Юноша, который всю жизнь думал, что станет инженером, как и его родители. Несмотря на юный возраст, уже несколько раз брал награды на технических выставках среди студентов университета, куда хотел поступать.
Шелби Растен
I'm thinking of you
In my sleep
They're not good thoughts
The worst kind of sad
I've noticed things
Cannot be repaired
When I wake up
I'll be in despair
Никто не мог предполагать, чем для семьи Растен обернется тихая среда 31 марта 2151 года в Сингапурском Международном Космопорту. Только семья из двух инженеров может добровольно отправиться на прогулку в космопорт сразу из роддома, ровно через две недели после рождения ребенка, ведь что может пойти не так? Но именно в этот день трагическая череда случайностей определила судьбу их ребенка на годы вперед.
Шелби никогда не видел ни видеозаписей катастрофы, ни опубликованных официальных отчетов, — только устный рассказ родителей. Грузовой корабль медленно поднимается на четырех стабилизаторах, разворачиваясь для подъема на орбиту. Один из стабилизаторов начинает крениться. Раздается хлопок, затем взрыв, и стабилизатор поворачивается к кораблю. Борт выворачивает наизнанку, синяя вспышка озаряет экран. Мгновение — и лишь дождь из горящих обломков напоминает о космическом корабле. Все, кто находился в радиусе разлета осколков и пыли от взорвавшихся двигателей, немедленно попали в списки подозрения на онкологические осложнения.
Первые месяцы жизни Шелби прошли в онкологическом диспансере. Страшный диагноз не подтвердился ни для кого из Растенов, но посещение диспансера для очередной полугодичной проверки всегда было особым событием. Шелби хорошо знал знаки этого дня — как нарастает тревога во взгляде матери, как отец становится сухим, сосредоточенным и резким, как они вдвоем пытаются не выдать своих эмоций, и как вздыхают с облегчением, когда каменная плита неизбежности в очередной раз проносится мимо. В каждый такой день они собирались вместе, обязательно в полном составе, — маленький Шелби, миссис Саманта «Джетлок» Растен и мистер Алистар Растен, — и праздновали его, как маленькую победу.
С годами этих особенных дней становилось меньше. Начинало казаться, что беда прошла мимо и больше не вернется. В осознании этого вся семья была едина, как солдаты одного взвода на бесшумной войне со смертью. Самая главная ценность семьи Растен, которую Шелби усвоил в эти годы — это держаться вместе. Ведь когда ты подойдешь к порогу, за которым ничего нет, только родные будут с тобой до конца, каким бы он ни был.
Когда в семье оба родителя — инженеры, первыми игрушками становятся не мягкие зверята или кубики из пластика. Первыми игрушками Шелби были разводные ключи, болты, шлейфы и датакабели, все, до чего он мог дотянуться в родительской квартире в порывах исследования большого и захватывающего мира. Даже те игрушки, которые покупались специально для него — были отсылками к настоящему миру взрослых. Конструкторы на магнитах, которые развивали пространственное воображение, сборные модели реальных механизмов, занимательные опыты по физике и механике и миниатюрные наборы электронных компонентов для обучения двоичной логике были лучшим развлечением ребенка.
А первыми соратниками по этим играм были отец и мать, которые вместе с сыном строили фантастические конструкции, где-то подсказывая, где-то рассказывая и объясняя, как устроен тот или иной предмет или как это будет работать во взрослом мире. Чем старше становился Шелби, тем сложнее и интереснее становились игры, тем больше было разговоров о современной технике. Иногда они брали его с собой на работу, в Международный Космопорт, и показывали на практике, как реализуются те или иные идеи, показанные дома в играх. Шелби смотрел на огромные силуэты космических транспортников и глаза его горели неподдельным интересом к каждой заклепке на обшивке.
С первого года обучения в школе Шелби записался в школьный технический кружок, где наравне со старшими учениками можно было увлеченно строить новые механизмы. Строить — и изобретать что-то новое, участвовать с этим в выставках, появляться на публике в одном ряду со школьными выпускниками и студентами технических университетов.
