Родился в 2826 году, так что 7 лет его жизни прошли под Цетагандийской оккупацией. Впрочем, Павел из тех, кто ту войну помнит очень плохо. Его мать была подругой принцессы Катерины Форбарра и ее фрейлиной, так что ее эвакуировали как можно дальше в леса, но устроили с комфортом. Эвита Форклейн была из тех, кто умеет хранить тайны, перевязывать раны, кормить супом и создавать уют из говна и палок примерно с одинаковой виртуозностью. Она была помолвлена с кадровым военным из армии генерала Эзара Форбарры Георгием Форковальски. Это была история о любви в переписке и встречах урывками, во время одной из которых они все-таки поженились в 2825 году, когда Георгий, которого Эвита звала «Жоржем», наконец, перестал отговариваться «а вот убьют меня, и будешь ты полжизни вдовой». Зная его характер и любовь к тому, чтобы все было правильно, Павел подозревал, что у отца кто-то был и он просто не хотел обманывать невесту. Эта тайна осталась тайной, потому что Форковальски умел хранить секреты еще лучше жены. Рождение ребенка привело к тому, что Эвита не смогла помочь принцессе, когда та вздумала «бежать на войну». Куда ей было деваться от маленького сына? К тому же, после недавнего приезда Георгия, когда тот рассказывал об успехах Эзаровского командования и запивал горести можжевеловой водкой, она снова почувствовала себя беременной.

Историю появления на свет принца Зерга в семье Форковальски рассказывали вполголоса, но с яркими подробностями. Возможно, живи они все на Бете, Эвита издала бы об этом потрясающий любовный роман. Ее собственная семейная история по сравнению с этой драмой была зубодробительно типична. Разве что ей сильно повезло с тем, что муж с войны вернулся, а в последующую гражданскую без колебаний выбрал сторону бывшего командира и сделал молниеносную карьеру от просто офицера до начальника дворцовой гвардии в подчинении у главы СБ. Едва Эзар с семьей въехал во дворец, Георгий Форковальски взялся за дело и через несколько месяцев знал в лицо каждую мышь. Одно время, когда принцесса не могла обнародовать наличие у нее ребенка, сильно переживала, и здоровье ее пошатнулось, маленький принц переехал на время к Форковальски, так что можно считать его молочным братом Айвена, младшего брата Павла. Это создавало определенную сложность, так как потом, когда мальчика забрали во дворец, Эзар не слишком хотел, чтобы его сын воспринимал семью Форковальски «по-родственному», видимо, опасался. Он всего опасался, параноик почище свергнутого Юрия. Только умный, поэтому открыто противников не режет. У Павла много разных политических взглядов в голове и да, сыну такого человека, как глава императорской гвардии, наверное, сомневаться в правителях не пристало. Но одно дело, когда это все кто-то там далеко, а другое, когда вы бегали по одному дому и многое, о чем рассказывают, как о слухах, у тебя обсуждали дома или ты видел это собственными глазами. После гражданской войны в семье Форковальски начались сложности. Мать очень переживала за подругу Катерину, которая тяжело заболела. Пыталась ее поддерживать, устраивала какие-то женские посиделки, заставляла ее выезжать на море, а потом грянула трагедия. Официально объявили, что императрица умерла от болезни. Неофициально Павел знал, что мать, как фрейлина обнаружила ее мертвой в ее покоях. Катерина Форбарра выпила упаковку сильнодействующего снотворного. Какое-то время дома постоянно звенели разговоры об императоре, который не смог помочь любимой женщине и убил ее некоторыми своими решениями. Отец таких разговоров не одобрял. Это их с матерью друг от друга отдалило. Возможно, мать сейчас ревнует отца к службе, где тот днюет и ночует, а отец ее к Эзару, которому та помогает. Сама она по прежнему служит во дворце «хозяйкой», обеспечивая приемы, балы и другие дела, где важна женская рука. Сама мать спит и видит, чтобы принц женился, и тогда она сможет обучать нелегкому делу поддержания дворцового уюта и легких бесед новую принцессу.

Самого Павла и его брата Айвена отец воспитывал, явно готовя преемников себе, учил распознавать ложь, рассказывал что такое политика, придворная жизнь, почему вокруг власти всегда встречаются опасные люди, и как сохранить себя в этом “высшем обществе”. Павлу нравилось входить в число людей, которые чувствуют себя во дворце как дома, но абсолютно не нравилось делать вид, что он глупее, чем есть. То есть молчать, как истинный придворный, когда надо молчать, Павел не научился. Он все еще думал над тем, хочет ли пойти по стопам отца и после учебы прийти в СБ или вырваться из дворцовых стен, как из золотой скорлупы, и полететь к звездам. До сих пор его мотает из стороны в сторону.

Его брат всего на год старше принца, даже чуть меньше, чем на год. Пока мальчишки были маленькими, то дружили, но подрастающий принц под давлением Эзара явно стал выделыавать какие-то невообразимые фортели. Смерть матери его прямо подкосила. Незадолго до отправки Айвена в академию они крупно поссорились. Как узнал Павел, его брат привык к общению с Зергом почти на равных и не готов был, чтобы на нем вымещали желание повелевать и манипулировали им как хотели. Подробностей брат не рассказал, заявив, что это личное. Когда принц внезапно влетел в академию, то Айвен к его компании не прибился, видимо обида оказалась велика. Сложно сейчас описать как-то их отношения, видимо оба не могут ни простить, ни отпустить и все равно жизнью друг друга интересуются, но через пятые руки. Одному Павел рад, что его брат не попал в это осиное гнездо в четвертом отряде.

Одно время ему довелось, несмотря на свое внутренне очень циничное отношение к власти и дисциплине и желание доносить до окружающих свои представления о мироустройстве, быть капралом 3 отряда. Впрочем, для капрала у него был идеальный склад характера, он знал, за что втащить, чего не заметить, кого предупредить и как не лопнуть от искреннего разочарования в людях. Он часто напоминал сокомандникам, что при их уровне дисциплины, большинство закончит свою службу пингвином на Кайриле. Его за это прозвали «пингвином», но уважали, так как порядок он поддерживал и занудой не был. А однажды даже едва не пожертвовал жизнью, спасая товарищей. Томас Форуайт — довольно спокойный с виду и странненький парень, вдруг вычудил. Он на учениях собрал реальную бомбу (и где только настояшую “начинку” взял, удивительно?!), обвязался взрывчаткой и задумал самовзорваться вместе с двумя сокрурсниками, которые избрали его мишенью для шуточек. Павел поступил так, как в его понимании должен поступать командир — приказал идиотам бежать за куратором, а сам бросился на Форуайта, повалил его на землю, прикрывая собой. Он отделался тяжелым испугом и несколькими синяками — Томас неправильно собрал устройство и детонатор не сработал. Однако, желание капрала Ковальски урыть Форуайта было велико, хоть и понятно, а такое происшествие в отряде было серьезным недосмотром. Майор Форсети поговорил со всеми участниками конфликта и пришел к выводу, что Ковальски стоит с должности снять и заменить на Ставроса Форпарадиса. Он считал, что просмотреть в отряде травлю и нервный срыв — это однозначная серьезная ошибка. Павел до сих пор считает, что все это произошло лишь потому, что Форуайт гребаный псих. Куратор не стал снимать с него баллов, в награду за самоотверженность. Павла перевели в другой отряд. Его это сильно удивило (мягко говоря!), как и то, что Форуайта не только не расстреляли за хранение боеприпасов и попытку убийства, но даже не отчислили. Но как сын своего отца, он предпочел не задавать таких вопросов командованию и смириться.