неплохая почва для его идей. Но нужно было как-то подступиться. И вот удача сама пришла ему в руки. К нему пришла Энрика Герреро с рассказом о мерзком и страшном месте в лесу, которое разговаривало с ней. Он сразу понял, что речь о червоточине. Энрика обратилась к нему за помощью - и он получил власть над ее снами.
Его к тому же начал беспокоить Джозе Морэно. Он был из тех, кто мутит беспорядки, да и чувствоввал шериф, что за такими пришельцами могут прийти и другие, и лучше, если Джозе уже не будет в Калье. И тогда Ворон сказал Энрике отвести Джозе к этому месту и немного помочь.
Когда Джозе не вернулся домой, шериф прогулялся до червоточины. Она неприятна и для него, но он знает о том, что это такое и может противостоять воздействию. Он забрал оттуда платок брата, который оставила там Энрика - лучше не оставлять следов, да и еще один инструмент воздействия
Убийство Мэлвина Паркера
Очень удачно, что двойняшки Герреро попали в ту червоточину вместе - Родриго тоже обратился к шерифу, и шериф так же сказал, что это было испытание для него и наслал ему в сон ворона. Шериф давно не прочь избавиться чужими руками от Молли Паркер, он чувствует, что от нее могут быть проблемы, и ему соверешнно не нравятся братья Винч, которые к ней ходят. Но что-то пошло не так - и вместо Молли убит оказался ее муж, тихий и никому не нужный Мэлвин.
Да еще и Родриго не сумел окончательно избавиться от трупа, а на месте преступления бросил платок сестры. Платок шериф забрал, тело отправил в червоточину - явные убийства Калье не нужны. Что делать с юнцом - надо подумать. Ворон пока просто каркает во снах
Оратор
В минуты вдохновения вы можете вдохновить людей пойти за вами, придать им сил, избавить на время от страха. Работает это так. У вас есть девайс и батарейка. Вы должна обратитться к толпе или к какому-либо количеству людей вокруг вас с речью, и если толпа примет вашу речь, вставить в девайс батарейку. Можно заранее все это в кармане приготовить, можно и публично.
Через пару минут девайс нужно отключить. Нельзя включать девайс без речи.
Сгоревший дом Фэйртонов
Несколько лет назад в Калье сгорел дом семьи Фэйртон. Погибли сами Фэйтоны и бывшие у них в гостях старшие Мансоны. Пострадала София Мансон, приемные дети Фэйртонов Ханна и Крис почти не пострадали и позже их забрал к себе работник постоялого двора Уолдер Брэй.
Никто не ждал от шерифа каких-то действий, пожар это пожар, но он понимает что эо не просто пожар, и что с Ханной что-то не так.
А еще с ним о пожаре говорила София Мансон, но она не произнесла все элементы формулы, поэтому он не получил власти над ее снами. Он попробовал наслать ворона, но сознание Софии сопротивляется ему.
Бутч Кэссиди
Рэндалл помнит Буча Кэссиди, но не знает, что с ним сталось - проходил испытание раньше него. Они были лучшими друзьями пока обучались. Вместе строили планы на будущее, были уверены что после испытания окажутся в одном Ка-тете.
Биография Рэндалла (для порядка)
Как известно всем, добрые сэи, мир был создан песней. А уж что это была за песня — тут каждый скажет вам свое. Если послушать благонравного святошу из тех, что славят Человека-Иисуса, так то был величественный гимн, заставляющий забыть о бренном мире и нуждах человеческих, и возносящий слушателя куда-то ввысь, откуда серьезно и строго смотрит Творец. Фермер, которого после лишней кружки грэфа потянуло пофилософствовать, заявит, что это был напев сродни каммале, что слышится в праздник урожая или в день первого сева, когда горят костры, смеются девушки и сама Черепаха лениво и нехотя приоткрывает глаза, чтоб полюбоваться шалостями смертных. Спроси колдуна — и он вспомнит речитативы, заклинающие мертвецов ворочаться в могилах, демонов давать свои бесполезные ответы, а людей — терять разум и творить всяческое и разное зло.
