Джон родился в 2825 году, за 8 лет до окончания цетагандийской оккупации. Отец Джеймс Фордеррик воевал во главе партизанского формирования. Мать Ирэн Фордеррик (в девичестве Ирина Фортугарова), в простом хлопковом платье, которое сидело на ней так же идеально, как шелковые платья форледи, оставшиеся в далеком прошлом, практично, умело и уверенно распоряжалась полевой кухней. Разумеется, рожать детей во время страшной войны очень непрактично, но так уж получилось. Не ожидали. А через 2 года получилось еще раз - появился на свет Артур. Зато после войны супруги Фордеррик ни в чем себя не ограничивали, дав жизнь еще Элизабет, Маргарет, Трейси, Корин и Амелии.

Джон, спокойный, упрямый, никогда не теряющий жизнелюбия, рос настоящим “сыном полка”, стойко снося любые бытовые трудности, даже как будто, подражая отцу, специально искал их, испытывая себя. Или просто природа наградила большой выносливостью. Он легко и крепко засыпал под любой шум и в землянке, и в гулких каменных пещерах. Отец, смеясь, говорил, что он и в сугробе отлично выспится.
Джон без устали помогал матери таскать воду, колоть щепу, мыть, чистить - все, что мог осилить 6-8 летний ребенок. И, конечно же, уже понимал свою ответственность за младшего брата, заботясь о нем и отвлекая его от плача разговорами и самодельными игрушками, когда маме нельзя было мешать.

Однажды зимой Джон ушел из расположения партизан за хворостом в ближайший лес и пропал. Его быстро хватились и отправились на поиски. Цеты бы не сунулись в такую чащу, они предпочитали смотреть на барраярские глухие леса с воздуха. Но, когда Джона нашли, перемазанного чужой кровью, в круге красного утоптанного снега, он, пыхтя от натуги пытался снять снаряжение и одежду с массивного трупа цетагандийца с разрисованной рожей и рваными ранами на теле. Как он туда попал, как умер, так никто и не узнал. Сам Джон только мычал что-то невнятное и отбрыкивался “не знаю”. А вот подсумок цетский забрал себе, и еще долго его таскал -удобная вещь!

Нахлебавшись во время Цетагандийской, Фордеррики во время гражданской войны старались держаться как можно дальше от политики и боевых действий, восстанавливая свое поместье, пестуя дочек и воспитывая сыновей, которым теперь уже было практически нереально привить настоящий форский изысканный лоск - после каши толпой из одного котелка и сортира под лопухами.
Но для самостоятельного, изобретательного Джона обычная спокойная обстановка оказалась чуждой, что в ней делать и как себя вести - непонятно, поэтому они с братом старательно делали мир вокруг интересней, и порой эта деятельность принимала неприемлемые в приличном обществе варианты. Оба брата на самом деле к подростковому возрасту имели очень много травм, вывихов, порезов и ожогов, о которых так и не узнали родители. А вот сестры знали и увлеченно играли в полевых медсестер, забинтовывая их коленки цветастыми шарфиками и закармливая своих бесстрашных рыцарей мармеладными пилюлями.

Джону явно было куда комфортнее в экстремальной ситуации, когда вокруг что-то этакое творится - это же просто чудесно и все понятно, он в этом как рыба в воде. Что-то взрывается, падает, тонет - он будет спокоен и будет решать проблему быстро и без паники, возможно даже с почти мечтательной улыбкой на лице. Это свойство характера очень ему пригодилось во время учебы в Академии.Но при всей своей веселости, общительности и бесстрашии, окружающему миру не доверяет ни на грош. Вот как раз из тех жизнерадостных людей, которые всем улыбаются, но спиной к двери не сядут.

Рано став самостоятельным, Джон признает и оценивает каждого только по личным заслугам, невзирая на титулы и должности отцов, имеет значение только, чего человек достиг сам. Поэтому, например, кураторов и тех же Форкосигана и Формаркова уважает, может испытывать хоть приязнь, хоть неприязнь, но уважать будет. А к принцу Зергу относится будет в зависимости от его поступков, император его отец, а не он сам, а он пока такой же кадет как все остальные.

Еще с детства никакое уважение и авторитет не мешали ему пререкаться, если он считает что оппонент не прав. Но после поступления в Академию Джону пришлось столкнуться с новой реальностью, подчиненной Уставу. В партизанских войсках вопросы субординации мало касались 8-летнего мальчика, и позже родители старались не ограничивать его инициативы. А тут в первые 2 месяца учебы он столкнулся с постулатом “вышестоящий всегда прав, если не прав - смотри пункт 1” и был несколько раз жестко и обидно наказан куратором за пререкание и нарушение формы одежды. Неизбежно пришлось усвоить эти правила, не из страха перед наказанием, а из простого соображения, что его в Академии никто не держит - “необучаемых” просто отчисляли и отправляли домой. А такой позор Джон не посмел бы принести своим родителям и любимым сестрам, особенно на фоне младшего брата, который учится здесь же и уже в чем-то опережает старшего.

Но это поначалу. А позже, когда Джон познакомился с учебниками по стратегии, тактике и военной истории, он действительно осознал, какова цена дисциплины в армии и какая великая ценность для командующего в критической ситуации - возможность отдать приказ, который будет мгновенно исполнен без лишних вопросов и сомнений. Еще и вспомнил, как сам лет в 10 в панике заорал “ложись!”, маленький Артур мгновенно молча упал лицом в грязь на дне оврага, а сверху поперек оврага рухнуло подрубленное кем-то дерево.

В военно-прикладных дисциплинах хорош, всегда готов выдать нестандартный подход к решению тактической задачи, потому что уверен, что тактическим преимуществом может быть все что угодно, главное понять как его использовать. В таблицах, графиках и расчетах плавает, судя по всему для штабной работы не приспособлен. Гуманитарные и сугубо теоретические дисциплины обходит десятой дорогой, вот ровно чтобы до зачета дотянуть.

Джон рассчитывает только на себя, никогда не просит ни помощи, ни снисхождения, всегда сам решает любые свои проблемы, потому что не видит никаких других вариантов. Сдаваться не умеет, пока жив - всегда есть шанс на победу. А брата он воспринимал и воспринимает всегда как младшего (даром, что тот в капралы выбился) и считает, что должен ему помогать и защищать - а вот самому у младшего просить помощи и совета - даже в голову не приходит. А того это, кажется, обижает.

Как аргумент ценит силу, которой сам не обделен, в принципе, всегда готов и любит подраться, была бы причина, по простому, без дуэльных заморочек. Не только и не столько чтобы победить, но еще и чтобы “обменяться опытом”, проверить свою силу и навыки, заодно и чужие приемчики перенять. Уже заработал на этом несколько шрамов, но мужчины из-за царапин не переживают.

Есть вещи которые для него абсолютно неприемлемы. Как минимум одна из них связана с женщинами. Общество ультрапатриархальное, поэтому если хочется секса без обязательств, то надо сходить в бордель. На приличных девушках вначале женятся, а потом все такое. Если узнает о ком-то другом, что тот соблазнил приличную девушку и не женился, то если и посмотрит в его сторону, то как манул на субстанцию, это уже не мужчина, а так, мышь какая-то. Потому что случись такое с его сестрой, убил бы паразита на месте и то самое оторвал.