Я Паулина Рамирез
ТОТ ГОРОД

Я не помню, как он называется. Помню яблоньки на улицах, каждую весну заполнявшие город белыми лепестками и чудесным запахом, какое-то здание на горе, похожее на замок… Это единственное, что в городке точно радовало, потому что все остальное было милым, но провинциальным и скучным. Каким-то бедненьким, неухоженным, неустроенным. Дома на улицах, внутренность этих домов, вся жизнь городка… Ничем не отличался от других и наш дом, в котором жили родители, я и сестра.

Родители
Маму звали Роза, а отца – Пабло. Они оба работали на Комбинате – крупном атомном производстве, вокруг которого и вырос весь наш город. Уран-235, разделение изотопов, ядерное топливо – вот это всё.
Отец хотел старшего сына, который стал бы лучше, чем он и понес бы дальше его фамилию. Поэтому назвал меня Паулина, в свою честь. И в дальнейшем старался принимать максимум участия в моем воспитании, только что не таскал по заведениям пить текилу. С сестрой он возился гораздо меньше, и она выросла гораздо больше похожей на девочку. Но вообще от родительских обязанностей он не устранялся. Ходил в школу, вместе с мамой водил нас в церковь. Но особенно мне запомнилась карусель в парке – как мы катались, а он всегда не жалел на нее денег на билеты.

Регина
Она появилась, когда мне было 3 года. И всегда была какой-то неправильной сестрой. Немного высокомерная, с детства видела себя на каких-то главных и красивых ролях – а приходилось работать и жить, как все. Импульсивная, жесткая, эгоцентричная. Возглавляла детские шайки и колотила ребятню, пакостила. В более взрослом возрасте подставляла кого-то на работе, если они мешали. Мы с родителями почти опустили руки, глядя на проделки этого не злого, но дикого маленького зверька.
И при этом зачем-то любила рассказывать о своих глупых и жестоких проделках старшей сестре. Зачем? Похвастаться, послушать мнение? С критикой, конечно, никогда не соглашалась.

Телефон
Однажды вместо критики я ее поколотила. Мерзавка заперла нелюбимую беременную учительницу в классе после окончания занятий. Миссис Мэрриэм просидела там прилично времени, переволновалась и прямиком из школы отправилась в больницу.
Ее сотовый телефон Регина, разумеется, украла загодя, чтобы та не могла позвать на помощь. Им-то она и похвасталась мне. «Смотри, что у меня есть!» А на вопрос «откуда?» рассказал всю историю – только этого вопроса она и ждала.
Такого свинства я не выдержала. Синяки у Регины сходили больше недели – все-таки я была еще сильнее нее. Но мерзавка отомстила: она ничего не сказала родителям, но потом «по секрету» рассказала Эрнесто, моему парню, что я якобы гуляю налево.
С Эрнесто мы не общались два месяца. С сестрой меньше: я подозревала, кто пустил слух, но не хотела об этом думать – сестра все-таки. Когда Эрнесто мне все рассказал, выяснять отношения уже не хотелось.

ЭТОТ ГОРОД
Болезнь
А потом для нашей семьи и для городка наступили плохие времена. Практически одновременно родители заболели непонятной болезнью. Сначала их одолевала слабость, потом они слегли. Все их тело постепенно превращалось в гниющую серую массу. Все меньше пищи им удавалось удержать в себе. Рвота, вонь, испражнения… Наш дом, и так не блиставший уютом, превратился в один из кругов ада.
При этом была одна хорошая новость и одна плохая. Точнее, две плохие. Во-первых, болели не только наши родители, а большинство населения городка. Во-вторых, никто не знал, как это лечить. Поэтому конца безнадежному тасканию ночных горшков не предвиделось. Ну разве что только один.
Конец этому я решила положить, когда заболел и Эрнесто. Третьего вонючего, гниющего куска мяса в своей жизни я не выдержала. Никакой любви ни к ним, ни к нему во мне не осталось. И решила уехать из города. К новой жизни.

