Петра, 33 года
Зав.лабораторией квазибиологических структур

Единственная дочь в благополучной семье владельца нескольких предприятий, занимавшихся производством полимеров и изделий из них (на одном из них, в частности, изготавливались корпуса для акселераторов и парализаторов). Получила хорошее образование, которое, по мнению семьи, было необходимо для поиска для нее перспективного мужа, который стал бы наследником дела ее отца.

Однако к моменту выбора специальности она начала испытывать возмущение тем, что все решают за нее - и вместо экономического направления в столичном политехническом институте она выбрала естественнонаучное. В институте она оказалась втянута в революционный кружок, в котором обсуждалась возможность смены государственного строя. После окончания в 80-м году она выбрала ЦАЯКАН как место, куда ее отец точно не сможет дотянуться, а заодно - с мыслями нести революционные столичные идеи в городок в глубинке. Следует отметить, что желающих заниматься изучением Зоны в ее выпуске оказалось даже более, чем нужно - так что представители ЦАЯКАНа отбирали лучших, и она попала в их число.

Она попала в лабораторию тестирования этаков, и вскоре нашла других носителей революционных идей. Заодно она использовала свое рабочее положение для снабжения своего столичного кружка парализаторами и акселераторами. Как выяснилось, Багирра, работавшая в лаборатории приема новых артефактов, уже организовала бизнес по выносу и продаже артефактов, не включенных в базу данных - и ей как раз был нужен кто-то, имеющий доступ к оборудованию для тестирования этаков (чтоб тестировать этаки, не внося их в базу). Так что она неоднократно тестировала новые этаки, не занося их в базу артефактов, несмотря на то, что более старые сотрудники лаборатории - Ханнес и Тесса - категорически запрещали это.

Но что-то пошло не так. Сначала почти все ее соратники в Хармонде (в т.ч. Сета и Серен) были арестованы службой безопасности ЦАЯКАНа (которая фактически являлась основной властью в городе) - кто-то их сдал. Ее саму почему-то не тронули - с ней только провел беседу Пуриш, представитель особого отдела Центра, и по распоряжению Кархата перевели в лабораторию изучения биоаномалий. В документах было сказано, что это сделано с целью выдачи ей более перспективной темы для исследований, но было ясно, что дело в особой секретности лаборатории тестирования этаков, к которой не должны работать люди, имевшие контакт с преступниками. А чуть позже ей пришли сведения, что ее столичный кружок также по большей мере арестован.

Вернуться к революционной деятельности у нее не получилось. Попытки восстановить контакты с немногими оставшимися на свободе ни к чему не привели - и она поняла, что ее подозревают в том, что именно она сдала всех. Уже после революции Сета, вернувшаяся в Центр, спрашивала у нее, как же служба безопасности их раскрыла. Петра высказала предположение, что, вероятно, утечка информации произошла в столице, но у Сеты, похоже, остались подозрения в ее адрес. Сама по себе Петра не была идейной революционеркой, и в изоляции перестала об этом думать, переключившись на научную деятельность, тем более, что загадка ванн-артефактов действительно оказалась значительно перспективнее изучения этаков.

За время работы в Центре у нее ни разу не возникло необходимости использовать в качестве подопытных детдомовцев. В работах, связанных с этаками, это было попросту не нужно - по сути, деятельность этой работы давно превратилась в поиск технологических решений по оптимизации устройств на основе этаков, а научная деятельность, связанная с этаками, усилиями зав.лабораторией Сольпента давно мигрировала в независимую фирму Акфасорп.

А при изучении ванн и аватаров с подопытными вообще проблем не возникало - на любого оператора аватара можно было повесить любые датчики и снимать их показания, пока он в виде аватара занимается своими делами.

После революции предприятия ее отца были экспроприированы, а ее семья эмигрировала в алайскую республику. Кстати, туда же эмигрировали и сотрудники Акфасорпа - так что следует признать, что в области изучения этаков Алайская республика теперь опережает Кархон. Она же приветствовала установление нового режима и в числе первых поддержала Кира, когда он предложил преобразовать ЦАЯКАН в коммуну. Так получилось, что в лаборатории не осталось никого старше ее - и она стала новым зав.лабораторией.

Кстати, в составе комиссии она внезапно обнаружила старую знакомую - Труди. Правда, она знала ее под другим именем. Апурра была дочерью одного из торговых компаньонов ее отца, и они неоднократно встречались на всяких торжественных мероприятиях. Апурра была младше Петры на 5 лет, и в те времена была еще подростком, но Петра ее все же узнала.

Сэммс, 40 лет, лаборант

До революции был владельцем бара “Весельчак Крыс”, который перешел к нему по наследству от отца. Со времен возникновения Зоны в бар часто заходили сталкеры - поэтому в нем вскоре возник черный рынок артефактов, который шел в заметной степени через хозяев бара. Всевозможные люди, как местные, так и приезжие, интересовались, нельзя ли приобрести редкий артефакт, а Сэммс сводил их со сталкерами.

Именно так он познакомился со своей будущей женой - Триша лет в 17 пошла работать сталкером в Центр, что не мешало ей временами бывать в Зоне вне штатного расписания и сбывать артефакты налево.

После появления в Центре ванн-артефактов сталкеров стало заметно меньше, однако желающих купить артефакт из-под полы не убавилось. Поэтому бизнес удалось поддерживать с помощью отдельных сотрудников Центра, готовых выносить часть принесенных в Центр артефактов и продавать. Среди постоянных поставщиков Сэммса была Багирра - она как-то наладила канал выноса артефактов в обход службы безопасности, подключила к добыче нужных артефактов в Зоне Шухарта, который примерно тогда же вышел из тюрьмы и снова был зачислен на работу в Центр, и регулярно добывала для продажи этаки и более редкие артефакты.

Безусловно, служба безопасности Центра старалась бороться с утеканием артефактов налево. Сталкер за это в свое время мог попасть в тюрьму (как случилось с Шухартом). О том, что его баром как место сбыта артефактов тоже интересовались, Сэммс знает точно - в какой-то момент Трише предложили шпионить за ним и его покупателями. Она отказалась и все рассказала ему. Он боялся, что после этого военные могут потребовать закрыть его бар, но почему-то обошлось.

Среди заказчиков, интересовавшихся редкими артефактами, как и следовало ожидать, обнаружились представители алайской разведки. В какой-то момент они предложили Сэммсу добывать не только артефакты по их заказам, но и информацию о происходящем в Центре, задавая наводящие вопросы тем, кто мог что-то знать. Он согласился: они были готовы за это платить, а в случае отказа могли и сдать его службе безопасности Центра. Триша про эту сторону его работы не в курсе.

Революция Сэммса не обрадовала. В создавшейся неразберихе его бар лишился клиентуры, и его пришлось закрыть, - и было ясно, что при новом порядке завести свое дело нереально. Чтобы не терять контакта с Центром, от которого теперь почти все в городе зависело, он усыновил Серка, мальчика из детдома. Его из-за воздействия артефактов нужно было регулярно водить на прием в медцентр ЦАЯКАНа - иначе его охватывали вспышки неконтролируемой агрессии. Триша была только рада, потому что своих детей у них так и не было.

Так что в Центре к Сэммсу быстро привыкли, а потом он получил предложение поступить туда на работу - формально в качестве лаборанта в лабораторию квазибиологических структур, а фактически - в качестве снабженца: Центр после революции выживал отчасти за счет обмена артефактов на нужные для сотрудников предметы быта. Этим уже занимался Пуриш, ныне тоже лаборант, а до революции - сотрудник особого отдела (то есть один из тех, кто теоретически раньше должен был преследовать таких, как Сэммс), но его одного не хватало. Так что Сэммс присоединился к Пуришу в его поездках в Арихаду (нынешнюю столицу черного рынка) с левыми партиями этаков, которые менялись на одежду, обувь, и т.п. Заодно в Арихаде Сэммс встретил своих старых знакомых из алайской разведки.
Выяснив, что они продолжают работать на Алайскую республику (а не на Тарское баронство), он поинтересовался, возможно ли как-то перебраться туда и получить стартовый капитал на открытие нового бара. И получил ответ, что для этого нужно сделать нечто более существенное, чем просто сбор информации, и через некоторое сформулировали задачу:

Для контроля Тарского баронства крайне желательно было бы найти наследника погибшего герцога Алайского герцогства. По слухам, у его дочери, “Девы Тысячи Сердец” (тоже погибшей в революцию), был незаконнорожденный сын, которому сейчас было бы примерно 12 лет. Сэммсу предложили подготовить Серка к этой роли, а кроме того - выкрасть в Центре “дудочку”, артефакт, позволяющий влиять на волю окружающих и хранящийся в спецхране для особо опасных предметов. Сам Сэммс слышал от сотрудников Центра, что этот артефакт может диктовать волю играющего почти любому человеку, при правильной точной настройке. Понятно, что в политических интригах такой инструмент незаменим - и именно по этой причине в своё время изучение артефакта было строго запрещено, и сам он сейчас пылится на складе. В совокупности статус “наследника” и воздействие “дудочки” позволят навязать любую политику в верхах баронства.

Сэммс уже постепенно начал готовить Серка - он рассказал ему, что скоро выяснит, кто были родители Серка, но пока что это секрет.

Кроме того, совсем недавно Сэммса попросили передать письмо в Центр для Каури, написанное ей из Акфасорпа, где она раньше работала, что он и сделал.

После приезда комиссии Сэммс с удивлением узнал в Шарко женщину, которая когда-то жила в Хармонде и звалась Марта - жену Хельмута (и мать Керо), которая пропала в 64-м году, когда Сэммсу было 13 лет.

Мира (Рыська), 28 лет, биоинженер, дочь Тролля

Свою мать не помнит. Отец был сталкером по прозвищу Тролль - тот самый, который рассказывал, что нашел в Зоне “Зеркало”, разбил его и вынес оттуда только один осколок. У сталкеров считалось, что эти осколки приносят удачу. Свой осколок он подарил дочери, когда ей было 6 лет (тот осколок до сих пор у нее), и вскоре после этого не вернулся из Зоны. После этого ее забрали в детдом (где она получила прозвище Рыська). Когда ей было 10 лет, ее использовали в качестве первого подопытного для исследования работы ванн-артефактов. В отличие от многих других экспериментов, в этом не было ничего опасного или неприятного, поэтому ненавистью к Центру и его сотрудникам она не прониклась.

Когда ей было 13 лет, ее забрал из детдома Шухарт, друг ее отца (до этого он сидел в тюрьме). Он помог ей адаптироваться к нормальной жизни, начать учиться. Через несколько лет она уехала в столицу и поступила в институт на биоинженера.

Впрочем, училась она урывками, проявляя дотошность только в тех темах, которые ей были интересны. Регулярно получала выговоры за нарушение дисциплины и порядка. От отчисления спасали несколько преподавателей, которые разглядели способности к научной деятельности и присутствие интеллекта. Подрабатывала в институтской стенгазете художником-оформителем, после чего помогала в отрисовке иллюстраций к учебным пособиям.

После обучения вернулась домой в Хармонду - как выяснилось, буквально за несколько месяцев до войны. Устроилась ассистентом в лабораторию первичного исследования артефактов, где помимо научной работы делает зарисовки обнаруженных объектов. Вскоре случилась война и революция, в Центре сменились порядки, а зав.лабораторией стала Багирра, но на суть работы это особо не повлияло. То, что Кир решительно запретил эксперименты на людях, ее порадовало - хотя она сама от этого не пострадала, она хорошо знала, что думали об этом другие детдомовцы.

Втайне верит в разумность Зоны и в то, что если найти «ключ» к ней, то есть шанс понять, что стало с отцом. Поэтому часто пишет очередную заявку на использование аватара для выхода в Зону, - не только за артефактами, но и для этого поиска. Никому об этих своих надеждах не говорит. Надо отметить, что подобные мысли - о возможности установления контакта с Зоной - были популярны среди детдомовцев, и, вероятно, не у нее одной сохранились подобные мысли.

Шутит солдатские шутки, прямолинейна, легко выходит из себя, способна к рукоприкладству. Относится к институту как к дому, часто нарушая субординацию и нарушая личностные границы других сотрудников.

Полгода назад, во время очередного визита в Зону, именно она обнаружила в Зоне пропавшего накануне Хтеса, 6-тилетнего сына Ханнеса и Тессы. Они часто его приводили с собой в Центр, так что она его сразу узнала. Она пыталась его вернуть, звала его - но он чем-то был испуган и убежал, она его догнать не смогла. Вернувшись, она немедленно рассказала о произошедшем Шухарту, они вместе еще раз сходили туда, где она видела мальчика - но никого уже не нашли.

Таша, 42 года, физик

Зав.лабораторией белого обруча и ВТСТ

Родилась в 1949 году в обедневшей аристократической семье. Родители старались держаться за немногочисленные связи при императорском дворе, уже привыкнув унижаться ради сохранения статус-кво. Дочку такое положение вещей начало возмущать, так что она довольно рано, лет в 16, нашла единомышленников - революционно настроенную молодежь, планирующую ликвидацию императора. Как Таша поняла позже, возникновение подобных групп именно в это время - в преддверии 1-го алайского инцидента в 69-м году - в разных городах Кархонской империи в заметной степени было стимулировано алайскими агентами. Таша даже успела принять участие в нескольких предварительных силовых акциях со взрывами и перестрелками, после которых пришлось вытаскивать своих раненых, чтоб они не попали в руки сотрудников правопорядка, и лечить их у подпольных врачей.

Однако вскоре один из алайских агентов, по прозвищу Диггер, игравший в группе роль “старшего товарища” и “инструктора по диверсионным операциям, ветерана войны 41-43 гг.”, почему-то выделил Ташу из общей массы и дал совет - не тратить время на малоосмысленные попытки убить императора, которого немедленно сменит следующий, а заняться серьезными вещами, позволяющими действительно повлиять на окружающий мир. Прислушавшись к его словам, Таша поступила в физико-технологический институт в своем городе, а окончив его в 71-м, получила рекомендацию в ЦАЯКАН. К этому моменту научные вопросы и, в частности, загадки Зоны, начали интересовать ее больше, чем свержение императора, хотя на прощание Диггер посоветовал ей постараться выяснить рецепт изготовления панацеи, которую директор Кархат изготавливал для императора, и обещал, что с нею свяжутся.

Однако все, касающееся секрета изготовления панацеи, Кархат держал в секрете, да и вообще, ее физические знания были нужны в лабораториях, не имевших прямого отношения к воздействию на людей - в первую очередь в лаборатории белого обруча (и других подобных артефактов), для описания которых не хватало текущей теории конденсированных сред. За время ее работы в Центре в этом направлении произошел весьма ощутимый прогресс. Когда она осознала, что действительно приложила к этому прогрессу руку и может этим гордиться - наука окончательно стала для нее на первом месте. В лаборатории белого обруча, конечно, изучался не только один артефакт - по сути, она стала основной физической лабораторией в Центре. Например, параллельно ее деятельности Серен разработал программу постановки экспериментов прямо в Зоне - и постепенно реализовывал ее с помощь Триши, ранее бывшей сталкером, и поэтому хорошо понимающей, что реально сделать на территории Зоны, а что нет. Правда, эта деятельность сильно замедлилась после того, как Серен был в 82-м арестован за участие в революционной деятельности.

В 83-м году прежний шеф лаборатории белого обруча и ее непосредственный начальник принял решение отойти от дел - и научный совет Центра назначил новым зав.лабораторией ее. Для имперских времен назначение завлабом женщины 34-х лет было весьма нетипично, так что она чувствовала, что ее оценили по достоинству. С этих пор она окончательно перестала стесняться давать советы сотрудникам других лабораторий, когда у нее возникали интересные идеи.

Однако алайские агенты про нее не забыли. Через несколько лет после начала работы в Центре в Хармонду приехала ее сокурсница, Норта, которая стал специалистом по наладке рентгеновских аппаратов. В Центре их было несколько штук в разных лабораториях, плюс еще один на КПП - для проверки вещей, которые сотрудники выносят из Центра. После работы Таша пригласила ее в гости вспомнить старые времена - а она неожиданно передала ей привет от Диггера, сказала, что была рада услышать, что Таша тоже с ними. Судя по всему, она уже давно работал на алайскую разведку, причем, в отличие от Таши, вполне идейно. Так что помимо воспоминаний она попросила рассказать о том, как идут исследования артефактов, что Таша и сделала. В отличие от Диггера Норта и не пыталась требовать, чтоб она раздобыла секреты директора Кархата - вместо этого она задала ряд дельных вопросов по ее исследованиям, так что беседа постепенно перешла в научную дискуссию, и она даже получила от нее удовлетворение.

Второй раз Норта приехала в Хармонду в начале 80-х. В этом раз она смогла увезти с собой нечто материальное. Незадолго перед этим в Зоне были найдены “тянучки”, которые после предварительных исследований Багирры Кархат распорядился отправить в институт полимерной брони. Таше тоже хотелось поизучать их - так что она попросила Багирру добыть ей одну незарегистрированную. Узнав у Таши про новый незарегистрированный артефакт, Норта настояла, чтоб она отдала его ему - и вынесла из Центра в момент, когда налаживал устройство на КПП. Заодно Таша рассказала Норте про недавний доклад Кархата на заседании Кархонской академии наук, на котором он высказал мнение, что Зона - создание инопланетной цивилизации.

После революции Таша осталась в своей лаборатории заниматься своим делом. Никакие агенты за прошедшие 5 лет больше о себе не напоминали, и она начала надеяться, что из-за распада Алайского герцогства на два государства шпионская сеть распалась. Однако в списках комиссии она обнаружила в числе прочих ученых экспертов Норту.

Кир, секретарь совета коммуны ЦАЯКАН, 50 лет
Прогрессор. Настоящее имя - Кирилл.

