Я, Лирра Алан Забарро, до причастия жила совершенно иной жизнью. Мои родители были управляющими Рубильника, я - их единственная дочь, жила той жизнью, что зовется королевской. У меня было всё, сейчас я это понимаю, тогда же для меня это было нормой: игрушки, сладости, гувернантки, платья. Любое моё желание исполнялось так быстро, что я не всегда успевала его договорить. Это было чудесное время.
Но в одну ночь всё рухнуло, исчезло, поглощенное ужасом, кровью и отчаянием. Сейчас многие рассказывают о Голодных Бунтах, о Бессмертных и Причастии, словно о сказке на ночь. Для меня же все эти события сравнимы с кошмаром.
Я проснулась от грохота и криков людей. Вначале было неясно, что происходит, но потом я услышала вопль отца. Не крик, а именно вопль, так кричат раненые звери, загнанные в ловушку: яростно, безысходно, отчаянно. А через секунду раздался выстрел, потом еще один. И на короткое время стало тихо, оглушающе тихо, а быть может, эта звенящая тишина была только в моём воображении...
В ужасе я забралась под кровать, тело почти не слушалось, в висках пульсировала кровь, а сердце стучало так громко, что казалось, его биение слышно всем вокруг. На лестнице послышались тяжелые шаги, и еще один звук, словно кто-то тащил по ступеням тяжелый мешок.
Когда дверь в мою комнату открылась, я поняла, что это был за звук: двое мужчин затащили в комнату тело мамы. На ее лице застыла гримаса боли, глаза были мутные, смотрящие в никуда. Они снятся мне до сих пор: безжизненные, ужасающе пустые, как у старой куклы.
Из-под тела мамы растекалась кровь, пропитывая ковер детской. Запах пота смешивался с запахом железа, мужчины с руганью двигали тело мамы, пытаясь пристроить его к стене, когда у одного из них выпал из-под куртки пистолет. Я могла только заворожено наблюдать, в тот момент мне начало казаться, что всё это - не более, чем сон. Страшный, кошмарный сон, от которого надо просто проснуться. А после рука сама потянулась к пистолету, я тихо подтянула его к себе, взяла в руки. Оружие было холодным, тяжелым, рукоять на удивление удобно легла в руку, палец сам нашёл курок. А там, за пределами моего убежища, один из мужчин обнаружил пропажу и в поисках пистолета решил заглянуть под кровать.
Я увидела перед собой страшного небритого человека, который тут же расплылся в ухмылке и прохрипел:

А вот и принцесса, - и потянулся ко мне.
Я выстрелила. А в следующий миг в голове мужчины появилась дырка, ухмылка так и не сошла с его лица, он просто отлетел назад и упал, нелепо раскинув руки. Я не побежала, не перезарядила пистолет, только покрепче ухватилась за рукоять.
А через секунду меня с криками вытащили из-под кровати, бросили на пол и начали бить, я лежала рядом с трупом уродливого мужчины и пищала от боли, пытаясь закрыть лицо руками. А потом услышала властный голос:
А ну-ка прекратили! Вы что, совсем озверели?! - Удары, как ни странно, тут же прекратились, я приоткрыла глаза и увидела Роберто Забарро, моего дальнего родственника и помощника отца, которого все ныне знают под именем Патрон, - одно дело: убить этих ублюдков, совсем другое - ребенка!
Оглядев комнату, Роберто подошел ко мне, взгляд его остановился на трупе мужчины:
Это она застрелила Рэдхэда? - спросил он, один из мужчин кивнул. Роберто снова посмотрел на меня, вздохнул и покачал головой:
В любом случае, Толли успел пройти Причастие, так что уймитесь. Занимайтесь своим делом, её я заберу. - С этими словами он поднял меня, крепко сжал мою руку и быстро вывел из дома.
Я успела увидеть труп отца, лежащий в коридоре, Роберто, проследив мой взляд, еще крепче сжал мою ладонь и ускорил шаг.
Когда мы шли по улице, он вдруг остановился, повернулся ко мне и тихо произнёс:
Мне жаль. Я думал, всё будет иначе... - Я посмотрела на него, и он замолчал. А через секунду отвернулся и пошел дальше. Рука его заметно дрожала. Больше мы не разговаривали.
В ту ночь Роберто привёл меня к женщине по имени Маргарет Балкли, они перекинулись парой слов, тихо, чтобы я не слышала, после этого Роберто ушёл. Женщина же усадила меня за стол, налила какого-то странного сладкого чая, заставила его выпить. Затем отвела в спальню, у меня не было сил сопротивляться, кричать, плакать, потому я просто послушно легла на кровать и уснула. Последующие дни я помню плохо, всё было, как в тумане.
По ночам мне снились кошмары, я просыпалась в холодном поту. Каждый раз сон был один: я под кроватью, от запаха крови трудно дышать, и из темноты на меня смотрит с ухмылкой Толли Рэдхэд, во лбу у него зияет дыра, по лицу течёт кровь, он тянет ко мне руки и хрипит:
А вот и принцесса...
Хотя почему "снились"? Этот кошмар преследует меня и сейчас. Вам жаль, Патрон? Мне тоже...