Путешествие
В первом городке, куда я приехала из своего, жизнь не сложилась. Люди не признавали за свою, сторонились. Я стала задумываться о том, чтобы уехать и отсюда, приходить время от времени на вокзал. И вдруг к перрону подошел поезд – вне расписания, а в табло в графе с пунктом назначения не горело так много лампочек, что слово целиком невозможно было прочитать. Я вошла в вагон как сомнамбула, чтобы спросить у кондуктора, куда он все-таки едет. Но кондуктора не попадалось, зато поезд в это время отошел от перрона. Решив «будь что будет» и «слава богу, сэкономлю хотя бы на билете», я заснула. А проснувшись, не увидела за окном ничего – поезд въезжал в туман. Тут же я снова как будто заснула, но уже по-другому. И во сне будто услышала голос:
– Ты либо исчезнешь навсегда, либо заплатишь за проезд. Что ты выбираешь?
И я чем-то заплатила, потому что не хотела исчезать. Не помню чем. Чем-то важным… не помню.

Я, Паулина Рамирез
Пророк
Поезд остановился у перрона города, люди в котором были одеты странно, но так же, как и жители того городка, в который я сбежала из своего. Я тоже купила в нем новую одежду, так что здесь уже не выделялась из толпы. Зато на перроне выделялся один человек, которому мне очень захотелось что-то сказать… Сама не знаю как и зачем, я протянула к нему руку и не своим, а каким-то замогильным голосом сказала: «Ложь твоя будет явлена в свете Истины! Зря ты это сделал». Я и сама испугалась, но человечек – потом я узнала, что его зовут Таго Нильс – испугался гораздо больше. Он убежал, но я этого уже не видела – у меня отчаянно закружилась голова.
Это был первый случай «пророчества», как стали называть это жители города. Первое время они случались часто, потом все реже. Голова тоже кружилась при таких пророчествах чем дальше, тем меньше. Окружающие относились к моим словам серьезно. Они становились все менее дружелюбными, зато я – все более известной.

Сестра Хранителя
Деньги, привезенные с собой, почти кончились, а идей, как жить дальше в городе, из которого нельзя сбежать, так и не было. И тогда случилось это – ко мне пришли слуги Пантеона. Они вежливо сообщили, что меня хочет видеть сестра Хранителя, и провели в самый привилегированный квартал.
София была не столь вежливой, зато очень рациональной. И сразу перешла к делу.
– Значит, так, Полли, у тебя два варианта. Либо ты становишься патрицием квартала Пантеон и слугой Пантеона. Ты слишком популярна в городе, и я не могу оставить эту силу без контроля. Ты нужна мне. Прими Причастие и переселяйся сюда. Либо я найду способ, и не один, сделать твою жизнь здесь невыносимой. Знаешь Кусачую Крысу? Позавидуешь и ему, и жителям Помойки. Хочешь подумать? Подумай. Но недолго.
Это было первое предложение, полученное в тот день. Второе пришло как раз с Помойки. Глава семьи сектантов Единого Бога - Чезаре Борро 19ый предложил присоединится к их общине.
– Разве ты не понимаешь, что сам Бог говорит твоими устами? Неужели ты хочешь отдать свою бессмертную душу и будущую жизнь за лишнюю банку арахисового масла?
Не то чтобы мне хотелось арахисового масла. И уж тем более не хотелось проходить Причастие. И не то чтоб я боялась Софии – я к тому времени всё знала про Город и знала, что вредить смертным бессмертные просто так не могут. Но еще больше мне не хотелось попасть в круг этих жалких лузеров-сектантов и молиться богу, в которого я не верила.
Так что я прошла Причастие. Кровь, боль, тело, которое машина методично размалывает шестернями. Хруст костей, запах крови, мысль «когда это кончится?» – а это все не кончается и не кончается бесконечные 15 минут. Слава бо… не знаю кому, это всё-таки кончается.

