Информация о кадете станет доступна позже.
Правила по технике для кадетов
Ссылка на Google Docs с правилами по технике для кадетов: читать и комментировать.
Алек Делеон
Money ain't the answer, it's the problem
Growing up with nothing, something makes you want to rob them
So you watch the olders and learn the trade
Anyone'll do anything if they're getting paid
You grab the weight, dish it out
Wash your hands, wait about
Run em down, knock em out
Get paid, get out
«Problem» by Icicle ft. Skittles
Про Алека часто говорили, что все дается ему легко — и начинали занудно перечислять, как ему повезло — успешные родители, хорошая школа, способность к учебе, некоторые даже упоминали хороший компьютер — лучший, чем у кого-либо из сверстников. Сам Алек на такие разговоры обычно мило улыбался, а про себя записывал таких любителей рассуждать в категорию людей, к которым бессмысленно прислушиваться. Так или иначе, он с самого раннего детства делил всех людей на тех, чье мнение и слова стоят внимания и тех, кто просто создает шум.
Сам Алек вовсе не отрицал всех тех преимуществ, которыми наградила его жизнь. Но вместе с тем, всегда старался смотреть на вещи здраво. Да, его семья была благополучной — по меркам их района — промышленного района почти на окраине Парижа. Отец работал главным технологом на заводе, мать занимала должность аналитика там же. У них в доме всегда были деньги — по крайней мере, в квартире все было новое, а сама квартира была большой. Они летали на море каждое лето, у Алека была своя комната, а в ней — действительно неплохой компьютер, который заменялся, когда модель устаревала.
Тем не менее, Алек всегда отдавал себе отчет, что есть и другое. Что можно жить не только под магистральной развязкой, думать — не только о выплате очередного кредита и покупке новой хромированной, блестящей вещицы в гараж, на кухню или гостиную — вещицы, которая привлекательна по большей части тем, что она немного дороже, чем то, что родители (и, тем более, их друзья и коллеги) могли себе позволить.
Со школой все обстояло, в общем-то, так же. Он ходил в лучшую школу в районе — частную, с углубленным изучением точных наук. Вот только Алек эту школу не мог назвать даже хорошей, не то, чтобы идеальной. Впрочем, он давно уверился, что идеальные школы существуют только в буклетах для родителей. Реальность всегда многограннее.
Алек сразу, с младших классов продемонстрировал хороший интеллект — хотя, это слабо сказано. Он просто опережал всех в классе на голову. Он справлялся с задачами в 2 раза быстрее остальных. Часть учителей искренне пытались занять талантливого мальчика, но всех их не хватало на что-то большее, чем дополнительные задачи из разделов «со звездочкой», что в конечном итоге тоже было скучно. Остальных «этот выскочка» откровенно раздражал. Они так или иначе умели обуздывать малолетних террористов, но понятия не имели, что делать со скучающими гениями. Хуже всего было то, что Алек хорошо понимал — никакой он не гений, просто быстро соображал. В школе при каком-нибудь крупном университете, он ничем бы не выделялся среди сверстников.
А вот его одноклассники этого не понимали. И им вообще это все было неинтересно. Их просто раздражал выскочка, которого им ставили в пример. Поэтому впервые Алек пришел из школы с синяком под глазом и порванной рубашке в 8 лет. Мать тогда страшно испугалась, зарыдала, сказала, чтобы он обязательно все рассказывал и всегда, чтобы не выходил из дома, когда они во дворе — и еще много чтобы, которые заключались в одном — «прячься». Отец тогда впервые на памяти Алека повысил голос на мать. Он прикрикнул, чтобы она помалкивала, а сам увел сына в комнату, где показал пару приемов самообороны и велел всегда бить первым. На следующий день он записал сына на курсы борьбы и на том посчитал вопрос закрытым.
Курсы отчасти помогли — по крайней мере, теперь синяки были не только у Алека, но и у его противников. И они его немного зауважали. Сдавать у них в школе с самых младших классов было не принято, поэтому мальчишки с разбитыми носами однообразно твердили, что они упали с лестницы. Во всей школе не было столько лестниц, сколько синяков Алек получил и поставил в младшей школе.