Неудивительно, что Шелби не очень любили в классе, считали маленьким умником, а потому выскочкой. И с друзьями-ровесниками у Шелби поэтому было… сложно. Каждый раз, когда он пытался заговорить со сверстниками на привычные и понятные ему темы, ответом были непонимание или отсутствие интереса. Или агрессия, на которую отвечал такой же агрессией. Родители привили ему чувство собственной гордости, поэтому, наткнувшись на непонимание в одном месте, он пожимал плечами и шел дальше.
С девчонками было проще — они не считали его выскочкой и не выставляли белой вороной, просто не разделяли его увлечений. А девочки постарше, из его кружка, — о, они говорили с ним на одном языке. Только считали его «мылышом». Это было… унизительно. И чем старше он становился, тем сильнее его смущало это «малыш Шелби».
А однажды он проснулся, вышел к родителям, чтобы пожелать им доброго утра, и не узнал своего голоса. Он внезапно стал чужим, резким, басовитым. На дворе была суббота и вместо традиционной прогулки в парк родители устроили Шелби лекцию по человеческим отношениям. Он понял в общих чертах, что с ним происходит с технической точки зрения, а именно: что девочки могут быть не только товарищами по кругу интересов. Но переводить их из товарищей в другое качество нужно только в том случае, если чувствуешь к ним особенное доверие, понимаешь, что можешь открыть душу и сердце. Ну и затем, немного краснея и легонько пихая друг друга в бок, родители рассказали, как нужно иметь дело с девочками в другом качестве — свиданий, подарков, поцелуев. А про остальное рекомендовали почитать в Экстранете. Шелби взглянул одним глазом, нашел странным и непонятным, и решил отложить практическое выяснение вопроса лет на десять.
К сожалению, изменения коснулись не только его, но и его одноклассников, от чего общение с ними стало совершенно невыносимым и бессмысленным. Шелби отнесся к этому прозаически и постарался «оптимизировать» свое пребывание в школе: везде, где это было возможно, он старался ускорить прохождение учебных курсов и выпускаться раньше срока. А освобождавшееся время он с упоением тратил на общение в технических кругах, где всегда встречал понимание и поддержку.
Да и компания родителей никуда не делась, Саманта и Алистар часто брали его с собой на выставки и на встречи, где можно было встретить настоящих знатоков своего дела. Которые не гнушались разницей в возрасте и терпеливо объясняли юному Шелби интересующие его вопросы. С некоторыми из них он даже завел переписку, и мысли о том, что ему всего четырнадцать, а он переписывается с главным конструктором верфи «Шеньдун», крайне грела его самолюбие.
Он давно осознал что, возможно, у него самые уникальные и крутые «предки» на свете. Как минимум, потому что они спокойно относятся к таким эпитетам. Шелби всегда ощущал, что родители всегда его поддержат. Причем, именно так: когда ты упал, тебе дадут руку и помогут подняться. Но не будут накрывать яму досками, чтобы ты в них не падал вовсе. Поэтому если ему когда-либо нужна была помощь, он не стеснялся идти к ним и выкладывать обстоятельства дела по существу, понимая, что получит ровно те советы и помощь, которые нужны.
Совершеннолетие маячило на горизонте, и становилось очевидно, что оставаться вечным студентом не выйдет, нужно находить свою дорогу в большом сложном мире и идти по ней. Шелби к этому времени обзавелся достаточным опытом в множестве технических сфер, чтобы у него появился собственный интерес и осознание своего пути. Его давно смущали ограничения привычных фиксированных интерфейсов и их скудные возможности эргономики. Как ни старайся, ты не спроектируешь интерфейс привычными методами так, чтобы он был универсальным для любого человека. Поэтому стены его комнаты в родительском доме в Сингапуре вскоре были завешаны схемами и статьями о перспективных разработках, объединенных одним словом: омниинструмент.
Идея появилась где-то в недрах частных корпораций, снабжающих Земной Альянс инструментами. Она была проста и изящна, как любое настоящее гениальное изобретение: в одном носимом устройстве объединялись персональный компьютер, набор датчиков и сенсоров, а также миниатюрный фабрикатор. В своем базовом облике инструмент позволял сканировать объекты и поверхности на дефекты и состав, передавать сообщения и взаимодействовать с Экстранетом по любому запросу своего обладателя. Новый уровень сложности появлялся при использовании фабрикатора: фактически, он позволял создавать очень прочные конструкции произвольной формы толщиной всего в несколько микрон. В любой момент обладатель омниинструмента мог «напечатать» из специального геля любой необходимый инструмент — от отвертки до паяльной лампы или генератора сжатого воздуха. Топливом служил все тот же омнигель.
