Люди здесь привыкли жить между двумя мирами - пользоваться благами цивилизованного мира, украшать повседневность пряными степными суевериями. От болезни они пострадали больше других, особенно молодые, крепкие. После ее окончания многие мужчины отправились на заработки, а женщины остались их ждать и с другими оставшимися отстраивать разрушенный дом.
Раньше их семьи в Городе жили только степняки, они строили его с самого начала и пользовались уважением. И ему было сложно осознать, как быстро доверие сменилось обвинением, приговором, казнью. Друзья спрятали и выходили Пашку, хотя в городе только и разговоров о том, что он вернулся из мертвых и теперь уже, конечно, не совсем человек.
Александр Сабуров говорит о нем: «Это вообще темная история. Конечно, и времена были темные… Но вся эта кутерьма с воровством, которое оказалось не воровством, повешением, которое закончилось воскрешением… черт знает что. Думаю, что дыма без огня все же не бывает. Беспокойные люди и сами причиняют беспокойство...»
Артемий Бурах говорит о нем: «Вот ведь умеет парень оказаться не в том месте — как специально просто! Что тогда, на станции, что потом, на виселице… что после смерти. Невероятное совпадение обстоятельств. После такого люди или живут сто лет… или становятся причиной катастрофы».
Во что играть: политика, социалка, обвм.
Обязательства: игротехническая нагрузка.
В городе теперь гадают, как можно было забыть свой дом, ведь именно это с ней и случилось. Несколько лет она ходила между родного дома в кабак Стаматиных, танцевала там снова и снова и не узнавала его. Вскрылось все случайно, когда во время эпидемии Анна Ангел призналась врачу, что украла ее память. То, о чем говорят шепотом - почему никто не узнал девочку, которая росла на глазах у всех, как могла пропасть общая память?
Валентина Тарн говорит о ней: «Я бы сочла эту историю чудовищно невероятной, если бы сама не была свидетелем. Не могу даже представить, что чувствует эта бедная девочка. Или не такая уж бедная? При одном упоминании Анны в ее взгляде проскальзывает что-то такое… Но даже мне кажется иногда что все это просто какой-то морок, бред… Я ведь знала Веру девочкой, она такой никогда не бывала».
Вар говорит о ней: «Она мне дороже жизни. Настоящее дитя мое, понимаете? Такая славная… Как она танцует! А как смеется! А ведь я видел, как они, все это отребье, на нее смотрят. И довелось же ей вырасти в такой дыре! Она же как котенок, ко всем доверчива, она не знает что эти все отымут — ведь говорят, что уже отняли у нее и так все, что можно… Кто же, кроме меня, ее бы еще защитил?!»
Во что играть: мистика, обвм, поиски.
Обязательства: нет.
Иногда бывает так, что что-то совершенно чужеродное приживается лучше, чем родное. Так вышло и с ней. Родители ее приехали из далекого города и привезли с собой ритуал, мастерство точить могильные камни и провожать в последний путь. До того Город не знал могил, но они отстроили кладбище. А после их смерти Ласка занялась их делом, окончательно переплетя наносное и местное - говорит с мертвыми, кормит и утешает их.
Сурок говорит о ней: «Ну, в общем, был случай один… Как раз на второй день, как армия пришла. Слышу ночью звуки странные такие, будто поет кто-то, очень тихо и хрипло. И мелодия такая… ну не человеческая песня, что ли. Без гармонии и ритма, а так… Будто зовет кого-то. Я было заступ схватил, ну мало ли, тогда такие слухи шли… А Ласка говорит так, с улыбкой: «Не ходи, не надо сейчас… Подожди, не тревожься». И через несколько минут стихло все, только по траве прошел кто-то. И тут она: «Вот теперь пойдем». Мы выходим, а на дорожке только несколько стеблей травы — не знаю даже, какой точно, но без цветов. Она их собрала, и утром на могилу какую-то отнесла, только я не знаю, на какую. Так что да… Мир у нее особый. И игры, наверное, тоже, каких нам и не знать. Да и лучше не знать никогда, наверное...»
