Лондон-Санкт-Петербург

Кажется, вся жизнь в Лондоне сводилась к воспоминаниям об этом человеке, в доме которого она жила в Лондоне.
Лорд Уоттон, министр культуры Великобритании.
Сложно было бы сказать, кем она была для него — телохранителем, домохозяйкой. Но самом деле, не так уж сложно — она была его вещью, которую он использовал так, как ему было нужно.
Однажды Эва поняла — сама ли она дошла до этой мысли? или это он ей сказал? — частью проблемы всю ее жизнь было то, что порой она не могла отделить свои мысли и волю от его приказов.
Она поняла, что она не человек, потому что у людей так не бывает.
Это понимание ее чуть не убило тогда — вероятно, не убило потому, что чтобы умереть, тоже надо быть человеком.
Потом случилось вот что. Она возвращалась домой, с какого-то поручение лорда Уоттона..
Она заговорила с этим человеком в сумерках и не смогла бы сейчас его узнать. Он как-то сразу показался ей очень приятным, располагающим… Пригласил к себе домой — выпить чая с пирожными, выговориться. «Я вижу, как тебе тяжело», — сказал он, и Эва сразу поверила, что он поможет.
Они зашли в дом с черного хода. Накатывавшие слезы застилали глаза — вряд ли Эва снова найдет этот лондонский адрес. Неожиданный доброжелатель усадил ее в кресло и начал было слушать, Эва долго рассказывала о себе, а потом вдруг разрыдалась, закрыла лицо руками и плакала, плакала, не могла остановиться.
Вдруг она почувствовала, что ее ударили ножом, потом еще, и еще.
Сначала Эва очень удивилась.
Потом ей стало очень больно, страшно и обидно.
Потом провал в никуда, где она чувствовала ничего. Неужели это смерть? Но это странно!
Пока она обо всем этом думала, внезапно почувствовала, что вполне может встать и уйти. Сначала выбралась из какой-то темной холодной комнаты, потом прошла по красивому светлому дому (никого не встретив, чувствуя, как быстро остывающая кровь стекает по шее, по рукам, по спине и капает по пол, на дорогие ковры).
Как-то выбравшись из этого дома, она дальше шла по незнакомым, почти пустым переулкам — уже почти стемнело, в разорванном и окровавленном платье, не зная, куда идет, с легкой, странно кружащейся головой. Словно впервые в жизни чувствуя себя самой настоящей живой девушкой.
Потом она столкнулась с этим человеком. Он обескураженно оглядел ее, потом вежливо поздоровался, назвался Адольфом Донатовичем Шилейко и спросил, не нужна ли ей случайно помощь.
Эва оправила изрезанное и окровавленное платье и весело сказала, что она, пожалуй, хотела бы выбраться отсюда.
Шилейко сказал, что с этим он как раз помочь может, так как он капитан дирижабля, а дирижабль припаркован за углом.
Это было как в сказке!
Он отвел ее на дирижабль и увез в Петербург, ни о чем особо не расспрашивая.
В Петербурге он сказал, что у него есть знакомый,
Кирилл Антонович Вронский , человек умный и незлой, не навредит точно, а может, и поможет, и пожалуй, стоит Эву отвести к нему.
Так и случилось.
Сейчас Эва живет в доме у Кирилла Антоновича и учится в Университете, а еще много помогает Кириллу Антоновичу с наукой.
Он тоже не задавал лишних вопросов, дал ей свою фамилию, поселил у себя дома.
Эва учится на врача.
Сейчас она почти спокойна и счастлива.
Людей очень интересно изучать, сравнивать с собой, понимать — про себя и про них. Кирилл Антонович эту тягу к познанию поощряет.
Про лорда Уоттона Эва почти не вспоминает.

Эва

Около года назад в дом к Кириллу Антоновичу явился его знакомый капитан дирижабля, Адольф Донатович Шилейко.
Время от времени они оказывали друг другу различные услуги, и доверительные отношения у них уже вполне сложились.
Тут Шилейко явился посреди ночи, да не один, а в сопровождении барышни в изорванном и окровавленном платье, барышня при этом вполне живая и без царапинки.
В ответ на ошеломленное молчание почтенной публики Шилейко объяснил, что встретил ее в таком виде не где-нибудь, а на улицах Лондона, и решил от греха подальше увезти, «а кроме того, знаю, что вы, Кирилл Антонович, интересуетесь такого рода природными аномалиями».
Так Эва осталась в доме Вронского как его воспитанница. Она учится в Университете, также много помогает КА в его исследованиях.
Кроме тога, она сама представляет из себя занятнейший объект для исследования

Эва

Примерно год назад это было или около того. Возвращаясь с одного дела в Лондоне, Шилейко шел по узенькой пустынной улице к площадке, где был припаркован дирижабль, и внезапно столкнулся с этой девчонкой.
Она шла по улицам, в изодранном окровавленном платье, и с платья капала кровь. Но она словно не шла по мостовой, а летела, и лицо у нее сияло.
Шилейко, совершив над собой некоторое усилие, все-таки окликнул ее, представился и спросил, не нужна ли помощь.
Девушка подумала, назвалась Эвой и сказала, что хотела бы отсюда выбраться. В смысле, из Лондона.
Как удачно, говорит Шилейко, у меня за углом припаркован дирижабль.
Она рассмеялась, и хотя это дико выглядело, эта девочка в разодранном окровавленном платье, на пыльной улице, показалась ему в тот момент похожею на существо из более древнего, более высокого, чем люди, народа.

