• Александр Михайлович Северов

    Помещик, владелец плавильного завода. Человек молодой, но образованный, прогрессивный, местами даже демократичный. Установил на заводе новые порядки – рабочих бережет, учит технике безопасности, а инвалидам производства выплачивает хоть малую, а пенсию. Характер добродушный. Не женат.

  • Прислуга   (5 мест)

    Слуги, лакеи помещика

  • Иоганн де Вит

    Голландский мастер, приглашен помещиком Северовым для обмена опытом. Человек хороший, непьющий. Заглядывается на русских девушек.

  • Андрюха по прозвищу Соленый

    Лучший мастер-плавильщик на заводе Северова. При старом барине еще в бунтовщиках да неблагонадежных ходил, за что и поплатился, до сих пор спина в рубцах. Но нового хозяина уважает.

  • Ланко Пужанко

    Подросток, сын рудокопа. Закадычный друг Лейко Шапочки. Прокопьич, вишь ты, им про Голубую Змейку рассказал, так они теперь все смышляют, как ее повидать. Оба ходят в учениках на заводе Северова

  • Лейко Шапочка

    Подросток, сын рудокопа. Закадычный друг Ланко Пужанко. Прокопьич, вишь ты, им про Голубую Змейку рассказал, так они теперь все смышляют, как ее повидать. Оба ходят в учениках на заводе Северова

  • Артюха Сергач

    Мастер-художник. Мужик задорный, в ухе носит серьгу, вот и прозвали Сергачом. Владеет секретной техникой. «Дело по видимости простое. Нарисуют кому что любо на железном подносе, либо того проще — вырежут с печатного картинку какую, наклеят ее и покроют лаком. А лак такой, что через него все до капельки видно, и станет та рисовка либо картинка как влитая в железо. Глядишь и не поймешь, как она туда попала. И держится крепко. Ни жаром, ни морозом ее не берет. Коли случится какую домашнюю кислоту на поднос пролить либо вино сплеснуть — вреда подносу нет»

  • Дарёнка

    Сирота, девчоночка-разнорабочая при заводе. Воды там принести мастерам, еще кой-чего по мелочи. Кошка к ней приблудилась - тощая да страшная, Мурёнкой зовут. Так и ходят вдвоем везде.

  • Матрёна Тимофеевна 1 заявка

    Экономка Северова. Широкая и ладная женщина лет тридцати осьми. Она так-то из вольных, служит на жалованьи

    Роль обсуждается

  • Оксана

    Дочка Андрюхи Соленого. Девица на выданье. Первая красавица!

  • Ерофеич Анджей Ларнавский

    Костоправ. И ожоги лечить мастер.

    ...Странный человек - Ерофеич. Так с ходу и не скажешь, сколько ж лет ему. Вроде и 30, вроде и 40, а вроде и 20. Живет бобылем, в церковь ходит, только если хозяин рявкнет, и там к причастию последним подходит. А исповеди... Отец Кондрат морщится - да, кажется, и не видал его отродясь? Но не может же такого быть... Вот, кажется, под Рождество точно был! Или не был?.. Нет, не помнит отец Кондрат, но под ближайший праздник точно намерен Ерофеича допросить... Исповедать в смысле.

    И еще говорят про него всякое. Что с башкирскими язычниками в лесу якшается. Что все травы целебные в лесу знает. Что амулетом медным может огонь из тела выгнать. Что два раза в год, на самый длинный и самый короткий день, ходит он к Чертовой горе, к белоглазым карликам, носит им хлеб, соль и ягоды, а взамен получает серебро клятое. Почему клятое? А черт его знает, карлики же. Их, впрочем, с трезвых глаз никто не видел, как и серебра того...
    Но все знают, что с Ерофеичем ссориться - себе дороже. Как-то повздорил он с Айлыпом-охотником, не в серьез, а так, по мелочи. И буркнул:

    • На охоту идешь? Так смотри... Куна плавает по дну - не поймаешь ни одну!
      И действительно. Три дня бродил по лесу Айлып, да только одну белку добыл, да и ту щипаную. Аж показывать стыдно.

    А вот лекарь он хороший. И в целом человек незлой, нет за ним того говорка, что за всяким черным тянется. Андрюха Соленый как-то целый ковш свинца плавленого себе на руку опрокинул, шкура клочьями слезала, думали уже - и не жилец. На волков пули отливал, волков в ту пору расплодилось - страсть. Но ничего, выходил его за неделю Ерофеич. Только буркнул:

    • Не бери более свинца в руки, не лей пуль, не секи крестом...
    • А волки?
    • А с волками я сам разберусь.
      Черт его знает, разобрался или нет, но и вправду - как свежей тоненькой розовой кожицей покрылась рука, так и ушла стая куда-то в другие края. Больше серых не видели.
      И солдат Вася, инвалид при сторожке, когда штык от старого своего ружья чистил (зачем ему штык в деревне-то? - Надо, положено!) встал с лавки неудачно, половица гнилая проломилась, и едва чуть сам этим штыком не зарезался. Щеку порвало. Думали уже суровыми нитками зашивать, так хлестало, а Ерофеич пришел, каким-то клейстером помазал - и сошлись края раны.
      Только на штык поглядел, буркнул:
    • Людей этим штыком убивал?
    • Да разве ж то люди?.. То ж турки, нехристи!
    • Две человечьих души на нем. Смотри, солдат, как бы третьей твоей не стать...
      И ушел.
      В тот же день с солдатской сторожки ворота отпали. Отвалились просто.
      Так всегда было у Ерофеича. Если где что хорошее делает - то потом непременно плохое.
      Все уж привыкли.
  • Динка

    Мастерица шить цветными каменьями по бархату. Девица на выданье

  • Елена

    Мать Динки. Вырастила дочь без отца, отца-то никто никогда и не видел. Сказывают, не из наших был. Может из башкир?