Отношение: Толли Рэдхэд - ненавижу, презираю, боюсь.
Патрон - неоднозначное отношение, он предал родителей, но спас меня. Хочу понять
его мотивы, но боюсь спрашивать.
Маргарет Балкли - благодарна, обязана.

Я, Лирра Алан Забарро, прошла Причастие. Чего я ждала? Не знаю, но чего-то точно ждала. Напрасно: время остановилось, а бесконечные будни тянулись серой вязкой массой, поглощая остатки чувств и эмоций. Я пошла работать в Рельсы, ибо в Рубильнике были они, люди, уничтожившие мою жизнь, и я бы не вынесла нахождения рядом с ними постоянно.
Вскоре стало очевидно основное правило работы клиента: "ты. никому. не. нужен". Это было главным правилом, которое стоило запомнить, единственным значащим правилом. В мои обязанности входила куча черновой работы, непосредственно Поезд оставался для меня доступным в той же мере, что и остальным Горожанам, не более.
Единственным, кто проявлял хоть какой-то интерес к моей скромной персоне, был Говард Принс, друг семьи и мой непосредственный начальник. Почему его заботил факт моего существования? Возможно, из жалости, это самый очевидный вариант, хоть и не самый приятный. Но самооценку я давно убрала в дальний ящик сознания, очень-очень далеко.
Не буду вдаваться в подробности, перейду непосредственно к событиям той ночи: ночи, когда я впервые умерла.
Как и раньше, ничто не предвещало беды, ясная лунная ночь, легкий теплый ветер, щекочущий ресницы, мягкий свет словно окутывает с ног до головы. И нас только трое у складов: я, Джордж Артур Фернандес и громадина Поезда. Почему в ту ночь я была на свидании с Джорджем Артуром Фернандесом? Это уже другая история, но в ту ночь его губы были невероятно близко к моим губам, так близко, что я чувствовала из жар. Его прерывистое дыхание говорило о желании и волнении, его руки сжимали мои бедра так сильно, почти болезненно. Но только почти.
Тут в свете луны за спиной Джордж что-то блеснуло. Прищурившись, я увидела то, отчего сердце моё на миг перестало биться. А потом зашлось так, что казалось, разорвет грудную клетку.
Две банки с дизелем, прикрепленные к поезду, механические часы, отсчитывающие последние секунды. Это была... дизельная бомба.