Так или иначе, та песня давно угасла. Распалась на множество других, и каждый, если только захочет, сможет услышать низкое гудение камней, шелест ручья и шумные баллады ветра, проносящегося по крышам домов и позвякивающего себе в такт флюгерами и громоотводами. Вот жестяная кошка бренчит, распугивая облюбовавших крышу голубей, там с дребезжанием жалуется на жизнь ржавый ангел, а вот — человечек с револьвером, стрелок, крутящийся в разные стороны, хотя стоило бы ему глядеть туда, куда устремлен взор его настоящих собратьев — на Запад, где, как говорят мэнни, все приветствует Алого Короля.
Флюгер-стрелок, между прочим, украшает собой крышу дома Клайва Рэндалла, одного из самых уважаемых жителей...ах да, мы с вами, добрые сэи, находимся в «Калье Суэрта, отличном месте, чтобы родиться и жить», как написано на выбеленной солнцем деревянной табличке на въезде в поселение. Городок этот, до недавнего времени дремлющий в ленивом послеобеденном сне, в последнее время нехотя и настороженно прислушивается к вестям, приходящим из большого мира, и песня, которую он поет - а все города, большие и малые, поют свои песни, песни, которые ни с чем не перепутаешь, если ты смог услышать их хоть раз, будь ты в самом Гилеаде или хоть здесь, в Калье Суэрта, песня его полна тревоги и ожидания несчастья. Среди голосов, исполняющих то, что и составляет сам город с его надеждами и кошмарами, грезами и явью, выделяются два голоса, вносящих свою ноту в общий хор. Два очень уверенных голоса. Об одном из них мы поговорим как-нибудь в другой раз, а вот второй, да еще какой второй — мимо него мы проходить не будем.
Так вот, в этом доме револьверы есть не только у отважного, но шутовского стрелка на крыше. Револьверы, и отнюдь не шуточные, носит и хозяин дома, но упаси вас Человек-Иисус принять за стрелка его. Хоть схожего и больше, чем хотел бы думать сам хозяин (или слуга) револьверов, говорить ему об этом -верный способ заработать себе неприятностей. Никто в Калье, в здравом уме или даже объевшись травы, не решился бы на такое, но мы с вами,пользуясь тем, что нас здесь на самом деле нет, пожалуй, заглянем в окно к тому, чье присутствие, хоть и дорогой ценой, по сей день хранит город от беззакония и внешнего зла. Город, но не некоторых его жителей.
Мы увидим неряшливую, неприбранную постель, по слою пыли на которой можно сказать, что ее хозяин словно бы вовсе не спал на ней пару последних лет. Увидим хлебный ящик, пустой и заросший сетью, которую свили вездесущие прихвостни Того, кто с недавних пор очень, очень пристально приглядывает за Клайвом Рэнделлом. Увидим гекатомбы пустых бутылок, тут и там громоздящиеся на полу гостиной, спальни и прихожей. Наконец, увидим горящий камин, освещающий собой кресло-качалку и того, кто сидит в нем, держа в руках что-то, что порой сверкает в отблесках танцующего пламени.
Если только можно составить о человек мнение по его внешнему виду, то стоит сказать, что сидящий у огня вряд ли желанный гость в любой компании. Глаза его блестят так, как блестит что-то, скрывающее за собой пустоту, один из них выглядит болезненно водянистым. Тонкие пальцы движутся изящно и неторопливо, но навевают мысли о плетущем паутину пауке, о вороне, что неспешно вытягивает внутренности еще живой добычи или же, если вы любите кошек — о коте, который с любопытством поддевает когтем мышонка, обмершего от страха, призывая его потрепыхаться еще немного. На вид шериф Калья Суэрты еще не старик, хотя не стоит верить глазам в этом месте, в чем вы не раз успеете убедиться. Тяжелые револьверы висят на его бедрах, в темных волосах светится седина, лицо застыло в безмятежности. Несомненно, шерифу есть, о чему подумать. Воспоминания вновь заставили его пуститься в странствия по прошлому, присоединимся к нему непрошеными спутниками и мы.