Сестра
Через какое-то количество производственных циклов с перрона Поезда в Город сошла новая жительница – Регина Изабель Рамирез. Я об этом не знала – до момента, когда посреди нашего Квартала меня чмокнула в щеку размалеванная девица в перьях и корсете – звезда Жучатника.
– Привет, систер!
– Регина?!? Ты…
– Да, я теперь живу здесь. Тоже уехала из нашей дыры после того, как ты бросила меня там одну с родителями. Сейчас они уже умерли, не беспокойся. Мне здесь славно, я наконец-то на сцене. Заходи как-нибудь посмотреть.
С Региной мы встречались еще несколько раз, но ближе, разумеется, не стали. Меня раздражал ее образ жизни и то, что она шестерит у Режиссера, как и весь Жучатник, и продается первому попавшемуся. Не знаю, почему меня это так бесит – может быть, потому, что мое положение при Софии немногим отличается от регининого. Но выглядит при этом приличнее.
– Почему ты тратишь свою вечность на ЭТО?
– Что, лучшей жизни мне хочешь? Меня все устраивает!
– Зачем ты сюда приехала?
– А тебе здесь не нравится? Ну и дура, сидела бы дома!
Маленькая оторва встала со скамейки, продемонстрировав окружающим декольте и призывно вильнув бёдрами похотливо пялившемуся на неё бармену, вышла из «Считанных минут»…

Об Утилизаторе
Утилизатор обрёл разум. Весть об этом в Пантеон принёс Уолтер Уик -верный последователь Хранителя, бывший одним из патрициев Фабрики. Переговоры с патрицием Гретой (потомок квартала пропал)на совете Потомков ничего не дали. Тогда было принято решение отключить Утилизатор от всех ресурсов. несмотря на выполнение указания всеми Потомками (ну они сказали, что выполнили, никто ж не думает, что Потомки будут врать?)Утилизатор продолжал работать. На него из неизвестных источников поступало огромное количество времени. Было принято решение о штурме. Штурм длился продолжительное время, но преторианцам всё же удалось прорваться и отключить Утилизатор.

Джек Дереликт - рок музыкант и знаменитость эпохи голодных бунтов. Именно после го Голодного Рейва толпа устроила тот самый погром в Бойнях, когда погиб Славный Предок Стефан Волков. В Бунте Бессмертных участвовал на стороне Максимуса

В самом начале эпохи Бессмертных, пантеон пробовал силовое решение вопроса Секты Единого Бога. Преторианцы просто выловили несколько смертных и бросали их в Хранителя. Почтив се из них умерли. Тогда Хранитель первый раз в истории повелел не трогать смертных

