Кардинал, секретарь Папы.
Торквемада – ставленник испанской короны, испил эликсир в испанском роду. Папа старается договариваться с ним, а не передавливать его прямой властью, потому что это ущемило бы интересы всей испанской короны и церкви. (Франция поддерживает Торквемаду в пику Папе. Германия, по воле императора Фридриха, за Папой. Условимся, что во внешней политике имеется баланс сил.)
Видимо, руководствуясь логикой «держи своих друзей близко, а врагов еще ближе», Папа активно использует таланты Торквемады в нахождении и искоренении еретических настроений, назначив его Великим Инквизитором Италии. Торквемада делит свое время между Испанией и Италией.
На игре, кроме Торквемады, присутствует еще один кардинал-смертный - секретарь Папы Анджело Мацони. При желании возможно собрать совет курии. Папа и двое кардиналов собираются в Ватикане, также присутствуют мастера. Кто в какую очередь говорит – оставляем на ваше усмотрение. Голосование проводится тайно, каждый пишет свой голос на листочке бумаги. Мастера уходят с вашими голосами, определяют решение курии, возвращаются и сообщают его вам.
Назначить нового кардинала на игре возможно.
Для священников.
Требник и текст мессы при необходимости вы можете посмотреть/взять на мастерке.
Принципы наложения епитимьи - на усмотрение ваших персонажей. Но помните, что у нас в судебной системе описан один вариант покаяния (пройти на коленях, одетым в рубище, по главной улице Рима (коридору пансионата) из конца в конец, туда и обратно, славя Господа и прося Его о прощении грехов. В конце поцеловать крест в соборе Ватикана) - и он считается (крайне унизительным) выражающим крайнюю степень смирения грешника, используется в случаях действительно тяжелых прегрешений.
Торквемада потребовал огромную взятку за подпись на документе о беатификации и (сразу, мы спешим!) канонизации Магомета. Папа вздохнул, поторговался, но дал. Кардинал-секретарь Анджело Мацони (он же и заведует папской казной) выдал условленную сумму в обмен на подпись Торквемады.
Около 20 лет назад один из младших членов Флорентийского рода, принятый из Флорентийской Академии, Джованни ди Тауро, скончался при странных обстоятельствах. До того он несколько лет путешествовал по Европе, затем вернулся во Флоренцию и стал завсегдатаем Академии, развращая ее подопечных азартными играми и дебошами. Его невозможно было отвадить – но затем он вдруг угас на глазах.
На расследовании, возбужденном самим Великим Инквизитором (а Торквемада всегда недолюбливал Флорентийский род, поскольку они довольно сильно связывали руки инквизиции во всей Тоскане, а особенно, конечно, в самой Академии) – выяснилось, что здесь замешан Лоренцо Медичи. Он был обвинен в умышленном доведении Джованни до угасания. На закрытом суде Лоренцо оправдывался тем, что его целью была защита Академии, а тот факт, что Джованни (который проиграл ему в игре на кону клятву – и Лоренцо потребовал оставить Академию в покое) без этого угасал – было только побочным следствием. Лоренцо при этом сам пытался помочь Джованни, отвлечь его от угасания, помочь обрести новый смысл жизни, более достойный вечного – но все тщетно.
При голосовании Данте, разумеется, заступился за Лоренцо, а король Лодовико проголосовал «виновен». Он был крайне сердит, что без его ведома ипоперек его авторитета в Италии прервали жизнь Вечного, не по суду, противоправно! Решающим был голос Дарио Донато, который сначала не принимал участия в процессе, поскольку вообще далек от политики – вместо него судья его рода, Мария Эспозито, явно склонялась к приговору «виновен» – но на последнее заседание суда Донато пришел сам и проголосовал «невиновен».)
Все доказательства против Лоренцо собрал Анджело Мацони, тогда бывший епископом в Тоскане. Он действовал умело и скрытно. Собрав доказательства, сумел благодаря связям добиться аудиенции у Папы и предъявить их ему. Папа похвалил его и приказал, не выдавая их разговора, принести все эти доказательства Торквемаде, что Анджело и сделал. За прекрасно проведенное дело и выказанную верность Папа возвысил Мацони, назначив кардиналом. (Сам Торквемада, не зная об этой подоплеке, также в благодарность рекомендовал Анджело Папе как перспективного молодого человека.) Сейчас Анджело - доверенное лицо Папы, секретарь Папского престола, хранитель казны Папского престола.
Анджело Мацони верен лично Папе, как добрый католик понимая, что Церковь - это и есть Папа, и блюдя его интересы - он блюдет интересы Церкви. Торквемада же в своей политической игре старается противопоставить интересы церковных лиц в других странах Европы - интересам Папы и единства Церкви. Он фактически закладывает основы для независимости поместных церквей и дальнейшего раскола. Анджело старается этому препятствовать.
Другая фигура, которая вызывает у Анджело глубокое уважение - это странствующий монах Джироламо Савонарола. Анджело никогда не удавалось найти какой-либо грязной подноготной в его истории. Насколько можно судить, Савонарола действительно искренне предан делу вспомощенствования больным и бедным и не ищет в том выгоды для себя. Хотя и король Лодовико, и глава флорентийского рода Данте щедро оделяют Савонаролу милостью и денежной помощью, Савонарола не копит богатств, а небольшой монастырь в Ломбардии, где он является настоятелем, устроен благочинно, но при этом скромно.
Недавно скончался отец Анджело, Лаззаро Мацони.
На смертном одре отец призвал Анджело и сказал:
-- Сын мой! Я старался жить праведно, насколько позволял мне мой нрав и силы душевные. Но человек слаб, и я не всегда слушал голос долга.
Ты уже взрослый, сын, ты должен меня понять. Когда-то давно я полюбил женщину, хотя оба мы были семейные. Я тяжко виноват перед твоей матерью и всегда помнил об этом грехе - но и до конца раскаиваться в нём не мог. Ты должен знать, Анджело, она родила ребёнка, девочку, как я потом узнал. Господь наказал нас сурово - она умерла в родах, бедная моя Бенедетта...
Старик замолчал и с минуту смотрел перед собой, ничего не видя вокруг, словно глядя сквозь годы, туда, где тяжело умирала женщина, которую он любил. Наконец он очнулся, прямо посмотрел на сына и взял его за руку.
-- У тебя есть сестра, Анджело. Её зовут Джемма Скатуччи, она живёт в Тоскане. Обещай, дай мне слово, что ты найдёшь её и позаботишься о ней - как не смог в своё время сделать я.
Он крепко сжал руку сына - и вдруг отпустил её. Старческая рука упала тихо и бессильно, а глаза устремили взволнованный взгляд в вечность.
Лаззаро Мацони отошёл к Господу своему.
*
В бумагах отца Анджело затем обнаружил заботливо сохраненный листок:
*
Лаззаро, душа моя!
Пишу тебе с новостью, ставшей для меня и ошеломлением, и великой радостью. С самого твоего отъезда я ощущала себя ужасно несчастной - и не сразу заметила, что изменилось не только состояние духа моего, но и появилась телесная слабость. Наконец я заподозрила неладное и пошла к надёжной женщине - и представь, та сразу всё по мне поняла и увидела. Понимаешь ли ты, любимый, куда я клоню? Я жду твоего ребёнка, у нас будет дитя! Меня бросает в холод и в жар - и страшно, и такое счастливое нежное ощущение подкатывает к горлу.
Один Господь знает, увидимся ли мы теперь - и когда. Шлю тебе множество поцелуев и думаю о тебе постоянно.
Джулиано вернётся через дня два или в крайнем случае через неделю - так что не думаю, что с этой стороны можно ждать неприятностей, мужчины недальновидны в таких вопросах, вряд ли он успеет что-то заметить.
Больше всего на свете жалею о том, что не смогу положить младенчика тебе на руки и увидеть твоего лица.
Прощай, Лаззаро, да пребудет с тобой Господь!
Любящая тебя -
Бенедетта.