Ник! - Я схватила мужчину за руку и не в силах больше говорить указала ему пальцем на бомбу. Он обернулся, я уже поняла, что надо бежать, уже потянула его за собой, и тут почувствовала удар в грудь. Отлетев на метр, я больно приложилась затылком, упала и на пару секунд потеряла ориентацию. За это время мой кавалер, оттолкнувший меня и в панике бегущий с невероятной скоростью, успел скрыться за поворотом.
А потом мир охватило пламя.
Я горела. Боль и нестерпимый жар проникали сквозь кожу, запах дизеля смешался с запахом горелой плоти, я орала, но недолго. Тело охватила судорога, вся я стала одним большим пульсирующим сгустком боли.
А потом всё закончилось. Я перестала существовать. Меня просто не стало.
Первой моей мыслью было: "не больно". Я открыла глаза, стоя в тумане. И удивилась тому, что могу видеть и стоять. Осмотрела себя: тело было обычным, никто бы не понял, что недавно я заживо горела на складах. Вокруг меня расстилался Туман, бесстрастный и непреклонный. Держащий меня в своих объятиях крепче, чем Джордж, дарующий жизнь. Вселяющий ужас. И я пошла в Тумане, а вскоре вышла в Городе.
После я узнала, что после взрыва пожар в Рельсах долго не могли потушить, огонь перекинулся на Помойку, погибло много смертных. Насколько известно, хотя кто их разберёт? А еще я узнала, что меня не было несколько дней. И что Джордж молчал о случившемся. Я тоже не стала говорить, но запомнила очень хорошо. А вскоре пришёл Туман, поглотив остатки пожарища. Он надвигался так неумолимо, что ужас комом подкатывал к горлу, но забрав себе угли выжженных зданий, неохотно остановился. И, казалось, подрагивал от желания вновь полакомиться.
Когда я пришла на работу и осмотрела замки двери, следов взлома не обнаружилось, что было весьма странно: любой, кто хочет проникнуть к машине, должен либо иметь пропуск, либо взломать дверь.
И еще: обычно после подобных вещей на улицах появляются листовки или знаки каких-либо обществ. Но в этот раз ничего не было.
С тех пор я ненавижу огонь, до тошноты, до крика. При виде пламени тело словно на краткий миг снова окутывает жар. И приходит боль, невыносимая и жуткая.
Кто бы ни был человек, виновный в моей смерти тогда, пусть он горит, пусть почувствует то же, что и я. Хочу, чтобы он страдал, несмотря ни на что.

Отношение: Джордж Артур Фернанде - презираю
Говард Принс - уважаю, благодарна

О Винсенте Валентайне, который отремонтировал поезд несмотря ни на что.

В один из своих первых рейсов Поезд не дошел до Рельс, очевидно он сломался по пути. Машинист с группой работников Рельс отправился через Туман, в надежде достичь Машины, и починить её своими силами. Найдя поезд, они занялись ремонтом, это было долго и трудно, но когда все уже было почти закончено, внезапно появился Фобос. Работники один за другим или убивали себя, или были утянуты Фобосом в Туман. Последним у дверей кабины застрелился Машинист. Но Винсент Валлентайн не мог бросить ремонт, и вот Фобос проник в кабину и заглянул ему в глаза. Но Поезд запустился в тот момент и могущество Машины прогнало Фобоса прочь. Хотя, говорят, что Валлентайн с тех пор изменился.

Во время пожара в Рельсах Арисса Мёртон была ближе всех к Поезду. Когда она добежала до Машины, Поезд был уже в огне. К счастью, двигатель был включен и работал на холостом ходу. Получая чудовищные ожоги от раскаленного метала, Арисса сняла поезд с тормозов и отогнала его в безопасное место. Если гвоорить прямо, то в ту ночь Арисса спасла Поезд.