Кир легализовался на Гиганде в 61 году в качестве молодого человека, только что призванного на военную службу. Так сложилось, что их военную часть перебросили в Хармонду на обеспечение порядка вокруг только что возникшей Зоны. Им приходилось не только ликвидировать последствия, но и помогать ученым - и он не смог удержаться от научных дискуссий с молодым тогда научным сотрудником Кархатом. После того, как Кир продемонстрировал знания, которых нельзя было ожидать от рядового солдата, Кархат заподозрил его в том, что он алайский шпион, парализовал его с помощью этака и намеревался допросить, использовав в качестве сыворотки правды наркотическое воздействие. Однако, сделав в процессе подбора наркотика анализ крови, он увидел в нем крайне необычные особенности - последствия обычной для человека Полудня биоблокады - и принял их за результат воздействия Зоны на Кира. Будучи биохимиком, он сообразил, как из крови Кира изготавливать панацею, благодаря ревитализирующим свойствам которой получил благосклонность императора и стал директором ЦАЯКАНа. Кира он продолжал держать в коме вплоть до 76 года.

Заботу о Кире, лежащем в коме, Кархат в какой-то момент переложил на Хельмута, главного инженера Центра, а тот - на свою дочь Керо, которой на тот момент было 15 лет. Как-то раз она опоздала с введением лекарств - и Кир начал просыпаться. Несмотря на не совсем адекватное состояние, он смог осознать происходящее вокруг и наладить контакт с Керо - начал рассказывать ей что-то интересное, расспрашивать о ее собственной жизни, и постепенно объяснил, что лекарства как раз и нужны, чтоб он в себя не приходил. После этого она перешла на его сторону и готова была ему помочь. Он попросил ее сходить за Кархатом, не предупреждая его о том, что Кир проснулся. В последовавшем не очень простом разговоре с Кархатом Кир смог убедить Кархата: во-первых, больше его не усыплять, во-вторых, что он не шпион, а все его странности действительно связаны с Зоной, в-третьих, позволить ему работать в Центре, и, в-четвертых, ничего не делать с Керо и Хельмутом - в обмен на обещание хранить секрет панацеи, продолжать сдавать кровь и убедить Хельмута и Керо также никому не рассказывать подробности про кому.

Используя свои земные знания и репутацию человека, на которого загадочным образом повлияла Зона, Кир стал давать полезные советы сотрудникам разных лабораторий, так что достаточно скоро Кархат оценил его и назначил своим заместителем по научным вопросам. Это позволило Киру начать влиять на жизнь Центра. Он помог Керо начать учиться прямо тут - отчасти он сам занимался с нею, отчасти обеспечивал возможность немного поработать в той или иной лаборатории. Со временем она стала вполне квалифицированным ученым. Он вернул в Центр Шухарта. В первые годы Центра они успели познакомиться и, наверно, даже подружиться - если с Кархатом в те времена Кир обсуждал научные модели, то со сталкером Шухартом - закономерности поведения Зоны и значение ее исследования для человечества. Когда Кархат погрузил Кира в кому, то с помощью Зинуша угробил В Зоне весь взвод, в котором числился Кир, - так что Шухарт все это время считал его погибшим. В 76-м он как раз вышел из тюрьмы. Кир нашел его и позвал назад в Центр в качестве инструктора для сотрудников, посещающих Зону с помощью аватаров.

Перед революцией в 86 году фронт приблизился довольно близко к Хармонде. Кархат в тот момент как раз уехал в столицу, а прочие представители руководства Центра также предпочли уехать куда-нибудь подальше от военных действий. Кир, используя аватар из ванны и свои прогрессорские навыки, навестил ближайшего алайского военачальника и убедительно рекомендовал ему не трогать Хармонду - и тот последовал этому совету. А вскоре после этого произошла двойная революция. Стало ясно, что разъехавшееся руководство назад не вернется, - и Кир стал организовывать в Центре новые порядки. Собрав всех сотрудников Центра, он предложил в связи с революцией объявить коллектив ЦАЯКАНа коммуной, а сам выразил готовность исполнять функции секретаря ее совета. Его авторитет в Центре был весьма высок, так что предложение было принято практически единогласно. Он посоветовал остаться в Центре только тем, кому интересны научные исследования, а тем, кто ранее работал в Центре ради престижа и высоких заработков, - уезжать в другое место, и кое-кто последовал его советам. Для оставшихся он постарался реорганизовать работу в Центре, убедив научный совет поставить на руководящие роли тех сотрудников, которые реально работали. В числе прочих, так стали зав.лабораториями Багирра, Петра и Керо.

Еще один шаг касался вопросов снабжения в послереволюционных условиях. Все экономические связи были разорваны, поэтому в ближайшие годы нужно было рассчитывать только на себя. Кир, при одобрении совета коммуны, принял решение искать на черном рынке покупателей артефактов, которые смогут взамен поставлять нужные для жизни сотрудников предметы первой необходимости, и нашел людей, которые были готовы заняться этой задачей, - Пуриша, бывшего ранее лейтенантом службы безопасности Центра, и Сэммса, ранее содержавшего городской бар. Оба они были формально зачислены на должности лаборантов, а фактически стали снабженцами.

За 5 послереволюционных лет Центр стал значительно более похож на то, каким научное заведение должно быть по представлению Кира. Несмотря на то, что наверняка у части сотрудников есть тайные эгоистические мысли, в целом это коллектив, объединенный общей научной задачей. Теперь придется как-то объяснять комиссии, что сложившаяся в Центре атмосфера не только не противоречит социалистическим идеалам, а наоборот, близка к возможному в таких условиях идеалу. Можно надеяться, что в этом ему поможет товарищ Торн, он же прогрессор Корней Яшмаа.

На Земле Кира двенадцать лет считали погибшим (до них дошла информация о погибшем взводе, без подробностей - больше прогрессоров в этом районе не было). После своего пробуждения он, безусловно, смог собрать в Центре примитивный нуль-передатчик и связаться с Землей, и с тех пор имеет возможность советоваться с землянами по любым вопросам (на игре в том числе). Однако земная наука тоже не способна объяснить поведение Зоны и большую часть эффектов артефактов, и считает ее созданием Странников.

Биоблокада (вкупе с прогрессорской подготовкой) дает дополнительные возможности.
Во-первых, это субакс - возможность ускорения, полностью идентичного эффекту акселератора (см. драку Максима в “ОО”). Поэтому полезно таскать в кармане акселератор с разряженным этаком, чтоб в случае чего можно было сказать, что он только что был использован. В принципе, ускориться можно даже в процессе драки, но это уже вызовет подозрения, потому что акселератор после начала драки использовать невозможно.
Во-вторых, это способность затягивать раны за счет т.н. психодинамического резонанса. По сути, это то же, что делает регенератор, только менее эффективное и за счет собственных ресурсов. Усилием воли прогрессор может затянуть свои или чужие раны (в последнем случае нужен постоянный физический контакт) за 10 минут - т.е. за то же время, в течение которого их обычно лечат в медцентре. Чтоб не выдавать себя, обычно проще совмещать это со штатным лечением - в этом случае как минимум это гарантирует отсутствие осложнений в процессе выздоровления. Чужие раны можно затягивать не чаще, чем раз в час.

Багирра, 35 лет, химик
Ныне - зав.лабораторией первичных исследований артефактов

Внебрачная дочь кархонской аристократки Рохх-шанны и алайского военного атташе Рог-гана. Получила неплохое дошкольное домашнее образование, и в результате была зачислена в императорский лицей-интернат для одаренных детей. Родственники матери настойчиво рекомендовали найти для Багирры выгодную партию, и тем самым поправить дела семейства. Однако Рохх-шанна, сама привыкшая к богемной жизни, отказалась навязывать что-либо своей дочери - и не стала протестовать, когда Багирра поступила в столичный политехнический институт, выиграла одну из немногих стипендий на образование и закончила его по специальности химик-аналитик.

Из карьерных соображений Багирра решила продолжать свою научную деятельность в каком-нибудь закрытом исследовательском Центре-ящике, и выбор пал на ЦАЯКАН. При оформлении, правда, возникла проблема, связанная с ее происхождением - Багирра никогда не скрывала, откуда ее отец, переписывалась с ним и даже бравировала этим. После разговора в особом отделе она обещала прервать контакты, а в случае попыток установления с ней каких-либо других связей из-за рубежа - немедленно информировать своего куратора, одного из сотрудников службы безопасности Центра Пуриша.

После попадания в лабораторию первичного исследования артефактов она довольно быстро взяла там все в свои руки и навела порядок - ее шеф занимался в основном измышлением глобальных теорий возникновения Зоны и заговоров вокруг нее, а к вопросам анализа и классификации артефактов относился легкомысленно. Багирра составила список рекомендаций по первичному изучению каждого объекта, и стала более подробно изучать каждый интересный объект, прежде чем передавать его в другие лаборатории. В результате для некоторых артефактов ее заключения было вполне достаточно для передачи в профильные институты - например, для “тянучки”, все 8 экземпляров которой после доклада Багирры Кархат сразу передал в институт полимерной брони. Впрочем, был и 9-й экземпляр, добытый Шухартом, который у Багирры неофициально попросила Таша - ей тоже было интересно изучить его свойства.

Несмотря на успешную работу, денег ей (и ее матери) постоянно не хватало. Поэтому когда кто-то в баре “Весельчак Крыс” (принадлежавшем семье Сэммса) предложил ей подзаработать, продавая часть оказавшихся у нее в руках артефактов налево, она не стала долго думать. Конечно, пришлось договорится с некоторыми сотрудниками-сталкерами, обычно приносящими объекты из Зоны, и придумывать способы выноса артефактов из Центра. Впрочем, довольно скоро Пуриш дал ей понять, что в курсе ее небольшого бизнеса, но не станет ей мешать, если она согласится временами продавать налево не совсем то, что у нее заказали. Судя по всему, до банального черного рынка ему не было никакого дела, а вот в тех случаях, когда артефакты предназначались для революционеров или агентов из-за рубежа, она по его просьбе подменяла их нерабочими или снабжала радиоактивными метками.

Прикрытие Пуриша упростило вынос артефактов за ворота, что позволило ей наладить более регулярное дело, взяв в долю Шухарта и кого-то из лаборатории тестирования этаков (в 70-х это был зав.лаборатории этаков Сольпент, потом он отказался от этой деятельности, и в 1980-82 гг. это была Петра, позже она перешла в другую лабораторию). Потом Пуриш застукал Петру на особо большой партии этаков, которую она хотела продать кому-то подозрительному - так что Пуриш попросил Багирру пометить эти этаки, а вскоре в Центре быр раскрыт революционный кружок, Сета и Серен были арестованы, а Петра переведена в другую лабораторию.

Помимо активной работы с артефактами Багирра многое сделала для создания местного фольклора - свои байки она рассказывала и сотрудникам, и случайным хармондцам, так чтобы реальность в них перемешивалась с вымыслом.

Сама по себе необходимость тестирования артефактов в т.ч. и на людях не особо смущали Багирру, хотя в тех случаях, когда этого не требовалась, она выступала против бессмысленной траты полезного биоматериала. Из артефактов, которые за время ее работы явно требовали людей подопытных - как минимум “эргодичь”, “звездный ужас” и “говорящий песок”: первый оказывал на разных людей принципиально разное воздействие, идентифицировать которое можно было только по отзывам подопытных, второй и третий, судя по всему, оказывали воздействие только на достаточно сложный мозг. Последствиями “эргодичи” обычно являлись психосоматически возникшие повреждения кожи, “звездный ужас” иногда приводил к эпилептическим припадкам. В любом случае, большую часть подобных артефактов, оказывающих явное воздействие на живые организмы, Багирра рекомендовала для дальнейших исследований в лаборатории биоаномалий.

Впрочем, иногда, когда ребенок ей особо нравился, она не подвергала его опасным опытам. Наиболее запомнившейся была история с Хашшем - данные применения к нему “звездного ужаса” она фальсифицировала, а потом еще неоднократно требовала привозить к себе в лабораторию для дальнейших анализов. Он же от нее, похоже, был вообще без ума, был готов для нее на все, и даже позже, когда после революции уехал в столицу, еще пару лет переписывался с ней.

После революции ее шеф был оставлен как консультант, а должность зав.лабораторией заслуженно перешла к ней. Кроме того, неожиданно ей в подчиненные в качестве лаборанта был направлен Пуриш, который, как ни странно, не сбежал за границу. Выяснилось, что он обещал Киру выполнять для Центра роль снабженца - в обмен на часть артефактов, добываемых в Зоне и доставляемых в ее лабораторию, он добывал необходимые приборы, еду и одежду для сотрудников. Так что, формально числясь в лаборатории, он теперь регулярно уезжает в многодневные поездки.

Триша, 39 лет

Зона появилась, когда Трише было 9 лет. Для хармондских детей тех времен Зона стала воплощением всего необычного, что бывает в этом мире. Они, конечно, знали, что Зона смертельно опасна - но не думали об этом в приложении к себе. Они играли вблизи от Зоны, когда Зону пытались начать огораживать - искали проходы внутрь. Рассказывали о тропках знакомым сталкерам, помогали им скрываться от охраны. И многие из этих детей, повзрослев, сами пытались стать сталкерами. Кто-то из них сгинул в Зоне, кто-то был арестован. Трише повезло - она смогла избежать фатальных ошибок, сделала выводы, и в 1970-м году, в 18 лет, она уже была достаточно опытной, чтобы ее взяли работать легальным сталкером в Центр. К тому времени она уже даже обзавелась осколком Зеркала Тролля.

Безусловно, это не помешало ей продолжать часть добытых в Зоне артефактов продавать налево, а не сдавать сотрудникам Центра. Одним из мест, где всегда можно было найти покупателя артефакта, был бар “Весельчак Крыс”, который принадлежал сперва отцу Сэммса, а позже - самому Сэммсу, за которого она позже вышла замуж. Деятельность черного рынка привлекала к себе внимание и всевозможных спекулянтов, и алайских шпионов, и сотрудников службы охраны. Однажды ее даже пытались сделать осведомителем, угрожая благополучием бара, однако она наотрез отказалась, а потом предупредила Сэммса. Несмотря на все эти подковерные игры с баром так ничего и не случилось - по-видимому, он был всем удобен как место всевозможных тайных игр.

Когда появились ванны-артефакты, стало понятно, что в виде аватара в Зону теперь может безопасно ходить кто угодно. Поэтому в 74-м ее из сталкеров перевели на должность лаборанта в лабораторию квазибиологических структур - в качестве сопровождающего в походах в Зону. Постепенно использование аватаров стало в Центре привычным, в 76-м в Центр стараниями проснувшегося Кира вернулся Шухарт, которому она с радостью передала обязанности главного специалиста по Зоне. А в 78-м году в Центре появился новый сотрудник - Серен - который вскоре предложил программу проведения исследований в самой Зоне. Для реализации этой программы ее перевели под руководство Серена в лабораторию белого обруча - уже в качестве полноценного научного сотрудника.

Еще в 73-м, когда она была сталкером, она обнаружила в Зоне два одинаковых забавных артефакта, безопасных и в меру бессмысленных. Как показали исследования, они вели себя как половинки обычного магнита (что противоречит современной физике). Она сочла, что раз их два, то один она сдаст в Центр (где его сразу стали называть магнитным монополем), а другой продаст кому-нибудь еще. Много позже, когда Серен знакомился со списком артефактов, он высказал предположение, что магнитный монополь не может быть один - к нему обязательно должна быть пара. Сразу Триша ничего ему не сказала, но через пару лет совместной работы, поняв, что ему можно доверять, рассказала о том, что сделала со вторым монополем, попросив никому не говорить. Он был сразу и рад тому, что его предположение оправдалось, и огорчен тем, что теперь нет никакой возможности найти вторую часть и исследовать их вместе. Позже Серен был арестован за участие в революционной деятельности, и исследования в Зоне замедлились. А магнитный монополь, хранившийся в Центре, пропал после революции - судя по всему, его прихватил кто-то из сотрудников, покинувших Центр.

После революции жизнь в Хармонде заметно изменилась. В городе почти не осталось военных. Прекратил работу детдом - из него разбежалась сначала большая часть подопечных, а потом и воспитатели. Среди немногочисленных оставшихся в городе детей были те, кто из-за экспериментов с артефактами нуждался в регулярном осмотре в медцентре ЦАЯКАНа, и Сэммс принял решение усыновить одного из них. Триша была только рада, так как своих детей у них не было. В 86-м году Серку было 7 лет, и без регулярных процедур в медцентре он впадал в ярость и набрасывался с кулаками на кого попало, так что пришлось его почти каждый день водить в Центр. Чуть позже бар пришлось закрыть - жизнь стала более тяжелой, деньги потеряли ценность, и бар просто перестал себя окупать. В результате Сэммс вскоре тоже стал работать в Центре - формально лаборантом в лаборатории квазибиологических структур, а фактически - снабженцем.

Сета, 37 лет, биолог

Родом из рабочей семьи, которая с трудом смогла найти средства на обучение дочери. Стипендию на обучение в институте она уже получила сама - так что в 78-м году стала дипломированным биологом и нашла вакансию в ЦАЯКАНе, где и начала работать в лаборатории биоаномалий.

Еще в институте она параллельно обучению начала участвовать в деятельности революционеров, которые обсуждали планы государственного переворота. В числе прочих там она познакомилась с Керартом, психологом-практиком, который также был горячим сторонником революции. Когда она уезжала в Хармонду, то получила задание искать там революционно настроенных людей и приобщать их к общему делу. В Хармонде с этим было не очень просто - слишком много там было военных и слишком строгие меры безопасности были введены. Тем не менее она смогла найти в городе некоторое количество потенциальных революционеров. Из числа сотрудников Центра среди них были Серен и Петра. Некоторое время они просто встречались и обсуждали планы, каким должно будет стать новое государство.

Сета поддерживала связи со своими столичными знакомыми, и в 82-м году они написали, что для противодействия спецслужбам им бы не помешали парализаторы и акселераторы. Петра, работавшая в лаборатории тестирования этаков, вызвалась организовать вынос неучтенных этаков из Центра - требовалось лишь заплатить за помощь Багирре, связанной с черным рынком и регулярно занимающейся выносом артефактов. Так что партия этаков уехала в столицу. Однако через несколько недель внезапно прошла серия арестов - и в столице, и в Хармонде. Большая часть кружка была арестована, и лейтенант Пуриш всех их допрашивал о связях и планах с применением медикаментозных средств - военврач Фаста вкалывала им нейролептики, под действием которых обман требовал больших усилий. Так что большая часть хармондского кружка была арестована и попала в тюрьму. Что любопытно, Петра осталась на свободе - так что возникло обоснованное предположение, что она была провокатором.