Однако, мысль Шелби шла дальше. В его воображении людям нужно было устройство, которое позволяло бы не просто получать любой нужный инструмент по запросу, а вообще не нуждаться в инструментах, — и взаимодействовать с объектами только силой своей мысли. Даже для продвинутых людей из окружения Шелби это казалось научной, а то и не очень, — фантастикой.
Конечно, разработки интерфейсов мозг-устройство велись еще с конца двадцатого века, и пришли к повсеместно использующимся коммуникаторам, медицинским сканерам и прочим банальным вещам. Но о том, чтобы полностью исключить промежуточное устройство из взаимодействия, никто попросту не говорил всерьез. А ученые, пытавшиеся выбить себе финансирование под такие исследования, получали отпор и назывались шарлатанами.
Даже в этом скользком моменте Шелби встречал поддержку родителей, которые не разделяли общего скепсиса, но объясняли ему сложность выбранного пути. Последние изучения полей эффекта массы давали надежду, что мечты Шелби могут осуществиться. Но весь накопленный исследовательский материал указывал на нестабильность таких полей. И уж точно не шло речи о том, чтобы человек мог их генерировать как-нибудь без промежуточного устройства.
В порыве исследования Шелби закопался в самые дальние уголки Экстранета, пытаясь переводить научно-популярные статьи с саларианского и даже с турианского. По всему выходило, что инопланетянам знакомы подобные решения, но базируются они не на технической основе, а скорее на физиологической. Каким-то образом некоторым особям турианцев, салариан и кроганов, а также всем азари, была подвластна возможность генерировать поля эффекта массы и использовать их в самом различном применении, от инженерного до военного. Принципы, по которым это работало, были засекречны, фигурировало только слово, которое можно было перевести на язык людей как «биотика».
По вечерам перед сном Шелби вспоминал увиденный в Экстранете ролик, вырезанный из записи с камер видеонаблюдения. В нем отряд асарианского спецназа брал под контроль захваченный наемниками торговый центр на Иллиуме. Всего несколько секунд, которые могли перевернуть представления о мире у любого ярого материалиста или человека с зашоренным сознанием: вот боец отряда врывается в комнату. Следующий кадр — выстрел снайпера разряжает силовой щит, оставляя бойца полностью беззащитным. Следующий кадр — боец вскидывает перед собой руку и вспышки попаданий от выстрелов останавливаются в сантиметрах от его тела. Еще мгновение, взмах второй рукой, и ряд ящиков, служащих укрытием для стрелка, обрушивается, погребая его под собой.
Шелби поднимал растопыренную ладошку над одеялом и изо всех сил представлял, что лежащая на столе модель космического транспортника сейчас взлетит, до тех пор, пока не засыпал. Иногда ему казалось, что корабль действительно взмывал в воздух над столом, правда, было ли это во сне или на яву, Шелби не мог точно определить.
Так или иначе, но исследование Шелби зашло в тупик. Дать объяснение способностям инопланетян он не мог, а собственной практической базы для адаптации «биотики» на людей у него не было. Близилась очередная научная конференция, на которой Шелби должен был дать свой доклад на тему проведенного им исследования потенциала интерфейсов нового поколения. Не слишком воодушевленный полученными результатами, он продолжал обреченно готовиться, надеясь на чудо.
Чуда, к сожалению, не случилось. Выступая перед сведущими и уважаемыми людьми из мира проектирования промышленных интерфейсов, Шелби чувствовал каждой клеточкой своего тела излучаемый в его сторону скепсис. Его дослушали до конца, но оставили без комментариев, не раздалось даже знаков порицания в его сторону. В каком-то смысле это было хуже, чем провал, потому что быть проигнорированным всегда обиднее, чем порицаемым.
Родители, как всегда, были рядом, и говорили Шелби не сдаваться и не отказываться от мечты — но отложить ее до того момента, когда другие ученые найдут достаточную теоретическую базу для реализации идей. Это было горьким, но верным решением. В конце концов, когда тебе шестнадцать, еще не стыдно терпеть подобные неудачи.