Натан Туров говорит о ней: «Знаю, шепчутся иногда в Городе, мол, что это за дело, чтобы ребенок на кладбище рос. Да еще и работу работал, какая на кладбище полагается… мертвых слушал с детства… Только я думаю, что кому и среди мертвых спокойнее, чем среди живых. А я уж за ней так и так присматриваю, это не извольте беспокоиться. А что мертвых с детства слушает — так то даже и лучше, что с детства, у взрослых-то страха куда больше — они ведь к смерти ближе становятся с каждым годом, а у ребенка вечность впереди… Да и Ласка моя — умница, все знает, все делает правильно, добрым смотрителем будет...»
Во что играть: социалка, мистика, механики.
Обязательства: игротехническая нагрузка.
Это теперь он могильщик, а еще недавно патрульным был, а до того в армии служил. Слушал с детства истории Равеля, так и загорелся тем, чтобы порядок охранять, людей защищать. Только потом, как патруль распустили, из него как стержень вынули. Вот он и чудил. Как только в эпидемию выжил.
Лия Тевелева говорит о нем: «Вообще Натан, конечно, и мальчишкой смирный был. Хотя у меня перед глазами стоит как он на войну уезжал, следом за Лонгиным, бравый такой, веселый. А вернулся оттуда - будто тень одна от самого себя . Но это Песчанка его совсем сломала. Ты, когда в детстве мимо кладбища проходил, у тебя возникало желание дыхание затаить? Вот у меня, сейчас когда Натана встречу, каждый раз такое ощущение».
Юна Сохор говорит о нем: «Он - герой. Когда Карминский начал вешать людей, он с ним спорил в открытую и даже пытался одну из казней остановить - но куда там... Странно, почему в городе почти никто об этом не говорит».
Во что играть: обвм, поиск, механики.
Обязательства: нет.
Про Багра разное говорят. И немудрено, он ж Торбы родной брат, на лицо с ним - как воды две капли. Вот и ему братниной "славы" перепало. А уж правда то или нет, каждый для себя сам решает. По делам так вроде и не скажешь - в патруле пол-жизни, порядок в Городе сторожил, недобрых людей под суд приводил. Да вот только крут он сверх меры, да в драке приемчиков грязных не чурался никогда. Так что кто его знает… Вот только на могилке Торбиной он так и не был ни разу. А ведь все ж таки какой-никакой, а родной брат был.
Почтальон Гусеница говорит о нем: «Барыков? Игорь? Погодите-ка… а, так это же Багор! Ну, его многие знают. Бандитская семейка, да. Брат его известным уголовником был, ну и Багор того же занятия — хотя многие его в патруле видели, но, думаю, это так, для отвода глаз. Денежки-то у него водились, и не такие, что б в патруле заработать, или там еще где. Нет, я сам не видел, но люди говорили не раз… Кому-то даже раздавал их — думаю, не просто так. Нет, конечно, не пойман — не вор, как говорится, тут с него взятки гладки… но правда-то всплывет когда-нибудь!»
Александр Сабуров говорит о нем: «Нет, не припоминаю… Барыков… А, хотя да, был какой-то донос на него, анонимка — дескать, бандит, пытается скрыться от правосудия, вступив в патруль. Нет, эта информация не подтвердилась. Наоборот, исправно нес службу, даже благодарность, кажется, была у него… Я ведь с каждым патрульным лично беседовал, присматривался — понимал, что в патруле люди должны быть надежные, которые за идею в первую очередь радеют. А донос… думаю, просто зависть. Или, что тоже могло быть, те же уголовники и написали — может, он им где и дорогу перешел, патруль наш бандитам спуску не давал...»
Во что играть: социалка, поиск, политика
Обязательства: нет.
Во время эпидемии он потерял жену, а самого его песчанка обошла. Он, кажется, и вовсе бы собрался уже умирать, если бы летом еще не получил письмо - к нему отсылают двух внучек, потому что во время протестов его дочь и зять погибли. И хотя он никогда не видел девочек, он не отказал им в доме. И они уже несколько месяцев жили с ними. А теперь он один о девочках заботиться остался. И его, после остановки Заводов, лишившегося работы, это поставило в весьма тяжелое положение.