Но сам он понимал, что все эти советы мало чего стоили. На любую силу найдется противодействие и долго так продолжаться не могло. Тогда Алек залез в Экстранет. Пару десятков книг и статей по подростковой психологии (большая их часть была полным фуфлом) — и Алек придумал новую стратегию — перевести внимание на что-то другое и вызвать сильные эмоции. Эмоции, понятные каждому — это смех. Главное — чтобы не над ним, а вместе с ним. Объектом Алека стали учителя — в конце концов, они первые начали, когда стали ставить его в пример всему классу. В первые пару раз он попался — когда приклеивал бумажку с парой эпитетов на спину учителю математики — тот просто поймал его за руку. После пары выволочек Алек стал осторожнее. А вот среди одноклассников он стал почти героем — прежде всего, всех поражали его цинизм и бесстрашие — он не боялся никого — ни директора, ни самых злых учителей. Методы их тоже не работали — с отработок Алек просто уходил, а все задачи решал как орехи. 10 баллов по всем предметом и 0 за поведение — так было до средней школы, когда все немного успокоились.
Все это сделало Алека еще циничнее — и, как ни странно, это подняло его авторитет среди учеников. Похвала или даже просто одобрение от него были огромной редкостью, тем ценнее они были для одноклассников. С удивлением Алек обнаружил, что его мнение спрашивают, им интересуются — и в общем-то ему было о чем рассказать, его познания и его умение искать информацию существенно превышали уровень, демонстрируемый остальными учениками.
Вот только ему это все было совершенно неинтересно — никто из одноклассников не обладал достаточной критичностью мышления и не интересовался чем-то, кроме моделей новых тачек. Поэтому вскоре он мало помалу перестал общаться с кем либо из одноклассников на темы, отличные от вечной «какие учителя дебилы».
Небольшой отдушиной стал Экстранет — Алек искал информацию, смотрел видеозаписи из других колоний. Будучи анонимным, он мог общаться с кем угодно на любые темы — космос, техника, позднее — экономика и физика. Со временем он начал замечать, что ни с кем из виртуальных собеседников он не поддерживал общение больше полугода, максимум года. Вместе с ситуацией в школе это означало одну простую вещь — у него не было друзей. Ни одного. С одноклассниками было неинтересно, с интернет-знакомыми сферы интересов слишком быстро менялись. Родители были довольны, что он больше не дрался в школе и хорошо учился — и большего им было не нужно. Сам Алек понятия не имел, как относиться к этому факту, просто отметил это для себя и все — не в его правилах было закрывать на что-то глаза.
Где-то между младшей и средней школой случилась Война Первого Контакта. Для Алека и для остальных это так и осталось событиями в телевизоре — никто не знал никого из погибших, никто вообще не покидал Землю. Знание о том, что человечество не одиноко во Вселенной, некоторое время будоражило умы, но так мало повлияло на повседневную жизнь, что вскоре об этом забыли.
Алек прочел несколько книг, посмотрел сводки. Потом сделал вывод, что в следующие года будут востребованы пилоты, дипломаты, переводчики, агротехники, техники и все специальностиы связанные с колонизацией других планет и переговорами с другими расами. Сделал вывод и положил куда-то на полочку в своем сознании — и перешел к тому, что еще его интересовало. А интересовало его разное — от точных наук, до космоса и техники. Техника, пожалуй, была самым верным его другом и спутником. После прокола с камерой слежения в младших классах, Алек всерьез занялся вопросом. Вскоре для него не составило проблемы отключить камеру или сломать у нее режим наведения и тогда камера могла часами записывать стенку класса. Чуть позже он соорудил квадрокоптер, потом соорудил пару камер слежения с вайфай и вообще перестал вылезать из гаража. Никакие курсы он не посещал — он быстро перерос их все. Информацию искал в экстранете, детали заказывал из Китая и экспериментировал.
Тем временем, Алеку исполнилось 13. К этому моменту все неуловимо изменилось. Учителя становились все более сосредоточенными и злыми, будто каждый урок становился войной. Драки в классах сошли на нет. Все было просто — с 12-13 лет школьников начинала загребать наркомафия. Каждый или почти каждый пробовал наркотики, в каждом классе находились те, кто распространяли. Иногда случались переделы территорий и драки, сейчас уже — до крови.
