Отпрыск отставного военного врача, проведший большую часть своего детства с отцом на борту военного корабля.
Сандра Кастаньо
You can’t take the sky from me
«The Ballad of Serenity» by Sonny Rhodes
Can you imagine a time when the truth ran free?
The birth of a song, the death of a dream
Closer to the edge
This never ending story
Paid for with pride and fate
We all fall short of glory
Lost in our fate
«Closer To The Edge» by 30 Seconds to Mars
«NON DVCOR DVCO», «Не мной управляют, а я управляю», — девиз Сан-Паулу, города, в котором 28 июня 2150 года родилась Сандра Кастаньо. В этом городе церкви и музеи девятнадцатого века соседствуют с величественными небоскребами двадцатого, а те сверкают в тени аркологических сооружений двадцать второго. Гуляя по улицам этого города, можно за несколько минут переворачивать архитектурные страницы сотен лет человеческой истории и культуры. Культуры, с которой Сандра не имеет ничего общего, кроме памятной открытки с пальмами, церквями, небоскребами и девизом — «NON DVCOR DVCO».
Хотя она и родилась в Бразилии, но почти никогда там не жила, проведя почти всю свою жизнь на борту военных кораблей Альянса Систем, мотаясь за своим отцом из одной экспедиции в другую.
Марселий Кастаньо, отец Сандры, не всегда хотел стать врачом. Хотя в далеком детстве он и потрошил кукол сестры под ее отчаянные визги, ни он, ни его родители, представители врачебной элиты Сан-Паулу, не воспринимали это увлечение всерьез. В твердости намерений Марселия его мать Алисинья убедилась только тогда, когда он, забрав документы из общеобразовательной школы сам в шестнадцать лет отнес их в медицинский колледж, устроился на практику, а потом уже на работу в поликлинику неподалеку от дома, и проводил все свое свободное время возле операционного стола. Ему, как одному из лучших студентов колледжа, доверяли произвести несложные манипуляции — подавать инструменты или держать зажим в ходе операции. Пока все его сверстники тайком на улицах пили, пробовали хеликс, бросали подружек и танцевали на дискотеках, Марселий постигал медицинскую науку.
Итогом стали диплом с отличием и место в ординатуре. Марселий Кастаньо сотворил себя сам, без помощи своих влиятельных родственников. И это было достойно уважения.
Но медицина никогда не была для него самоцелью, лишь средством для того, чтобы построить карьеру, чего-то добиться. И потому, несмотря на протесты родственников, Марселий вступил во Флот Альянса Систем. Альянс в то время развивался семимильными шагами и предлагал таким, как он, молодым и амбициозным, возможность развернуться на самом фронтире. И хотя главным для Марселия было движение вверх по карьерной лестнице, он неожиданно для себя втянулся в общество простых людей, которые живут полной жизнью и каждый день ей рискуют. Среди них он и нашел свое место, переезжая с одного корабля на другой.
Свою мать Сандра почти не помнит. Они с отцом расстались, когда Сандре было пять лет, и с тех пор между матерью и дочерью не было никакой связи, она не звонила, не писала, и никак больше не напоминала о своем существовании. Поэтому, если какие-то женщины и оказали влияние на воспитание Сандры, то это была точно не мать. Нельзя сказать, чтобы Сандра когда-то от этого страдала или задавалась вопросом, почему так вышло, у нее попросту не было возможности крепко привязаться к матери.
Детство Сандры было суровым, и, одновременно, очень «правильным». Из воспоминаний о Земле в детстве у нее остались лишь образы — запах моря, бесконечная темная вода и клубки водорослей на мелкой гальке. Эти образы всегда оставались для нее притягательными и далекими, как что-то из другого мира. Жизнь на военном корабле, где нет игрушек, сверстников, развлечений, сладкого и Экстранета, воспитывала ее дисциплинированным, целеустремленным человеком, для которого флотский устав непреложен, как законы физики. С другой стороны, ее баловали военные: возможно, потому, что она была единственным ребенком на военном крейсере, а возможно, потому, что многие из экипажа оставили свои семьи на далеких планетах. Ее растили всей командой и она поистине стала флотским ребенком.
