Отчим был лучшим кузнецом окрест и это все знают. И не важно, что других кузнецов тут отродясь и не водилось. Не нужны были, вот и не водилось, его одного хватало! Рука крепкая, голова на плечах есть и работу на совесть делал. Да к тому же был у него секрет один – камень волшебный! По молодости он его нашел, давно уже, а камень тем чудесен, что если в горн его положить, так он лучше всякого угля греет! Уж двадцать лет как он лежит в горне, и так и не погас ни разу. А жар от него такой, что сталь уже через минуту раскаляется, и светится что твое солнце. В магии ты не шибко понимаешь, да и зачем тебе, но камень тот и правда волшебный. Теперь, правда, отчим пропал.
Да то была не первая беда, а вторая. Завелось в кузне другое чудо, поганое. Как не соберешься работать, вылезает как из под земли тварь, а скорее творюшка. Мелкая, волосатая, вся в саже измазанная, хвостом длиннющим виляет. Вылезает, и давай тебе работу портить: заготовки хватает, гнет, грызет. А они от того ржавеют насквозь, прямо на глазах! Всю работу поперепортила. Её и кулаками били, и молотом промеж глаз, уж даже в сердцах наковальню в нее отчим кидал. И попал же! А ей хоть бы что!
Житья от нее нет, работа почти стоит! Уж не из за камня ли волшебного она появилась? Нет уж. Коль найдется, кто тебя от твари этой избавит, ты и камень ему в награду отдашь. Уж лучше за дровами да углем по старинке ходить, зато спокойнее. Хватит с тебя этой магии!
Алкоголик? Да что алкоголик? Пьет, под забором валяется, да бурчит всякое. Пьянь она везде - пьянь. Он вообще не из нашинских, городской. Видать шишкой какой то был, читать-писать умеет. Грамотей! Больно нужны они, такие грамотные. Вот от книжек своих он и тронулся умом. Он ж когда сюда приехал, уже был…того немного. Не от мира сего. Нелюдимый, бормотал все себе под нос, целыми днями по лесам шлялся, вынюхивал что то. А как с ним заговоришь, так он как поленом пришибленный. Говорил тихо, глаза все косил.
Ну а потом, значит, совсем двинулся. Дошлялся по лесам, понимаешь. В один вечер ушел, а обратно воротился только через два дня, и того…совсем ушибленный. Сел значится в таверне и как давай пить. Пил пока не упал, а как проснулся, снова пить начал. Вот с тех пор он такой и ходит. Как напьется - песни поет, болтает всякое. Ну про чудищ там, да про конец света, про алтари какие то. А как проспится, бродит нелюдимый, пока снова бутылку не найдет. Так что обычный алкоголик, деревенский дурачок. А то как ж деревня без дурака. Если дурака нет, то как обычных людей то отличать.
А все же, что ж он такого в лесу увидел, что его так покасило? Да уж. Это вам не город. Это Велен! Нехрен ночью где попало шляться.
Никто из деревенских не знает, когда именно эта напасть случилась в деревне, но в последнее время стали твориться страшные и пугающие вещи. То воет дико кто-то в полнолуние, а потом на дверях следы огромных когтистых лап, то там корову кто-то раздерет на клочки и это что-то явно крупнее волка или даже медведя. Кто-то из селян видел в кустах неясный силуэт то ли волка то ли медведя, что брёл по лесу на двух ногах, словно человек. А однажды неизвестный зверь повалил на землю и вырвал кусок мяса с филейной части незадачливого грибника, но разглядеть нападавшего тот не смог.
В этой части Темерии давно ходит старая сказка, что пришли однажды в эти места колдуны, устроили знатное непотребство и сломали барьер между мирами. И засосало в междумирье души местных простых бедолаг - умерли те на месте, а покоя не нашли. Встали нежитью и служили колдунам в прочих их бесчинствах. Ой неспроста опять эта братия сюда набежала. Наделают дел, а нам страдать. Стоит идола защитного в деревне возвести. Любые магические свитки пойдут, штук пяти хватит.
Ты очень настороженно относишься ко всему магическому. Особенно, если оно рядом с твоим домом. Вот, что-то строить в деревне задумали. Староста говорит одно, знахарка другое. Кого слушать - непонятно.
Твой приемный отец раз отправился в лес. И, видимо, забрел в какое-то плохое место. С тех пор сам не свой бродит по лесу. И страшно подойти, и как его там одного оставить? Наверняка его можно вылечить. Вот только - как?
Не просто это – расти сиротой. Хотя, скажи ты так кому в деревне, тебя бы засмеяли. «Как это так сиротой? А кузнец как же? Да, не родной, а все ж отец! Все же вырастил, как свою. Да кузнеца все окрест знают, уж лучшего родителя и не пожелать!»
И все правда, да. И отца своего приемного ты любишь, как наверное родного бы не любила. Всему что ты знаешь – он тебя научил. Кормил, поил, заботился. И решительно говоря, другого отца ты бы и сама не хотела.
Да и подумаешь, не родной. Вон, пол Велена безотцовщина. Сколько мужиков то на войне погибло! А сколько ребятишек и вовсе без дома остались, бежали из горящих сел, да деревень.
И это тоже все правда.
И все же… Все же иногда ты думаешь о своих настоящих родителях. Кем они были? Почему оставили тебе? Что с ними случилось? И не идут эти мысли прочь, как не гони. Да и гнать то по правде не хочется.
Уж вряд ли ты бастард какого то лорда, или того хуже, ребенок предназначения. Такие глупости только в сказках бывают.
Но тебе все кажется, что это важно – знать кто ты, да откуда. Что узнав это, сможешь ты найти какое то свое место в мире. А может принять, что место это, все время было тут, совсем рядом, в старой кузне. Но пока этот путь не пройдешь, наверняка не узнаешь.
Пожалуй, стоит расспросить отца. Он не слишком любит об этом говорить, но если настоишь, то не отвертеться!