Дочь матери-одиночки, да еще и иммигрантки из Германии, да еще и еврейки... Эстер Коган выросла в Ист-Энде со своих трех лет, не лезет за словом в карман, носит на шее Звезду Давида и с одинаковой легкостью складывает кулак и берется за палочку. Кстати, вот что ей дается хорошо, так это боевые Чары. И квиддич. Бита - это лучшее, что можно придумать, после волшебной палочки.
Она ненавидит слабаков, мудаков, пособников Гриндевальда и заносчивых аристократов. И на все имеет свое мнение.

Год назад уехал из Германии, переведясь из Дурмстранга в Хогвартс, сдав СОВы. На вопросы о причинах сего поступка предпочитает сначала язвить, не отвечая на расспросы, если же человек не понял его нежелания отвечать с первого раза, после шли в действие его кулаки и волшебная палочка.
Не чурается драк и конфликтов, совершенно не прикрывает свой тяжелый характер, любит язвить и сыпать сарказмом. Предпочитает звон монет пустым обещаниям.

Я спросила: "Ты откуда?"
Он ответил: "Я с войны"

В темных кудрях - снежно-седая прядь. В мальчишески-звонком смехе - нет-нет да и слышится хриплое воронье карканье. Он носит на сумке маленькую модель какой-то маггловской штуки (самолёт, так это называется, да?). Он не снимая носит подвеску, подаренную кем-то из сестер-неволшебниц. Он может из ничего создать три вещи: драку, чай и кофе. Он вздрагивает от любого, даже самого тихого, свиста и, кажется, с прошлой зимы ненавидит подарки. Эдмунд всегда был вихрем, но теперь он - смерч после мертвого затишья.

Идеальная осанка, идеальные манеры, идеально чистый голос, идеально хрустальный смех. Платья с иголочки, девственные бутоны в тёмных волосах, белые фарфоровые сервизы и ажурный взмах ресниц. И улыбки, застывшие, надломленные, лишь самую малость. Они обе с сестрой похожи то ли на ангелов с полотен Возрождения, то ли на фарфоровых кукол викторианской эпохи. Они обе обожают всё это - игры, сплетни, танцы, сказки да магию.
У Розалин всегда всё прекрасно, в избытке, через край. Может статься, и не было бы ни единого изъяна, который мог бы позволить усомниться в идеальности её жизни - только вот слои юбок и кружево перчаток скрывают разбитые до крови коленки, израненные руки. Только в живом, излишне живом взгляде иногда сверкает холодная сталь и неудержимый напор.
Самые нежные розы отращивают острейшие шипы; кого же ранят шипы Розалин? Врагов? Сестру и брата? Её саму?

Крепкие сигареты, крепкое слово, крепкий кулак.
Не самый лучший ученик, оценки или превосходно, или тролль.
Не самый лучший игрок в квиддич, больше всего забитых квоффлов и больше всего травм, противника и своих.
Быстрее вспомнит про хук справа, чем про ступефай.
Нередко вмешивается в то, что его не касается. Почему? У него есть свои убеждения, но нет желания их объяснять.

Интересно, насколько студент Грюм изменился за тот год, что его не видели в Хогвартсе? И, кстати, а где он вообще был?

В дружелюбии сквозит резкость. Обостренное чувство справедливости. С ней сложно... Она и не спорит. Но, если приняла вас-то это навсегда. Временами открыта, даже часто. Но явно есть что-то свое. Лучше многих знает что такое война и боль потерь. Хотите понять её лучше? Попробуйте, чай, который она пьёт.

До начала войны Эдмон был бойким, заразительно открытым парнем. Он первый предложил бы любому авантюру и не постеснялся бы сознаться в содеянном, если будет пойман, что правда случалось крайне редко. Слово "справедливость" для него не пустой звук, и он яростно отстаивает то, что считает правильным, не стесняясь в выборе средств, легко переходя от горячего спора к дуэли, и так же легко остывая. Правда, потом с противником Эдмона в споре вдруг могли случатся разные... неприятности. Вот только всё изменилось с началом войны. Этот всегда улыбчивый и светлый парень вдруг стал боятся резких звуков и всё меньше смеяться, оглядываясь через плечо и как будто всегда оставаясь на стороже. Он упорно продолжает пытаться быть таким, каким его привыкли видеть, но для внимательного глаза маска стремительно покрывается трещинами.