Алек во все это не лез. Будучи любознательным и помня, что нужно поддерживать связь с одноклассниками, он попробовал последовательно почти все что предлагалось — сначала марихуану, потом гашиш, а под конец — несколько видов химических наркотиков. Результат был скучным для него и ошеломительным для окружающих — на него не подействовало вообще ничего. Даже довольно тяжелые наркотики оставляли разум ясным и приносили только головную боль и интоксикацию на следующий день. Это, как ни странно, тоже вызвало некоторое уважение у одноклассников и подтвердило статус белой вороны. Потом ему приносили другие разработки — более тяжелые и современные. Их Алек уже не стал пробовать, а только сымитировал прием с обычным своим отсутствием последствий. Дело было в том, что он умел искать информацию. И хорошо понимал, что представляют из себя определенные наркотики. Они не туманили его ум, но все также отравляли организм и вызывали физиологическую зависимость. А умирать «на слабо» он не собирался.
Таким образом Алек до какого-то времени существовал почти параллельно с тем, что так занимало его одноклассников. А потом умер его сосед по парте. Простой парень, тихий и не особенно примечательный. Умер от передоза, но Алек разбирался в эффектах и понимал — такого передоза случайно быть не может. Парень принял примерно 20-тикратную дозу. А это значило только одно — ему специально подсунули концентрат. Все эти размышления не заняли много времени — еще до приезда полиции, когда парня только увезли на скорой, Алек успел взломать его телефон и слить все контакты к себе. А потом он впервые почувствовал ярость. Этот парень был ему никем, но все они — все кто вертел шестеренки этого бизнеса, вызывали у него тошноту. Все знали, вообще все — родители, подростки, учителя. И все ничего не делали, потому что так было больше вероятности, что обойдется. Начать бороться с ними — почти точно означало проиграть. Зато можно было уехать. Подростки делились на две группы — первые, отмороженные, надеялись пробиться к верхушке мафии и разбогатеть. Остальные мечтали поступить в колледж и уехать. И еще был Алек. Он не мечтал о колледже — он знал, что поступит в тот, который захочет. Но именно поэтому колледж не был для него мечтой, он просто знал, что так будет. Как и все, что его интересовало — все это рано или поздно становилось его. Поэтому на этот раз, слушая объявление о смерти парня, Алек с удивлением понял, что ощущает нечто, чего с ним не было со времен драк в младшей школе — неприкрытую, чистую ярость.
В следующую неделю он перелопатил все контакты парня и нашел нужные. На следующую встречу он пришел за убитого парня — люди всегда менялись, пароль он знал — все прокатило. Он забрал свою часть и ушел, но перед этим подкинул в сумку с товаром небольшой заряд с химическим веществом. Неаккуратность всегда была проблемой таких вот мелких торгашей. Через 10 минут после его ухода сумка слегка задымилась, и стремительная химическая реакция уничтожила весь товар.
Об этом судачила вся школа. Кто-то говорил, что это месть, кто-то что что передел власти. Но на самом деле, Алеку было все равно — ему просто хотелось, чтобы этих ублюдков тоже кто-то цепанул за задницу. Увы, его маленькая шалость многое поменяла в районе. Вскоре к ним пришли совсем другие торговцы — и начали устанавливать новый порядок.
Один из недоумков-одноклассников сболтнул где-то о парне, на которого не действует. Вскоре Алек был у нового босса, а потом стал новым курьером — ему дали понять, что иначе он долго не протянет. Он был достаточно сообразителен, чтобы не толкать дурь на переменах в туалете. Ему на помощь пришел Экстранет. Небольшой чат, явки и пароли передавались лично, защита от слежки и всегда передача через тайники. А еще после пары личных встреч у него были записи — фото и аудио, где было видно кто, как и кому передает товар. Изначально он собирался выложить видео в сеть и поднять его в топ за деньги. Проблема была в одном — клубок вел и к самому Алеку. А идти в полицию и предлагать информацию он не хотел — такие были до него и большинство из них потом находили в мусорном баке с пакетом на голове. Торговцы потому и чувствовали себя так свободно — большая часть полицейского участка района были давно куплены.
И, как это уже бывало с ним, когда он сталкивался с чем-то, новым — к тому моменту ему все уже просто надоело. Остановить бизнес он не мог. Он хотел просто все бросить — ему дали понять, что из бизнеса так просто не уйти. Со временем, глядя на туповатых одноклассников и учителей, махнувших рукой на все, кроме дисциплины, он даже подумал, что они этого заслуживают — каждый заслуживает тот мир, который сам себе построил.
