Глава влиятельнейшего и уважаемого еврейского клана в Ципори. Не с Аристобулом, а с ней разговаривала трибун Плацидия о судьбе города, когда его римские когорты встали у его стен.
Евреев Сепфориса ни в коем случае нельзя считать дружественной нам силой в провинции. Помимо их пассивного упорства в отправлении своих религиозных обрядов и соблюдении обычаев — пусть бы даже приказ самого Цезаря повелел им отказаться от наиболее незначительных из них, они бы не исполнили и его — часть из них регулярно помогает повстанцам: едой ли, кровом, оружием, но прежде всего, делясь с ними новостями и сплетнями. Эти родовые кланы всегда были и будут благодатной средой для восстаний, поскольку иудеи питают презрение к другим народам и тяготеют к бунту по самой природе своей веры. Их бог дал им эту землю, так что они скорее перережут свои семьи и друг друга, чем согласятся, освободившись от религиозного рабства, трезво взглянуть на положение дел.
(Юлия Плацидия — Титу Флавию Веспасиану, месяц Ноябрь, год 820 от основания Города)
Долги за вино.
В Циппори живет Озия-санитар.
Одно время он горько пил и нигде не работал: и за это время успел набрать долгов у Бат Шеву: на вино и на опиум: впрочем, ему перестали давать, как только поняли, что отдавать Озия не умеет.
Последние годы, Озия взялся за ум и не пьет , работает в больнице - и снова похож на человека.
Но ссуды от Рабы Бат Шевы ему еще долго не видать, да и прежний бы долг отдать.
Рава Бат Шева сумеет спросить, когда придет время.