Я, Лирра Алан Забарро, до сих пор не знаю, чем привлёк меня тот парнишка. Смертный, молодой, с глуповатой улыбкой, некрасивый, грязный. Думаю, я совершила ошибку, посмотрев ему в глаза. О, от взгляда этих глаз, от одного воспоминания мурашки идут по телу. Столько воли, доброты, азарта, интереса и, кажется, самой жизни, было в его глазах, что я утонула в них...
Были ли мы вместе? О, да! Мы провели вместе так много ночей, обсуждая всё на свете, создавая сумасшедшие и непонятные штуковины, споря до хрипоты о смерти, Боге, крыльях, ненависти и любви, человечности, крыльях, крыльях...
Он был болен своим изобретением, металлическим аналогом крыльев летучей мыши, Огден грезил полётом. Он хотел улететь из Города, узнать, что же там, вне тумана. И он был уверен, что сможет осуществить задуманное, постепенно заражая своей уверенностью и меня.
В то время мне казалось, что я могу всё на свете. Но после опьянительных дней с Огденом вдруг наступило похмелье.
Всё закончилось так быстро, одиночество навалилось с новой силой, поглощая, утягивая за собой в темноту. В один из вечеров Огден вдруг сказал, что хочет испытать крылья, что ему кажется, они полностью готовы. Мы оба знали, что это не так, ведь главная проблема его механизма оставалась нерешенной: слишком большая масса не давала устройству парить, убирая же вес, терялась прочность. Я сказала ему об этом, но он и слушать меня не хотел. Словно сошёл с ума. Я отговаривала, просила, угрожала, кричала...
Он ушёл в ту ночь, даже не обернувшись. С обидой на лице, с непониманием во взгляде, с разочарованием в голосе. Таким он мне запомнился.
После нашей ссоры я, пытаясь доказать ему во что бы то ни стало, что ничего не выйдет, боясь потерять то единственное, что давало мне силы, украла его аппарат, взобралась на пригорок на окраине Города и взлетела.
Секунды полета, такие долгие, полные опьяняющего чувства свободы и бесконечного счастья! Сейчас мне остаётся только гадать, чувствовал ли он то же самое? Надеюсь, что так. А после были падение и боль, невыносимая, выворачивающая наизнанку. И темнота.
Я умерла в ту ночь, где-то у края тумана, переломанная, изувеченная, но бесконечно гордая своей правотой. Когда же я вышла из тумана и побежала к Огдену, меня на подходе к домам смертных встретил его дядя. До этого он никогда со мной не говорил, никто из них не говорил. Словно они боялись заразиться моим бессмертием. Но в тот день Чезарре Борро 19-й, глава общины смертных, смотрел мне в глаза и говорил без остановки. О том, как Огден, не найдя утром крылья, побежал в туман, о том, как нашёл только изломанный механизм на границе, о том, как в спешке чинил его, о том, как после он попытался.
И о том, как у него не получилось.
Костёр съел тело Огдена за несколько часов до нашего разговора, Чезарре говорил, что парень умер с улыбкой на устах.
А я стояла и смотрела на него, пока смертный не замолчал. И пустота, вдруг образовавшаяся в том месте, где должно было биться сердце, парализовала меня, пожирая изнутри. Потом я вслед за Чезарре пошла к нему, потом его жена поила меня чаем, изредка качая головой. Потом...
В пустоте звуки доносились плохо, словно сквозь подушку, картинка была размытой, я плохо помню, что было дальше. Я не могла ни плакать, ни говорить. Очнулась я дома, с разломанными крыльями в руках. Кажется, я их забрала, а может быть кто-то из смертных просто сунул их мне в руки.
В тот вечер, сидя над мечтой Огдена, искареженой, измазанной кровью и грязью, я поняла одно. Теперь мне некуда поворачивать, дорога только одна: я должна закончить начатое. Не вспоминая, не оглядываясь. Иначе снова появится надежда, а я не выдержу еще одного такого удара.
Я мельком слышала кое-что от Огдена о его семье, потому на следующий день я снова пришла к смертным. Ведь они — как раз то, что мне нужно для исполнения плана. Они, их Бог и их машина.
Теперь я снова в деле, снова иду к цели. Только иногда, ночами, услышав что-то в гуле ветра, я не могу уснуть. И тогда я иду к крыльям, и работаю. Когда-нибудь мечта Огдена осуществится, и я буду той, кто воплотит ее в жизнь.

Луреция Анна Борро ненавидит тебя за то, что ее жених Огдан бросил ее и ушел к тебе. В последствии, когда ты испортила его крылья, он вернулся обратно. Но его невеста лучше к тебе относиться не стала.

У тебя было два брата. Старшего ты теперь знаешь как Патрона -ублюдок предал собственных родителей и теперь возглавляет квартал. Младшему было пять лет во время резни в доме. Скорее всего он погиб.

