Роль отдана конкретному игроку.
Один из самых талантливых смертных во Флорентийской академии.
Около 20 лет назад один из младших членов Флорентийского рода, принятый из Флорентийской Академии, Джованни ди Тауро, скончался при странных обстоятельствах. До того он несколько лет путешествовал по Европе, затем вернулся во Флоренцию и стал завсегдатаем Академии, развращая ее подопечных азартными играми и дебошами. Его невозможно было отвадить – но затем он вдруг угас на глазах.
На расследовании, возбужденном самим Великим Инквизитором (а Торквемада всегда недолюбливал Флорентийский род, поскольку они довольно сильно связывали руки инквизиции во всей Тоскане, а особенно, конечно, в самой Академии) – выяснилось, что здесь замешан Лоренцо Медичи. Он был обвинен в умышленном доведении Джованни до угасания. На закрытом суде Лоренцо оправдывался тем, что его целью была защита Академии, а тот факт, что Джованни (который проиграл ему в игре на кону клятву – и Лоренцо потребовал оставить Академию в покое) без этого угасал – было только побочным следствием. Лоренцо при этом сам пытался помочь Джованни, отвлечь его от угасания, помочь обрести новый смысл жизни, более достойный вечного – но все тщетно.
При голосовании Данте, разумеется, заступился за Лоренцо, а король Лодовико проголосовал «виновен». Он был крайне сердит, что без его ведома ипоперек его авторитета в Италии прервали жизнь Вечного, не по суду, противоправно! Решающим был голос Дарио Донато, который сначала не принимал участия в процессе, поскольку вообще далек от политики – вместо него судья его рода, Мария Эспозито, явно склонялась к приговору «виновен» – но на последнее заседание суда Донато пришел сам и проголосовал «невиновен».)
После Джованни освободилась новая порция эликсира, которую вскоре получил прекрасный скульптор из Академии по имени Лупо Сальвато.
Первые несколько лет его бессмертной жизни он метался в поисках своей страсти и не мог ни на чем остановиться. Уже тогда в нем начали проявляться заметные черты бунтарства и жестокости. Один раз он даже попытался исправиться, взял в жены прелестную молодую аристократку Роберту Фиески, дочь князя Генуи – но их брак продолжался всего около двух лет. Когда Лупо объявил, что более не желает иметь с ней ничего общего, ей выхлопотали развод у Папы, чтобы она могла как-то продолжать свою жизнь.
После достаточного количества бесчинств Лупо услали с папским посольством в Польшу. Он пробыл там пару лет, вернулся около года назад. С тех пор делит свое время между своим небольшим поместьем в Тоскане и Флоренцией. В поместье, по слухам, он доводит слуг и всех подчиненных ему людей до изнеможения. Наезжая во Флоренцию, всегда ведет себя крайне непристойно. В один из последних визитов он напал на одного из видных художников Академии, Николо д'Аннунцио, отрубил ему обе руки и приковал его ноги к постаменту – посмотрите, мол, у меня получилось оживить статую. Поскольку художник не погиб в итоге, формально это не тяжелое преступление. Данте заточил Лупо на месяц в темницу. Тот значительно присмирел, выйдя оттуда.
Спустя пару месяцев – около двух-трех недель назад – небольшая группа молодых аристократов совершила на площади во Флоренции нападение на Лупо. Они разбросали при помощи своих слуг его стражу, схватили его самого, поставили на колени и стали призывать покаяться перед милосердным Господом во всех своих грехах. Подбежавшая на подмогу стража не стала с ними церемониться – и в итоге из всех нападавших уцелела лишь одна девушка, четверо молодых людей погибли (и еще какое-то количество их слуг). Девушку и оставшихся слуг инквизиция незамедлительно увезла на допрос в Рим.
После того, как Лупо отсидел в темнице около месяца, Томазо д'Абано замыслил поднять бунт в городе против него. Очевидно, флорентийцам он крайне неудобен, и совершенно не стремится соответствовать высоким идеалам рода! Старшие рода, очевидно, были бы рады поводу избавиться от Лупо, как и прежде - от Джованни ди Тауро, однако он не совершил никаких достаточно серьезных преступлений. К тому же, смерть Лупо освободила бы место в роду...
