Мать Томаса Татя Форкотова вообще замуж не собиралась. Она в свое время даже клятву дала, не смотреть на парней до конца войны. Поэтому ходит семейная легенда, что до конца войны она всегда, близко общаясь с отцом, закрывала глаза. Впрочем, на остальное она глаз не закрывала и помогала партизанам как могла. С невозмутимым холодноватым Брайсоном Форуайтом она познакомилась, став его проводницей по горной тропе. Через две недели пути, добравшись до нужного перевала, они уже с трудом представляли себе жизнь порознь. Война делает все чувства острее. Первыми рождались дочери. Целых три сестры, прежде, чем у них получился маленький брат. Девочки появились на свет ближе к началу оккупации, так что встретили победу над цетагандийцами взрослыми. Томасу предстояло лишь тянуться за своими боевыми сестрами, которые во всем вышли в мать. Александра, Виктория и Юлия. Родители специально выбирали имена, которые звучали почти одинаково в русском и английском. На фоне Защитницы, Победительницы и и родившейся в июле бойкой наследницы духа римского императора, который «пришел, увидел, победил», мальчик все свое детство смотрелся бледно. Брайсон Форуайт переживал, что его дочерей, столь рьяно взявшихся за партизанскую борьбу, потом не захотят брать замуж. Зря, потому что к концу войны боевые товарищи оценили каждую из девиц и уже к гражданской войне у Томаса не осталось ни одной незамужней сестры.
С Форкотовыми у Форуайтов складывалось сложно, родня матери считала ее избранника слишком чопорным, на традиционные русские праздники они приезжали явно напряженными, отец категорично запрещал сыну пить водку. Правда кузены все равно наливали.

Сестры явно спелись против Томаса, с годами ему это стало понятно. Возможно, им было обидно, что отец выделяет этого хрупкого мальчика лишь потому, что он единственный сын и наследник мужского пола. Они не гнушались воткнуть шпильку каждый раз когда могли. Показать ему, что он слабоват для столь прославленной семьи. Последыш. Получился так себе. Родители бы такого не позволили в открытую, но девушки были хитры, так Томас научился с детства наблюдать за окружающиими, чтобы понимать когда этот клубок змей готов кусаться, а когда можно выдохнуть. Это была удивительная смесь любви, ненависти и восхищения, девушками, которые жили как хотели, смело заявляли о своих желаниях и получили после войны признание за героические действия, разве что официальных званий и должностей у них не было.

В юности Томас грезил о путешествиях между мирами, о том, как найдет свои славу и счастье на других планетах. Возможно, лишь потому, что будет знать — вокруг на триллиарды миль нет ни одной его сестры. Его с ними просто не станут сравнивать. Надежда на то, что, вылетев из семейного гнезда, они станут менее несносны, не оправдались. Мама регулярно по русской традиции собирала семейные обеды, которые для Томаса превращались в пытку. Его обязательно выспрашивали о победах и достижениях, которые Томас должен был предъявлять, как будто под письменным столом у него спрятан маленький победный конвейер!

Так вышло, что Томас Форуайт оказался участником одной из историй о резне Юрия Безумного. Томас в это время гостил в семействе Форбайеров, старых полковых отцовских друзей, которых подозревали в сотрудничестве с Форкосиганами в попытке захватить престол. Томас любил у них бывать, ездить на лошадях знаменитого Форбайеровского конезавода. В тот вечер погибли все, кроме Томаса и младшей дочери Летти Форбайер. Девочку во время взрыва прикрыл стол. Томас, прежде, чем его откопали, провел день с сильно поврежденным трупом Иво Форбайера, старшего сына и наследника графа на 10 лет старше Томаса, который с тех пор порой снился ему в кошмарах. Юноша спас жизнь Форуайту, но лишился своей. В качестве подарка от императора к Зимнепразднику, во время торжественного семейного ужина принесли коробку со взрывным устройством. Иногда Иво Форбайер становился реальным внутренним голосом, который приходил, чтобы обсудить с Томасом то, что того расстраивало. Воображаемый мертвый друг… не то, о чем будешь рассказывать другим.
Впрочем, когда Томас попытался в Академии избавиться от вечно смеявшихся над ним курсантов, которые скорее всего были из семей, поддерживавших кровопийцу Юрия, Иво был согласен, что стоит с этим покончить. Он почти убедил Форуайта, что умирать не страшно, если за правое дело. Тогда он и решился выйти навстречу врагам, обвязавшись взрывчаткой, но перепутал провода и ничего не взорвалось. В этот момент капрал Павел Ковальски бросился на самоубийцу и накрыл его собой, считая, что спасает жизни стоявших рядом курсантов. Форуайт с тех пор оказался надолго под наблюдением майора Форсети.

С тех пор Томас понял, что даже у воображаемых друзей есть свои тараканы и Иво вполне себе может ошибаться. Или просто хотеть отомстить за свою семью чужими руками. А чем ближе к экзамену, тем меньше в голове оставалось места для чужих голосов. И к лучшему. Знакомство со Ставросом Форпарадисом тоже сделало свое дело, когда Томасу было трудно, он скорее думал о том, как бы поступил в этой ситуации Ставрос. Живой друг во многом лучше воображаемого. Однако кошмары с участием Иво не прекратились. Томас чувствует себя предателем по отношению к Иво, которого вспоминает все реже и признаться, опасается, не ревнует ли мертвый друг к живому. Это было бы опасно для Ставроса. Иногда он сжигает в память об Иво в жертвенной чаше какие-то подношения и пытается успокоить того. Но кошмары продолжаются.