Так что и торговля наркотиками и сбор информации на торговцев со временем стали для него еще одной рутиной. Лишь однажды он воспользовался каналом сбыта в личных целях — когда пьяный и под кайфом бугай двумя классами старше устроил стрельбу в школе. Никто тогда не пострадал, дело быстро замяли — парень был сыном полицейского. Зато в следующую партию кокаина, проданного ему Алеком был подмешал парализатор. Парень закинулся, через некоторое время не смог идти, потом начались конвульсии — и вскоре отправился в больницу. Увы, это случилось далеко от их района и вытащить его не удалось — и следующие пару лет он проведет в принудительном наркодиспансере.
Этот фокус с парализатором он смог потом провернуть еще пару раз, а потом все закончилось. Увы — хакеры в полиции были неплохие, поэтому Алека тоже вычислили. Его забрали вечером, когда он шел домой с занятий по борьбе — который все еще посещал по привычке, когда около него остановилась полицейская машина. Сначала они были вежливы. Когда Алек отказался садиться в машину, показали оружие. И тогда что-то в нем сломалось.
Такой ярости и разочарования он не испытывал никогда — все пошло прахом — вся осторожность, весь его ум, все планы про колледж (он даже не успел выбрать, какой именно). Капкан захлопнулся и этот грязный район все-таки прожевал его. Первого полицейского он ударил ногой. А потом мир взорвался. Словно со стороны Алек видел, как копов отбросило к машине будто-то взрывной волной. Заорала сигнализация. Где-то вдалеке хлопнула дверь. Но это все было неважно, потому что впервые в жизни Алек почувствовал... Легкость. Как будто носил всю жизнь утяжелители на запястьях, ногах и плечах, а теперь их сняли, вот только он и не знал раньше, что они у него висели. А потом мир взорвался болью — и погас.
Очнулся Алек в больнице. У него было перебинтовано плечо. Как ни странно — родителей рядом не было. Зато сидел мужчина в бордовой униформе. Тот сказал, что Алека ранили — полицейского напугала его атака. А еще он сказал, что Алек — биотик. Алек. Разумеется знал о биотике — и больше, чем многие, ведь он читал обо всем, что было связано с Шаньси, турианцами и последние новости, все больше напоминавшие охоту на ведьм. И тут же почувствовал разочарование — как же он сам пропустил у себя эти способности? Агент Сэнд (так представился мужчина) был краток и не очень церемонился. Алека ждала колония несовершеннолетних за распространение. Несколько лет исправительных работ, колледж при колонии, судимость — в общем, совсем не то, что прочили Алеку родители.
Или — Программа, где его научат управлять своими способностями. Агент говорил о Программе так, будто участие Алека было делом решенным — и Алек понял, что так оно и было. Идти ему было действительно некуда. Впервые в жизни его ждало что-то неизвестное. Судя по тому, что говорил агент Сэнд, Алек — далеко не самый опасный и необычных из участников Программы. Возможно из-за того, что биотические способности проявляются в стрессе и ситуациях опасных для жизни. А детки, у которых все хорошо, так и проживут всю жизнь, не открыв своих возможностей. При мысли об этом, Алек сжал кулаки и какой-то прибор над ним запищал и погас. «Полегче, парень сказал агент Сэнд, нахмурившись — Отдыхай. Через пару месяцев встретимся».
Последний месяц перед отлетом Алек провел дома. Это было непросто — родители будто старались не замечать его. Алек задумывался о том, каково это — будучи абсолютно благополучными, неожиданно получить такой щелчок по носу — в один день узнать, что их сын, которым они так привыкли хвастаться — наркоторговец и опасный мутант. А, впрочем, — много ли они знали о том, что его занимало последние полтора года, что мафия держала его на крючке? Программа — это куда лучше скучного колледжа. Улететь на космическую станцию — лучше, чем выбраться из окраин Парижа в центр.
За час до отлета Алек выложил в сеть давно собранные видеоматериалы о наркоторговле в районе — и все имена, пароли и явки. Защитил видео всеми возможными способами и потратил все имевшиеся у него деньги чтобы поднять его в топ. Теперь у него не оставалось больше дел на Земле.