За время службы отца Сандра успела сменить несколько кораблей, но по-настоящему домом для нее стал последний, на котором она провела больше всего времени — крейсер «SSV Мадрид» 3-го Флота Альянса Систем. Все время пребывания на «Мадриде» девочка ощущала c кораблем какое-то необъяснимое родство. Она воспринимала корабль не как тонны железа и кабелей, по неясной причине парящие в космическом пространстве, а как живой организм, который жил своей жизнью. В детстве корабль казался ей огромным, словно сказочный лабиринт, в котором легко потеряться, но постепенно он стал маленьким и знакомым, а люди на нем стали ей семьей. Она успела выучить корабль практически наизусть. Как любой ребенок навсегда запоминает свою комнату и двор, где гуляет со сверстниками, так Сандра научилась чувствовать ногами мелкую вибрацию двигателей и понимать, берет ли корабль ускорение или вступает на тормозной инерционный путь. Она по вдоху воздуха определяла задымление или падение уровня кислорода и нервно реагировала на любой едва слышимый человеком гул или скрип в обшивке, грозящий всем смертельной опасностью. Ее чутью всегда удивлялись взрослые, но для Сандры в этом не было ничего удивительного — для нее эти навыки были такими же естественными, как дыхание. В конце концов, эти навыки были жизненно необходимы в космосе, и ребенку, жившему на корабле, не нужно было ничего заучивать специально, она впитывала жизнь космоплавателя как губка, принимая все это как должное. В конце концов, даже Артурия Крайс, капитан корабля, однажды сказала ей: «ни один человек из моего экипажа не чувствует «Мадрид» так, как ты, юная леди. Такое чувство, что вы говорите на одном языке». В тот момент ей было 10 лет.
Вся жизнь Сандры проходила между двумя ее любимыми местами на «Мадриде», или Риде, как называли его матросы, когда не слышала капитан: «Рид тот еще упрямый сукин сын, прямо как один из нас». Первым был, конечно, мостик, место, которое завораживало, манило ее сотнями огней. Будь Сандра на Земле, озаренные неоновыми огнями небоскребы так же привлекали бы ее своей красотой, а на корабле таким местом был боевой центр мостика. Капитан Крайс была для нее идеалом, героем и образом для подражания. Красивая, яркая женщина, которая предпочла замужеству и прочей ерунде быть в рядах флота Альянса и сильной властной рукой вести «Мадрид» к успеху и победе. Порой, когда кораблю грозила опасность, Сандра, любившая быть в центре событий, как в каком-то земном телешоу наблюдала за капитаном Крайс в процессе принятия важных решений. Фактически, в восприятии Сандры капитан заменила ей мать, хотя, конечно, самой Артурии это было неизвестно. Сандра мечтала, бегая по коридорам с игрушечной копией корабля, что однажды сама станет капитаном и будет так же вести свою команду за собой.
Вторым любимым местом Сандры был медицинский отсек. Там, в стерильной среде лаборатории ее ждал другой идеал — ее собственный отец. Отец для Сандры всегда был очень важным, значимым человеком. Рвение отца в помощи другим, его ум, его отзывчивость заставляли ее считать своего отца лучшим в мире. Он никогда не бросал ее одну, не пытался спрятаться в работе, с удовольствием показывал ей что и как, поддерживал ее интерес к медицине. Он говорил, что медицина делает тебя не просто важным — ты становишься незаменимым, прямо сейчас, для конкретного человека. Поэтому, когда Сандра не бегала по коридорам с игрушечным крейсером, она делала операции на своей подушке, мечтая стать лучшим хирургом во всем 3-ем Флоте. Марселий поддерживал увлечение дочери медициной и даже пару раз заговаривал с ней об учебе в специальном высшем учебном заведении на Земле, в родной Бразилии, или в другой стране, но Сандру пугала сама перспектива уехать с корабля, ведь он был ей домом. А команда Рида стала для нее семьей, которой она была лишена.