Сашка говорит о нем: «Дедушка очень добрый! И все-все про Город знает, ну только не про детский, потому что он же взрослый и даже старый. И много умеет! Он даже мне показал, как кораблик из дерева сделать, только у него не очень получилось, потому что руки дрожали и он полмачты срезал, вот столько! А ведь мы только из бумаги умели делать, а из дерева мало кто может. У нас тоже не очень получается еще, и ножик нам острый нельзя, дедушка не дает. А еще он пряники принес однажды! Ему на работе дали, но не той, где Заводы, потому что Заводы не работают пока, а той, где он убирал лавку продуктовую».
Барка Клюй говорит о нем: «Да что тут скажешь? Пришла беда — отворяй ворота… Внучки на шее, мор прошел, Заводы встали — ну как тут проживешь? Еле перебивается старик, а что делать? Кому сейчас легко? Эх, судьбина...»
Во что играть: поиски, обвм, социалка.
Обязательства: возрастная внешность.
Кем он только ни был за свою недолгую жизнь. И на Заводах покрутился, и патрульным побегал, но все недолго, как-то походя. А вот с сумкой почтовой ему нравится. Всегда в движении, всегда в гуще людей. Многое узнаешь до того еще, как кто другой об этом даже подумать успеет.
Павел Заватский говорит о нем: «Вот и лови его, когда даже Песчанка не поймала. Я ему вчера письмо отдал для Сабурова, так сегодня сталкиваюсь с комендантом-то, а тот письма, еще и не видел. А все потому, что Гусеница никак не соглашается письма выбросить, которые некому стало доставить в эпидемию и возвращать тоже было уже некому».
Балта Суг говорит о нем: «К Валентине нужно идти, когда нужна справка, а к нему лучше, если нужны слухи. Он не только собирает их, но и с удовольствием расскажет всякому, кто захочет слушать. Правда, стоят те слухи не так уж много, но, говорят, что он будто бы болтал о смерти Симона до того, как Каины еще это признали».
Во что играть: детские игры, слухи.
Обязательства: игротехническая нагрузка.
Для многих работа у Каиных была возможностью прикоснуться к чародейским секретам семьи, но, в общем-то, немногие видели даже намеки на чудеса. Марина чудес не искала, в щели не подглядывала и, кажется, сердце у нее не билось чаще, когда она входила в Горны. Но говорят, что ее видели там ночью накануне смерти Виктора, когда для других Горны были закрыты.
Андрей Стаматин говорит о ней: «Раньше она служила Каиным, помогала Виктору в его работе, навроде секретаря. Даже болтали одно время, что была в него влюблена, но слухи так и утихли - ходит и ходит, никто не видел, чтобы вздыхала или личную вещь унесла. Мария теперь оставила ее без работы, решив устроить все по-новому, под себя».
Искра говорит о ней: «И чудные же дела творятся. У Каиных-то раньше, кроме прислуги, еще целая компания людей толковых была, так сказать, для всех нужд. Они у них как глаза и руки были. Что достать, кого уговорить, в чем разобраться - все делали. Вот Марина-то одна из них и есть. Умница, смышленая, коль что - не тушевалась. Мечтательная, правда, но Каиных других к себе и не брали. А сейчас они их всех хвать за химок - и на улицу. Как бы Каиным-то теперь локти кусать не пришлось, когда какой-нибудь Сабуров ту же Маринку к себе зазовет».
Во что играть: политика, социалка, любовная линия.
Обязательства: нет.
Бывший управляющий Тяжелого Влада. Еще каких-то семь лет назад он держал всех, кто работает на Заводах, в ежовых рукавицах. Не было, казалось, ничего о чем он не знал и на что не отреагировал бы, решительно и зло. Многие его не любили, еще больше ненавидели и боялись. Да вот только при нем Заводы работали как часы. А потом внезапно пропал Яма одним днем, будто и не было его никогда - уехал. Говорят, в Столице жил, женился даже. Лет семь о нем ни слуху, ни духу. А теперь смотри-ка - назад явился. Да вот зачем только?
