Высиживая в душной портовой таверне Белиза, вы слышите, как седой, прожженный солнцем боцман, общаясь с молодым матросом, произносит это имя:
«Блад? Питер Блад? Забудь все, что ты слышал о пиратах в сказках. Этот... он другой.
Видишь ли, парень, большинство капитанов в море — это грубая сила. Молот. А он — хирургический скальпель. Точно знает, куда ударить, чтобы противник истек кровью и даже не понял, с чего началось.
Он не пьет ром литрами, не режет горло ради забавы и, поговаривают, до сих пор носит с собой медицинские инструменты. Говорят, однажды он захватил испанский корабль не для того, чтобы забрать золото, а чтобы достать какую-то редкую книгу по медицине из его каюты. Безумец? Возможно. Но именно такой безумец смог провернуть то, что не удавалось целым эскадрам.
Если ты увидишь на рейде его корабль — держись подальше. Но если тебе наскучила жизнь и ты жаждешь настоящих дел... может, стоит рискнуть. Говорят, на его борту каждый может сохранить частичку чести и обрести достоинство....»

Питер Блад — это ходячий парадокс Карибского моря.
Солдат и наемник, врач и джентльмен, спасший жизнь мятежника, выполнив свой врачебный долг и поплатившийся свободой.
Его прошлое — клеймо каторжника — он носит с собой как невидимый плащ. Оно одновременно жжет его душу и закалило его характер. Он не стремится его смыть, он стремится его переплавить в легенду. Каждое его действие — от рискованного каперского рейда до благородного поступка — это тихий вызов системе, которая решила сломать его, но лишь закалила сталь его воли.

Лидерство Питера Блада не провозглашается — оно просто существует, как закон природы.
Он не повышает голос. Его приказы отдаются спокойным, почти бесстрастным тоном, и именно это заставляет матросов, видавших виды громил, мгновенно замирать и бросаться выполнять их.
Его команда — это не сброд наемников, а семья, спаянная не узами крови, а узами долга и безграничного доверия. Они видели, как он сутками не отходил от операционного стола, спасая жизнь простого юнги. Они видели, как он отдал свою долю добычи, чтобы выплатить пенсию вдове погибшего боцмана. Он требует безупречной дисциплины, но платит за нее самой редкой валютой на свете — абсолютным уважением. За ним пойдут в ад — и многие уверены, что он сможет провести их и обратно.
Его харизма — не в громких речах, а в непоколебимой уверенности. Когда на горизонте появляются испанские паруса, а ветер не в их пользу, все взгляды устремляются на него. И спокойный, почти насмешливый взгляд капитана — лучший ответ на любые сомнения.