Будучи молодыми людьми, Бобрецов, Потапов и Сидоров работали одной бригадой в 30-х вольнонаёмными на стройке сооружений Дмитровского гидроузла, Бобрецов Алексей был бригадиром. Снабжение было плохим, вольнонаёмные питались едва ли лучше лагерных. Но однажды, в честь очередной годовщины Революции снабжение заметно улучшилось - на столе появилось и мясо, и молочное. Даже чай с сахаром. А через полгода, когда до стройки дошли слухи о страшном голоде в Поволжье, в управлении полетели головы. Выяснилось, что несколько составов с фуражем, отправленных в помощь голодающим в УССР не пересекли границы Московской области. Всех, кого тогда не расстреляли, тех посадили. С тех пор все трое точно знают: если где-то что-то прибыло, значит, где-то что-то убыло. А благими намерениями вымощена дорога в ад.
В какой-то момент на стройке была обнаружена недостача нескольких пайков. Началось расследование, и быстро стало понятно, что взял их кто-то из их бригады. Осудили Сидорова, ему досталось по полной - сел на 10 лет, войну начал в штрафбате, но уже в 42-м “искупил кровью”.

К Бобрецову тогда (во время стройки 30-х) приехал брат малой весточку передать - мать заболела, совсем плоха. “Дай, думает, передам ей хоть гостинец,” - и взял “взаймы” несколько пайков.

Потапов подозревал, что виноват может быть бригадир, но никаких доказательств у него не было. Просто он слишком хорошо знал своего верного друга Сидорова. Тот мог, конечно, иногда, слегка перебрав, сделать или ляпнуть что-то, о чем сам потом не помнил, однако украсть пайки у товарищей - на такое Ванька, конечно, был не способен. Но одно дело думать про себя, а другое - сказать на суде. Сробел Потапов, промолчал. Потапов же по сей день чувствует перед Сидоровым свою вину, что не заступился тогда за друга, чувствует себя перед Ванькой в долгу.

Когда после войны встретились, спросил Василий Потапов Ваньку: крал ли он пайки. Тот ответил: “Бес попутал, должно, выпил лишку, да и взял закусить, не рассчитал.” Видно было, что Сидоров сам верит в то, что, подвыпив, потерял последний ум и объел, не разумея, товарищей. С той поры так и пьет не иногда по праздникам, как все нормальные люди, а каждый день и помногу.