Я, Лирра Алан Забарро, потихоньку мастерила по вечерам. Первый пистолет вышел неказистым, страшным, но так как он работал, я засчитала этот опыт за успешный. Времени было мало, использовала всякий хлам, найденный где-то или купленный по дешевке. В один из вечеров, возвращаясь домой из бара, я решила срезать по дворам и когда уже подходила к дому, заметила впереди фигуру. Человек опирался на стену и, кажется, с трудом стоял. Пьяный, прям как я. Я подошла еще на пару шагов и в свете молодой луны увидела мужчину, измазанного кровью. Он был одет в лохмотья, с рукава на мостовую капала кровь. Он тоже заметил меня, внимательно осмотрел немигающим взглядом. В этом взгляде я не уловила для себя ничего хорошего и потянулась к пистолету, мужчина напрягся. Если бы этот человек не был ранен, думаю, он бы бросился на меня, но именно в данной ситуации у меня было преимущество. Я выставила вперед пистолет и с него со звоном отлетела шестеренка, укатившись в темноту проулка. Я на секунду застыла, силясь понять, нужная ли для механизма деталь отвалилась или не очень, в этот момент мужчина засмеялся.

Вот это да! Впервые встречаю охотника, не стреляющего в меня, а забрасывающего меня отдельными частями оружия! - Я поджала губы от обиды и выстрелила рядом с ним в стену. Смех тут же прекратился.
Как видишь, работает. - Процедила я сквозь зубы. Когда оскорбляли меня, я терпела, но оскорблять мои изобретения - я не могла такого позволить. А быть может, это говорил во мне алкоголь. - Что, еще посмеешься?
Мужчина прищурился:
Интересная барышня. Одна, в ночи, с оружием. Не боишься ходить темыми улицами, м?
А ты предлагаешь бояться тебя? - Страх и правда давно сменился гневом. - Скорее я бы советовала тебе подумать дважды. Знаешь поговорку: у кого пистолет, тот и прав? - В этот момент что-то тренькнуло и из пистолета вылетела пружина. Я зарычала:
Да ты, чертова штуковина, как специально ломаешься в самый неподходящий момент! На шестеренки разберу, черт бы тебя побрал!
Мужчина удивленно вскинул бровь:
Хм. Значит, самодел? Интересно. И что, теперь работает? - Я удивленно посмотрела на него. Потом пожала плечами и снова выстрелила в стену.
Мои изобретения работают, не смотря ни на что. - Гордо сказала я после выстрела.
Тогда мужчина, покачиваясь, сделал шаг в сторону, под свет луны. И, рассмотрев его лучше, я, кажется, поняла, кто он. Передо мной стоял Кусачая Крыса собственной персоной. Он ухмыльнулся:
А сможешь сделать такой же, но без эффекта разваливания? Сколько времени потребуется? - Я помолчала.
Для тебя? Хм, смогу. С условием, что станешь моим постоянным клиентом, сделаю скидку. - Крыса снова засмеялся:
А ты и правда не из пугливых. Это хорошо. Я сам тебя найду. - Он, пошатываясь, развернулся ко мне спиной, кажется, абсолютно не опасаясь вооруженной меня. И ушёл, медленно растворившись в темноте проулка.

Отношение: Марш Грег Паттинмайк (он же Кусачая Крыса) - покупатель, полезен как дайвер и как любимый Эльбы Лаппарт. Стараюсь поддерживать хорошие отношения.

Вывод: в любой ситуации - сохранять спокойствие всегда лучше, чем паниковать. Тем более что худшее, что может с тобой случиться - всего лишь смерть. А это уже не ново для меня.

“Агентство быстрого решения проблем” - организация, созданная Анной-Елизаветтой Ковальски для помощи людям, имеющим проблемы и избыток времени. Злые языки говорят, что изначально эта контора была создана для координации действия сил Машиниста и Режиссёра для отпора Преторианцам в Ночь Жжёной Бумаги. В настоящий момент численность сотрудников “Агентства” не высока. В основном там состоят жители из Кварталов Жучатника и Рельс . В Бойнях же проживает глава Агентства Анна-Елизавета Ковальски. Агентство занимается расследованием городских происшествий, охраной, силовыми операциями и другими делами, за которые жители готовы платить деньги.
Состав агенства:
Персонаж Рогалевой
Ролан Таросски
Квентин Лэндес Кинг