Клайв сын Калеба сына Варфоломея потомка Гавейна из рода Эльда проходит через западный вход, навстречу приземистой фигуре с посохом в руках.
Шаги, выпады, звон стали о железное дерево. Нет, не стоило бояться, старик опасен и быстр, но молодые руки и ноги берут свое, Фардо отступает все дальше и дальше, наконец клинок вонзается в плечо Эндрюса и тот, выронив посох, пластом валится наземь, подняв ладонь здоровой руки в жесте, молящим о пощаде. Забыв о ненависти, Клайв из рода Эльда опускает клинок и подает старику руку, помогая встать.
Тьма в глазах, восторженный рев зрителей. Милосердию не место в сердце того,кто хочет стать стрелком, червяк. Заплывший кровью глаз, сломанная рука, треснувшие ребра. Долгая дорога на Запад, прочь из Гилеада, навстречу неизвестности с небольшим кошельком золота и дрянным ножом, верхом на захудалой кобыле. Улыбающийся колдун, прощально машет вслед Клайву (теперь просто Клайву, никаких сынов и никакого рода) и подмигивает так, словно сыграл лучшую шутку в своей паршивой жизни.
Слабым нет места в этом мире. Клайв слабаком не был. Его тело помнило изматывающие тренировки, разум — уроки Ваннея и те мелкие фокусы, что порой показывал в обмен на вино из отцовского погреба благодушный и захмелевший Броудклок. Чем дальше от Внутренних феодов, тем больше нужны были люди, владеющие оружием и тем больше всем было наплевать на то, кем ты был и кем не смог стать. Проходят недели и месяцы скитаний, случайных заработков, порой грязных — кому нечего есть, тот готов на все.
Ребра срослись быстро. Рука -дольше. Глаз — не стал прежним никогда. Гордость — погибла и сгнила, но ей суждено было встать из гроба неупокоенной тварью. Шум в голове обернулся голосами. Сначала — едва различимым шепотом на грани слуха. Порой Клайву кажется, что он слышит отдельные слова, но отчего-то разобрать их никак не выходит. Ночью, у костра, среди пляшущих теней они становятся громче. Иногда, когда ночное небо безоблачно, а алые звезды особенно низко, голоса можно почти разобрать. Стоит выпить бутылку вина — и кажется, что вот-вот. И однажды, может, спустя годы, это происходит. Ты видишь мир, говорят они, по крайней мере ты видишь его истинным, так будь же рад. Будь благодарен, о да, ибо ты никогда не узрел бы правды, оставшись за стенами Гилеада, где бароны купаются в роскоши и спускают за день столько золота, что хватило бы честному человеку на несколько лет. Где стрелки, словно псы, слепо выполняющие приказы, защищают то, чему сами клялись противостоять. Где милосердие идет за разменную монету, а ненависть — оружие воина. Я же обещал, шепчет один голос, что все сложится наилучшим образом, малыш Клайв. Стрелки исчезнут, превратятся в тени прошлого. Ты — держишь свою судьбу в своих руках. Если не продешевишь, сынок. Слушай меня, говорит другой. Слушай и запоминай.
Клайв трезвеет и голоса становятся тише, но Клайв помнит все, чему они учат его. Особенно один из них, тот, при звуках которого затихают все остальные. Клайв слышит музыку жизни. Клайв не может спать по ночам. Стрекот цикад сверлит его мозг тайными истинами, из стука дождя он складывает геометрию Лучей.