Сета провела в тюрьме два с половиной года, а потом началась война с Алайским герцогством. Из заключенных-мужчин стали формировать арестантские роты, а часть женщин принудительно отправили на курсы медсестер, а потом - тоже на фронт, в медсанбат. Несмотря на все тяготы войны, там она чувствовала себя нужной - и поэтому мыслей о побеге у нее не возникало, хотя кое-кто из заключенных постарался воспользоваться возможностью. Когда пришла весть о революции - сперва в Алайском герцогстве, а потом в кархонской столице, - армия начала распадаться. Сета решила, что ее миссия тут выполнена, и вернулась в Хармонду, благо находилась совсем недалеко от нее. С нею заодно в Хармонду приехал Румер - отличный хирург и военврач, с которым она познакомилась за время совместной работы в медсанчасти. Ее рассказы о Зоне заинтересовали его - и в конце концов он тоже остался работать в Центре.

Там за это время многое изменилось - сгинул Кархат и многие из старых сотрудников, исчезли военные, которые раньше поддерживали режим секретности, идейным руководителем новообразованной коммуны стал Кир, создавший в ЦАЯКАНе атмосферу, которая, на взгляд Сеты, намного больше способствует плодотворной научной работе. Зав.лабораторией биоаномалий за это время стала Керо. Хотя у той нет формального образования, опыт работы в Центре у нее значительно больше, чем у Сеты, так что она не стала оспаривать ее положения.

Среди оставшихся в Центре сотрудников, как ни странно, остались и Пуриш, и Фаста. В отношении первого теперь можно злорадствовать - делая карьеру в службе безопасности, он теперь в 40 лет вынужден в качестве лаборанта мыть пробирки и обеспечивать Центр предметами быта. Фаста перешла работать в медцентр, совмещенный с лабораторией биоаномалий. С точки зрения Сеты оснований для предъявления ей формальных претензий скорее нету - хотя неприязнь к человеку, который когда-то вкалывал Сете наркотические средства, могла и остаться. Что касается Петры, то она отрицает, что сдала революционеров службе безопасности, и считает, что утечка произошла в столице, однако подозрения в отношении нее остались.

Ханнес и Тесса

Ханнес и Тесса - семейная пара (физик + биолог), примерно 45-го г.р. Познакомились, видимо, в процессе учебы в политехническом, и в 68-м вместе приехали работать в ЦАЯКАН. Были направлены в лабораторию тестирования этаков. Основная технология тестирования к тому моменту была разработана Сольпентом, тогдашним зав.лабом, но там еще было, что доделывать.

Следует признать, что собственных научных результатов у них нет - по большей части они занимались инженерной деятельностью - оптимизацией устройств на основе этаков, и в деталях знают их устройство. Например, хотя считается, что акселераторы, парализаторы и регенераторы - это разные устройства, на самом деле это одна и та же схема, настраивающаяся на нужный режим использования внутренними переключателями. Зато им ни разу не приходилось ставить какие-то опыты на детдомовцах - в рамках их деятельности это было просто не нужно.

К своей работе они относились весьма ответственно, в частности, отказывались от предложений заработать на продаже этаков налево, и запрещали тестировать этаки без занесения их в базу данных (несмотря на то, что Сольпент, судя по всему, был готов относится к этому более лояльно). Как-то раз (в 82-м году) Тесса даже сообщила сотруднику службы безопасности Пуришу о том, что их новая сотрудница, Петра, явно тестирует этаки для их продажи без номеров. Ее поблагодарили, а Петру вскоре перевели в лабораторию квазибиологических структур.

Впрочем, после революции Центру пришлось сознательно продавать этаки - благодаря Киру в Центре была организована “служба снабжения” - Пуриш и бывший бармен Сэммс были формально взяты на должности лаборантов, а фактически они регулярно ездят в поездки, где в обмен на этаки добывают необходимые для сотрудников бытовые предметы. Они даже нашли покупателей на уже отработанные этаки (до революции такие этаки у Центра закупала фирма Акфасорп, делавшая на их основе фильтры).

Незадолго перед событиями игры в результате трагических событий погибли оба их сына. Теперь они винят в этом Зону, считают, что все исследования Зоны надо прекратить - и стараются создать у окружающих впечатление, что Зона агрессивно настроена по отношению к людям, и надо переставать ее изучать и начинать активнее от нее защищаться. В идеале - придумать способ уничтожения Зоны. Для этого они вносят модификации через проходящие через них этаки, из-за которых они вместо штатного эффекта взрываются, а также пытаются портить чужие эксперименты (для этого нужно, как минимум, участвовать в эксперименте, т.е. принимать участие в научной деятельности других лабораторий). Убивать людей они не хотят, но хотят создать впечатление, что Зона пытается это сделать.

Старший сын, Сатиш, родился в 69-м, два года назад был уже практически взрослым и сам начал работать в Центре. По неясным причинам решил сходить в Зону без аватара (потом его приятели рассказывали, что он говорил, что еще немного, и он найдет настоящий контакт с Зоной, и сделает то, что до сих пор ни у кого не получилось). Получив разрешение на использование аватара для выхода в Зону, он не стал использовать ванну, а вышел туда сам - и не вернулся (произошло это, пока Тесса была в отъезде - ездила за партией хим.реактивов).

Младший сын, Хтес, был сильно младше, в 90-м году ему исполнилось только 6 лет. И он тоже пропал. Сначала его просто не могли найти. А потом кто-то, пошедший в Зону, встретил его там - но не смог догнать. Было совершенно непонятно, как он туда попал, но было ясно, что рассчитывать на его возвращение нельзя. Ханнес и Тесса заподозрили, что кто-то в Центре незаконно испытывал дудочку, и Хтес попал под ее влияние. После этой двойной трагедии Тесса испытала нервный срыв, и даже когда она пришла в себя - такой, как раньше, она уже не будет. После этого-то Ханнес и Тесса окончательно решили, что Зона опасна, и ее следовало бы постараться уничтожить, или хотя бы прекратить эксперименты с ней.

Тесса, 45 лет, биолог

Тесса - вовсе не Тесса. Её настоящее имя Ванда. Вот ее история.

Родилась Ванда 40 лет назад, в 51 году. Ее отец, Горн, солдат алайского государства участвовал в войне 41-43 годов и в самом начале войны попал в плен. По рассказам матери он не был фанатиком, не был Бойцовым Котом, и не хотел этой войны, как и многие простые солдаты. Он сдался сам, а потом сделал все для того, чтобы выжить и даже найти возможность заслужить доверие. В 47 году он вышел из тюрьмы гражданином Кархонской империи. Немногим позже женился, и у супругов родилась дочь. Но по впечатлению из детства самой Ванде казалось, что отец вовсе не был таким уж "простым и мирным". Хотя бы потому, что на словах он был "верным гражданином империи", но свою дочь он назвал вовсе не по Кархонским традициям и неоднократно потихоньку говорил Ванде, что ей нужно гордиться своими алайскими корнями и не забывать их. В 60 году он отвез 9-ти летнюю Ванду к одному из товарищей, который (тоже по косвенным оговоркам) кажется был ему чем-то очень обязан. Это была последняя встреча с отцом. Товарищ с женой и сыном жили не слишком богато, но достаточно хорошо (поэтому Ванда знает, что такое жить хорошо и в достатке, тогда же у Ванды была возможность учиться, читать и т.д.). В 18 лет Ванда успела только-только окончить курсы медсестер и очень хотела учиться дальше, но...

Вернулась поседевшая, совершенно больная мать и забрала Ванду в другую жизнь. В этой жизни не было уже отца и не было перспектив. Тогда Ванда и узнала, что отец был одном из организаторов заговора против императора. По рассказам матери складывалось такое впечатление, что его участие в этом было не случайно и давно спланировано. Тогда же у Ванды возник вопрос: а был ли "вдруг" и сам плен, да и было же чем "завоевать доверие" у «простого солдата»... "Простой солдат" или спланированная операция Алайского государства?... Эту тайну она вряд ли когда-нибудь узнает (а жаль!). После расстрела отца мать провела в тюрьме 9 лет, о которых никогда не рассказывала. Хотя ее не расстреляли, но дочери оставалось только радоваться, что сама жива, мать вернулась живой и что можно работать на самой простой и мало оплачиваемой работе, чтобы поддерживать мать и себя... Об отце они больше никогда не говорили. Но когда к Ванде пришел человек, знавший отца (он назвал себя Диггер, хотя ясно, что это не было его именем), и предложил ей поучаствовать в нескольких незначительных делах, за которые хорошо заплатил (например, извлечь пулю и зашить рану у человека которому нельзя было обращаться в больницу), Ванда, не говоря матери, согласилась на это. После это случалось еще несколько раз. Кстати, в группе тех молодых революционеров, которых приходилось лечить, была Таша, которую Ванда встретила много позже, в ЦАЯКАНе. За прошедшие году Таша стала зав.лабораторией белого обруча и, конечно, не узнала в лже-Тессе Ванду.

Те давние дела были не сложные, но много позже, уже после революции, Диггер потребовал от нее более существенной помощи: ей нужно было подменить собой одну женщину-биолога в ЦАЯКАНе. В случае выполнение этого он пообещал ей достойную жизнь (даже лучше той, о которой Ванда помнила), а в случае отказа он пригрозил ЧК. Ванда и сама догадывалась, что даже те несложные дела, которые она для него делала, были из той же сферы, с которой был связан отец (не случайно же этот человек пришел именно к ним!) Опять же, ничего не говоря матери, она согласилась. Она знала, что настоящую Тессу (так звали женщину) убьют, и знала что у этой женщины есть муж и дети... Но выбирать Ванде не приходилось. Даже если бы не страх ЧК, то мать все равно нужно было лечить, а денег на это не было. Да и сама она почти и не жила и уже не верила, что в жизни может что-то измениться... Сделать это - шанс изменить жизнь, которая все равно не имела смысла.

Несмотря на сходство, Ванда была немного моложе (на 5 лет) той, которую нужно подменить, но этого не было особо заметно - условия жизни у Ванды были тяжелые. А еще она, Ванда, конечно же не была биологом, но начальное образование, курсы медсестер и начитанность позволили ей в дальнейшем быстро подтянуть (на практике и по доступной в Центре литературе) приемлемый для роли «Тессы» уровень знаний.
Это было 2 года назад.

В тот момент у Тессы и ее мужа погиб старший сын – Сатиш. Он был уже практически взрослым (рождение – 69 год) и сам начал работать в Центре. По неясным причинам решил сходить в Зону без аватара (потом его приятели рассказывали, что он говорил, что еще немного, и он найдет настоящий контакт с Зоной, и сделает то, что до сих пор ни у кого не получилось). Получив разрешение на использование аватара для выхода в Зону, он не стал использовать ванну, а вышел туда сам - и не вернулся. В тот момент в Центре был его отец, муж Тессы, Ханнес, а Тесса была в отъезде - ездила за партией хим.реактивов. Там её и убили, заменив Вандой. Узнав обстоятельства, Ванда содрогнулась, конечно, "удачности" момента, но не могла не признать, что и долгое отсутствие (якобы на лечение потом "нервного срыва" из-за известия о смерти ребенка), а так же резкое изменение привычек и странное поведение из-за пережитой трагедии - все это сыграло ей на руку. И это даже при том, что встретиться с мужем она вообще не планировала. Ей пообещали, что тот «повесится из-за смерти сына» (Ванда опять содрогнулась, но отступать было уже поздно). Только тот, кто должен был обеспечить "самоубийство" (не стала бы нормальная разведка оставлять в живых мужа при внедрении "липовой жены"!) не смог этого сделать. А также уже 2 года никто не приходит к ней за сведениями. Ванда предположила, что Диггер был раскрыт и в начале очень нервничала, что придут и за ней, но точных данных что именно «пошло не так» не было, а внедрение прошло гладко, поэтому со временем она успокоилась.

К тому же после революции многое изменилось, и Ванда начала понимать, что жить можно по-другому и уже совсем не горела желанием помогать Алайскому герцогству (а ныне - его наследнику, Тарскому баронству). Вернее, поняла она, что можно жить по-другому, еще когда попала в Центр. И позже - когда почувствовала сочувствие и привязанность к Ханнесу и, кажется, даже полюбила – его и Хтеса, второго сына Тессы. Или, возможно, ей просто очень хотелось стать настоящей Тэссой и оставить Ванду где-то далеко в прошлом... Очень-очень далеко.

Хтес был сильно младше погибшего брата, в 90-м году ему исполнилось только 6 лет. Но пол-года назад он тоже пропал. Сначала его просто не могли найти. А потом Мира, пошедшая в Зону, встретила его там - но не смогла догнать. Было совершенно непонятно, как он туда попал, но было ясно, что рассчитывать на его возвращение нельзя. Ханнес и Тесса заподозрили, что кто-то в Центре незаконно испытывал дудочку, и Хтес попал под ее влияние. После этого Ханнес и Тесса окончательно решили, что Зона опасна, и ее следовало бы постараться уничтожить, или хотя бы прекратить эксперименты с ней.

Они и раньше об этом говорили. Ханнес начал думать об этом из-за смерти Сатиша, а Тесса-Ванда - потому что, пойдя в Зону вскоре после внедрения, она встретила там…копию Тессы. Ванда была в таком ужасе, что не разбираясь, сбежала и больше в Зону не ходила. Если раньше она поддерживала настроения мужа из солидарности, то после того случая и сама захотела уничтожить Зону. Конечно, настоящая Тесса не могла быть жива, но Зона... Она способна на необъяснимые вещи. И уютный мир, и счастье, в которое Тэсса-Ванда стала верить (и многое сама сделала для него - она действительно вела себя как любящая и заботливая жена!)...все могло рухнуть. От прошлого не скроешься... Поэтому Тесса-Варда стала активнее и конкретнее думать над тем, как уничтожить Зону или хотя бы запретить всем туда ходить.

После смерти Хтеса, которую она и сама пережила достаточно болезненно (все же смерть ребенка и страшный удар для Ханнеса!), мнения о том, что надо действовать у лже-Тессы и Ханнеса совпали полностью. Сейчас они оба считают, что все исследования Зоны надо прекратить - и стараются создать у окружающих впечатление, что Зона агрессивно настроена по отношению к людям, и надо переставать ее изучать и начинать активнее от нее защищаться. В идеале - придумать способ уничтожения Зоны. Для этого они вносят модификации через проходящие через них этаки, из-за которых они вместо штатного эффекта взрываются, а также пытаются портить чужие эксперименты. Убивать людей они не хотят, но хотят создать впечатление, что Зона пытается это сделать.

Хельмут, 52 года, главный инженер

Начинал свою трудовую карьеру инженером на металлургическом комбинате, но очень скоро появилась Зона, и пришлось переделывать комбинат в научный центр для ее изучения. Впрочем, он остался в той же должности, а к середине 70-х дорос до должности главного инженера. Теперь, как главный инженер Центра считает, что без него тут все развалится, потому что научные сотрудники думают о результатах, и не думают, кто обеспечивает, чтоб все работало. В меру циничен, в меру заботлив, и по большей части не имеет личных секретов, в основном они связаны с Центром. С директорами он всегда старался поддерживать хорошее отношение, что с бывшим Кархатом, что с нынешним Киром.

В 59-м году женился на Марте, которая работала в Хармонде учительницей. Через полтора года у них родилась дочь Керо. Но года через 3 после рождения дочери Марта сбежала, оставив записку в стиле "Не надо меня искать, так будет лучше для всех". Это было совершенно неожиданно - она вроде всегда серьезно и ответственно относилась к жизни. Хельмут пытался ее искать официальными путями, но это ни к чему не привело. Так что он ничего не знал о том, что с ней случилось - до тех пор, пока не узнал свою жену в Шарко, прибывшей в составе комиссии.

Керо с детства бывала в Центре, привыкла к нему, и лет в 15 уже с радостью помогала отцу в его заботах. Именно так она взялась заботиться о лежащем в коме Кир. Кир в первые годы Зоны был в охранниках, попал под воздействие какого-то артефакта в Зоне и на много лет впал в кому. Кархат его как-то исследовал - и мало кого к нему допускал. Но Хельмуту он доверял и поручил ему следить за Киром, делать ему регулярные уколы и пр., а Хельмут переложил это на Керо. Однажды она опоздала с уколами - и Кир начал приходить в себя. Тогда стало ясно, что Кир мог и раньше прийти в себя - но Кархату было проще исследовать его в бессознательном состоянии.

Хельмут тогда боялся, что из-за произошедшего его уволят - но Кир договорился с Кархатом, и последствий не было - по всей видимости, Кир как объект для Кархата был настолько ценен, что на все согласился. Хельмута и Керо Кир попросил держать все в строгом секрете. Вскоре выяснилось, что из-за воздействия Зоны на Кира, он стал лучше понимать логику работы артефактов, и вскоре стал зам. директора по научным вопросам. К Керо Кир с тех пор испытывал благодарность и помог ей с образованием - так что как-то так сложилось, что теперь она вполне себе ученый, работает в лаборатории биоаномалий.

После революции в Центре многое изменилось. Раньше порядок поддерживали военные, а Хельмуту нужно было лишь думать о том, что все работало. Теперь ему пришлось следить за порядком, думать про хранение артефактов, а заодно на всякий случай и оружия, которое могло пригодится в случае появления бандитов в окрестностях города. Он постарался адаптировать старые инструкции к новым условиям, и начал следить, чтоб сотрудники их соблюдали. В первую очередь они касались использования аватаров, хождения в Зону и использования артефактов. Впрочем, работу с документами ему вскоре удалось переложить на Калишу. До революции она была воспитателем в детдоме, а теперь потеряла работу и была готова начать работать в Центре. Безусловно, у нее нет никакого технического образования, и сложные вопросы ей поручать нельзя, зато она привыкла следить за соблюдением формальных правил.

Пропажа Хтеса, шестилетнего сына Ханнеса и Тессы в Зоне, очень обеспокоила Хельмута - было совершенно непонятно, как он туда попал. Хельмут на всякий случай проверил периметр Зоны, но так и не нашел повреждений, через которые кто-либо мог бы пробраться в Зону, минуя Центр. Что касается Центра, то, казалось бы, без разрешения Хельмута никто не мог выйти из него в Зону - и тем не менее Хтес как-то туда попал. По совету Шухарта после этого инцидента Хельмут запретил одиночные выходы в Зону всем, кроме Шухарта и Триши, имеющих сталкерский опыт.