Чего в жизни Сандры было мало, так это учебы. На корабле просто не было учителя, и хотя отец и старался заниматься ее образованием, используя программы виртуального обучения, но все эти бесконечные знания, — об истории (кроме флотской), математике, обществоведении или биологии, — просто не задерживались у нее в голове. Более того, на Риде Сандра была единственным ребенком, так что в мире взрослых она оказалась рано. Она стала человеком дела. Она лучше многих знала, что корабль принуждает тебя к бдительности, проверяет твои навыки и умения каждый день, даже если ты просто ребенок. Мир военного корабля разительно отличался от обычного человеческого мира, где есть место чему-то иному кроме долга перед страной. Если бы Сандра по какому-то нелепому стечению обстоятельств оказалась бы в обычной земной школе, ее бы там подняли на смех — она была бы поистине дикаркой. Матросы так и поддразнивали ее, называли «Мадридским Маугли» или «Детенышем из Трюма», но она только отмахивалась, потому что книжки никогда не были ей интересны и вряд ли она вообще знала, кто такой Маугли. Корабль не учил ее культуре.
Зато, учил дисциплине. Все жизнь девушки была подчинена уставу, инструкциям и строгим правилам. Кому-то режим жизни по сигналу мог бы показаться сродни тюремному, но Сандра с удовольствием ему следовала, так как понимала, что все они были придуманы не просто так. А если что-то придумано не просто так, это надо соблюдать. Вставать и засыпать после сирены, обращаться ко всем окружающим согласно их полному военному званию, в крайнем случае «сэр» или «мэм». Все это ей нравилось, особенно потому, что это уравнивало ее в статусе — она была частью корабля и частью команды, а не временно гостящим на судне человеком. Равными себе она считала только матросов, — и они ей платили тем же, особенно, старшина ЛаГраф, который и придумывал большую часть шуточек про нее.
Девочка росла и взрослела не так, как ее сверстники на Земле. Сандра никогда не чувствовала себя несчастной или одинокой, пока не случилось неизбежное — первая любовь. Год назад на их корабль на должность второго помощника капитана Крайс был переведен лейтенант Дрейзер. Он был всего на 10 лет старше Сандры, молодой, обаятельный, остроумный. Первый раз она столкнулась с ним в коридоре, и, когда они встретились взглядами, она, отчаянно краснея и тяжело дыша, спешно ушла прочь и спряталась в ближайшем отсеке. Сандра не могла найти описания вдруг поразившему ее насквозь чувству. С тех пор она практически не отходила от него, находя кучу предлогов, чтобы прийти на мостик и завести с ним беседу. А он в свою очередь, будучи новым человеком в команде, не знавшим историю Сандры, никогда не избегал ее компании, и поощрял их общение. Именно это одновременно и окрыляло девочку, и в то же время страшно смущало. Порой, засыпая под гул двигателей, она рисовала в своем воображении воздушные замки о будущем, в котором все было романтично.
Все кончилось в одночасье. В очередной раз она шла навестить лейтенанта, что в последнее время делала чаще, чем этого требовали обстоятельства. Сандра уже давно свободно перемещалась по кораблю, ей было просто приятно знать, что корабль принадлежит ей без остатка, — а понятие личного пространства на военном корабле не существовало как факт. Бесшумно отодвинув дверь в жилой отсек, она увидела, что Дрейзер в комнате был не один. С ним была женщина, кто-то из бортинженеров. И они в этот момент вряд ли нуждались в ее, Сандры, присутствии. Глотая слезы злости и обиды, девочка убежала к себе. Частично она понимала, что Дрейзер никогда и ничего ей не обещал, более того, что она сделала все, чтобы тот не догадался, не допустил даже доли мысли о том, что стал объектом ее обожания. Но в это самое мгновение ей стало горько и обидно. И одиноко. На смену одному неизведанному чувству пришло другое, совсем ей не знакомое.
С того злополучного дня Сандра сильно изменилась. Она старалась держать все эмоции в себе, но они бесконтрольно лезли наружу. Возможно, если бы она могла с кем-то ими поделиться, ей бы не было так больно, но этого кого-то рядом с ней не существовало. Она была совершенно одинока. Все отмечали, что от веселой и жизнерадостной девочки почти не осталось и следа, Сандра отвечала на вопросы невпопад и порой выпадала из разговоров. Марселий не понимал, что он может сделать, чтобы она окончательно не сломалась.