Но доклад Шелби не остался без внимания, хотя и привел к совершенно незапланированным последствиям. Им заинтересовались, но люди из другой области знания. Сначала на адрес их дома в Сингапуре пришло приглашение пройти независимое медицинское исследование за счет Земного Альянса, на предмет выявления потенциала к жизни на других планетах. Родители, скептически относившиеся к подобным рекламным листовкам и все детство Шелби проведшие на медицинских исследованиях, не раздумывая выбросили приглашение подальше и на время забыли о нем. Но этим дело не ограничилось.
Следующим шагом было появление в школе Шелби незапланированной медицинской комиссии. Осмотр был очень выборочным — на него вызвали только Шелби и девочку из младшего класса, которую Шелби до этого не встречал. Что у них могло быть общего — оставалось только гадать, но после общего анализа крови, проверки нервной активности и общего сканирования их обоих отпустили.
Родители возмутились подобным поведением Альянса и стали выяснять подробности — пришли в школу и долго о чем-то общались с медицинским работником. Шелби не слышал содержание разговора, лишь наблюдал озадаченные лица родителей, гнев на которых быстро сменился обреченным удивлением. Между Растенами не было принято иметь тайн, поэтому по дороге домой родители объяснили Шелби, что катастрофа в Сингапуре не прошла для него бесследно. В его теле обнаружили остаточные следы элемента ноль, который был выброшен в атмосферу при взрыве двигателей.
В ту же ночь в доме Растенов появились незнакомые люди в багровой униформе. Родители сначала даже не хотели пускать их на порог, но встретили понимание и разумные доводы и все-таки открыли дверь. Их было двое — располагающая женщина с милой улыбкой и строгий высокий мужчина с темными волосами. Они представились специальными агентами Стил и Сэнд из «Конатикс Индастриз».
Он слышал об этой корпорации раньше, потому что просвещенному человеку в современном мире сложно было не слышать название ведущего производителя медицинских имплантов. Но никогда не интересовался их разработками, потому что медицина лежала вне его интересов. Как объяснили агенты, абсорбированная телом Шелби пыль элемента ноль осела в его организме. И теперь Шелби представляет угрозу себе и окружающим, потому что любой случайный эмоциональный всплеск может привести к спонтанному созданию поля эффекта массы, прямо здесь и сейчас, например — в их доме, в школе, или в машине по дороге. Никому из присутствующих не пришлось объяснять, к чему это могло привести, но печать гнетущей неизбежности осела на лицах родителях.
Альтернатива, которую предлагали агенты — обучение в Программе социальной адаптации биотиков, коим всегда являлся Шелби. Его переполняла сложная смесь из удивления и тоски. С одной стороны, он понимал, что на самом деле может получить то, о чем долго мечтал. С другой стороны, это был первый раз за всю его долгую жизнь, когда родители не могли ему ничем помочь. Родители долго разговаривали с агентами, с присущей им дотошностью выясняя все подробности Программы, и не остались до конца довольны услышанным. По всему было видно, что этого дня они долго ждали, так и не успев приготовиться.
Наконец, пришло время прощаться. Мать осталась обсуждать с агентами последние детали контракта на обучение, а отец увел Шелби на прогулку. Он дал ему несколько последних инструкций — по тому, как себя вести с представителями власти и как обращаться с чужим оборудованием. Наконец, когда они отошли от дома на достаточное расстояние, отец вынул из кармана коробочку с несколькими электронными компонентами. В ответ на удивление Шелби Алистар подмигнул и сказал: «Если вдруг все каналы связи будут закрыты, найди любой коммутационный кабель, врежься в него по протоколу AES659 и цепляйся вот этим. Не пиши мне на привычный логин, используй такой: acidburn@whitenoisecrew. Сообщение шифруй по ISO2.13551.27.69 с ключом mustdieinc. Не пиши чаще двух раз в сутки, иначе попадешься. Понял?».
Вопросов больше не оставалось.
Правила по технике для кадетов
Ссылка на Google Docs с правилами по технике для кадетов: читать и комментировать.
Правила по технике для взрослых
Ссылка на Google Docs с правилами по технике для взрослых: читать и комментировать.