Пуриш, 40 лет, лаборант

Из дворянской семьи. В соответствии с семейными традициями пошел по военной линии и после обучения получил звание лейтенанта имперской СБ. Примерно тогда же получил предложение от друзей детства присоединиться к некоему обществу дворян-офицеров, в котором обсуждались судьбы империи. Когда дело дошло до конкретных планов государственного переворота, он сдал заговор своему начальнику, капитану СБ Шелтону. Основные заговорщики были расстреляны, большинство членов общества разжалованы и сосланы в различные отдаленные места, а те, кто оказался замешан практически случайно - просто понижены в звании. Пуриша, чтоб не выдавать его роли в произошедшем, формально тоже понизили - перевели в армейские лейтенанты и отправили в часть, занимавшуюся охраной Хармонды.

Так что с 77-го года и до революции он работал в особом отделе ЦАЯКАНа - занимался предотвращением утечки артефактов, занимался выявлением шпионов Алайского герцогства и государственных преступников в Хармонде.

В конце 70-х в Хармонде функционировал интенсивный черный рынок: немногочисленные сталкеры пытались выносить артефакты из Зоны, многие сотрудники Центра позволяли себе присвоить некоторые артефакты и выносить их за КПП Центра для продажи или для личных нужд, в городе регулярно появлялись приезжие в надежде приобрести редкий артефакт. Но все это не очень интересовало службу безопасности ЦАЯКАНа - интерес представляли лишь две категории: шпионы и революционеры.

Шпионов интересовали артефакты и основанные на них технологии, которые могли бы дать преимущество алайской промышленности, революционеров - средства, которые можно использовать в терактах и прочих диверсиях (в первую очередь парализаторы и акселераторы).

Пуриш выявил сотрудника, который выносил артефакты исключительно из соображений личного обогащения - ей оказалась Багирра. Несмотря на все свои байки о связях с отцом алайского происхождения, в идеологическом смысле она оказалась чиста. Поэтому с ней оказалось несложно договориться, чтоб некоторые партии этаков она помечала радиоактивными метками либо подменяла разряженными. После этого Пуриш завел себе информатора в баре Сэммса, через который проходила большая часть левых артефактов, - и если появлялся покупатель на крупную партию этаков за рубеж или в столицу, просил Багирру ее испортить или пометить, чтоб было можно найти, к кому они в конце концов попадут, - и арестовать.

В числе прочего именно таким образом - через меченые этаки - в 82-м году в столице удалось выявить кружок революционеров. История началась с того, что Тесса, сотрудница лаборатории этаков, сообщила Пуришу, что другая сотрудница той же лаборатории, Петра, тестировала большую партию этаков, не внося их в базу - вероятно, планируя их кому-то продать. Багирра подтвердила, что Петра договорилась с нею о выносе этих этаков из Центра и продаже по каким-то ее каналам. Так как было непонятно, кому в итоге достанутся эти этаки, Пуриш попросил Багирру их пометить, а заодно выяснил, кто и когда должен будет их забрать. Этаки в итоге отправились в столицу, где своевременно предупрежденные Пуришем сотрудники правопорядка отследили их и в итоге арестовали группу революционеров. После этого Пуриш арестовал связного, за которым была установлена слежка, и допросил его. В применении в процессе допроса медикаментозных средств ему ассистировала Фаста, один из врачей медсанчасти их подразделения. Среди сотрудников Центра к хармондским революционерам оказались причастны Сета и Серен, поддерживавшие контакты со столичным кружком - Пуриш допросил также и их. Петра тоже, судя по всему, была привлечена к деятельности кружка, но ни в чем, кроме тестирования этаков, проявить себя не успела. Поэтому первые двое тоже были арестованы, а с Петрой была проведена профилактическая беседа, и по рекомендации Пуриша ее перевели в другую лабораторию. Безусловно, ее контакты с этого момента стали контролироваться на случай, если кто-то еще выйдет с нею на связь, с тех пор никаких подозрительных контактов у нее не было, и Пуриш постепенно пришел к выводу, что она попала в круг случайно.

К сожалению, все это не предотвратило революцию в 86-м. Пуриш остался в Центре в числе малой части службы безопасности, когда остальных военных (в т.ч. капитана Кантара, непосредственного командира Пуриша) Зинуш забрал на фронт. После революции Пуриш потерял почти все контакты и остался в информационном вакууме. Однако Кир (знавший, конечно, чем Пуриш занимался раньше), сделал ему предложение - стать формально лаборантом в лаборатории Багирры, а на самом деле использовать добываемые в Зоне этаки, чтобы выменивать на них нужные для сотрудников предметы быта - обувь, одежду и т.д., то есть работать снабженцем. Пуриш согласился. Чуть позже в этом занятии к нему присоединился Сэммс, который был зачислен в Центр примерно с теми же целями.

Выяснив, что центром черного рынка стала Арихада (формально находясь на территории Тарского баронства, на самом деле она управлялась всевозможными сообществами контрабандистов), где можно было встретить агентов всех трех государств, они стал регулярно возить туда артефакты, меняя на предметы первой необходимости для Центра. Поначалу это был поиск случайных покупателей, однако через некоторое время на них вышли торговые агенты Акфасорпа, фирмы, которая до революции была кархонской, а теперь почти все ее акционеры (включая Сольпента, бывшего зав. лаборатории этаков) перебрались в Алайскую республику. Агенты фирмы по-прежнему были готовы покупать этаки - как целые, так и использованные.

Калиша, 35 лет

Выросла в Хармонде. Вероятно вследствие излишне строгого воспитания у нее сложился психопатический склад личности. Она лишена эмпатии, и этот недостаток при общении с людьми привыкла восполнять соблюдением формальных правил. Сперва это были внешние правила. Когда она начала работать воспитательницей в хармондском детдоме, она тщательно следила за выполнением всех деталей распорядка, а при необходимости указывала другим сотрудникам на их упущения.

Потом в какой-то момент она осознала, что для других эти правила ничего не значат, и они игнорируют их, если им это выгодно - и поняла, что надо выработать свои собственные правила, приняв в качестве аксиомы, что они должны быть выгодны ей. В качестве выгоды она рассматривала в основном создание для себя благоприятного образа жизни. Она перестала открыто указывать другим на их недостатки, а вместо этого начала понемногу их шантажировать.

Неожиданно об этом ее амплуа узнали алайские агенты и предложили более осмысленное приложение ее сил. Они были готовы платить за снабжение их информацией о том, что она видела в Центре и какие эксперименты там ставят над детдомовцами. Ей обещали, что постепенно она сможет заработать на собственный домик на берегу моря, и открыли для нее анонимный счет в алайском банке. Когда началась война, она надеялась, что Хармонда станет Алайской, она сможет открыто использовать свой счет и станет более значимой персоной, но революция все испортила. Те, с кем она имела дела, покинули Хармонду, на прощанье посоветовав ей постараться держаться поближе к Центру, и обещали, что свяжутся. Детдомовцы тоже начали разбегаться, причем кто-то из старших детей, убегая, убил одного из наиболее нелюбимых детьми воспитателей. После этого сотрудники детдома тоже начали разъезжаться.

В отличие от большинства сотрудников детдома она осталась в Хармонде, и пошла работать в Центр в качестве помощницы главного инженера в области работы с документами и контроля выполнения инструкций. Несколько лет от агентов не было ни слуха, ни духа, она уж начала опасаться, что ее счет пропал - но пару лет назад с нею снова вышли на связь. Теперь агенты представляли Тарского баронство, но заверили ее, что ее счет по-прежнему цел - и может быть пополнен, если она продолжит выполнять указания. Однако теперь им нужна была не информация, а конкретные действия. Первым заданием было оказать помощь в ликвидации одного из сотрудников, Ханнеса, создав впечатление несчастного случая. Однако это задание было отменено - в Зоне пропал его старший сын, Сатеш, и это, видимо, как-то резко изменило планы. Зато еще через некоторое время потребовалось выкрасть Хтеса, 6-тилетнего младшего сына Ханнеса и Тессы, что она и сделала. Как ни странно, поиски ребенка быстро прекратились - одна из сотрудниц Центра заявила, что встретила его в Зоне, и в Центре решили, что Хтес пропал там.

Наконец, ей объяснили, зачем все это было. Требовалось обеспечить постоянный канал вывоза артефактов из Центра, заставив это делать Тессу - настоящее имя которой, оказывается, Ванда. В ее ближайшую задачу входит напомнить Ванде о знакомстве с неким Диггером и объяснить, что если она будет отказываться - то ее сдадут ЧК, а если согласится, то через какое-то время сможет увидеть Хтеса, который еще жив. В случае возникновения каких-либо сложностей, либо, наоборот, если задача будет выполнена - следует обращаться за дальнейшими указаниями к Норте, которая будет в составе комиссии и сможет передать сведения куда следует.

Перед приездом комиссии от нее также потребовали добыть список выпускников детдома 70 г.р. Для нее это не составило труда - учитывая, что она как раз была воспитательницей у группы “А” этого года. В списке комиссии оказался даже один ее бывший подопечный - Хашш. Она помнит, что его в течение нескольких лет тщательно изучала Багирра. Впрочем, если ориентироваться на список имен, в комиссии есть и другие воспитанники из этого списка. Контрольные группы в этом списке были выделены для того, чтобы сравнивать с ними других подопытных - над детьми из контрольных групп эксперименты не ставили, но регулярно возили в Центр и снимали медицинские показатели. Неудивительно, что дети из других групп их не любили.

Каури, биолог, 38 лет

Родом из аристократической семьи, которая, впрочем, к моменту рождения Каури в 53-м году уже потеряла все наследственные владения. Ее предки были вынуждены зарабатывать на жизнь самостоятельно; ее родители работали преподавателями (отец - в столичном политехническом институте, мать - в школе). Дочь они воспитывали соответственно - во главу угла ставилось хорошее образование, которое позволит ей вести такой же образ жизни. Однако Каури рассчитывала найти место повыгоднее. Она закончила биологический факультет политехнического института, и после его окончания стала искать место приложения своих знаний в коммерческих фирмах. В результате в 77 году она стала сотрудницей Акфасорпа (см. его историю в сообществе игры) - там как раз начинались работы, связанные с разработкой медицинских приборов, и ее знания как раз были нужны. Там она зарабатывала в разы больше родителей, и даже стала акционером предприятия. Кстати, в числе акционеров-основателей Акфасорпа, как Каури узнала позже, был отец Апурры, которая ныне входит в состав комиссии под именем Труди.

После революции ведущие сотрудники и акционеры Акфасорпа приняли решение перебраться в Алайскую республику и продолжать там научную деятельность. Каури не была уверена, что ей следует туда ехать. Во-первых, собственных научных результатов у нее не было, и было ясно, что на новом месте она останется на вторых ролях - при том, что совершенно непонятно, сколько времени пройдет, пока предприятие в новой стране сможет встать на ноги. Во-вторых, ее родители приняли революцию с энтузиазмом и даже не рассматривали мысли об эмиграции. Каури пришла идея, что, возможно, ЦАЯКАН может стать для нее хорошим выбором, и она решила посоветоваться с Сольпентом. Он одобрил ее идею. По его мнению, в ЦАЯКАНе у нее будет две возможности. Лично он надеялся, что через некоторое время политическая напряженность спадет, и появится возможность сотрудничества ученых разных стран. В этом случае Каури будет очевидной кандидатурой на роль мостика между двумя институтами. Если же этого не произойдет - то у Каури будет шанс на всем многообразии артефактов Зоны обнаружить хоть что-то принципиально новое и приехать в Алайскую республику не с пустыми руками, как сейчас.

Так что Каури уехала в Хармонду и подала заявление на работу в ЦАЯКАНе. После революции многие покинули Центр, так что новый сотрудник, да еще имевший опыт работы с артефактами, оказался как нельзя кстати. Ей предложили место в лаборатории биоаномалий - по ее биологическому профилю, и с тех пор она работает там. Ей пришлось привыкать к тому, что теперь решения принимают не начальники, а весь совет Центра - впрочем, в неофициальных разговорах Кира, которого тут почти все уважают, продолжают называть директором. Также пришлось привыкать к Зоне и связанным с нею требованиям техники безопасности, которые должны знать даже те, кто не ходит в Зону.

Через несколько лет умер ее отец, а мать перебралась поближе к дочери - теперь она работает в школе в Хармонде. Надо сказать, что уровень жизни в послереволюционной Хармонде оказался заметно выше, чем в большинстве других кархонских городов - сказывается градообразующее значение ЦАЯКАНа и разумное использование его ресурсов. Тем не менее, Каури все еще рассчитывает в какой-то момент вместе с матерью перебраться в Алайскую республику и старается найти подходящий артефакт или эффект, который позволил бы в Акфасорпе сразу претендовать на собственную лабораторию.

Совсем недавно ей пришло письмо от Сольпента - его передал Сэммс, один из снабженцев Центра, регулярно бывающий в Арихаде.

“Уважаемая Каури.
Надеюсь, ваша научная деятельность складывается успешно. К сожалению, мы тут не имеем возможности регулярно получать информацию о новых достижениях, касающихся артефактов Зоны, но с интересом обсуждаем каждую новость, которая до нас доходит.

Я решил написать вам, потому что у меня возник конкретный вопрос. По слухам, в числе артефактов, которые кархонское социалистическое правительство обнаружило у коллекционеров и намерено вернуть в ЦАЯКАН, есть магнитный монополь. Должен признаться, что еще один монополь находится сейчас у нас, в Акфасорпе. Когда-то на научном совете Центра Серен высказывал гипотезу, что должно быть минимум два магнитных монополя, и что они на самом деле являются двумя частями одного артефакта. Я рад, что эта гипотеза наполовину подтвердилась, и второй монополь действительно существует. И было бы неплохо проверить и вторую часть гипотезы. Это, безусловно, требует соглашения о взаимном сотрудничестве ЦАЯКАНа и Акфасорпа. Не могли бы вы выяснить, есть ли шанс официально договориться о подобных исследованиях? Отношения наших стран, безусловно, оставляют желать лучшего, однако ради научной истины сделать возможным сотрудничество ученых разных стран было бы разумным шагом. Я бы рекомендовал для начала обсудить данный вопрос именно с Сереном.

При необходимости вы можете послать мне ответ тем же путем, которым получили это.

С уважением,
Сольпент”

Арису, 29 лет

Все детство провела в детдоме. В 67 году, когда ей было 5 лет, в Центр доставили Золотой шар, и кто-то из ученых решил, что нужно пронаблюдать процессы в мозгу человека, касающегося Золотого шара - и в качестве подопытного выбрали ее.

Две недели, в течение которых ее мозг находился под воздействием Золотого шара, полностью изменили ее жизнь. Даже взрослый человек обычно не может описать свои ощущения после контакта с Золотым шаром, ей же сразу было ясно, что это невозможно - в течение этих двух недель она воспринимала окружающий мир каким-то шестым чувством, к которому начала привыкать, а другие люди его лишены. Богатство ощущений, даваемых этим чувством, намного превосходило все человеческие возможности, и когда ее наконец оторвали от шара, ей показалось, что все вокруг внезапно погрузилось во тьму.

Безусловно, она бы не отказалась еще раз испытать эти ощущения - особенно если б нашелся способ хоть что-то делать или говорить при этом. Всю свою дальнейшую жизнь она прожила с ощущением, что шестое чувство, которое она испытала в детстве, совсем рядом, за какой-то полупрозрачной стеклянной стеной, и иногда до него удается дотянуться - часто с помощью других артефактов. Это всегда было лишь слабое подобие тех ощущений - тем не менее, иногда это позволяет ей увидеть что-то, что наводит ее на важную мысль. Впрочем, окружающим эти мысли часто кажутся безумными.

Особенности ощущений при воздействии некоторых других артефактов:
Парализатор: в течение 10 минут парализации стеклянная стена пропадает, однако интенсивность ощущений намного слабее, чем в случае Золотого шара. Впрочем, можно попытаться что-то увидеть.
Акселератор: если не совершать физических действий, можно успеть разбить стеклянную стену и что-нибудь туда сказать. Хотя бы спасибо.
Говорящий песок: стена остается, но хотя бы звуки из-за нее начинают доноситься. Иногда можно услышать нечто важное.
Звездный ужас: стена остается, но становится прозрачной, можно увидеть вдалеке нечто важное.
Хваталка: по мере ношения стеклянная стена утоньшается. Хотя ни разу не удавалось продержать ее у себя достаточно долго, чтоб стена полностью разрушилась.

В принципе, при использовании любого из перечисленных артефактов можно попробовать задать мастерам вопрос или, наоборот, попытаться передать какое-то послание - есть шанс получения ответной реакции в той или иной форме. Но это совершенно необязательно.

После воздействия Лапки или нейролептиков, к сожалению, ощущение стеклянной стены, как и тайн за нею, полностью пропадает. Впрочем, оно возвращается через час или после применения к себе любого другого артефакта.

Когда Арису исполнилось 16 лет, в лаборатории биоаномалий Центра сочли, что ей необходима регулярная медицинская помощь, и оставили в лаборатории в качестве лаборанта и подопытной одновременно. Она была только за - в любом другом месте у нее было бы меньше возможностей испытывать воздействие различных артефактов.

Крис, 38 лет.

Родом из рабочей семьи. Родители, видя его любознательность и готовность учиться, с трудом наскребли плату за обучение на первом курсе в областном технологическом институте. Далее он получил стипендию за отличную учебу и учился на следующих курсах уже без финансовой поддержки родителей. Предполагалось, что выпускники института по его окончании заключат контракт с одним из профильных предприятий института - в основном это были фабрики, связанные с химической промышленностью. Однако когда Крис с отличием оканчивал обучение, в институт приехал представитель ЦАЯКАНа в поисках перспективной молодежи: им требовались инженеры с достаточно разносторонней подготовкой. Крис успешно прошел собеседование и заключил на 7 лет контракт с ЦАЯКАНом, вполне понимая, что работа в привилегированном секретном учреждении позволит ему не только зарабатывать на жизнь, но и помогать родителям.