Для этого Томазо решил сделать среди смертных аристократов во Флоренции кружок, который поднимет мятеж против Лупо – да, при этом прольется достаточно крови, но, не разбив яичницу… Можно надеяться, что и сам Лупо там натворит дел, и уж в любом случае, можно будет апеллировать к Суду Трех Родов, что это невозможное положение, что Лупо подрывает все основы власти Вечных и портит жителей прекрасного, мирного уже долгие века города. Возможно, не прямым судом, но через политическую целесообразность Вечные согласятся его убрать.
Однако выступление, которое вдохновлял Томазо, почему-то произошло раньше. Вместо серьезного мятежа случился пшик, на Лупо напали несколько людей, покричали - и всё на этом.
Они требовали от Лупо покаяться в грехах. В том, что не выполняет долг Предвестника. В том, что причиняет тяжелые горести смертным, хотя должен подавать им пример в любви к Господу и его творениям. В том, что не живёт по заветам Господа.
Все, кто участвовал в нападении (все известные Томазо члены кружка) погибли от рук стражи, осталась только одна девушка - как выяснилось, по имени Антония Фиески, дочь князя Генуи. Про нее Томазо услышал впервые, ничего не знал о ее связях с членами кружка ранее. Ее сразу же скрутили и уволокли на допрос в инквизицию в Рим. Все это произошло около двух недель назад.
Члены кружка были довольно экзальтированные молодые люди, искренне религиозные. У части из них уже были довольно смелые вгляды, они начинали задумываться о том, действительно ли Вечные - Предвестники. Особенно легко тезка Томазо был готов пойти на такие разговоры.
Однако нужно было время, чтобы раскачать их на вооруженное выступление. Томазо д'Абано упирал на то, что поступок Лупо с художником из Академии ужасен.
Имена членов кружка: Густаво Сави, Джакопо Виотти, Томазо Акинатти - флорентийцы. Паоло Кьяццо, Фабиано Анцетти - генуэзцы.
Для Томазо д'Абано крайне важно процветание Флорентийского рода!
В идеале, конечно, хотелось бы, чтобы весь мир стал Флоренцией - а еще лучше, идеальным государством в понимании Томазо. Для чего нужно, чтобы к власти пришел идеальный монарх. Если получится, Томазо готов этому всячески способствовать.
Томазо и сам, конечно, хочет добыть себе эликсир.
Томазо влюблен и очень восхищается гением Джоконды. Пока что пока никак не осмеливался проявить своего отношения.
Лючия Роккаро сейчас самая близкая служанка Юлии. Она когда-то состояла в Академии, но не сложилось. Лючия занималась живописью, но у нее мало что получалось. Она скучала и ленилась, холсты и краски пылились. Не проявляла интереса к собраниям. В конечном итоге ей было сказано, что здесь ей больше не место, пусть возвращается к родителям, находит себе мужа и живет обычной жизнью. Однако Юлию чем-то заинтересовала Лючия, и Вечная взяла ее к себе.
Бессмертные во главе с королем Лодовико решили положить конец чудовищному правлению Фердинанда I, завоевали Неаполь и покидали всех бессмертных этого рода в каменные мешки.
Юлия была наложницей Фердинанда, жила с ним 30 лет своей смертной жизни, а потом получила бессмертие. Лет за 20-30 до той окончательной войны.
Фердинанд услал Юлию куда-то перед войной, но она сама потом явилась к судьям просить за него.
Данте хотел разобраться и рассудить по справедливости всех бессмертных, осужденных заодно с Фердинандом. Его растрогала беззаветная любовь Юлии, пусть и направлена она была на столь низкого человека. Данте решил дать Юлии шанс и принял в свой род.
В Академии Юлия не делала ничего плохого. Были чудачества, но в целом скорее безобидные. В хорошие периоды это умная женщина, муза, философ, собеседник.
Юлия - сама алхимическое произведение в каком-то роде, с ее вот этим слишком близким-близким контактом с ее смертными служанками. Которых она временами одевает в свое платье, называет своим именем и сама им служит как служанка.
Ее беззаветная преданность давно умершему королю кажется иногда трогательной, а иногда страшной.
Николо Макиавелли - патрон Томазо д'Абано. Томазо тоже интересуется философией власти и развивает идеи, выраженные его покровителем в книге "Государь".
Томазо д'Абано, очень тревожась перед поездкой в Рим о политической ситуации в Италии, попросил у знакомого алхимика из Академии надежный яд. На случай пыток в инквизиции.