Пока дирижабль летел обратно, Шилейко ломал голову над тем, куда бы ее деть. Потом он вспомнил про Кирилла Антоновича Вронского, главного фармацевта. Тот был человек крайне широких научных интересов, в частности его живо интересовали разные возможности человеческого тела, и он все же был человек порядочный.
У него был приличный красивый дом, с Эвой будет там все хорошо, предположил Шилейко.
И действительно, оказался прав.
Сейчас Эва живет в доме у Кирилла Антоновича и учится в Университете, а еще много помогает Кириллу Антоновичу с наукой.
Шилейко видит ее время от времени в Петербурге,
Она выглядит счастливой и спокойной, она почти спокойна и счастлива.
Эва:

Сбежавшая кукла

Однажды ты решил, что тебе наскучил секс как с мужчинами, так и с женщинами. Однажды ты решил, что нет ничего скучнее, чем человек: слабые, ничтожные создания. Однажды ты узнал, что в Вене есть мастер-кукольник, который делает кукол, не отличимых от живых людей. И тогда ты подумал: какого черта? Вот способ! Ты закажешь себе идеальную куклу. Идеальную женщину, если быть точнее. Потому что мужчины тебе еще иногда попадались не совсем скучные, а вот женщины — нет.
Ты поехал в Вену и описал мастеру Шандору Ковачу свою идеальную мечту. О, ты был очень подробен! Ты назвал ее Эвой, как первую женщину мира.
Но увы. Кукла, конечно, была красива и покорна, но ужасающе скучна. Как ни крути, она была просто вещью. Да, ты хвастался ею перед друзьями, но это быстро наскучило тебе. Друзьям ты, кстати, сказал что твоя спутница — автоматон, новейшая разработка. От слова «кукла» веяло чем-то детским, а ты все-таки джентльмен в летах.
Дальше дело пошло еще хуже: как оказалось, твоя кукла унаследовала все отвратительные черты дочерей Евы. Она начала закатывать тебе скандалы, требовать любви и внимания, а однажды ты даже видел письмо, в котором она жаловалась на тебя. Мастеру-кукольнику! Какая банальность.
Ты выразил ей неудовольствие. Ну, может, ты был немного резок, но глупо сдерживаться с куклой.
А она убежала из дома и больше не вернулась. При том что управляющий браслет остался с тобой! Ты был уверен, что это невозможно.
Ты был в бешенстве: в конце концов, ты потратил на нее кучу денег. И кто-то же должен был вести твой дом и защищать тебя в темное время суток. Не то чтобы ты боялся воров, но все-таки с телохранителем тебе было спокойнее.
Ты даже ездил в Вену к мастеру кукол, уверенный, что это он помог твоему имуществу сбежать, но он ничего не знал.
Хорошо бы найти твою пропажу.
Эва:

Первое убийство

Примерно год назад Юлиан шел по улице и встретил растрепанную молодую женщину в слезах. Ему стало интересно, что скрывается за этими слезами, и он пригласил девушку к себе. «Я вижу, как тебе тяжело», — участливо сказал он, и девушка пошла за ним как привязанная.
Они зашли в дом с черного хода, сели, и девушка начала говорить. Боже, как уныла и скучна была ее жизнь! Все, что ее волновало, было холодное отношение ее любовника лорда Генри Уоттона. И ведь ладно бы он ее бил! Но нет, просто не признавал в ней личность. Юлиан подумал, что личность в этой девушке, Эве, трудно признать — уж больно она скучна. Чем больше она говорила, тем больше он укреплялся в мнении, что Эве незачем жить. Всем будет лучше, если она умрет, в первую очередь ей. И тогда Юлиан ударил ее ножом в сердце. Это был первый раз, когда он действительно убил человека, и он был несколько растерян. Надо было что-то делать с телом, он не мог сообразить что, и пошел искать Сару, которая ушла в гости к своей подруге. Он был уверен, что Сара что-нибудь придумает.
Однако когда они с Сарой вместе вернулись домой — тела там не было. Юлиан решил бы, что ему все приснилось, но вся комната была залита кровью, и ее пришлось долго оттирать. Никаких последствий эта история не имела, и для Юлиана с Сарой так и осталось загадкой — куда же делся труп?
Эва: