Предки Адлеров поселились неподалеку от Шорби еще в те годы, когда он был в статусе римского легионного лагеря. Так что Джереми находит определенный юмор в том, что местные – потомки, по большей части, англосаксов и норманнов, – именуют его, еврея, «инородцем» и «понаехавшим». Это еще вопрос, кто больше заслуживает подобных эпитетов. Впрочем, в споры на подобные философские темы Джереми (т.е. Иеремия) Адлер обычно не вступает: если человек только собирается взять ссуду, не стоит с ним поднимать острые темы – может обидеться и отказаться от сделки. А если уже взял, то спорить с ним уже и неинтересно – со всем соглашается, лишь бы ростовщик не обиделся и не отказал в отсрочке. Собственно, на эти три категории – ростовщиков, будущих и актуальных заемщиков - Джереми и подразделяет людской род, не делая исключение и для домочадцев. Вот, скажем, дочь и сына можно рассматривать как заемщиков - дочь как честно собирающуюся выплатить и долг и проценты; сына как злостного неплательщика, по которому долговая тюрьма плачет. А перед служанкой Бертой в долгу сам Джереми, но это не та тема, которую он любит обсуждать.

Начнем издалека. Многие жители Шорби должны Джереми Адлеру. Часть заемщиков присутствует и в Кроссбридже, и, надо заметить, понесло Адлера в эту поездку в основном затем, чтобы собрать если не долги с процентами, то хотя бы текущие платежи с обитателей Кроссбриджа. Конкретно – с трактирщика Саймона Миллера (https://vk.com/id33567348), взявшего займ в полсотни фунтов два года назад, когда он строил трактир и поиздержался даже с учетом накоплений. За два года накапали проценты, но и долг Саймон постепенно тоже выплачивал. Сейчас надо забрать у него последнюю уплату – двадцать фунтов. И, возможно, предложить новый займ.

Еще в Кроссбридже проживает некий Джим Парсон, недавно взявший займ в один фунт под обязательство вернуть два. Срок возврата долга уже настал.

Некоторые гости в трактире также должны Адлеру. Бейлиф Эгберт Солсборо должен пять фунтов (два с половиной фунта собственно долга и столько же процентов). Сэр Томас Трелони (https://vk.com/id15140794) недавно, будучи проездом в Шорби, занял три фунта (долг, таким образом, составляет шесть), но с ним был уговор, что долг он отдаст не Джереми, а его родственнику, Дэвиду Фишеру, проживающему в графстве Гринстоун. Поль Дарби занял у Джереми десять фунтов (двадцать с процентами), обещав отдать долг через год после возвращения из паломничества в Лондон; пока что он даже до Лондона не доехал, так что возврат долга – дело нескорое.

Теперь перейдем к домочадцам.

Любимая дочка Элиза (https://vk.com/anna_alten), добрая, милая девочка, единственная радость на старости лет. К людям расположена, ни о ком плохо не думает, жалеет бедствующих, не завидует вышестоящим. Хорошо образована (стараниями шабесгойки-гувернантки), умная и чувствительная девочка. Джереми старался по возможности ограждать ее от столкновения с неприятными реалиями мира вообще и своей профессии в частности. Собственно, сейчас она едва ли не впервые выбралась в большой мир, уговорив отца взять ее с собой в поездку; не то чтобы Джереми не понимал, что подобное может для нее обернуться некоторым шоком, но сил отказать любимой дочери в себе не нашел. В любом случае, Джереми готов на любые жертвы и траты, лишь бы дочери было хорошо.

Дальше поговорим о сыне – да, у Джереми, кроме дочери, есть еще и сын Джошуа. Правда, о нем Джереми уже давно не слышал, лет десять уже как, после того, как Джошуа (было ему тогда четырнадцать лет) объявил семейное дело мерзким и безнравственным ограблением нуждающихся людей, на этой почве крепко рассорился с отцом и сбежал из родного дома неведомо куда. С тех пор он не давал о себе знать.

И, наконец, Берта Дженкинс (https://vk.com/stalki), урожденная Стоун, гувернантка Элизы. Ее отца,богатого купца Джона Стоуна, казнили пять лет назад по обвинению в убийстве с применением колдовства. К этой истории Джереми причастен, и крепко. Незадолго до ссоры с купцом Арблестером из Дартмута Джон Стоун начал оказывать кредитные услуги, сильно потеснив в конкуренции Джереми Адлера (в основном за счет гораздо более низкого процента), и Джереми, конечно, был этим сильно недоволен. Когда Стоуна арестовали по обвинению в убийстве, Джереми поинтересовался у своего знакомого-должника в суде, какой приговор светит виновному и что случится с его бизнесом – и получил ответ, что за убийство без вариантов будет назначена виселица. Но при этом капитал, вложенный им в банковское дело, с рынка не уйдет, его передадут партнерам, которые, вероятно, продолжат давать деньги в рост. Джереми тогда предложил (и подкрепил просьбу золотом, а вернее, прощением части долга) немного усугубить обвинение и сфабриковать улики, указывающие, что убийство было не просто поножовщиной, но имело место применение колдовства. Это стало бы отягчающим обстоятельством, и тогда в дополнение к виселице конфискуют имущество – включая капиталы, вложенные в кредитное дело. Для Стоуна, которому так или иначе висеть, уже никакой разницы, зато для Джереми Адлера – важное отличие. Тогда это показалось хорошей идеей: в смерти Стоуна Адлер неповинен, но конкурирующую контору удачно устраняет.

Но на суде защитник Стоуна сумел вывернуть дело так, что убийство произошло в рамках самозащиты, и дело шло к полному оправданию – пока не всплыли сфабрикованные доказательства колдовского вмешательства. Это выбило почву из-под позиции защиты, и Стоун получил по полной: как и предполагалось, виселицу с конфискацией. Иными словами, «улики» Джереми не добавили конфискацию к гарантированному смертному приговору, а как раз и оказались аргументом в пользу приговора; т.е. Адлер оказывался прямо виновен в смерти Стоуна. Было очень неловко.

В итоге Джона Стоуна вздернули на городской площади, а имущество конфисковали в казну и пустили с молотка. Его жена, не выдержав горя и нежданно обрушившейся нищеты и презрения соседей, вскоре покинула бренный мир, а от его дочери Берты отвернулись родственники (дочь колдуна!), и девушка осталась в этом мире без имущества, друзей и помощи. Суд постановил предать забвению даже самое имя Стоунов, и Берта отныне носит материнскую фамилию Дженкинс. В общем, получалось, что – хоть Берта этого и не знает – Джереми прямо виновен в обрушившихся на нее несчастьях.

Конечно, совесть – не совсем то качество души, которое полезно в ростовщическом деле. Но, видно, какие-то ее рудименты у Адлера сохранились, потому что он счел себя обязанным – раз уж так все сложилось – как-то позаботиться о несчастной сироте. Джереми предложил Берте место у себя в доме: для начала в качестве шабесгоя – слуги-христианина для мелких поручений, который может исполнять их в субботние дни, когда евреям предписано пребывать в полном ничегонеделании. Берта согласилась – а что ей оставалось? Не помирать же с голоду. Несколько позже, убедившись, что девушка работает на совесть и не подозревает о роли Адлера в гибели ее семьи, ростовщик предложил ей работу и на остальные дни: у него подрастала дочь Элиза, и Адлер хотел дать ей образование и обеспечить присмотр – на что у самого ростовщика не хватало ни времени, ни сил. Жалования, которое установил Адлер гувернантке, хватило уже не только на «не помереть с голоду», но даже на скромную жизнь, с учетом, что стол и кров тоже предоставлял еврей. Сейчас Берта сопровождает Джереми и Элизу в поездке в Кроссбридж.

Элиза Адлер росла в отцовском доме как своего рода тепличный цветок: добрая, милая девочка, немного наивная и бесхитростная. К людям расположена, ни о ком плохо не думала, жалела бедствующих, не завидует вышестоящим. Не обделена умом и талантами. Единственная радость старика-отца Джереми Адлера (), свет в окошке, можно сказать.

Отец старался по возможности ограждать ее от столкновения с неприятными реалиями мира вообще и своей профессии в частности. Джереми готов на любые жертвы и траты, лишь бы дочери было хорошо.

Единственное, чего папа так и не уловил, – что дочка уже выросла. Нет, она любит отца и не хочет его расстраивать, поэтому рядом с ним она все такая же милая, скромная и бережная, какой была лет в 12-14. Но чем старше становится Элиза, тем меньше в ее поступках наивности и больше притворства.

Во многом этому способствует гувернантка, Берта Дженкинс (https://vk.com/stalki). Ее, в отличие от Элизы, жизнь потрепала очень крепко: рожденная в семействе богатого купца, она в одночасье лишилась всего, когда отца приговорили к смерти и конфискации имущества за убийство конкурента с применением колдовства. Мать умерла от горя, родственники отвернулись от дочери колдовства, и перед Бертой уже маячил призрак голодной смерти, когда Джереми Адлер предложил ей место служанки и гувернантки у дочери. Берта неплохо образована и передает свои знания Элизе; а кроме знаний щедро делится с подопечной знаниями о большом мире, вызвав у скромной еврейской девочки острое желание немного разнообразить свою жизнь – познакомиться с интересными людьми, побывать в интересных местах и, возможно, заполучить какие-нибудь интересные сувениры. В общем, чтобы было ей что вспомнить, когда папа, наконец, дозреет до идеи выдать дочку замуж (спорить по этому поводу с отцом Элиза не планирует, но, может, это потому, что еще сама ни к кому не почувствовала сердечной склонности).

Берта, насколько Элиза может судить, вполне одобряет планы девушки и собирается принять в ее эскападах живейшее участие. Вообще у них с Бертой сложились дружеские отношения, в которых Берта выступает в качестве наставницы и наперсницы, а Элиза – собственно, в качестве любознательной ученицы и искательницы приключений на свою голову.

Отец, кстати, так занят своими делами, что не заметил случившейся с дочерью перемены и до сих пор видит в ней наивную добрую малютку. Интересно, заметит ли, и если заметит – то как отреагирует? Впрочем, Элиза не намерена (и Берта не советует) пока ставить его в известность о собственном взрослении – а то и впрямь выдаст ее скоропостижно замуж, и прости-прощай мечты о приключениях.

Кроме отца, у Элизы был брат Джошуа, но она его уже плохо помнит: парень сбежал из дома, когда девочке было всего лишь восемь лет. Перед побегом он крепко поссорился с отцом; в чем была суть ссоры, Элиза не уловила, но, узнав, что брат уходит, очень огорчилась, плакала и уговаривала Джошуа остаться, а когда поняла, что решение брата твердо – уговорила его взять на память о ней, доме и семье небольшое украшение, серебряное колечко (найдем и покажем фото). И взяла с брата обещание, что тот будет постоянно носить этот памятный предмет при себе.

Цыганка Дженни (https://vk.com/id171468094) представляет этого молодого человека как своего кузена Ленни, сородича и друга. Нет, конечно, когда-то был и настоящий цыган Ленни, но к нему Дорога оказалась неблагосклонна: через год после того, как они с Дженни сбежали из табора, прихватив повозку и пару лошадей, Ленни оставил этот бренный мир. Дженни никогда не рассказывала в подробностях, как это произошло, и настаивать как-то было неловко.

Сейчас именем Ленни подруга называет его – вроде бы какая-то цыганская добрая примета передать имя умершего друга другу живому. Приметы у цыган странные, и не всегда обычному жителю Англии легко понять этот народец. Даже если «обычный житель» носит имя Джошуа Адлер и родился в семье еврейского ростовщика...

Впрочем, с семьей Джошуа не общается. Лет десять минуло с того дня, как Джошуа почувствовал острое отвращение к судьбе, которой его наделили всемогущий Бог и дорогой батюшка – сидеть за конторкой, перекладывать монеты да выжимать последние деньги из обнищавших гоев. Джошуа было четырнадцать лет, и уже тогда он был пареньком резким и решительным: не откладывая в долгий ящик, он объявил отцу, что не собирается посвятить свою жизнь чуть прикрытому грабежу нуждающихся людей и хочет поискать себе такое место в жизни, на котором ему не придется идти на постоянные компромиссы с совестью. Естественно, отцу это не понравилось, Джошуа с ним крепко поругался, а потом сбежал из родного дома в кочующий неподалеку цыганский табор. С тех пор он не давал родным о себе знать.

С отцом он расстался без сожалений. Но младшая сестренка, восьмилетняя Элиза (https://vk.com/anna_alten), очень огорчилась, плакала и уговаривала Джошуа остаться, а когда поняла, что решение брата твердо – уговорила его взять на память о ней, доме и семье небольшое украшение, серебряное колечко (надо найти, сфотографировать и переслать мастеру). И взяла с брата обещание, что тот будет постоянно носить этот памятный предмет при себе.

У цыган, впрочем, Джошуа тоже не прижился. Все-таки кочевая жизнь была ему не очень по душе. Некоторое время он путешествовал с табором, зарабатывая на жизнь ярмарочными представлениями – у парня прорезался талант комика, и неудивительно, что на ярмарке в Бирмингеме его приметил пожилой мастер шутовского дела, работавший в герцогском замке. Старик давно искал себе ученика и продолжателя на нелегком поприще шоу-бизнеса, и не смог пройти мимо несомненного таланта.

Вот так и стал Джошуа Адлер, сын ростовщика Джереми () из Шорби, учеником герцогского шута Джейкоба Чаплина. Все свои познания и приемы старик передал ему, ничего не утаивая; а когда пришло время отойти от дел, представил юношу своему работодателю как прекрасного кандидата на освободившуюся должность.

Работодатель принял Джошуа ко двору, поставив лишь одно условие: держать при себе иноверца он не будет, но если Джошуа выкрестится – место его. Джошуа согласился – не то чтобы с какими-то терзаниями, к религии он относился довольно равнодушно. Нужен герцогу шут-христианин – будет ему шут-христианин. Зато деньги неплохие платит.

Впрочем, долго Джошуа после того в Бирмингеме не задержался. Герцог вскоре умер; в дни траура шуту работы мало, да и наследник собрался покинуть родовой замок и присоединиться к армии одного из претендентов на трон. А Джошуа, заручившись должными рекомендациями, отправился в Алверстон, на северо-восточное побережье: у тамошнего графа освобождалось место шута при дворе. Дорога из Бирмингема в Алверстон проходит и через графство Шорби.
Неподалеку от Бирмингема Джошуа встретил Дженни, с которой дружил еще в таборе. Теперь она колесила по Англии, на свой страх и риск, отделываясь от недоброжелателей милой улыбкой, хорошо подвешенным языком и талантом в обращении с метательными ножами. Хотя с недавних пор не одна – к ней в компанию прибился лекарь-араб из Гранады, Бахир аль'Гайяс (https://vk.com/id8128826).

Впрочем, от компании Дженни и Бахир не отказались – цыганке все равно, куда ехать; в Алверстон так в Алверстон, маршрут не хуже любого другого. И Бахиру не так важно, где искать потомков спасителя. А что до Джошуа – приятное общество, возможность подработать по дороге, ну и телега, опять же – удобное транспортное средство, хозяйка которого не будет выжимать из путешественника последние деньги.

В Кроссбридже они застряли, как и все прочие. По дороге, недалеко от таверны, еще вот двоих подобрали – братьев Вустеров, джентльмена (https://vk.com/id427033666) и монаха(https://vk.com/archscorpion) с переломанной ногой. Ну так не бросать же их в лесу под дождем...

В Англии Бахир познакомился с цыганкой Дженни (https://vk.com/id171468094) (обстоятельства знакомства можете сочинить сами). Теперь вы путешествуете вместе, на ее телеге. Чуть позже к компании прибился старый знакомый Дженни, профессиональный шут по имени Джошуа Адлер (https://vk.com/id6738373) . Правда, Дженни почему-то называет Джошуа «кузеном Ленни» – настоящий Ленни давно умер, но у цыган, по словам Дженни, есть особая примета: если называть чужака-попутчика именем давно умершего человека, то злая удача обойдет его и его спутников стороной.

В Кроссбридже они застряли, как и все прочие. По дороге, недалеко от таверны, еще вот двоих подобрали – братьев Вустеров, джентльмена (https://vk.com/id427033666) и монаха (https://vk.com/archscorpion) с переломанной ногой. Ну так не бросать же их в лесу под дождем..

Дженни путешествует не одна – к ней ненадолго присоединился старый приятель (https://vk.com/id6738373) , которого она знала еще по табору. Дженни адресуется к нему как к кузену Ленни, хотя ее спутник – не кузен ей и даже не сородич. Просто есть у английских цыган не то обычай, не то суеверие: если путешествуешь с чужаком, называй его прозвищем умершего сородича. И если вдруг чужака преследуют какие-то злодейские духи или мстительные призраки, то на время пути они не узнают жертву и потеряют след. Дорога прикроет.

На самом деле спутника Дженни зовут Джошуа Адлер. Он сын еврея-ростовщика из Шорби, но несколько лет назад, подростком, Джошуа поссорился с отцом и сбежал из дома. Прибился к табору, там же и с Дженни познакомился и сдружился. Зарабатывал себе и табору на жизнь, выступая на ярмарках, и в Бирмингеме его настигло истинное предназначение, ради которого Дорога, видимо, и выманила паренька из родного дома. Талант парня заприметил старый Джейкоб, придворный шут герцога, и взял юношу в ученичество. Цыгане не препятствовали Джошуа уйти – Дороге виднее, где место человека в жизни.

А теперь Джошуа сам профессиональный шут, и едет к новому месту работы, в город Алверстон. По дороге на него наткнулась Дженни, и старые приятели решили, что путешествовать вместе веселее и интереснее. А что Дорога теперь ведет Дженни в Алверстон через графство Шорби – ну, маршрут не хуже прочих.

Да, когда-то был и настоящий цыган Ленни, с которым она сбежала из табора, прихватив повозку и пару лошадей. Но к Ленни Дорога оказалась неблагосклонна. Полез, дурила, в курятник к местным вилланам, яйца воровать, – а хозяева его поймали и крепко избили. Ленни так и не оправился после побоев и через пару дней оставил этот мир.

Еще с Дженни путешествует лекарь из Гранады, Бахир аль’Гайяс (https://vk.com/id8128826). Как его занесло в Англию – отдельная история: когда-то очень давно семья аль’Гайяс задолжала свои жизни некоему английскому рыцарю. Теперь потомок спасенных рыцарем арабов отправился в Англию, чтобы вернуть долг потомкам того рыцаря. При этом о спасителе араб знает только его герб – и надеется, что Аллах будет милосерден и предоставит Бахиру шанс найти искомых потомков и отплатить добром за добро. Обстоятельства знакомства Дженни и Бахира можете сочинить сами.

Немного о верованиях цыган. Понятно, что взято оно изрядно с потолка, но для сеттинга романтического средневековья сойдет: где не хватает знаний, восполним фантазией. Ключевое место в картине мира цыган из семьи, к которой принадлежит Дженни, занимает Дорога, являющаяся одновременно всей совокупностью путей перемещения во всем мире, судьбой странника и путем, которые описывает бытие всех живых существ этого мира, ближе всего к «дао» китайской философии, наверное. Дорога определяет судьбы всех странников, в первую очередь своего избранного народа – цыган. Мировосприятие цыган насквозь фаталистично – любые события, действия и обстоятельства предопределены Дорогой и не могут быть изменены человеческим усилием; можно лишь познать, что предначертано тебе Дорогой и не сворачивать с этого пути. Попытки свернуть обычно заканчиваются бедой.

Вместе с Дженни(https://vk.com/id171468094) путешествует ее приятель(https://vk.com/id6738373), которого она называет кузеном Ленни. У Дженни, действительно, был кузен, она вместе с ним сбежала из табора, прихватив повозку и лошадей. Но тот Ленни уже покинул бренный мир – полез воровать к местным вилланам, те его поймали и крепко избили. После побоев цыган уже не оправился и вскоре умер. Но у английских цыган не то обычай, не то суеверие: если путешествуешь с чужаком, называй его прозвищем умершего сородича. И если вдруг чужака преследуют какие-то злодейские духи или мстительные призраки, то на время пути они не узнают жертву и потеряют след. Дорога прикроет.

Сэнди никогда не видела этого Ленни, но слышала о нем от сестры - уже после того, как Сэнди сбежала из табора, к цыганам прибился мальчишка из Шорби. Но долго не задержался – в Бирмингеме его приметил и взял в ученичество герцогский шут. Как он оказался в компании Дженни сейчас, Сэнди Эдвинсон не знает. Можно спросить, если любопытно.

Немного о верованиях цыган. Понятно, что взято оно изрядно с потолка, но для сеттинга романтического средневековья сойдет: где не хватает знаний, восполним фантазией. Ключевое место в картине мира цыган из семьи, к которой принадлежит Дженни, занимает Дорога, являющаяся одновременно всей совокупностью путей перемещения во всем мире, судьбой странника и путем, которые описывает бытие всех живых существ этого мира, ближе всего к «дао» китайской философии, наверное. Дорога определяет судьбы всех странников, в первую очередь своего избранного народа – цыган. Мировосприятие цыган насквозь фаталистично – любые события, действия и обстоятельства предопределены Дорогой и не могут быть изменены человеческим усилием; можно лишь познать, что предначертано тебе Дорогой и не сворачивать с этого пути. Попытки свернуть обычно заканчиваются бедой.

Ева Шиф – притворный выкрест. Пришлось принять чужую веру, чтобы Ланкастеры, которым она служит осведомительницей, хоть как-то могли ей доверять. Но в глубине души Ева остается правоверной талмудической иудейкой, и ей, конечно, не по душе жить в постоянном притворстве. Вот если бы удалось найти способ развязаться со службой Райзингему и вернуться к своему народу... А лучше – вообще убраться из Англии, куда-нибудь, где до нее не дотянутся ни Йорки, ни Ланкастеры.

Сэр Томас Трелони недавно, будучи проездом в Шорби, занял у ростовщика Джереми Адлера() три фунта (долг с процентами, таким образом, составляет шесть), чтобы проставиться на именины. Сэр Томас, конечно, не собирается возвращаться в Шорби, чтобы отдать долг, но с Адлером он договорился: у Адлера есть в графстве Гринстоун родственник и коллега, Дэвид Фишер, ему-то рыцарь и передаст деньги. Отдать надо будет сразу по приезду.

Конечно, три фунта – сумма не очень большая, но после того, как телега с имуществом Трелони свалилась с рушащегося моста, лишних денег у Трелони нет, и будут они нескоро. Надо договариваться с ростовщиком об отсрочке. Или все-таки где-то поискать денег.

При постройке таверны Саймон Миллер поиздержался сверх планируемого, даже с учетом накоплений. Поэтому пришлось залезть в долги и взять у Джереми Адлера(), ростовщика из Шорби, займ в полсотни фунтов. За два года накапали проценты, но и долг Саймон постепенно тоже выплачивал. Сейчас осталась последняя выплата – двадцать фунтов (пятнадцать уже есть, но еще пять надо где-то раздобыть). А Джереми Адлер уже в Кроссбридже, и вскоре потребует свои деньги.

Поль Дарби занял у ростовщика Джереми Адлера() десять фунтов - отдать придется двадцать, проценты у еврея большие. Долг он собирается выплатить через год после возвращения из паломничества в Лондон; пока что он даже до Лондона не доехал, так что это дело нескорое. Зато теперь у Поля есть деньги, о которых не знает супруга(https://vk.com/helenksh79). Хорошо бы намекнуть Адлеру, что узнать и не должна.

Джим недавно был в Шорби и взял у ростовщика Джереми Адлера() займ в один фунт серебром под обязательство вернуть два. Деньги потребовались Джиму, поскольку он собрался сделать подарок Бетти Миллер(https://vk.com/id23808602) (надо найти какую-нибудь побрякушку). Подарок он нашел и даже купил, но случая вручить его девушке пока так и не выбрал. А между тем уже настал срок возврата долга, Джереми Адлер уже в Кроссбридже, и вскоре потребует свои деньги.

Бейлиф Эгберт Солсборо должен ростовщику Джереми Адлеру() пять фунтов серебра (два с половиной фунта собственно долга и столько же процентов). Деньги ему срочно понадобились, чтобы обновить воинское снаряжение: разъезжать по графству в поисках следов банды Черной Стрелы безоружным и беззащитным – оригинальный способ суицида. Пришлось потратиться на качественные вещи, способные, при случае, спасти жизнь попавшему в неприятности бейлифу. А неприятности разные бывают.

Джереми Адлер уже в Кроссбридже, и вскоре потребует свои деньги. Может, удастся договориться об отсрочке? Или хотя бы о рассрочке.

Когда жизнь была благополучна, а беды далеки, она носила другую фамилию. Берта Стоун происходила из благополучной купеческой семьи, ее отец Джон Стоун был богатым купцом и почетным гражданином Шорби, и числил в своих предках четыре поколения деловых людей.

Отец дал дочери приличное по тем временами образование: Берта умеет читать и писать, хорошо разбирается в арифметике и немного в риторике. Отец торговал тканями и кожей, ему принадлежал неплохой раундшип, на котором он перевозил товары вдоль морского побережья. В последние месяцы отец даже начал ссужать деньги в рост, крепко потеснив на рынке кредитных услуг бывшего монополиста – еврея Джереми Адлера () – за счет значительно более низкого процента. В целом все было неплохо – насколько вообще может все быть неплохо в смутные годы гражданской войны.

Все рухнуло в одночасье, когда за отцом пришли бейлифы шерифа. Отца арестовали по обвинению в убийстве конкурента, шкипера Арблестера из Дартмута, чье судно «Добрая Надежда» тогда стояло в порту Шорби.

Отец не отрицал факта убийства, но настаивал, что действовал исключительно в рамках самозащиты: Арблестер напал на него первым, будучи одурманеным выпивкой. И вроде бы всё склонялось к этой версии, но на судебном разбирательстве вскрылись новые обстоятельства: якобы Арблестер стал жертвой злочинного сглаза, из-за которого (а вовсе не из-за переизбытка эля в брюхе) не мог удержать ножа в руке. Якобы, видя это, купец Стоун не пощадил нападавшего, а хладнокровно прирезал его, что уже могло, при приложении должной казуистики, трактоваться как намеренное убийство с применением колдовства. Обвиняемый настаивал на своей невиновности, конечно, но судья, оценив убедительную речь обвинителя, объявил вердикт «Виновен», и отца Берты вздернули на городской площади, а имущество конфисковали в казну и пустили с молотка. Мать Берты, не выдержав горя и нежданно обрушившейся нищеты и презрения соседей, вскоре покинула бренный мир, родственники отвернулись от дочери колдуна, и Берта осталась в этом мире без имущества, друзей и помощи. Суд постановил предать забвению даже самое имя Стоунов, и Берта отныне носит материнскую фамилию Дженкинс.
Неожиданно о брошенной всеми девчонке позаботился тот самый ростовщик-еврей Джереми Адлер, в прошлом конкурент отца, а теперь – снова монополист. Ему требовался, как это называют евреи, шабесгой – слуга-христианин для мелких поручений, который может исполнять их в субботние дни, когда евреям предписано пребывать в полном ничегонеделании. Берта согласилась – а что ей оставалось? Хоть и позорно христианке быть в услужении инородца, а только с голоду помирать тоже не хочется. А еще были у Берты подозрения, что Джереми как-то приложил руку к приговору ее отцу; из всех жителей Шорби он приобрел от разорения Стоунов наибольшую выгоду, лишившись опасного конкурента. Купеческая дочь умела рассуждать в категориях «ищи, кому выгодно». Впрочем, даже эти соображения отступили перед пустым желудком.

Несколько позже, присмотревшись к шабесгойке, ростовщик предложил ей работу и на остальные дни: у него подрастала дочь Элиза (https://vk.com/anna_alten), и Адлер хотел дать ей образование и обеспечить присмотр – на что у самого ростовщика не хватало ни времени, ни сил. И от этого предложения Берта не смогла отказаться – жалования, которое установил Адлер гувернантке, хватило уже не только на «не помереть с голоду», но даже на скромную жизнь, с учетом, что стол и кров тоже предоставлял еврей.

К Элизе Берта поначалу относилась с неприязнью: богатая девчонка, не знающая, почем фунт лиха, ни единого дня в своей жизни не бедствовашая. Скрывала, конечно, незачем работодателю знать о чувствах работницы. А потом как-то и пропала нужда скрывать, ненавидеть эту милую девочку было никак невозможно. Разве что жалеть – живет за четырьмя стенами как тепличный цветочек, не видела ни зла, ни подлости человеческой. Добрая, бесхитростная девочка, немного наивная. К людям расположена, ни о ком плохо не думает, жалеет бедствующих, не завидует вышестоящим. Не обделена умом и любознательностью. В итоге у них с Бертой сложились дружеские отношения, в которых Берта выступает в качестве наставницы и наперсницы, а Элиза – собственно, в качестве любознательной ученицы.

Берта передает свои знания Элизе; а кроме знаний щедро делится с подопечной знаниями о большом мире. Недавно это начало давать своеобразные плоды: у взрослеющей еврейской девочки появилось острое желание разнообразить свою жизнь – познакомиться с интересными людьми, побывать в интересных местах и, возможно, заполучить какие-нибудь интересные сувениры. В общем, чтобы было ей что вспомнить, когда папа, наконец, дозреет до идеи выдать дочку замуж.

Ростовщик, кстати, так занят своими делами, что не заметил случившейся с дочерью перемены и до сих пор видит в ней наивную добрую малютку. Интересно, заметит ли, и если заметит – то как отреагирует? Впрочем, Элиза не намерена (и Берта не советует) пока ставить его в известность о собственном взрослении – а то и впрямь выдаст ее скоропостижно замуж, и прости-прощай мечты о приключениях.

Девять лет назад Лоулессы, братья мужа Маргарет, поймали в курятнике цыгана. Воровал яйца, рожа черномазая. Питер и Сэм, конечно, слегка офонарели, но действовать это им не помешало: парни набили этому гаду рыло (и остальные части тела тоже) и полуживого вышвырнули на дорогу. Больше цыгане воровать у Лоулессов не рисковали.

Но Маргарет (как и прочие Лоулессы) с тех пор цыган презирает, считает, что все они – мошенники и воры, и если предоставляется шанс поставить этих вороватых инородцев на место – сдерживаться не будет. Не место иноземному жулью в старой доброй Англии.