Клайв давно знает, что в Гилеаде ничего не понимают в той жизни, что происходит на Внешней дуге и дальше. Стрелки, эти рыцари Эльда,что приходят и спасают людей — кто видел их дальше Крессии? Если у вас объявились бандиты, недоумки-мутанты или что похуже — это ваше горе, сэи. Граждане Альянса должны сами с оружием в руках защитить себя. У стрелков много дел, и это великие дела, парень - так не стоит отвлекать их ради поимки банды мародеров или пары-тройки пропавших в лесах детей.
Клайв знает это хорошо, ведь Клайв -помощник шерифа в Миллтауне, близ Тепачи.
А еще Клайв спешно собирает вещи, чтобы снова пустится в бега. Времени у него чуть.
Когда дело доходит до налогов, с Гилеадом шутки плохи. Шериф Пибоди, вздыхая, посвящает помощника Рэндалла в расклад — стрелки вновь задрали цены. Реформа налогообложения, вот оно что. Говоря попросту, либо плати, либо выставляй добро с молотка. На днях приедет ревизор из Гилеада.
Клайв перебирает в памяти жителей Миллтауна. Многие не смогут заплатить. Старик Юхансен не сможет. Вдова Феррис, что еле-еле кормит двоих дочерей. Йеремия Джонс, у которого случился неурожай. Еще пяток других. Выгонять их из домов придется Клайву. Стрелки не опустятся до такой подлости. Никогда.
Клайв вспоминает, как заразительно смеется вдова, когда девчушки не плачут во сне, на столе стоит ужин, а помощнику шерифа Рэндаллу не вставать ранним утром на службу.
Как Юхансен сворачивает пару самокруток скрученными артритом пальцами, протягивает ему одну и травит одну из своих бесконечных историй времен службы в армии Альянса.
Как Йеремия Джонс помогает Клайву починить крышу, как он улыбается, стоя на стремянке и прося подать снизу молоток.
Клайв слышит мелодию, что играет сердце шерифа Артура Пибоди. Это напев, полный боли и страха, смирения перед неизбежным и тоски от бессилия. Шериф неплохой человек, но у него жена и четверо детей. Шериф не может позволить себе исполнить свой долг.
Клайв сжимает зубы до скрипа и заряжает дрянной четырехствольный пистолет, бесценное сокровище, которое шериф Пибоди выделил ему из арсенала Миллтауна при приеме на должность.
Ты клялся защищать этих людей, говорят голоса.
И я исполню клятву, отвечает Клайв, сын Калеба из рода Эльда.
Скверное, моросящее и промозглое утро. Стук копыт вдалеке. Помощник шерифа Клайв Рэндалл кутается в промокший плащ, прислонившись к дереву на обочине дороги, ведущей к Миллтауну, феод Тепачи.
Время ожидания кончилось, из тумана вырисовывается силуэт всадника, уверенно и прямо сидящего в седле. Помощник шерифа сбрасывает плащ и выходит на дорогу.
Всадник натягивает поводья, останавливая лошадь.
Это стрелок.
Стрелок еще молод, но лицо его бесстрастно и в глазах читается та холодная жестокость, которую с таким старанием пестовал в своих учениках Фардо Эндрюс.
Я целюсь не рукой: тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом.
/Да-да, малыш, именно глазом, твоим одним-единственным здоровым глазом/
Я стреляю не рукой: тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом. /Разумом, да, ты впустил нас в свой разум и теперь мы поможем тебе/
Я убиваю не оружием: тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем.
/Так убей же/
Рэндалл слышит мелодию, которую исполняет тело стрелка, оркестр, состоящий из кровотока, натянутых, словно струны, сухожилий, стука сердца, гитарного перебора вскинувшихся к кобуре пальцев. Мелодия быстра, прекрасна, гармонична и смертоносна, но слишком уж упорядочена. Клайв предвосхищает следующий куплет, и в исполнение вмешиваются четыре хаотичных, разрушающих трели удара гонга.
Стрелок падает с лошади в бурую, холодную дорожную грязь.
Пальцы его не успевают даже извлечь револьверы из кобур.
Совсем скоро другие пальцы делают это.