Я Паолина Рамирез
3. ЛОЖЬ НА ПОГИБЕЛЬ
Жизнь в Пантеоне текла своим чередом: как говорится, тепло, светло и мухи не кусают. Голова тоже больше не болит: с тех пор как я прошла Причастие, приступы пророчеств прекратились.
С каким-то злорадством я рассказала об этом Софии. «Ну и ладно, – сказала она, – не переживай из-за этого, ничего страшного. Будешь говорить то, что я скажу». И действительно, время от времени она говорила, какое пророчество произнести. В адрес кого-нибудь, кто Софии не нравился. Это были так, угрозы по мелочи. Пока не пришел тот день…
День взрыва Вышки. В диверсии призналось общество «Память». В городе два дня не было воды, и запахло призраком времен Голодных бунтов. Вот тогда София и потребовала произнести на площади пророчество от имени Хранителя. О том, что он требует сурово наказать виновных.
Было ясно, что «пророчество» станет спусковым крючком террора. С другой стороны, столь же ясно было, что даже если я откажусь, инсургентам это не поможет, а мне повредит: будь у меня яйца, София (которую я ненавижу, но и побаиваюсь) приколотила бы их к брусчатке. Поэтому пророчество я произнесла. Тут-то все и началось: преторианцы жгли архивы Пантеона, обыскивали дома людей и тех, у кого находили бумаги с записями, отправляли в Туман, на корм Фобосам. Им было очень плохо, а мне – по-прежнему хватало арахисового масла и не приходилось беспокоиться за свою задницу.
С тех пор во мне что-то сломалось внутри. Когда живешь вечно, важно делать это «с уважением», как сказали бы смешные бандиты с Помойки, косплеящие итальянскую мафию, про которую в моем родном городе показывали кино по телевизору. А если уважения нет и каждый раз по утрам хочется плюнуть в зеркало… зачем это всё? И еще на самом краю сознания время от времени… хм… цикл от цикла появлялась мысль, что часть тех, на кого я натравила преторианцев были смертными и умерли совсем. По-настоящему. И вовсе не от недостатка арахисового масла.
С этой адской карусели надо соскакивать. Но где искать ключи? В (медных) Трубах? В Архиве? А может быть, на Помойке? Вся эта вера в Единого Бога мне по-прежнему смешна, сектантов я презираю, как и тогда, когда выбрала вместо них Причастие, но теперь я время от времени захаживаю в церковь, слушаю проповеди Борро XVI. И начинаю понимать, что, возможно, где-то под крышкой их гробов прячутся и ключи от наших наручников.

Я Поалина Рамирез
4. ЭЛЕКТРОСОТОНА
В школе на уроках английской литературы я читала книгу Джонатана Свифта про путешествия Гулливера. Там говорилось, что бессмертные люди – струльдбрульги – постепенно теряют всех своих родных и становятся ужасно, бесконечно одиноки. Вокруг них меняется мир, мораль, мода, язык, а им не на кого и не на что больше опереться, и они замыкаются в непробиваемой скорлупе прошлого. В Городе мысль про «не на кого опереться» из-за отсутствия родных стала мне ужасающе ясна, потому что с Региной мы практически не поддерживали отношений. Рожать детей бессмертные не могут; да и чтобы их иметь, нужно сначала найти, от кого рожать. А где? Не в Жучатник же идти знакомиться, Госспыдя.
Поэтому с Толли мы познакомились в садах Труб. Он шел от Камиллы, с которой дружит, я просто сидела на скамейке. «Ой, а что это девушка, такая красивая и одна» и так далее. Общение перешло в жгучий взаимный интерес, тот – в конфетно-букетный период, тот – в страстный секс. И потом пришло самое главное – ощущение поддержки. «Чай с кем попало не пьют. Чай – это личное». Мы стали друг для друга тем, с кем пьют чай, и более того, кто знает, сколько ложек сахара положить в стакан другому. Это легко узнать за 200 лет. Я бросила Эрнесто умирать. Но больше так не будет. Мы можем флиртовать и даже спать с кем угодно, мы можем говорить «я не могу тебе сказать сейчас» в ответ на прямой вопрос, мы можем думать и чувствовать, что где-то что-то пошло не так или что-то неправильно и проговаривать это друг другу. Но мы не можем предавать и отказаться друг от друга. И это (по крайней мере пока и если мы снова не станем смертными) действительно «навеки».

“Агентство быстрого решения проблем” - организация, созданная Анной-Елизаветтой Ковальски для помощи людям, имеющим проблемы и избыток времени. Злые языки говорят, что изначально эта контора была создана для координации действия сил Машиниста и Режиссёра для отпора Преторианцам в Ночь Жжёной Бумаги. В настоящий момент численность сотрудников “Агентства” не высока. В основном там состоят жители из Кварталов Жучатника и Рельс . В Бойнях же проживает глава Агентства Анна-Елизавета Ковальски. Агентство занимается расследованием городских происшествий, охраной, силовыми операциями и другими делами, за которые жители готовы платить деньги.
Состав агенства:
Персонаж Рогалевой
Ролан Таросски
Квентин Лэндес Кинг