Почтальон Гусеница говорит о нем: «...И я, главное, смотрю — Яма идет! Ей-богу, точно он! Я аж на другую сторону улицы перешел — ну, знаешь, по старой привычке, авось не заметит, время же рабочее. Хоть Заводы стоят, да и я там не работаю уж давно — но вот нутро екнуло, по старой памяти, ведь получки лишит! Да, смешно, а я тогда сначала дернулся, а потом уже только сообразил — а он ведь увидел, и понял, значит… Ну и узнал меня, понятное дело. Только смотрю — кивнул только так, и знаешь, несмело, будто и не Яма это, а так, старый знакомый. Тут уж я присмотрелся — ан постарел Яма-то, совсем сдал, морщины появились, и взгляд такой…Ну раньше же как наждаком драл, а теперь внутрь себя будто смотрит. Вот что время с людьми делает, а ты говоришь — Песчанка...»
Илья Бесфамильный говорит о нем: «Управляющий был — ну форменная сволочь, каких поискать… Спуску не давал, но и придирался по малейшей причине; уж сколько раз его убить клялись, да только то духу не хватало, то сам он чуял, когда не стоит лишний раз спину подставлять. Да, старой закалки был сатрап наш. Ну и уехал, говорят, счастья искать потом, как денег накопил — и что? Где его счастье? Судьба — она ведь все видит, всем воздаст… Вот и вернулся, видать, потому что куда ему деваться еще? Где у него угол будет? Да только и тут ему не обрадуются, нет уж… Он хоть и присмирел с тех пор, да я видел, внутри он все тот же, как камень на реке — сколько на нем мягкого мха ни нарасти, а стукнешься — все равно кости переломаешь...»
Во что играть: политика, социалка, обвм.
Обязательства: нет.
В Городе он лет пятнадцать уж, с тех пор как рабочих в новый корпус Заводов со стороны зазвали. С тех пор Барка уже до бригадира дослужился, а живет все также - тесно да скромно. Деньги не тратит, в кабак не ходит, куда, спрашивается, жалованье-то девает? Говорят Сабуров-то его все эти годы подозревает в чем-то и все на чистую воду вывести пытается. Да вот только от темных дел-то, ежели они есть, прибыток, а не убыток у людей обычно бывает. А по нему не похоже. Да с ним и в остальном так - Вспышку-то он здоровеньким переходил, а после нее с таким видом ходит, будто тогда и помер.
Багор говорит о нем: «Вот кто уголовник — клейма негде ставить! Все же знают, что и под судом ходил, и темные делишки крутил — а скользкий, как угорь, даже Инквизитор ухватить покрепче не смог! Везде выкрутился, а как — кто знает…»
Сандро Хвоевой говорит о нем: «Да, он проходил по делу о контрабанде. Насколько я знаю, после исполнения срока наказания он не возвращался к прежним занятиям, а был вполне законопослушным гражданином. Во всяком случае, к нам никаких сигналов не поступало. То, что местные жители не могут простить неизвестному человеку его не всегда безупречное прошлое, при том, что он давно с ним порвал.. не говоря уже о перенесенной им личной трагедии… это проблема исключительно местных, но никак не Властей. Предрассудки должно искоренять, и мы этим занимаемся… точнее, и этим тоже».
Во что играть: обвм, социалка, поиск
Обязательства: нет.
Говорят же, что о том, кто живет за самым высоким забором, ходят самые жуткие слухи. Вот Влада как раз такая. Она приезжала погостить к родственникам, а потом и осталась. Не отпугнули ее ни первая эпидемия, ни вторая, но все, что люди знают о ней – что она была против строительства Башни. А теперь ее обвиняют в том, что она убила ребенка.
Мария Каина говорит о ней: «Для меня она странная. Не любит Город, но осталась. Говорит, конечно, иное - что город этот дорог ей, что по другим бы улицам она ходить не хотела. Да только как это может быть правдой, когда каждый знает, как она ненавидит чудесное? А город наш пропитан чудесами. Не верю я тем, кто может любить частное, а не все целое».
Узник говорит о ней: «Может это она его и убила? Знаю, жутко такое говорить, но чего тогда не рада, не торопится в Многогранник? Хотя бы, чтобы узнать. Да, Ласка говорит, что хоронила она ребенка, но если это он вернулся, разве оно не хорошо? Может, какой ритуал провела».
Во что играть: поиски, политика, социалка.
Обязательства: нет.