Около 6 лет назад танатливый алхимик Амедео Авогадро получил неосторожное письмо от одного своего друга. Он собирался сжечь его, да как-то оно, видимо, затерялось среди бумаг. Каков же был ужас Амедео, когда он узнал в бумаге, лежащей перед ним на столе кардинала, то самое злосчастное послание:
"Дорогой Амедео!
Благодарю тебя, что ты помог мне достать эти книги сеньора Бруно! И прочие тоже, но эти - эти великолепны. То, что описано в них, и вправду работает! (На обороте прилагаю схему, которую я вывел, сопоставляя новые результаты с имевшимся у меня алхимическим трактатом.) У меня уже весь день кружится голова, как не кружилась и от лучшего вина! И пусть Святая Инквизиция составляет свой список запретных книг - ха! Они должны знать, что страсть человеческой души к познанию не остановить, ибо она и есть глубинная наша суть, вложенная в нас Господом. Я всегда чувствовал, что только путем познания можно добиться Божьей истины, а ты прошел по этой дороге настолько дальше меня! Признаюсь, я всегда завидовал тебе. Но теперь - вздор, я буду учиться в тысячу раз прилежнее! Прости, что пишу так откровенно, но иногда человеку ведь нужна отдушина. Лоренцо уехал в Венецию, а брат мой едва не грозит рассказать о моих занятиях отцу. Но он не сделает этого, ты же знаешь, душа у него добрая. Прости за многословие. Мне кажется, я сплю наяву и витаю в грезах.
Остаюсь навеки преданным тебе,
Франсиско Альто."
Кардинал-секретарь Папского престола Анджело Мацони показал Амедео письмо и сказал: "Я знаю, завтра ты должен быть представлен благодатному сеньору Донато. Сейчас у тебя есть выбор. Ты будешь рассказывать обо всем, что увидишь и узнаешь у Дарио Донато, лично мне. Если будет слишком мало деталей, я догадаюсь, что ты лжешь или что-то скрываешь. В таком случае это письмо попадет на стол его высокопреосвященству Томасу де Торквемаде. И тогда речь пойдет и о других упомянутых в письме людях, как ты сам понимаешь."
Амедео Авогадро благоразумно пообещал рассказывать все начистоту.
*
Анджело действовал с ведома и по заданию Папы. Чего только не найдешь в инквизиционном архиве отложенным на черный день! Пока Томас де Торквемада отсутствует в Италии, Анджело хозяйничал в нем, как у себя дома. Однако вскоре Торквемада должен вернуться... Об Амедео Авогадро он, правда, уже ничего не узнает.
Анджело Мацони по долгу службы однажды довелось узнать следующее.
Несколько лет назад Беатриче Висконти, библиотекарю из рода Сфорца, которая занимается коллекционированием древних рукописей - удалось через своих торговых агентов узнать, что в одном семействе по фамилии Палмери в Венеции хранится потрясающе старый манускрипт, по слухам - авторства самого Альберта Великого.
Составить донос в инквизицию, в котором Беатриче обвиняла Палмери в хранении и распространении запрещенных инквизицией книг, ей не составило труда - тем более, что это было правдой. Надавить на инквизиторов-смертных, чтобы они позволили Беатриче забрать себе самое ценное из коллекции - и того проще. Семейство Палмери навсегда скрылось в глухих подвалах инквизиции.
Рукопись, действительно, по оценкам знатоков, подлинная, относится к концу 13 века. Версия авторства Альберта Великого кажется оправданной.
*
Благодатной госпоже Беатриче Висконти
Благодатная сеньора!
Сведения, сообщенные Вами о еретических наклонностях семейства Палмери, оказались совершенно точными. Вы, Предвестница, послужили проводником совершенного Божьего света в нашем, увы, несовершенном и грешном городе.
Высылаю Вам манускрипт, о котором Вы упоминали, что желали бы иметь его у себя. Если еще что-либо из библиотеки Палмери интересует Вас - я прилагаю опись.
Ваш покорный слуга,
Луцио Кьянти,
Божьей милостью инквизитор Венеции.
Монах Эрнесто из рода Дарио Донато - глава шпионской сети Александра VI.