Алхимик, близко общается с Дарио Донато. Второй по старшинству в Роду.
Около 20 лет назад один из младших членов Флорентийского рода, принятый из Флорентийской Академии, Джованни ди Тауро, скончался при странных обстоятельствах. До того он несколько лет путешествовал по Европе, затем вернулся во Флоренцию и стал завсегдатаем Академии, развращая ее подопечных азартными играми и дебошами. Его невозможно было отвадить – но затем он вдруг угас на глазах.
На расследовании, возбужденном самим Великим Инквизитором (а Торквемада всегда недолюбливал Флорентийский род, поскольку они довольно сильно связывали руки инквизиции во всей Тоскане, а особенно, конечно, в самой Академии) – выяснилось, что здесь замешан Лоренцо Медичи. Он был обвинен в умышленном доведении Джованни до угасания. На закрытом суде Лоренцо оправдывался тем, что его целью была защита Академии, а тот факт, что Джованни (который проиграл ему в игре на кону клятву – и Лоренцо потребовал оставить Академию в покое) без этого угасал – было только побочным следствием. Лоренцо при этом сам пытался помочь Джованни, отвлечь его от угасания, помочь обрести новый смысл жизни, более достойный вечного – но все тщетно.
При голосовании Данте, разумеется, заступился за Лоренцо, а король Лодовико проголосовал «виновен». Он был крайне сердит, что без его ведома ипоперек его авторитета в Италии прервали жизнь Вечного, не по суду, противоправно! Решающим был голос Дарио Донато, который сначала не принимал участия в процессе, поскольку вообще далек от политики – вместо него судья его рода, Мария Эспозито, явно склонялась к приговору «виновен» – но на последнее заседание суда Донато пришел сам и проголосовал «невиновен».)
Тересия - детская подруга Виттории, королевы Италии, они вместе росли при дворе Фридриха.
Именно Тересия по просьбе Дарио Донато добилась для него аудиенции у Фридриха, где Донато представил ему свой план примирения с Папой.
Фридрих, признавая заслуги Тересии в установлении мира с Италией, просил Лодовико принять ее в свой род. Свой голос к этому прибавила и Виттория. Так Тересия стала Вечной.
Когда племянница Лодовико, Катерина Сфорца, сидела в осаде в Форли под Чезаре Борджиа, там же оказалась заперта и Тересия. Она не сражалась сама, но помогала поддерживать моральный дух бойцов. Когда падение крепости было неизбежным, Тересия выбралась из крепости ночью и поскакала во весь опор к Лодовико (он был с войсками в другом конце Италии). Благодаря этому он успел вызволить Катерину из плена Борджиа.
В последние века Тересия поддерживает теплые отношения с королевой Витторией и хорошие - с Катериной Сфорца.
Сначала часто посылал Тересию личным послом к разным европейским дворам.
Лодовико назначил Тересию судьей рода, чтобы не обидеть ни жену, ни племянницу.
Помимо Дарио Донато, еще одним великим учеником Альберта был Фома Аквинский, прославленный как святой Фома. Впрочем, он быстро отошел от алхимии и увлекся чистым богословием. Поскольку Фома сомневался в самой идее Философского Камня и в ее благочестии, а в истории остались его личные письма на этот счет - долгое время ходили слухи, будто бы он был убит завистниками-Вечными. Впрочем, канонизация Фомы (и работа инквизиции) положила конец этим разговорам.
Однажды (не столь уж давно) Лукреция Борджиа проявила к Антуану Алье лестное ему внимание. Приятный флирт перетек в прекрасную ночь, проведенную вместе, с обменом взаимными любезностями впоследствии.
Антуан позволил Лукреции пролистать последние алхимические записи Дарио Донато, а Лукреция позволила ему некоторое время почитать рукописи из закрытого архива Ватикана.
Лукреции мало что удалось понять в записях Донато, хотя она и испортила несколько из них незаметно. Однако Антуан знал, что Донато на самом деле уже разочаровался в этом направлении исследований.
Сам Антуан притворно вздыхал, что Лукреция дала ему слишком мало времени провести в архиве, но незаметно для нее Антуану удалось вынести копию любопытнейшего документа. (Список явно неполный. конец оборван.)
*
__ марта 127_ года
Мой добрый друг Лоренцо навестил меня в моей уединенной лаборатории. Мы долго беседовали о стихиях и эманациях, предавались воспоминаниям о днях минувшей юности. В конце Лоренцо высказал беспокойство моей бледностью и слабостью. Я и вправду давно не покидал своего дома.