А Сандра сломалась. В очередной раз бесцельно бродя по коридорам Рида, она наткнулась на лейтенанта Дрейзера, который шел под руку с той самой женщиной — Сандра узнала ее по копне смоляных черных кудрей. Дрейзер остановился, чтобы поболтать с девушкой и представил ей свою спутницу как бортинженера Грейс Риордан, свою будущую жену. Сандра еще несколько минут смотрела на них обоих, а потом разрыдалась. У нее началась настоящая истерика, которая, как ни странно придала ей сил, причем таких, что Дрейзеру и Риордан еле удалось довести ее до медицинского блока и сдать на руки отцу.
Следующие несколько дней прошли, как в кошмаре. Точнее, Сандра не знала, сколько точно времени прошло, ей казалось, что она провела в медблоке вечность. А потом пришел ее отец и сказал, что командование решило дать ему отпуск с командировкой на Землю, в родную Бразилию, чтобы привести дочь в нормальное состояние.
Сандра совсем не помнила времени, когда она еще жила на Земле — ведь она была так мала. Единственное, что все эти долгие годы преследовало ее, это ненавязчивый запах чего-то одновременно соленого и травяного. Она даже не помнила, где она могла его уловить. Зато сейчас, стоя на балконе дома Алисиньи Кастаньо, она поняла, что это был океан, пронзительно синий и бескрайний, словно любимый ею космос.
Но океан был единственным, что было ей тут знакомо. Сандре было очень тяжело из-за непривычной атмосферы, слишком лёгкого воздуха, непривычной естественной гравитации. Тут, на Земле, было слишком много всего. Чтобы хоть как-то излечить ее от душевной скорби, причину которой Сандра отказывалась называть, бабушка делала все, что было в ее силах: поддерживала вновь обретенную и почти незнакомую ей внучку, пыталась дать ей то, чего у нее не было — семью и тепло семейного очага, хотя и понимала, что после стольких лет изоляции Сандре будет непросто приспособиться.
Для самой же Сандры наступило тяжелое время. Почти оправившись от предательства и переезда на Землю, она получила новый удар — отца вызвали из отпуска на полгода раньше обычного, и она все ждала, когда же он скажет ей упаковывать ее небольшой чемодан и идти за ним. Но чуда не произошло. Марселий за полгода, проведенные в доме матери, понял, что больше не вправе распоряжаться жизнью дочери как своей собственной. И поэтому принял решение оставить Сандру в Бразилии, хотя бы до очередного отпуска. Сандра переживала отъезд отца еще тяжелее, чем он сам. Зато, это отвлекало ее от воспоминаний о Дрейзере. Привычная к ограниченным пространствам, она не могла долго находиться на улице, ей было необъяснимо страшно и неуютно. Засыпая ночами на промокшей насквозь подушке, она все мечтала, что вот-вот, через несколько дней, за ней и только за ней прилетит ее родной «Мадрид» и они с отцом будут снова вместе.
Алисинья пыталась перевоспитать внучку и сделать все, чтобы дальше та росла непохожей на ее непутевого сына. Да, Сандре было тяжело приспособиться с окружающему ее миру, она чувствовала себя инопланетянкой, не знающей ничего о людях вокруг, не умеющей с ними взаимодействовать. Она не понимала, как живет этот странный земной мир, без дисциплины и порядка. Она не могла уснуть без гула двигателей и стука сбрасывающих внутреннее напряжение переборок. Привыкшая за много лет называть домом огромную парящую в космосе железную крепость, она не могла так же называть дом бабушки, хотя та и старалась привить девушке любовь к родной планете и миру людей. И животных — вот что явилось для Сандры ярчайшим впечатлением! Маленькие и большие, мохнатые и с панцирями или чешуей, они были такие непонятные, такие странные и в то же время милые! Заметив это, Алисинья незамедлительно подарила внучке маленького фокс-терьера, которого та назвала Стабилизатором.
Весь год на Земле Сандра провела в сомнениях. Она понемногу начинала привыкать к этому месту, бабушка ее поддерживала во всем и прямо говорила, что с ее золотыми руками ей бы продолжить медицинскую династию Кастаньо: «хватит жить как дикарка и сантехник, Сандра, у тебя такие руки! Лучше любой автоматики!». Сосед, Николас Идальго, всегда был рядом. О нем мечтали все девчонки в школе, но домой он провожал «эту дикарку» Сандру. Купаться в море было просто здорово, вода держала на поверхности и ласково качала, можно забыться и представить, как будто ты на родном «Мадриде» в невесомости… Сандра все ярче и ярче ощущала, что, задержавшись на Земле, привыкая к здешней жизни, все реже и реже вспоминает свой Рид, тем самым предавая его память, а вместе с ним и всех тех, кто долгие годы был ее семьей. Бабушка тем временем воспринимала стремление Сандры назад как манию, и убеждала ее взяться за ум, чтобы не растерять всю свою жизнь, как ее отец.
Сандра ждала возвращения отца, чтобы, наконец, разрешить все накопившиеся внутри нее вопросы. Наконец, они собрались на семейный совет, чтобы обсудить дальнейшую судьбу девушки. Но внезапно для всех отец встал на сторону бабушки, извиняясь перед Сандрой за все, что он сделал, а точнее не сделал в ее жизни. Ее реальность пошатнулась, она отказывалась верить что это ей, Сандре Кастаньо, сейчас, на семейном совете в маленькой гостиной на 9 этаже дома на набережной, ее отец говорит эти слова. Но, реальность сурова, и в этот момент именно ее отец втолковывал ей, что на Земле с бабушкой ей будет лучше, что здесь она сможет выучиться на медика, совсем как он, а в дальнейшем, возможно, он сделает все, чтобы взять ее с собой обратно на Рид.
Все произошло внезапно и неожиданно, как вспышка молнии. У Сандры в голове словно разорвался артиллерийский снаряд главного калибра. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на диване, а из коридора доносятся нервные возгласы, которые перекрывает голос ее отца. У соседей снизу лопнули канализационные трубы, к ним уже приезжала полиция и вот уже сорок минут идет диалог на повышенных тонах. Когда соседи ушли и все стихло, случился разговор отца и дочери, который должен был состояться несколько лет назад, а может быть молча продолжался всю их жизнь.
Отец рассказал про маму, про то, как они любили друг друга, и как не смогли быть вместе. Не было никаких загадок или драмы, просто ждать своего любимого из дальних походов к звездам месяцами и годами очень тяжело, особенно, если сама не проходишь по здоровью для Флота. Они пытались все наладить, пытались почти 7 лет, — и не получилось. То что должно было сохранить отношения, — Сандра, — в итоге их и разрушило. Отец прекрасно понимао, что такая жизнь, которую выбрал он, — она не для всех. И личного счастья в такой жизни не сыщешь. Вечные поездки, вещи, которые помещаются в один чемодан, отсутствие постоянной связи, жизнь без мира вокруг. Такой выбор делают тысячи, но выбор осознанный, люди понимают, от чего отказывается. А Сандре отец не дал никакой иной жизни, не показал, каким бывает мир за пределами стальных трюмов. Он очень хотел, чтобы она была счастлива, чтобы у нее были друзья, люди которых можно было любить… Чтобы была судьба, которую она сама выберет.
На следующий день в дверь их дома позвонили. Темноволосая женщина в бордовой униформе с располагающей улыбкой представилась, как специальный агент Стил корпорации «Конатикс Индастриз». Их разговор был коротким, агент рассказала, что у Сандры зафиксировано проявление способностей к биотике и целью ее визита является забрать девушку для прохождения обучения и адаптации в рамках специальной Программы, выполняемой по заказу Альянса Систем. Все необходимые бумаги она предоставила отцу, и тот поставил свою подпись без сомнений.
Всю дорогу до космопорта на заднем сидении аэрокара агента Стил Сандру мучал только один вопрос: а есть ли иная жизнь, кроме той, к которой она привыкла, и не потеряла ли она что-то очень важное на палубах Рида, что-то, что не смогла забрать с собой?
Правила по медицине для кадетов
Ссылка на Google Docs с правилами по медицине для кадетов: читать и комментировать.