Так что в 75-м году он стал сотрудником лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. В то время лаборатория биоаномалий была одной из лучших в Центре, ею руководил лично Кархат, она имела в своем распоряжении много помещений, и если кому-то приходила в голову хорошая идея - почти всегда под ее проверку выделялись ресурсы. Когда молодой Крис на научном совете выдвинул идею о том, что воздействие зуды можно передавать дистанционно (например, по радио), ему сразу же разрешили вести эту тему, выделили помещение и помощника-лаборанта. Поскольку тема потенциально имела военное применение, ему определили также куратора-лейтенанта, командовавшего одним из взводов солдат, несущих службу на территории Центра. Так что они начали пытаться транслировать звуки зуды в казарму и смотреть на реакцию солдат. Однако ожидаемый Крисом эффект достигнут не был: иногда солдаты мрачнели или впадали в беспокойство, но до неконтролируемых реакций дело не доходило. Постепенно Крис осознал, что задача намного сложнее, чем он думал, потому что важно передать весь спектр излучаемых зудой частот, ширина которого как минимум на порядок превосходила ширину полосы передающих устройств. В попытках усовершенствовать качество микрофонов и динамиков прошло полгода (впоследствии его схемы были запатентованы и нашли применение в звукозаписывающей индустрии), и лейтенант начал выходить из себя от отсутствия реальных результатов “совместного” труда. Крис и его лаборант привыкли к тому, что лейтенант - свой человек в их лаборатории, хотя формального допуска у него не было. Так что однажды, когда Криса не было, лейтенант приказал лаборанту заткнуть уши, отнести саму зуду в казарму и там включить. Потом лейтенант объяснял, что начал подозревать, что зуда работает как-то не так и надо ее проверить. Не успел лаборант выйти из казармы, как началась стрельба. Лаборант и несколько солдат были сразу застрелены теми, кого зуда вынуждала немедленно проявить агрессию. Также убиты оказались несколько сотрудников, которым не повезло оказаться неподалеку. Восстановить порядок удалось только после того, как в казарме кончились патроны, а большая часть солдат, впавших в ярость, избили друг друга до потери сознания.

По результатам расследования инцидента лейтенант был разжалован в солдаты и переведен в другую часть - в первую очередь не за гибель людей, а за создание помех в работе Центра. Крис получил выговор за проявление халатности и потерял возможность продолжать перспективную работу. Впрочем, ему было не до того - он глубоко переживал, что из-за его любопытства погибло столько людей.

Только значительно позже ему пришло в голову, что его подход с зудой был изначально неверным - нужно было не пытаться передавать весь спектр сигнала, не понимая, как он работает, а выяснять, какие именно частоты в этом сигнале наиболее сильно воздействуют на сознание людей, а также почему зуда по-разному действует на разных людей, в чем отличие одних групп людей от других, - совместно с медиками и биологами. Однако он не стал возвращаться к научным обсуждениям этого вопроса.

Проработав еще полгода в лаборатории биоаномалий, он подал заявление на перевод в лабораторию белого обруча и ВТСТ, где работа никак не была связана с воздействием артефактов на людей. С тех пор он работал скорее не научным сотрудником, а хорошим инженером, способным заставить работать нужным образом любую экспериментальную установку. Вскоре он начал пить, и через несколько лет начал время от времени оказываться в лаборатории биоаномалий уже как пациент.

В 84-м кому-то пришло в голову использовать Лапку для лечения алкогольной зависимости. Оказалось, это действительно работает - он смог принять решение перестать пить, и некоторое время держался. Потом, правда, случился рецидив, и пришлось повторить процедуру.

Фаста, 33 года, врач

Родители Фасты были выходцами из рабочих семей, самостоятельно прокладывавшими свой путь в жизни. С детства девочку приучали к мысли, что чего-то достичь можно только вцепившись зубами в любую возможность и идя по головам менее удачливых претендентов. От Фасты требовали быть лучшей, и любой результат, отличный от максимального, считался поражением.

В качестве будущей профессии была выбрана медицина, как наиболее перспективная и всегда востребованная. Понукаемая строгими родителями, Фаста училась на отлично и, по всей видимости, даже лучше, поскольку получила престижнейшее предложение стать военврачом. Контракт был намного выгоднее всего того, что мог ожидать только что выучившийся врач гражданской специальности - и она согласилась. Обучение стало вдвое тяжелее, чем у сокурсников: кроме обычных медицинских специальностей, теперь приходилось посещать военные спецкурсы, такие как основы ведения медикаментозного допроса и даже казалось бы далекие от медицины - основы самообороны, строевая служба и прицельная стрельба из автоматического оружия.

Но это бывало более чем интересно. Однажды некоторых участников особого спецкурса пригласили в закрытую больницу, где дали ознакомиться с медицинской картой безнадежного по всем статьям больного. А потом пригласили ассистировать при операции - где этот больной был вылечен. К удивлению Фасты, операция свелась к одному-единственному уколу. Как объяснял позже преподаватель, это был укол панацеи, которую сумел добыть директор ЦАЯКАН Кархат. Также, слушая разговоры сотрудников операционной, Фаста сумела понять, что этот укол стоит больше, чем она и её родители видели за всю жизнь.

После ординатуры она оказалась в привилегированной военной части, несшей службу в Хармонде и охранявшей Зону и исследующий её ЦАЯКАН. Казавшиеся ненужными навыки нашли применение на практике. Ситуация в стране в начале 80-х была крайне неспокойной и, как выяснилось, даже в закрытое научное учреждение проникла революционная зараза. Штатный сотрудник службы безопасности при ЦАЯКАНе лейтенант Пуриш выявил революционный кружок, и Фасту привлекли к сопровождению допросов с применением медицинских спецсредств. Это был неплохой случай зарекомендовать себя, и допросы были проведены тщательно и по всем правилам. О тех, кого приходилось допрашивать, Фаста при этом почти не задумывалась - ей было не до того.

В начале Алайской войны дела на фронте у империи шли не очень, и большую часть местных хармондских военных отправили на фронт, на убой. Однако Фаста осталась в Центре - её включили в состав оставшейся роты, дислоцированной в городе.

После революции жизнь изменилась. Исчез директор Центра Кархат, уехали многие сотрудники. Фаста тоже думала было уехать, но от этого шага её удержала вбитая с детства боязнь не быть лучшей. На новом месте ей придется начинать с нуля, а здесь она уже всем знакомый врач, которому доверяют... А значит, есть шанс попытаться выяснить секрет директора Кархата, который (как уже поняла Фаста) держался в тайне даже от сотрудников Центра: рецепт панацеи. Если получится разузнать, как приготовляется “волшебная сыворотка”, это может стать триумфом, который оценит любой.

Военная часть окончательно прекратила свое существование, и Фаста перебралась поближе к цели, в медцентр ЦАЯКАНа, совмещенный с лабораторий биоаномалий. И ей даже повезло - ей удалось поучаствовать в процессе реорганизации лабораторий, которые раньше использовал Кархат, и в процессе набрать в карман каких-то препаратов в пробирках. Правда, когда она потом стала их разбирать, большую часть пришлось выкинуть - там были обычные лекарства, не представлявшие ценности. Однако несколько странных пробирок она сохранила. Убедившись, что они вроде не должны быть опасны для людей, она стала по одной проверять их воздействие на своих пациентах. Почти все они не произвели никакого эффекта.

У нее оставалась последняя пробирка, когда наконец что-то получилось. В процессе лечения Криса, сотрудника лаборатории белого обруча, который страдал хроническим алкоголизмом и был вынужден время от времени лечиться, она ввела ему большую часть пробирки. Лечение Криса прошло неожиданно успешно, а после него он как будто помолодел. Фаста поняла, что у нее в руках, наконец, нужный препарат. Его осталось слишком мало, чтоб еще кого-то вылечить - но уж точно хватит, чтобы проводить исследования и сравнивать его с анализами различных пациентов. Основная гипотеза об источнике панацеи предполагает, что какой-то артефакт на какого-то человека подействовал так, что он стал источником чудо-лекарства. Если она встретит среди пациентов нечто подобное - теперь она его не пропустит.

Кроме того, пациентам можно задавать вопросы. В лаборатории биоаномалий лечат пострадавших от артефактов, успокаивают их Лапкой или нейролептиками. А ведь их, кстати, можно использовать и для получения информации… Если вдруг её пациент что-то знает о работе Кархата, то вряд ли сможет это скрыть, если правильно задавать ему вопросы.

Так что к нынешним пациентам Фаста относится по-разному. Их всех, безусловно, надо лечить - она же идеальный врач. Но большинство из них “менее удачливые претенденты”, на которых не стоит тратить лишнее время. Но есть и “возможности”, к истории болезни которых следовало бы отнестись повнимательнее. И в первую очередь это бывшие детдомовцы, на которых когда-то ставили опыты. Быть может, какой-то из тех экспериментов и позволил Кархату получить уникальное средство.

Торн, 53 года, консультант ЧК

Корней Яшмаа, родился 6 октября 2238 года (по летоисчислению Земли)
Подкидыш №11, значок “Эльбрус”

Прогрессор. Работает на Гиганде практически всю жизнь - с 63 года, так что его интересы неразрывно связаны с интересами коренных жителей планеты. Знает про подкидышей, детонаторы и историю с Абалкиным, но его самого не тянет в этом разбираться (возможно, именно потому, что от него не скрывали подробностей). Полагает, что, возможно, когда-нибудь будет иметь смысл добраться до своего детонатора - но только после того, как сделает все, что нужно, на Гиганде.

Он был отправлен на Гиганду после того, как в Хармонде сгинул Кир. Так что в 63 году легализовался в Кархонской империи в качестве молодого сотрудника правоохранительных сил. В 66 году, когда ему потребовалось создать легенду для работы в Алайском герцогстве, ему помог работавший там тогда Абалкин, пристроив его как своего бедного родственника.

Общая позиция Комкона-1 по поводу Гиганды выглядит так: это цивилизация, идущая тем же путем, по которому шла Земля, и, в отличие от Саракша и Арканара, не нарушающая общие выводы теории исторических последовательностей. Дополнительным фактором, влияющим на развитие цивилизации Гиганды, является Зона, которая, безусловно, создана Странниками, как всегда, неизвестно зачем. Однако смена формаций на Гиганде затянулась, и была поставлена задача их подтолкнуть, минимизировав неизбежные негативные последствия. Это удалось сделать, синхронизировав две революции, предпосылки для которых уже давно созрели. Лично Торн занимался налаживанием контактов между имперскими войсками и алайской буржуазией - благодаря которым смена власти в столице Алайского герцогства произошла практически бескровно.

После революции Торн продолжает работать в правоохранительных органах молодой социалистической республики, которой нужно помочь найти наиболее перспективный путь для дальнейшего развития. В настоящий момент он в паре с молодой сотрудницей ЧК идеалисткой Шеллой включен в состав комиссии, отправленной в ЦАЯКАН, - с целью поиска потенциальных шпионов Алайской республики и Тарского баронства (а заодно - помочь Киру удержать положение в ЦАЯКАНе, благодаря которому он постепенно создает в Центре вполне коммунистическое общество).

Подробности про Кира выяснились намного позже его исчезновения, после 76 года. Он легализовался на Гиганде в 61 году в качестве молодого человека, только что призванного на военную службу. Так сложилось, что их военную часть перебросили в Хармонду на обеспечение порядка вокруг только что возникшей Зоны. Им приходилось не только ликвидировать последствия, но и помогать ученым - и он не смог удержаться от научных дискуссий с молодым тогда научным сотрудником Кархатом. После того, как Кир продемонстрировал знания, которых нельзя было ожидать от рядового солдата, Кархат заподозрил его в том, что он шпион, парализовал его с помощью этака и намеревался допросить, использовав в качестве сыворотки правды наркотическое воздействие. Однако когда он в процессе подбора наркотика сделал Киру анализ крови, то увидел в нем крайне необычные особенности - последствия биоблокады, приняв их за результат воздействия Зоны на Кира. Будучи биохимиком, он сообразил, как из крови Кира изготавливать панацею, благодаря которой получил благосклонность императора и стал директором ЦАЯКАНа. Кира он продолжал держать в коме вплоть до 76 года, когда дочь главного инженера (Керо), которой поручили следить за лежащим в коме Киром, опоздала с введением лекарств - и Кир смог проснуться и настоять, чтоб его больше не усыпляли. Списав все свои странности на воздействие Зоны, он заключил с Кархатом договор - он по-прежнему дает кровь для панацеи и никому не рассказывает о том, что произошло, а Кархат дает ему возможность заниматься научной работой.

Биоблокада (вкупе с прогрессорской подготовкой) дают дополнительные возможности:
Во-первых, это субакс - возможность ускорения, полностью идентичного эффекту акселератора (см. драку Максима в “ОО”). Поэтому полезно таскать в кармане акселератор с разряженным этаком, чтоб в случае чего можно было сказать, что он только что был использован. В принципе, ускориться можно даже в процессе драки, но это уже вызовет подозрения, потому что акселератор после начала драки использовать невозможно.
Во-вторых, это способность затягивать раны за счет т.н. психодинамического резонанса. По сути, это то же, что делает регенератор, только менее эффективное, и за счет собственных ресурсов. Усилием воли прогрессор может затянуть свои или чужие раны (в последнем случае нужен постоянный физический контакт) за 10 минут - т.е. за то же время, в течение которого их обычно лечат в медцентре. Чтоб не выдавать себя, обычно проще совмещать это со штатным лечением - в этом случае как минимум это гарантирует отсутствие осложнений в процессе выздоровления. Чужие раны можно затягивать не чаще, чем раз в час.

Прочие завязки:
Примерно в 82-м году Торн получил косвенные сведения о планирующейся революционерами диверсии на отдаленной АЭС, снабжающей электроэнергией военный завод. Ее последствия могли стать катастрофическими - поэтому вместо проведения арестов он привлек в качестве эксперта академика Ратта. Вместе они провели инспекцию на АЭС, а потом по настоянию Торна Ратт выступил с научно-популярной лекцией в находящемся рядом городе, посвященной возможным последствиям неаккуратного обращения с атомной энергией. После лекции Торн встретился с Шарко, работавшей в этом городе учительницей, и порассуждал о том, что человек, запланировавший диверсию, является то ли идиотом, то ли агентом Алайского герцогства. Через пару дней в городе было найдено тело алайского агента, проникшего в сообщество революционеров, а Шарко приняла к сведению, что Торн в глубине души сочувствует революции.

Труди, сотрудник наркомата по делам промышленности - в прошлом дочь богатых промышленников, которые после революции эмигрировали в Алайскую республику. Она заявляет, что порвала с родителями-капиталистами, и даже сменила имя (ранее ее звали Апурра). При этом она занимается восстановлением торгово-промышленных связей, причем некоторые из них касаются и алайской республики. У Торна также сохранились старые связи в Алайской республике - кое-кто помнит о его роли в Алайской революции, и на этом основании считает его своим. Так что в какой-то момент его попросили передать письмо Труди. Когда он передал ей письмо и поинтересовался, зачем ей это лицемерие - выяснилось, что она придерживается мнения, что экономику обеих стран надо как-то обновлять, и ради этого поддерживает контакты с родственниками. Поскольку это коррелирует с усилиями прогрессоров, Торн согласился и далее, если потребуется, передавать сообщения по своим каналам.

После революции к Торну стала регулярно обращаться за консультациями Шелла, сотрудник ЧК. Несмотря на свое дворянское происхождение и то, что ее отец-генерал после революции пытался повернуть армию на столицу и вернуть имперскую власть, она стала горячим сторонником нового порядка и училась работать следователем. Одним из дел, в котором им пришлось работать вместе, был поиск коллекции Хансена. Этот богатый торговец до революции держал дома большую коллекцию всяческих диковин, а сразу после революции и сам уехал в Алайскую республику, и коллекцию успел спрятать.

Следы коллекции обнаружилися примерно через 3 года после революции. В небольшом городке был арестован вор-домушник, а среди награбленного им обнаружилось несколько предметов искусства. Торн, узнавший об этой истории, послал описание предметов Шелле, и та сразу узнала в них экспонаты из коллекции Хансена. Изучение связей домушника позволило выйти на след крупной банды, для ликвидации которой пришлось задействовать отряд военных. Живыми никого взять не удалось. Среди тел преступников удалось опознать несколько человек, которых разыскивали еще спецслужбы Кархонской империи - это был некий Диггер, агент Алайского герцогства, проникший на территорию Кархонской империи еще после войны 41-43 года, и Ванда, дочь его старого напарника, расстрелянного еще в 60-м году за попытку покушения на императора. Судя по всему, Диггер был руководителем этой боевой группы, работавшей теперь на Тарское баронство.

На складе, который использовала банда, обнаружились ящики с большей частью коллекции Хансена, предназначавшиеся для отправки по контрабандным каналам в Тарское баронство. Инвентаризация содержимого ящиков заняла достаточно много времени, и закончилась относительно недавно. В числе прочего, в них было обнаружено некоторое количество артефактов Зоны. Для работы с ними ЧК привлекло Серена - физика, который до своего ареста за революционную деятельность в 82-м работал в Центре, а ныне был сотрудником редакции столичного научно-популярного журнала. После осмотра он высказал мнение, что заметную часть найденных в коллекции артефактов необходимо вернуть в Центр. Доставку артефактов в Хармонду решили совместить с визитом туда комиссии.

Про Керарта Торн впервые услышал за несколько лет до революции - один из его коллег рассказал, что среди врачей попадаются настоящие патриоты, которые по собственной инициативе информируют службы правопорядка о нарушениях закона - даже если это их пациенты. Наведя справки, Торн узнал, что Керарт передавал сведения не только в уголовный розыск, но и службе безопасности, которая занималась поисками революционеров. Впрочем, было похоже, что он это делал ради собственного спокойствия, потому что большая часть сведений не представляла особой ценности. Когда уже после революции Торн лично познакомился с Керартом и спросил его про сотрудничество со службой безопасности, Керарт извинился и признался, что при помощи несущественных или даже выдуманных историй старался отвлечь агентов от поиска реальных революционеров.

Шарко, 51 год, инспектор

Социопат. Воспринимает других людей как фигуры, которыми можно манипулировать. Еще в детстве осознала свое отличие от остальных и научилась скрывать его.

Вероятно, из рабочей семьи. После средней школы пошла учиться в педагогический колледж, но не окончила его. Помешало то, что она присоединилась к группе революционеров, готовивших покушение на членов правительства, - идея изменить государственный строй и постараться оказаться во главе выглядела для нее заманчивой. После начала покушений группа была раскрыта и большая часть заговорщиков арестована. Шарко удалось вовремя скрыться - она сменила имя (на Марту), уехала в провинциальную Хармонду и устроилась там учительницей.

Для дополнения образа она вскоре вышла замуж за молодого инженера Хельмута, вскоре у них родилась дочь Керо. В это же время появилась Зона, смешавшая все планы - количество военных, пытавшихся поддерживать порядок в Хармонде, резко увеличилось. Поняв, что в конце концов Шарко обнаружат, в 64-м году покинула город, оставив мужу записку: "Не надо меня искать, так будет лучше для всех", - и добралась до Алайского герцогства, честно признавшись, что она - спасающаяся от имперской СБ террористка. Уточнив по своим каналам, что она говорит правду, ей позволили войти в состав дополнительных военных частей, которые готовили к диверсионной работе.

В результате к первому Тарскому инциденту в 69-м она получила качественную подготовку диверсанта-одиночки - а это то, в чем алайцы явно превосходили имперцев (в числе прочего это подразумевает умение взломщика). Во время Тарского инцидента, получив задание, проникла на территорию Кархонской империи, взорвала то, что планировалось взорвать, но не вернулась к алайцам, а вновь присоединилась к революционерам. Теперь молодые революционеры ее воспринимали уже как инструктора по подготовке терактов.

К середине 70-х годов тактика действий революционеров стала меняться - они перестали надеяться на достижение результата при помощи терактов и начали готовить масштабное восстание, для которого требовалось поднимать революционную сознательность масс. Поэтому Шарко превратилась в учительницу, которая, перемещаясь из города в город, учила молодежь, заодно создавая революционные ячейки.

За все это время СБ так и не смогла ее выследить - за исключением одного раза в 82-м году. В то время она руководила кружком революционеров в небольшом городе, находившемся недалеко от АЭС. АЭС снабжала электричеством военный завод, и возникла идея испортить электростанцию и тем самым остановить работу завода. За несколько дней до намеченного срока на станцию приехала комиссия, ее составе был знаменитый академик Ратт. После проведения собственно инспекции Ратт выступил с научно-популярной лекцией об опасностях радиационного заражения, прослушав которую Шарко начала постепенно понимать, что последствия задуманного ими теракта могут быть куда более масштабными, чем они полагали. А в конце лекции рядом с ней оказался сотрудник уголовного розыска Торн, вроде тоже слушавший лекцию, и внезапно, посмотрев на нее, выдал несколько фраз на тему того, что если кто-то задумывает устроить на АЭС взрыв или что-то вроде - то он то ли идиот, то ли, что вероятнее, агент Алайского герцогства. Она заподозрила, что Торн знает о ней и планах ее группы - но почему-то не считает нужным ее арестовывать. А также осознала, что недостаточно хорошо знает того из революционеров, кто первым предложил взорвать атомную электростанцию. После дополнительного расследования стало ясно, что Торн прав - это действительно алайский шпион. Она лично ликвидировала его, а заодно поняла, что Торн, похоже, на стороне революционеров. Впоследствии это подтвердилось - после революции Торн перешел на сторону народа.

На момент революции она находилась в очередном небольшом городе. Собрав местных революционеров, она сформировала отряд, который отправился брать под контроль городские предприятия. Постепенно ее отряд вырос и отправился по стране наводить порядок во всех важных промышленных центрах. В каждом из них следовало выявить потенциально контрреволюционные элементы, расстреливать их и объяснить жителям, что им всем вместе нужно обеспечить дальнейшую работу их предприятия. Потом отрядов стало несколько, а она стала координировать их деятельность. Именно тогда она познакомилась с Карной - бывшая беспризорница командовала одним из молодежных отрядов “Стальной фиалки”, действия которых Шарко также координировала. Она показалась довольно похожей на нее саму своей безэмоциональностью и готовностью на жесткие меры. После наведения порядка Шарко, помня о ее учительской деятельности, предложили занять пост в наркомате просвещения. Недавно, когда в процессе формирования комиссии потребовалось найти представителя идеологически подкованной молодежи, Шарко вспомнила про Карну и послала в молодежную коммуну, в которой та теперь работала, приглашение.

Серен, 37 лет, физик

После окончания обучения в столичном политехническом институте был принят на работу в ЦАЯКАН в лабораторию белого обруча, которая занималась не только самим белым обручем и его связью со сверхтекучестью, но и изучением физических свойств других артефактов. Ознакомление с уже полученными за время существования Центра достижениями показало, что по крайней мере в области физических теорий ученые еще очень далеки от хоть какого-то понимания законов, объясняющих поведение Зоны и порожденных ей артефактов. Решив, что нужно пробовать разные подходы, Серен предложил программу экспериментов прямо на территории Зоны. Во времена ее возникновения подобные исследования были слишком опасны, а к моменту появления аватаров все уже привыкли к тому, что для исследования артефакт надо сперва вынести из Зоны. Так что предложение было сочтено научным советом достаточно оригинальным - и Серен получил возможность заниматься исследованиями по его собственной программе. Ему в помощь была выделена Триша, которая не имела формального образования, зато в прошлом была сталкером, знала о Зоне больше многих других и была готова проводить там эксперименты.

Одним из артефактов, также заинтересовавших Серена, был магнитный монополь - свойства предмета были такими, словно у магнита отрезали половину и оставили только один полюс. Это настолько противоречило существующим теориям, что Серен предположил, что где-то должна существовать вторая часть: представить магнитное поле, разделенное на две части, ему было проще, чем поверить в существование монополя. Со временем, когда они с Тришей привыкли работать вместе, она смущенно призналась ему, что вторая половинка действительно была - когда-то, когда Триша была еще молодым сталкером, она нашла их обе - но, сочтя их одинаковыми, продала вторую куда-то по каналам черного рынка. Таким образом Серен уверился в своей научной интуиции, но понял, что изучить две половинки вместе не выйдет. Конечно, в этом была виновата Триша, но обвинять ее или кому-то рассказывать об этом ему и в голову не пришло.

Параллельно научной деятельности Серен вступил в хармондский революционный кружок, организованный Сетой. Огромное социальное расслоение в кархонском обществе для него означало, что система явно неустойчива, и чем скорее она изменится, тем всем будет лучше. Поначалу кружок просто обсуждал альтернативные способы построения государства, потом начал пытаться что-то делать. К сожалению, они не успели почти ничего осмысленного - в 82-м году, после первой попытки послать в столицу революционерам партию этаков для использования их в акселераторах и парализаторах, были арестованы как их получатели в столице, так и большая часть революционеров в Хармонде. Далее сотрудники отдела безопасности Центра допрашивали всех арестованных под действием нейролептиков - конкретно Серена допрашивал капитан Кантар. При этом Петра, имевшая непосредственное отношение к выносу этаков из ЦАЯКАНа, осталась на свободе, - и это вызвало подозрения, что это именно она всех сдала.

Оставшиеся 4 года до революции Серен провел в тюрьме. После освобождения он решил не спешить возвращаться в Центр, а сперва помочь наладить жизнь в столице. Он начал заниматься научно-образовательной деятельностью, восстанавливать школы, принимать участие в работе редакции научно-популярного журнала. Со временем к нему начали обращаться для консультаций члены наркомата просвещения.

Недавно его попросили оказать помощь чекистам. Выяснилось, что группа контрразведчиков два года назад обезвредила группу алайских агентов, которые в числе прочего занимались незаконным вывозом ценностей за рубеж. В числе этих чекистов, кстати, были Шелла и Торн, которые теперь оказались в составе комиссии, направленной в ЦАЯКАН. Среди перехваченной контрабанды нашли коллекцию, которая до войны принадлежала богатому торговцу Хансену. Сам владелец сразу после революции уехал в Алайскую республику, а свою коллекцию, по-видимому, поручил вывозить другим людям. Но у них это так и не вышло - так что теперь коллекция оказалась в руках ЧК, а в ней среди прочего обнаружились артефакты, для инвентаризации которых пригласили Серена. Среди них он с радостью обнаружил вторую половинку магнитного монополя. Теперь он в качестве сопровождающего обнаруженные артефакты включен в комиссию и надеется, оказавшись в Центре, посмотреть, что нового и интересного можно будет выяснить, если иметь на руках оба монополя.

Шелла, 22 года, оперуполномоченный

Отец Шеллы был из старого дворянского рода и потомственным военным. Его отец, т.е. дед Шеллы командовал дивизией еще в войне 41-43 года, а сам он получил звание полковника в 1-й Тарский инцидент в 69-м, а к моменту войны 85 года дорос до генерала. При этом он хотел и дальше продолжать семейную традицию, и был весьма разочарован, когда у него (также в 69-м) родилась девочка. Чуть позже у Шеллы родился брат, и все внимание отца досталось ему, Шеллу же в возрасте 8 лет отправили в закрытый пансионат для дочерей аристократов, в котором их старались воспитывать в духе старых традиций - хотя было понятно, что жизнь в империи устроена уже совсем по-другому.

К 14 годам Шелла и ее подруги уже не сомневались, что большая часть того, что им рассказывают - или устаревшие знания, или прямое вранье, и начали бороться за свои права. Им удалось добиться включения их закрытого учебного заведения в профсоюз учащихся вузов, и благодаря его помощи добиться введения в их программу современных предметов образования. Общение с представителями профсоюза привело к распространению революционных идей среди подруг Шеллы - так что многие из них (и Шелла в т.ч.) с радостью восприняли революцию и присоединились к строителям нового общества.

На момент революции отец Шеллы и ее младший брат были на фронте. Ее отец был в числе тех военных, которые пытались развернуть войска и восстановить старую власть в столице - но армия тоже была заражена революционным духом, солдаты начали активно переходить на сторону революционеров - и верные императору военные были вынуждены организованно отойти на территорию алайской республики.

Шелла в то время оказалась для новой власти источником ценной информации по старым аристократическим семействам - в составе спонтанно сложившегося вооруженного отряда революционеров она приняла участие в экспроприации и перераспределении столичной недвижимости, принадлежавшей наиболее богатым и влиятельным семействам. Понимая, как живут такие дома, она знала, на что обращать внимание, что является признаками реального богатства, а где лишь пытаются пустить пыль в глаза, какие вопросы задавать бывшей прислуге, и т.п. Со временем этот отряд был переведен в ведомство ЧК, и она стала оперуполномоченным - т.е. по сути следователем, расследующим нетривиальные случаи.

Безусловно, опыта оперативной работы ей не хватало. Познакомившись с товарищем Торном, который до революции был опытным сотрудником уголовного розыска, а после революции продолжал делать ту же работу, она стала регулярно использовать его как консультанта, стараясь у него учиться.

Одним из домов, который Шелла с отрядом навещала в первые дни после революции, принадлежал богатому торговцу Хансену, который был известен коллекцией всевозможных диковин, которую он собирал многие годы. Однако когда отряд ворвался в его дом, коллекции там уже не было, ее успели куда-то спрятать. Сам Хансен, как выяснилось позже, уехал в Алайскую республику, по-видимому, поручив кому-то вывезти туда и его коллекцию - так что ее сочли потерянной для социалистической республики.

Однако через 3 года после революции внезапно были обнаружены следы коллекции. В небольшом городке был арестован вор-домушник, а среди награбленного им обнаружилось несколько предметов, в которых Шелла, когда Торн переслал ей описание, опознала предметы из коллекции Хансена. Изучение связей домушника позволило выйти на след крупной банды, для ликвидации которой пришлось задействовать отряд военных. Живыми никого взять не удалось. Среди тел преступников удалось опознать несколько человек, которых разыскивали еще спецслужбы Кархонской империи - это был некий Диггер, агент Алайского герцогства, проникший на территорию Кархонской империи еще после войны 41-43 года, и Ванда, дочь его старого напарника Горна, расстрелянного еще в 60-м году за попытку покушения на императора. По мнению Торна, Диггер был руководителем этой боевой группы, работавшей теперь на Тарское баронство.

На складе, который использовала банда, обнаружились ящики с большей частью коллекции Хансена, предназначавшиеся для отправки по контрабандным каналам в Тарское баронство. Инвентаризация содержимого ящиков заняла достаточно много времени, и закончилась относительно недавно. В числе прочего, в них было обнаружено некоторое количество артефактов Зоны. Для работы с ними был приглашен Серен - физик, до своего ареста за революционную деятельность в 82-м работавший в Центре, а ныне - сотрудник редакции столичного научно-популярного журнала. По его мнению, заметную часть найденных в коллекции артефактов необходимо вернуть в Центр. Доставку артефактов в Хармонду решили совместить с визитом туда комиссии.

Хашш, 21 год, студент

Детство провел в Хармондском детдоме - группа “А” 70 г.р. См. общий файл для детдомовцев.

Он плохо помнит, что именно с ним делали в детстве - после взаимодействия с артефактами приходилось и терять сознание, и мучиться несколько дней головной болью, и наблюдать красочные, но совершенно бессмысленные галлюцинации. Годам к 10 он уже проникся ненавистью и к сотрудникам Центра, и к более удачливым детдомовцам, попавших в контрольные группы - в его выпуске это были группы “Б” и “Г”.

Тем больше его поразило, как однажды, когда ему было уже лет 13, его не стали подвергать опытам. Багирра, сотрудница лаборатории первичных исследований, посмотрев на него, сказала, что вообще-то он должен посмотреть в эту трубку, а потом потерять сознание - но она предпочитает обойтись без этого. Так что она просто напоила его чаем и отправила назад в детдом. Потом оказалось, что она поставила пометку в его личном деле, чтоб на нем больше ничего не проверяли, а вместо этого возили к ней на анализы. С этого момента его жизнь поменялась - он больше не боялся поездки в Центр, а был более-менее уверен в завтрашнем дне. Он регулярно бывал в лаборатории у Багирры, общался с нею, мыл для нее пробирки и вообще как мог помогал ей… Похоже, его общество было ей приятно, а он ради нее был готов практически на все.

Потом случилась революция, и детдом прекратил существование. В отличие от других детдомовцев, он не хотел уезжать и расставаться с Багиррой, но она настояла, чтоб он ехал в столицу учиться. Потом они пытались переписываться, хотя первые годы после революции почта работала плохо, и письма не всегда доходили.

С мечтами стать ученым и вернуться работать в Центр он поступил на психологический факультет столичного медицинского института. Постепенно он вырос и стал понимать наивность его юношеского отношения к миру, заодно осознал, что ради него Багирра, по-видимому, фальсифицировала научные результаты - при том, что на других детдомовцах она явно продолжала ставить эксперименты. Когда стало известно о комиссии, которая туда собирается, он, как член профсоюза студентов, сам вызвался туда ехать. Он подумал, что посмотрев взрослым взглядом на Багирру и прочих сотрудников Центра, он сможет понять, чего же он хочет - стать таким же и работать с ними вместе, или ликвидировать Центр как место, в котором мучили детей.

В списках комиссии оказался действующий психолог, Керарт - так что Хашша, как будущего специалиста, назначили тому в помощники, пообещав в случае хорошего отзыва зачесть эту поездку как прохождение практики.

Кроме Багирры из хорошо знакомых ему людей в числе нынешних сотрудников Центра оказалась Калиша, которая была воспитательницей в его детдомовской группе - и он помнит, что любить ее детям было не за что: она по большей части беспокоилась о соблюдении правил, а не о своих подопечных.

Ратт, 56 лет, академик

Один из ведущих ученых центра ядерной энергетики им.Шермана. Был аспирантом Шермана во времена создания первой атомной бомбы. Позже, уже в собственных исследованиях, в процессе разработки средств защиты от радиации подвергал тех.персонал облучению, в отчете представив произошедшие случаи как результат неосторожности.

Хочет довести до реализации проект создания термоядерной бомбы, считает, что сам факт ее испытания позволит сломить сопротивление соседних государств. Рассматривает науку как личное дело и первоочередную цель в развитии государства. В частности, отсюда следует то, что он сторонник введения плановой экономики. В целях убеждения всех в своей точке зрения готов на манипуляции и подтасовки.

Несколько раз встречался на конференциях с Кархатом, знает его точку зрения, что Зона - создание какого-то Разума, т.е. признак наличия контакта. Считает, что ЧК, расстреляв Кархата, совершили ошибку, но держит это мнение при себе. Узнав от Кархата, что в этаках идет процесс холодного термояда, сам проверял это. Убедился, что Кархонской науке до этого уровня еще далеко. Убедившись, согласился с точкой зрения Кархата.

В 82-см году познакомился с сотрудником уголовного розыска Торном - тот привлек его к инспекции на одной из АЭС, а потом убедил выступить с научно-популярной лекцией об атомной энергии и опасности радиоактивности перед населением соседнего городка. Когда через несколько дней Торн обезвредил алайского диверсанта, стало ясно, что лекция была нужна, чтобы повлиять на местных сообщников террориста. После революции с удивлением узнал, что Торн продолжает работать в том же качестве.

Незадолго до формирования комиссии познакомился с Труди - она приезжала в Центр Шермана с целью восстановления связей между научными центрами и предприятиями. Ее в первую очередь интересовала наладка энергоснабжения страны, а Ратт постарался донести до нее свое понимание различных целей освоения ядерной энергии

Знаком с зам.наркома обороны. И вообще, он включен в комиссию отчасти из-за пожелания военных выяснить, что еще в ЦАЯКАНе может служить оружием.

Норта, 42 года, рентгенолог

Родом из обедневшего аристократического рода. Родители занимались делами, пытаясь сохранить семью на плаву, а Норту воспитывала бабушка - алайская аристократка, которую выдали замуж за кархонского дворянина незадолго перед тем, как Алайское герцогство отделилось. Так что она выросла с убеждением, что Кархонская империя прогнила, и без восстановления старого порядка с настоящими аристократами во главе ничего хорошего стране не светит. Однако мало кто вокруг разделял эти мысли. Даже те, кто был недоволен сложившейся в Империи ситуации, считали, что нужно меняться в сторону еще большего уравнивания всех людей в правах - с чем Норта отказывалась соглашаться.

У бабушки еще оставались старые знакомства, в числе которых обнаружились патриоты Алайского герцогства - часть из них оказалось в Кархонской империи по итогам войны, попав в плен во время боевых действий 41-43 года (позже Норта поняла, что в плен они попали специально). Так Норта в 63-м году, в четырнадцать лет стала членом алайской агентурной сети, и наконец ощутила, что нашла свое место в жизни и работает именно на то будущее, к которому всегда стремился.

