Эжен Форгари, отец Филиппа был секретарем, потом помощником принца Ксава. Он помогал координировать бетанскую помощь оккупированному Барраяру, помогал устраиваться на Бете и пас барраярских будущих пилотов , которые проходили ускоренную подготовку. чтобы они не поубивались об местные законы и никого не поубивали. Один из пилотов едва не контрабандой вывез с Барраяра сестру, переодев юношей. Его за это чуть не расстреляли, скандал был знатный. Девушку никто учить пилотированию не стал, но сердце Эжена Форгари, пока тот спасал непутевую семейку от смерти, было навсегда потеряно. Так он женился на Маргарите Форкастен и в 2828 году у них родился сын Филипп. Родители Филиппа много времени провели на Бете, много общались с бетанцами, включая жену принца Ксава-бетанку Элизабет. Они всегда были людьми очень широких взглядов, но понимающими, что барраярскому обществу нужны многие из тех ограничений, которые в нем сейчас существуют и, возможно, пока кажутся слишком жесткими. Они видели множество разных культур и опровергали представление о барраярцах, как о жестоких и воинственных дикарях. Они посвящают этому свою жизнь и надеются, что сын пойдет по их стопам. Мама любит вспоминать истории о том, как впервые оказалась на Бете, как училась изображать из себя мальчишку. Впрочем, она и сейчас остается достаточно тонкая, жилистая, без особых округлостей, поэтому немудрено, что тогда ей почти удался в суете военных дней этот обман. О том, что ей не дали повоевать, не жалеет, но для барраярки довольно жестко водит флаер и знает о том, как защитить себя. Отец не запрещал ей заниматься спортом, даже тем, который подразумевал борьбу.
Филипп родился на Бете, потом пару раз бывал там в уже сознательном возрасте, удивлялся подземным городам, жаре и полуголым людям. Ему было там любопытно и весело. Правда, когда началась гражданская война, отец не успел вывести с Барраяра жену и ребенка к себе, застрял на Бете вместо рванувшего на Родину Ксава, а Маргарита Форгари до сих пор не может себе простить, что не смогла спасти принцессу Оливию Форкосиган и ее детей. Оливия Форкосиган с детьми была приглашена своим дядей императором Юрием на семейный ужин накануне Зимнепраздника, где убили ее и двоих ее детей, оставив случайно в живых только Эйрела.
Она догадывалась, что дело нечисто, некоторые знакомые ее мужа предупреждали, что во дворце творится неладное, что император нечто затевает. Она могла бы донести информацию до принцессы, она всегда вращалась в высших кругах, но тогда для нее это показалось невероятными слухами. Филипп понял, что очень важно слышать то, что говорят вокруг, и придавать значение мелочам, иногда это может спасти жизнь. Им с матерью повезло, они не были претендентами на престол, так что прицельно никто их убивать не планировал, а Эжен Форгари был на Бете, и убить его Юрий не мог в любом случае. Обе войны остались для Филиппа чем-то далеким и страшным. Сам он все время был где-то вдалеке от сражений.

Все в его жизни было после гражданской спокойно, мирно, предсказуемо и тепло. Пока не проявилась эта проклятая история с бетанским гражданином. Сам Филипп считал, что это девушка, довольно долго. Потом оказалось, что Пэрис Доусон… гермафродит. Да еще и закрутивший любовь с барраярцем. Видимо отец Филиппа предупреждал Пэрис представляться женщиной, чтобы не вызывать эксцессов. Но тут ему понадобилась неофициальная помощь молодого барраярца, и он открылся. Филипп многое в жизни видел, но такого не ожидал. Впрочем письма честно несколько штук переслал на нужный адрес под вымышленным именем. Это была какая-то почти шпионская игра. А потом эти влюбленные идиоты назначили встречу. На которой и разыгралось. Отец барраярца чуть не пристрелил Пэрис и едва не заметил, помогавшего им встретиться Филиппа, которого даже его благосклонный отец за такие выкрутасы бы пришиб. Кстати, в академию этот Саймон Форгрэм прибыл, только вот это был совсем не тот парень, которому Филипп помогал. Однако же юный будущий дипломат предпочел не ворошить чужие тайны открыто и делал вид, что просто с Форгрэмом не знаком. Любопытство продолжало его терзать. Слезные письма от Пэрис Доусон, страдающей (ему?!) по потерянной любви тоже. Но передавать их Саймону, который не Саймон, явно не стоит. Так как-то и проучились эти годы. Писем к Форгрэму скопилось на эпистолярный роман.