/Ты прошел испытание и эти револьверы твои по праву, стрелок Клайв Рэндалл сын Калеба потомка Гавейна из рода Эльда/
Очнувшись от далеких событий прошлой жизни, фигура в кресле вздрагивает и пальцы ее, выпустив блестящий предмет, резко дотрагиваются до револьверов. Воспользовавшись случаем, мы можем увидеть, что это стеклянный шар, в центре которого заключено насекомое — жук-пожарник, безделушка, на первый взгляд ничего такого. Но если мы осмотримся снова, то увидим, что полки в гостиной шерифа Калья Суэрты заставлены множеством таких шаров. Самые разные насекомые, всех размеров и видов, находятся здесь. Если бы мы могли свериться с домовой книгой, то без труда сочли бы, что шаров ровно столько, сколько жителей на данный момент влачит свое существование в этом городе. И, если приглядеться, насекомые в них вовсе не неподвижны.
Они шевелят усиками, их конечности движутся, крылья трепещут.
Их стрекотание, звуки трущихся друг о друга жвал, скребущие лапки - все вместе составляет тихий, но очень многочисленный оркестр, к которому и прислушивается сидящая в кресле фигура, совсем не похожая на человеческую. Игра насекомых прекрасна, особенно если забыть об одной неверной ноте, фальшивой ноте, неуловимо звучащей среди общего хора.
Вдруг солидный, лоснящийся жук-плавунец начинает биться бронированной головой о стенку шара, внезапно взбунтовавшись против своего заключения.
Фигура в кресле нервно вскакивает. Тонкие, эфемерные пальцы сжимают шар,сокрушая его стенки, аккуратно подцепляют освобожденного жука.
Где-то на соседней улице толстый бакалейщик Мигель Ледио прекращает бить посуду и останавливается, оглядывая безумными глазами разгромленные витрины. Его жена, застывшая соляным столпом в углу магазина, боится даже моргнуть.
Пальцы темной фигуры на секунду замирают, думая, не отправить ли жука в рот /пасть?/, но потом с сожалением отпускают на пол гостиной.
Мигель вздыхает, поднимается на второй этаж своей лавки и без сил падает на ветхую раскладушку.
Внутри одного из двух самых больших шаров, где находится целый рой пчел, начинается шевеление. Матка приходит в волнение, щелкая жвалами в опасной близости от голов своих трутней. Шериф улыбается и щелкает по шару ногтем, еще больше раздражая насекомое. Возможно, вскоре стоит ожидать новой, божественной импровизации. Впрочем, торопиться некуда, ведь у шерифа есть все время на свете.
Его тень на стене подозрительно напоминает паука.
Артефакты (пожелания)
1.Бейсбольная бита с надписью маркером "Таю Маршаллу. Борись и не сдавайся. Твой друг Ричи Секссон". При вручении можно демонстративно исправить имена адресата и дарителя)
Бита, которой вышибли мозги Мистера Маншана. Может, на ней мог остаться какой-то отпечаток Белизны, может просто поднимать решимость, смещая куда-то, а может, это и просто бита )
Сам пользоваться не буду, слишком фонит Белизоной )
2. Четырехствольник все же. Можно и красиво заантураженный нерф. Можно и не стреляющий или всего с 4 зарядами без возможности пополнения. Пистолет, который носил один мальчик, который потом стал стрелком, и другой мальчик, который из него убил стрелка. Можно просто как штука с 4 выстрелами, можно как неработаюший реликт с бонусом на решимость, можно просто без возможностей, рассказать -то про него можно, что угодно.
3. Пару книжек с загадками или типа того, можно с намеками на игровую информацию, а можно и без - пусть додумывают
Работа Ауры страха
Это девайс, в который надо вставить батарейку, чтобы он заработал. Потом через пару минут вынуть.
Каждый из вас знает ограничения по использованию. Так может случиться, что аура стаха сработает как бы н вас самих - вы тоже услышите тему страха. Это связано с радио. В этом случае вы можете ее проигнорировать