__ апреля 127_ года
Вчера возвратился из поездки в поместье Лоренцо. Он оказался прав, смена обстановки положительно влияет на исследовательские способности. Появилось несколько новых мыслей, восприятие освежилось. Завтра буду пробовать использовать новый ингредиент.
__ мая 127_ года
Сегодня эксперимент увенчался успехом. У меня получилось, получилось! Я создал философский камень! До сих пор не могу поверить. Мое имя будет вписано золотыми буквами в историю.
__ мая 127_ года
Полученный мной философский камень совершенен. Философский камень создается как внутри, так и снаружи. Подобно этому обладатель Камня меняется снаружи и изнутри. Здесь нужны дальнейшие наблюдения, я пока раскрыл не все аспекты этой метаморфозы.
__ июня 127_ года
Мой друг Лоренцо снова навестил меня. Он был поражен произошедшими за время нашей разлуки переменами. Теперь мои миссия состоит в том, чтобы повторить успех создания Камня.
*
После того, как Антуан Алье обработал обратную сторону списка проявляющими чернилами, на ней обнаружилось следующее письмо:
20 марта 16__ года
Милый Франциско!
Пусть не оригинал, но хотя бы копия хранится у вас, как у прямого потомка рода Акинатти. Жаль, что мы растеряли из-за козней злых людей почти все достояние нашего рода, на которое имеем право по крови! Но вера наша - вера святого Фомы, переданная нам в драгоценное наследство - жива и будет жить. Не падайте духом и научите своих детей тому же, чему учил нас с вами отец. Не верьте ложному Папе, не поддавайтесь козням Князя мира сего!
Остаюсь вашей любящей сестрой и ожидаю скорой встречи с милостивым Создателем,
Луиза Корвальо.
*
Антуану удалось проследить по генеалогическим книгам, что Акинатти - род, который сейчас живет в окрестностях Флоренции. Перепись 20-летней давности подтверждает, что Джулиано Акинатти имеет двоих несовершеннолетних детей, Томазо и Джемму.
Антуан Алье начал было искать их, но тут случился скандал с Лупо Сальвато. В нападении на него был замешан (и погиб при этом) некий Томазо Акинатти. Единственный, кто из нападавших остался в живых - некая Антония Фиески, которую сейчас должны были привезти на дознание инквизиции в Рим.
Говорит Дарио Донато:
Столь непростой дар как бессмертие не может быть уделом простого прозябания, но лишь с целями совершенствования бессмертного в поиске Бога через все возможные способы, ему предоставляемые Господом и даром бессмертия. А чтобы не впасть в грех гордыни, нужно постоянно помнить о Смерти! Через что каждый приходящий в Семью должен пройти обряд очищения постом, молитвами и смертью. Пришедший должен умереть для мира прежнего и войти в новый очищенным, свободным и наполненным благодарностью Богу и проводнику его в Семье. После чего его жизнь не будет прежней.
Невзирая на заслуги и положения, все входящие в Семью должны пройти обряд, связанный с границей Жизни и Смерти. Только тут определяется готовность обрести дар.
Обряд состоит из трех действий:
Дарио всегда тщательно проверяет неофита и подбирает испытания конкретно под него, так что обычно это просто опасный театр. Но! Все в руках Господа! Бывали и случайности!
Иерархия Рода
Первоначально Род задумывался по образцу монашеских орденов со строгой дисциплиной и иерархией, так в общем в начале и было. Но сейчас все иначе. Бессмертных в Роду немного и все друг друга знают и давно. Поэтому система упростилась.
Степень старшинства определяется временем прихода в Семью. Но бывают исключения по личному указанию главы Рода.
Когда Дарио Донато приехал в качестве посла императора Фридриха договариваться с Александром VI о мире, они сторговались на фиксированном числе порций эликсира. И когда Александр VI выбирал, кому отдать последнюю порцию, выбор встал ребром: или Эрнесто, блестящий глава его шпионской сети, или Ваноцца деи Каттанеи, мать Чезаре и Лукреции. Александр VI вздохнул, поговорил откровенно с Чезаре - и выбрал Эрнесто.
Однажды ты спрятал план римских катакомб под алтарь главного собора Ватикана в качестве шутки, отметив на нем клад крестом.