За несколько лет перед этим группа алайских диверсантов пыталась устроить ряд покушений на императора и членов правительства, однако не достигла никаких осмысленных результатов. Все они были арестованы и казнены, и алайская разведка решила сменить приоритеты. Во-первых, она перестала действовать сама, а вместо этого начала оказывать помощь кархонским революционерам, также пытавшимся свергнуть императора. Во-вторых, в герцогстве осознали необходимость развития промышленности, и важным направлением разведки стал промышленный шпионаж.

Так что Норта в 66-м году поступила в физико-технологический институт, и после его окончания стала инженером по настройке рентгеновских аппаратов. С этой ее профессией ей приходилось много ездить по всей стране и регулярно бывать в довольно закрытых научных учреждениях, собирая полезную для алайской разведки информацию. Ее непосредственным руководителем был один из тех алайских военных, работавших в империи с 43 года, которого все звали Диггер.

Перед первым визитом Норту в ЦАЯКАН в середине 70-х Диггер поручил ей поговорить на месте с Ташей, с которой Норта училась на одном курсе. Оказалось, что когда-то Таша входила в революционную боевую группу, которой руководил Диггер, но потом занялась наукой. Увидев Норту, Таша ее тоже вспомнила. Когда они вечером после работы решили вспомнить о прежних днях, Норта напомнила ей о ее работе на Диггера и попросила рассказать поподробнее о том, что реально удалось достигнуть ученым Центра. Было понятно, что в отличие от Норты, Ташу не волнуют идеологические вопросы, но ей проще поделиться сведениями, чем рисковать своим положением успешного ученого. По ее рассказу Норта поняла, что пока что никаких прорывов в понимании Зоны не предвидится, а рецепт панацеи директор Кархат держит при себе, и даже со своими лаборантами им не делится. Существенных прорывов в результате ее ре-вербовки не намечалось.

Второй раз Норта была в ЦАЯКАНе в 82-м. Она снова выслушала рассказы Таши - самым интересным с ее точки зрения было недавнее заявление Кархата на заседании Кархонской Академии Наук о том, что Зона, скорее всего, порождение инопланетной цивилизации, потому как структура большинства артефактов настолько сложна, что невозможно предположить их случайное возникновение. Кроме того, у нее в лаборатории оказался незарегистрированный артефакт - “тянучка”, изменяющая свою прочность в зависимости от приложенных нагрузок. Все остальные найденные тянучки были переданы в центр разработки полимерной брони, подчиняющийся Минобороны Империи - так что Норта настояла, чтоб Таша отдала этот экземпляр ей. Ей не составило проблем пронести его через КПП - ведь она сама приехала проверять работу рентгеновских аппаратов, которые там стояли. Так что тянучку благополучно удалось переправить в Алайское герцогство для дальнейшего изучения.

Двойная революция не только установила власть рабочих в Кархонской республике, но и превратила Алайское герцогство в бледное подобие бывшей Кархонской империи. Нормальное положение дел сохранилось лишь в Тарском баронстве, так что выжившие во время послереволюционной смуты агенты восстановили сеть и продолжили работу в интересах баронства, ядра будущего возрожденного государства. Теперь на территории Кархонской республики одновременно действовало много двойных или даже тройных агентов - работавших то ли на Тарское баронство, то ли на Алайскую республику, то ли на оставшихся верными императору остатки правительства Кархонской империи в эмиграции, - а чекисты новой Кархонской республики старались ликвидировать их всех.

Норта продолжала работать по специальности, попутно собирая информацию. Два года назад Диггер вместе с собранной им боевой группой был ликвидирован чекистами, после чего Норте из Баронства передали приказ взять на себя руководство готовящейся операции в Хармонде. К текущему моменту эта операция практически готова и представляет собой независимое выполнение трех задач:

Во-первых, пора в очередной раз напомнить Таше о необходимости делиться полученными в Центре результатами. Это придется делать самой Норте, т.к. она и без того ее знает.

Во-вторых, в комиссию включен Ференс. До революции он жил в Хармондском детдоме, а когда убежал оттуда - чуть не погиб и тяжелораненым попал в Тарское баронство. Там его вылечили, так что теперь он предан аристократам Баронства, и подготовили к агентурной работе. Ныне он легализовался в Кархонской республике как корреспондент столичной газеты. Ференсу поручена задача - постараться найти, используя сохранившиеся в медцентре ЦАЯКАНа данные о детдомовцах, внука и наследника Алайского герцога. Дело в том, что как выяснилось, ребенок незаконнорожденной дочери Алайского герцога тоже каким-то образом оказался в детдоме и воспитывался там - сейчас ему, как и Ференсу, должен был исполнится 21 год. Появление наследника герцога в Тарском баронстве может убедить перейти на верную сторону нескольких действующих алайских военных на важных постах. А значит, необходимо его найти. Норта получила и передал Ференсу список детдомовцев 70-го г.р. и результаты ДНК-теста герцога, сравнение с которым позволит выявить настоящего наследника.

Следует иметь в виду, что нахождение наследника герцога и привлечение алайских военных на сторону Тарского баронства, вообще говоря, выгодно и Кархонской республике. Пока что Кархонская и Алайская республика выжидают и подталкивают Тарское баронство выступить против своего противника, так что операция Ференса должна склонить весы в сторону Алайской республики. Это соображение может оказаться полезным, если придется разговаривать с чекистами.

В-третьих, перед своей гибелью Диггер успел довести до конца важную операцию: внедрил в ЦАЯКАН двойника одной из сотрудниц. На месте Тессы, сотрудницы лаборатории тестирования этаков теперь находится Ванда. Она по происхождению алайка - дочь Горна, одного из тех самых алайских военных, ровесников Диггера, которые были расстреляны за покушение на императора. По образованию она медсестра и неоднократно подпольно лечила раненых алайских агентов, а 2 года назад легализовалась в Центре под именем Тессы. Саму Тессу, на которую Ванда походила внешне, ликвидировали. Все странности в поведении Ванда списала на то, что как раз тогда в Зоне погиб старший сын Тессы и ее мужа Ханнеса, Сатиш (остался младший, Хтес). Контактов с Вандой последние два года не было, и есть подозрение, что ее устраивает новая спокойная семейная жизнь, так что, возможно, придется ей напомнить о ее обязанностях.

Для реализации задач в Центре может помочь еще один агент. Калиша работает на алайскую разведку с конца 70-х - тогда она была воспитательницей детдома, теперь она помощница главного инженера в Центре. Кстати, именно она добыла нужный Ференсу список детдомовцев. Она - агент за деньги, плата за ее работу честно кладется на счет в надежном алайском банке. Она совсем не разбирается в научной деятельности, зато готова выполнять любые задания. Например, полгода назад Калиша организовала похищение Хтеса, 6-тилетнего младшего сына Ханнеса и Тессы, сейчас мальчик уже находится на территории Тарского баронства. Так что теперь можно не только угрожать Ванде сдать ее в ЧК, если та будет отказываться работать, но и обещать, что она сможет снова увидеть Хтеса, к которому успела привязаться, если будет выполнять все распоряжения. Донесение задачи до Ванды уже поручено Калише, она знает, что в случае чего нужно обращаться за указаниями к Норте, но не знает, что она руководит операцией. А конкретно - от Ванды требуется начать добывать ценные артефакты, и с помощью Калиши переправлять их в Баронство для последующего изучения и использования, потому что без современной науки государству грозит технологическое отставание от других стран.

Капур, 23 года, оперуполномоченный

Сын Чантара. Когда-то их семья была дворянской, но в 56-м году за попытку покушения на императора отец Чантара (дед Капура) был расстрелян, а вся семья лишена дворянства. Чантар продолжил дело своего отца - и в 68 году также был арестован и приговорен к тюремному заключению (формально за шпионаж в пользу Алайского герцогства, фактически за революционную деятельность). Капур родился в 68-м году и первые 10 лет не видел отца, который сидел в тюрьме. За время тюремного заключения Чантар, похоже, выработал для себя решения основных вопросов и в дальнейшем свои мысли относительно грядущей революции высказывал без малейших сомнений. Возможно, читателям его газеты “Мясорубка” была нужна именно его уверенность, однако Капура, который только учился, часто эта безапелляционность смущала - ему нужны были объяснения, почему революция неизбежна и почему она должна быть именно такой, как ее описывал отец, какой вообще в будущем должна стать жизнь и т.д. Чантар и другие революционеры, занятые более насущными делами, достаточно убедительных для ответов на его вопросы не давали.

Безусловно, Капур был в курсе всевозможной революционной деятельности, но к конспиративной работе его не привлекали - его мать не хотела, чтоб в тюрьму отправили и мужа, и сына. Ее опасения были обоснованы - в 84-м году, за год до начала войны, Чантар снова оказался в тюрьме.

Во время революции Капур, конечно, присоединился к революционным отрядам, устанавливающим новый порядок. Несмотря на то, что сам он активного участия в подготовке революции не принимал, он себя чувствовал своим, потому что слышал вокруг то, к чему привык с детства.

Чантар оказался на свободе и вскоре стал сотрудником новосозданного наркомата науки и просвещения. Капуру было 18 лет, до революции он планировал идти учиться в юридический институт, однако Чантар сказал, что сперва надо навести порядок и заработать репутацию, - и настоял, чтоб Капур пошел работать в ЧК.

Сперва им приходилось очищать столицу от бандитов, спекулянтов и прочих асоциальных элементов, которые пытались воспользоваться тяжелым временем в личных целях. Потом пришло время более законспирировавшихся врагов нового порядка. Капур стал оперуполномоченным, т.е. следователем, который занимался расследованием сложных случаев. В частности, через ЧК проходили люди, которые утверждали, что их деятельность до революции была на пользу стране и народу - хотя при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что ими двигали собственное честолюбие и лояльность к дореволюционному режиму. Если эта деятельность была сопряжена с нанесением конкретного вреда другим людям - их обычно приговаривали к расстрелу. Глядя на это, Капур задумывался, действительно ли нынешние революционеры вроде его отца существенно отличаются от тех, кого они судят.

Одним из дел, с которыми пришлось иметь дело Капуру, было дело бывшего директора ЦАЯКАНа Кархата. Он перед самой революцией отправился на очередную аудиенцию к императору, но не доехал - их литерный поезд остановил полуреволюционный-полубандитский отряд, вывел ехавших в мягких вагонах пассажиров, конфисковал все ценные вещи и расстрелял пассажиров. Кархат каким-то образом выжил, кое-как добрался до населенных мест - и там уже был арестован представителями более организованных революционных сил. Сперва его просто держали в тюрьме, потом руки дошли до рассмотрения его дела. Его психологический портрет составлял Керарт - по его мнению, в глубине души Кархат чувствует, что не оправдал возложенной на него миссии, и из-за этого страдает.

Когда стало ясно, что ради получения практических результатов (которые, в числе прочего, продлевали жизнь императорской семье) Кархат и его сотрудники ставили жестокие эксперименты над сиротами из детского дома, он был единогласно приговорен к расстрелу. Однако учитывая то, что он почти четверть века был директором научного центра, изучавшего уникальный объект, было решено отложить приведение приговора в исполнение на неопределенное время и постараться выяснить у него максимум полезной информации. Задача выяснения была возложена на Капура. О том, что, несмотря на приговор, Кархат еще жив, - широкой общественности неизвестно.

Последующие допросы Кархата произвели на Капура сильное впечатление. Наверно, впервые он долго общался с человеком, для которого будущее было не просто символом, оправдывающим уничтожение врагов, а чем-то более конкретным. Безусловно, ради своей веры Кархат готов был приносить в жертву других людей (и пресловутых обитателей детдома), так что приговор справедлив - но вера Кархата в то, что ученые ЦАЯКАНа служат интересам всего человечества, показалась Капуру более искренней, чем та, которую он наблюдал у отца и других революционеров. Так что грядущий визит вместе с комиссией в ЦАЯКАН Капур рассматривал как возможность наконец решить для себя, что он сам готов считать настоящей целью жизни.

При формировании комиссии предполагалось, что Капур будет заниматься изучением этической стороны научных исследований сотрудников Центра, раз уж он уже разговаривал с Кархатом и имеет представление, как расставляют приоритеты сотрудники ЦАЯКАНа. Ему в помощь выделена недавно поступившая в ЧК Келпи, бывшая беспризорница, а ныне сотрудница ЧК (пока на испытательном сроке). Она была арестована вместе с группой матерых воров, и скорее всего, также занималась воровством - но ни в чем конкретном ее не уличили, и по закону ее следовало отпустить. Однако ей пригрозили исправительными работами, и предложили перейти на сторону закона - и она согласилась. В дальнейшем ее поведение покажет, насколько ее согласие было искренним.

Параллельная задача оперуполномоченной Шеллы и консультанта Торна - поиск возможных шпионов и прочих активных врагов народа.

Приложения:
стенограмма допроса,
доклад Кархата: https://docs.google.com/document/d/1lh55gWbnmc9K-Z8aICHXLqx9yFjbLdXd5Vv56Ykp1p0/edit

Стенограмма допроса Кархата

• Гражданин Кархат. По решению революционного трибунала вы приговорены к расстрелу за античеловечные эксперименты. Приведение приговора в исполнение откладывается на неопределенное время. У нас есть к вам ряд вопросов, надеюсь, вы готовы на них ответить?
• Забавно… То есть как только я расскажу вам все, что знаю, вы меня расстреляете?
• Это решать не мне. Если нам будут полезны полезны ваши ответы... Возможно, в будущем у нас появятся новые вопросы.
• Должен заметить, что намного больше пользы я мог бы принести, оказавшись в ЦАЯКАНе.
• Об этом пока не может быть и речи.
• Ну хорошо, давайте ваши вопросы.
• Расскажите о панацее - как и из чего вы ее делали? Что это вообще такое?
• Все как всегда: перед людьми возникает огромная загадка, которая может кардинально изменить их представление о мире, а им интересно лишь, что полезного они могут получить лично для себя.
• Ну почему же для себя? Для всех людей. Это вы считали, что панацеи достойны только избранные.
• Вынужден вас разочаровать. Я снабжал ею избранных, как вы выразились, исключительно потому, что не мог сделать ее больше. И вы не сможете.
• Почему?
• Потому что я так и не знаю, что это такое. Я знаю, что иногда у некоторых людей под воздействием артефактов может возникнуть супериммунитет. И этим супериммунитетом они могут поделиться - любой грамотный биофизик сообразит, как из их крови сделать дозу панацеи. А вот как найти людей, на которых какой-то из артефактов повлияет уникальным образом, - я не знаю, за все годы исследований я так и не приблизился к ответу на этот вопрос. Хотите сделать панацею для всех - продолжайте работу: действуйте артефактами на людей, смотрите их биохимию и думайте. Может быть, сможете увеличить число доноров. Вот и все.
• Вы можете назвать конкретных людей с супериммунитетом? Вы же их использовали.
• Думаете, я их помню по именам? Вот если б я оказался в ЦАЯКАНе и смог бы найти свой лабораторный журнал...
• Исключено. Неужели нет никаких идей, у каких людей скорее возникнет этот ваш супериммунитет?
• Это снова очень частный вопрос. Поймите, пока мы не поймем, по каким принципам Зона действует на людей, мы обречены искать черную кошку в темной комнате. Мы видим отдельные проявления, и по отдельности они все не имеют смысла. И только если мы посмотрим на все происходящее в целом, мы поймем: кто-то ставит эксперимент над людьми.
• Э-э… Кого вы имеете в виду?
• Того, кто создал Зону.
• Не понимаю. Вы имеете в виду какой-то секретный проект? Или вы верите в гипотетического Создателя?
• Да нет же. Зона - доказательство того, что мы не одиноки во Вселенной, что где-то в космосе возник разум и он намного обогнал нас. И он знает о нас. И очень хотелось бы понять, что он о нас думает и что планирует с нами сделать.
• То есть вы полагаете… что Зону создали сознательно? Почему вы так считаете?
• Я понимаю, что вы при вашем уровне образования вряд ли сможете отделить стихийные проявления природных катаклизмов от сознательного творения разумных созданий, которые по своим возможностям намного нас превосходят. Так что в этом вопросе вам придется мне поверить. Любому ученому, если только он настоящий ученый, будет совершенно ясно, что природа не способна создать ничего столь сложно упорядоченного, как Зона. Если хотите, найдите текст моего доклада на заседании академии наук в 81-м, я там как раз об этом рассказывал.
• А как насчет того, что Зона - последствие ядерного взрыва…
• Бросьте. Я даже обсуждать это не хочу. Это несерьезно.
• Но этот ваш высший разум - он мог увидеть взрыв и создать Зону в ответ?
• Сомневаюсь. Хотя гипотетически возможно. Но смысла это обсуждать не вижу - если мы не можем понять, по каким принципам работает Зона, которую мы хотя бы наблюдать можем, - то понять, как мыслят неведомые нам существа, которых мы никогда не видели, тем более не сможем…
• Ладно. Расскажите о военном потенциале Зоны.
• Полагаю, если б Зоне потребовалось уничтожить ЦАЯКАН вместе с охраняющей его военной частью, а заодно всю Хармонду, она бы это сделала без особых усилий.
• Я не это имел в виду…
• Я знаю, что вы имели в виду. Но вопрос снова абсурден. Вы действительно готовы на войне использовать оружие, от которого не знаете, чего ожидать?
• Но ведь что-то же можно использовать?
• Зона - не завод по производству оружия. Мы не знаем, зачем она создает свои артефакты, но уж точно не для того, чтоб вы могли вооружить свою армию. За все годы существования Зоны этаков нашли в сотни раз меньше, чем пуль, выпущенных за два года войны. Зона и ее артефакты - это огромная удача для всех нас, но она не в том, что мы можем их использовать, а в том, что мы можем научиться сами их делать. Если научимся - сами сможем сделать столько артефактов, сколько нам нужно, и мы будем точно знать, как они работают.
• Но пока не научились?
• Не научились. Потому что это невозможно при нынешнем уровне науки и технологий. Чтоб научиться, нам нужно пройти по пути познания мира, и благодаря Зоне у нас есть шанс сделать это не за триста лет, а, скажем, за сто. Но на вашем месте я бы не рассчитывал, что этот путь пройдет только Кархонская республика, а Алайская останется далеко позади. Знания обычно распространяются, как бы вы ни пытались держать их в секрете.
• То есть практической пользы от ЦАЯКАНа ждать не следует?
• Если вы задаете такой вопрос, то вам, видимо, не следует. А для меня она огромна. Это как возможность заглянуть в будущее и понять смысл собственной жизни.
• А ничего, что вы до этого будущего не доживете?
• Это уже неважно. Если выживет ЦАЯКАН - у Кархонской республики будет лидерство в научной сфере, а алайцам останется только нас догонять. Они догонят, рано или поздно. Нам главное - бежать быстрее. И не дать им сделать свой Центр изучения Зоны, конечно.
• К слову, что бы вы посоветовали в отношении ЦАЯКАНа?
• Первое и главное - не мешайте ему работать. Можете не помогать - но хоть не ставьте палки в колеса и не требуйте этой вашей немедленной практической пользы. Второе. Я посмотрел нынешний список сотрудников… К сожалению, большинство хороших ученых оттуда уехали. Меня вы держите здесь, Сольпент в Алайской республике, где остальные, вы вообще не знаете. Одного Кира на всех не хватит… Нужно искать новых ученых. Настоящих ученых, которые будут выдвигать неожиданные идеи, а не уточнять то, что и так известно.
• Кстати, о Кире. Что это за странная история с ним? Он же вроде вообще не ученый?
• Вы имеете в виду, что у него нет диплома? Поверьте, он ученый. Хотя как он им стал, объяснить не могу. Это все Зона. Может, он уже даже не совсем человек, но он как раз на своем месте, и польза от него несомненна.
• В каком смысле не человек?
• В смысле мышления. Контакт с Зоной может вложить в голову огромный объем информации. Обычно человек от этого сходит с ума. Кир как-то смог сохранить рассудок и использовать ту нечеловеческую информацию, которую в него вложили.
• Так, может, он теперь действует в интересах Зоны?
• Напоминаю - об интересах Зоны мы не знаем ничего. Впрочем, я сомневаюсь, что у него есть осознанные цели. Я бы сказал, что у него есть воспоминания, заложенные в него Зоной, и иногда такое воспоминание помогает ему понять что-то важное про артефакт. И у него склад ума ученого, поймав такое воспоминание, он задает правильный вопрос.
• И за все время экспериментов с людьми он такой один?
• Это интересный вопрос. Я других таких не знаю - но это не значит, что их нет. Просто они пока что не проявили себя.
• То есть их надо искать?
• Ну, можно пробовать. Но гарантий в том, что вы их найдете, я вам дать не могу.
• И как же их выявить?
• Думаю, так же, как вы выявляете шпионов, - это люди, которые знают что-то, чего знать не должны. Просто их источник информации нам не враждебен. А как их найти - вам виднее, в конце концов, это ваша работа, а не моя.

Ференс, 21 год, корреспондент газеты "Кархонский патриот"

Детство провел в Хармондском детдоме - в особой группе “Б” 70 г.р. С младенчества у него осталась татуировка на руке с номером 7 и ожидание последствий экспериментов, которые над ними ставили. См. общий файл для детдомовцев.

Во время войны, как только военных из Хармонды направили в действующую армию и охрана детдома ослабла, детдомоввы начали разбегаться из Хармонды. Кто-то из них напоследок сделал то, о чем мечтали многие - убил одного из самых неприятных воспитателей. Ференс с парой приятелей (их звали Капор и Скинтер) тоже сбежали из города. Они мечтали уйти как можно дальше от детдома, пробраться на какой-нибудь корабль и уплыть на острова, однако им не повезло. Пробираясь на восток к морю, они наткнулись на группу имперских солдатов-дезертиров, которые без угрызений совести застрелили случайных свидетелей, чтоб те не сдали их патрулю.

Ференсу повезло - его только ранили. Так что когда через пару часов на него случайно наткнулся проходивший мимо человек, мальчик еще дышал. Тот перевязал его и очень вовремя перетащил в окоп - потому что с алайской стороны фронта началась артподготовка, а потом атака. Как Ференс понял уже позже, Борган, который его спас, оказался тут не случайно - он был алайским разведчиком, корректировавшим артиллерийский огонь и обеспечившим успех наступления. В этом окопе они провели пару дней. Когда фронт продвинулся и они оказались в алайском тылу, Борган позаботился, чтобы Ференса отправили в полевой госпиталь. Пока его лечили, Борган неоднократно навещал его и расспрашивал о его жизни. От всего произошедшего у Ференса осталось ощущение, что Борган - единственный человек в мире, которому можно хоть как-то доверять. Так что когда он выздоровел и Борган предложил Ференсу остаться при нем в качестве сперва денщика, а позже - доверенного помощника, Ференс согласился.

Тем временем неожиданно случилась двойная революция, закончилась война, и они оказались в спонтанно возникшем Тарском баронстве, сохранившим ценности Алайского герцогства. Постепенно Ференс стал воспринимать не только Боргана, но и других алайских аристократов людьми высшего сорта, которые, руководствуясь честью, умеют в сложных ситуациях принимать верные решения - в отличие от всех прочих.

Как выяснилось, майор Борган занимал совсем не последнее место в алайской (ныне - тарской) структуре разведки. После двойной революции пришлось заново восстанавливать агентурную сеть в Кархонской республике, и заодно налаживать новую - в Алайской. Агентов не хватало, и в какой-то момент Ференс вызвался помочь, сказав, что ему не сложно в Кархоне сойти за своего. Борган обдумал эту идею, и согласился, так что в 88-м году Ференса высадили на кархонском берегу в укромной бухте поближе к столице.

В те времена, после двух лет беспорядков в стране хватало беспризорников, так что Ференсу несложно было сойти за одного из них. Вскоре он устроился в редакции газеты “Кархонский патриот” в качестве корреспондента, от которого требовалось мотаться по стране и описывать успехи трудового народа. Для создания нужного образа достаточно было проявлять побольше энтузиазма. С ним связался один из сохранившихся агентов Тарского баронства - некий инженер Норман (Норта), который и стал для Ференса основным контактом. Некоторое время от него требовалось лишь собирать полезную информацию о происходящем на разных кархонских предприятиях, но недавно ему было поручено нетривиальное задание.

Несмотря на высокий моральный дух офицеров, оставшихся верными алайскому герцогу, который был убит во время революции, в Тарском баронстве ощущался недостаток энтузиазма. Барон Андраг, возглавивший баронство, неоднократно заявлял, что с радостью передал бы свое место законному наследнику герцога. Более того, в этом случае некоторые из офицеров, оставшихся после революции в алайской республике, могли бы перейти на сторону Тарского баронства. Боргану и другим офицерам из штаба удалось выяснить, что, возможно, такой наследник существует. Когда-то, еще до рождения законной дочери, которая также погибла в ходе революции, у герцога была и незаконнорожденная дочь. Так сложилось, что она в какой-то момент уехала в Хармонду, родила там ребенка и вскоре умерла. А ребенок, т.е. внук (или внучка) герцога, оказался в детдоме, и если он выжил - то сейчас ему должно быть примерно 21 год. Так что, возможно, Френес даже с ним/ней встречался, и поручить ему поиск наследника было логично.

Ференсу передали список детдомовцев 70 г.р., а также расшифровку ДНК-анализа герцога. Легенда поиска - дескать, это его анализ, и он ищет своего брата (или сестру), вместе с которым он в глубоком детстве попал в детдом (и поэтому не помнит даже, какого он пола). В медцентре ЦАЯКАНа наверняка способны сделать тест ДНК, и, быть может, у них сохранились старые данные по детдомовцам. Если среди детдомовцев подходящего возраста найдется кто-то с близким результатом теста ДНК - то это и есть наследник герцога, нужно постараться убедить его отправиться в Тарское баронство, а если это будет сложно - сообщить Норману для организации дальнейших действий.

Так что Ференс у себя в редакции вызвался отправиться в Хармонду и оказался в составе комиссии, в которой, судя по имеющемуся у него списка, кроме него оказались и другие детдомовцы. Заодно он подумал о том, что у него появился шанс выяснить загадку экспериментов, которые ставили над его группой в далеком детстве.

Чантар, 47 лет, уполномоченный наркома просвещения
Формальный руководитель комиссии.

Родом из дворянской семьи. В 56-м году, когда ему было 12 лет, его отец, полковник и ветеран войны, был расстрелян за организацию покушения на императора, а вся семья лишена дворянского титула.

Чантар, уже не аристократ, решил продолжать дело отца и через 7 лет уже сам руководил небольшой группой революционеров, планировавшей государственный переворот. Параллельно он успел получить высшее экономическое образование. В то время Кархонская империя готовилась взять реванш и отобрать то, что потеряла во время войны 41-43 года, а агенты Алайского герцогства всячески пытались помешать этому и вообще ослабить империю. В частности, довольно часто алайские агенты использовали революционеров как исполнителей для различных терактов и покушений. Так что в 68-м, перед 1-м Тарским инцидентом, Чантар и его соратники были арестованы и приговорены к 10 годам тюрьмы за шпионаж в пользу Алайского герцогства. Его сын, Капур, родился, когда он уже был в тюрьме.

В тюрьме у Чантара нашлось время пересмотреть свои взгляды и познакомиться с теоретическими трудами, посвященными вопросам построения государственной власти. Так что он постепенно пришел к выводу о необходимости не государственного переворота, организованного группой заговорщиков, а полноценной революции, в которой участвуют почти все слои населения. Он даже начал писать свои статьи, которые удавалось переправлять на волю. С этого момента его основным оружием стало перо.

Выйдя из тюрьмы, Чантар начал выпускать подпольную антивоенную газету “Мясорубка”, в которой критиковал политику кархонского правительства, превращавшую людей в винтики государственной машины, и призывал к созданию нового общества, в котором все люди будут равны. Если начистоту, в его трудах присутствовало и честолюбие - он хотел стать одним из тех, кто построит это новое общество.

В 84-м году, когда Кархонская империя в очередной раз ожидала войны с Алайским герцогством, Чантар снова был арестован по обвинению в антиправительственной деятельности. Он был освобожден из тюрьмы сразу после революции и стал одним из заместителей наркома просвещения.

Стараясь не упускать влияния на процессы формирования нового общества, он убедил своего сына, Капура, пойти работать в ЧК. Ему хотелось бы, чтоб Капур, как и он сам, стремился во всем быть лучшим - однако Капур пока что добросовестен, но не амбициозен, и время от времени проявляет сомнения в, казалось бы, очевидных вопросах, касающихся планов развития государства.

В первые годы после революции первоочередной задачей наркомата просвещения была адаптация всех учебных заведений и научных центров к новому режиму. Для простоты все они были разделены на два списка. В первый были занесены учебные и научные заведения, занимающиеся образованием и более-менее чистой наукой - им следовало оказать помощь, чтоб их деятельность не прекращалась. Во второй - научные центры, продававшие свою продукцию и имевшие с этого доход. В этих случаях обычно требовалось разъяснять, что теперь производимый продукт принадлежит не хозяевам центра, а всему трудовому народу. Часто это сопровождалось сменой руководства центра, а то и расстрелами.

Целью реорганизации было не только поддержать научные центры на плаву, но и включать их в единую экономическую сеть. Это особо важно для создания плановой экономики, сторонником которой Чантар был с самого начала.

ЦАЯКАН поначалу попал во второй список как торговый дом, получающий прибыль - от продажи устройств на основе этаков. Однако письмо от коллектива Центра о создании коммуны показало, что сотрудники достаточно прогрессивны для понимания, в каком направлении идет государство, и это позволило перенести ЦАЯКАН в первый список. В результате комиссия для инспекции работы Центра была собрана только теперь, через 5 лет после революции. Все эти годы Центр существовал сам по себе, не особо вкладывая в народное хозяйство, а с другой стороны - не требовал помощи. Теперь пора выяснить, что нужно для дальнейшего развития ЦАЯКАНа. Какие продукты он способен производить - и что ему для этого нужно. Успешно ли продвигается научная деятельность - и готовы ли сотрудники Центра делиться своими знаниями, учить студентов и аспирантов, читать выездные доклады и лекции. Насколько уникальными являются полученные Центром результаты, что из полученных ими данных следует засекретить как имеющие стратегическое значение.

Для выяснения всех этих вопросов в комиссию, кроме собственно сотрудников наркомата, включена группа ученых-экспертов в разных областях науки - и представители отдела контрразведки ЧК.

Керарт, практикующий психолог, 37 лет

Родом из довольно бедной семьи интеллигентов, которая постаралась дать сыну хорошее образование. После окончания ВУЗа и вплоть до революции работал по специальности - как с частными клиентами, так и с коллективами предприятий.

Убежденный сторонник революции, с 77-го года занимался подпольной работой (в частности, на тех предприятиях, куда попадал по работе). Именно тогда он познакомился с Сетой, которая в 78-м уехала работать в ЦАЯКАН. Там она продолжила подпольную деятельность, в частности, хармондские революционеры через нее пытались добыть парализаторы и акселераторы. К сожалению, в 82-м их раскрыли, Сета, а также Серен, входившие в хармондский кружок, были арестованы. А вот Петра, также бывшая членом того кружка, почему-то осталась на свободе.

Последние годы перед революцией были для подпольщиков тяжелые - ожидая войну с Алайским герцогством, службы правопорядка изо всех сил старались очистить общество от нелояльных императору элементов. Врачи были обязаны информировать сотрудников безопасности о подозрительных пациентах. Керарт начал этим пользоваться для отвлечения внимания - вместо информации о революционерах он стал передавать сотрудникам безопасности сведения, которые внушали подозрения к абсолютно лояльным людям. Иногда это были реальные сведения, которые он получал от пациентов, иногда он сам додумывал их. Также несколько раз он передавал в уголовный розыск подозрительные сведения об агентах службы безопасности - тут даже придумывать ничего не надо было, т.к. в поисках революционеров агенты сами часто нарушали закон. Много позже Торн, которому как-то пришлось разбираться с информацией, переданной Керартом, спросил, в чем заключались отношения Керарта со службой безопасности - пришлось извиниться и все ему рассказать.

В числе предприятий, на которых Керарту приходилось работать, был Акфасорп. Приехав туда, он сразу понял, что тут для революционных идей нет места - все сотрудники были акционерами предприятия, много зарабатывали и были довольны жизнью. В числе прочих, Керарт познакомился с Сольпентом, работавшим тут параллельно работе в ЦАЯКАНе, и с Апуррой, дочерью одного из владельцев фирмы. Недавно он с удивлением узнал ее в Труди, одной из членов комиссии - девушка отреклась от своих родителей, эмигрировавших в Алайскую республику, взяла другое имя и активно работает в наркомате промышленности.

В 84-м году к Керарту обратилась дама из хорошей аристократической семьи, жена офицера, жаловавшаяся на паранойю, которая, судя по всему, была вызвана одиночеством - несмотря на мужа, родственников и друзей она чувствовала себя никому не нужной. Так сложилась, что, несмотря на происхождение, Эсти была с самого начала симпатична Керарту. Так что после успешного лечения их отношения перешли в роман.

С первого дня революции участвовал в активных действиях, был комиссаром в боевых отрядах. После революции снова начал работать по специальности, что не мешает ему также принимать участие в общественной деятельности.

Несколько раз его приглашали в ЧК - помочь в составлении психологического портрета подсудимых. Одним из таких подсудимых был бывший директор ЦАЯКАНа Кархат. Он оказался очень сложным и интересным человеком. Огромная эрудиция, ясное и четкое мышление, верность императору, уверенность в своей миссии - и при этом какой-то надлом, вызванный, вероятно, ощущением того, что он не оправдал своего назначения. Впрочем, в итоге Кархат был приговорен к расстрелу за античеловеческие эксперименты. Также Керарт тогда познакомился с Капуром, который вел дел Кархата.

В комиссию Керарт направлен оценить психологический климат в коллективе Центра и составить представление о психологических воздействиях артефактов на людей. Заодно ему порекомендовали, если будет возможно, составить заключение о психологических профилях членов комиссии.

В числе прочих в комиссию вошел представитель профсоюза студентов Хашш. Как выяснилось, он учится на психолога, так что Керарта попросили рассматривать Хашша как помощника, а после написать на него отзыв - если он будет положительным, Хашшу зачтут работу в комиссии как практику.

Также в комиссии Керарт вновь встретил Эсти. Оказалась, что после революции ее муж, бывший на фронте, сразу эмигрировал в Алайскую республику, даже не попытавшись помочь жене перебраться туда же. Из чувства обиды она решила остаться в столице. Первые несколько лет она с трудом выживала, но при этом находила в себе силы отстаивать помещения, в которых находились музеи и частные коллекции - будучи с юности ценительницей искусства, она считала важным сохранить их в целости и сохранности. На нее даже писали доносы в ЧК о том, что она препятствует построению нового порядка, но все же разобрались и пригласили ее заниматься этой работой официально в наркомат просвещения.

Детдомовцы. Группы "Б" и "Г" 70 г.р.

В Хармондский детдом обычно попадали круглые сироты: дети, потерявшие родителей и всех прочих родственников и знакомых, готовых о них заботиться. Детдом за государственный счет обеспечивал их едой, предметами первый необходимости, и давал какое-то образование. Особого усердия в этом никто не проявлял. В 16 лет детей выпускали из детдома, предлагая им дальше самим адаптироваться к взрослой жизни, представление о которой у них обычно бывало весьма неполным. Если им удавалось найти кого-то, кто помогал им социализироваться, у них был шанс найти свое место в жизни, в обратном случае они становились дешевой рабочей силой или попадали в криминальные структуры.

Начиная с 64-го года, когда директором Центра стал Кархат, обитателей детского дома стали использовать в качестве лабораторных… подопытных. Достаточно быстро дети сообразили, что ничего хорошего от визитов в ЦАЯКАН ожидать не следует. Отдельные счастливчики возвращались с необратимыми изменениями (в этом случае их выделяли в отдельную группу, берегли как ценный подопытный образец и изучали дальше уже без применения других артефактов), некоторые… не возвращались. От поколения к поколению новые воспитанники рассказывали вновь прибывшим страшные легенды о том, что происходит в Центре. Дети ненавидели своих воспитателей и почти всех сотрудников Центра (за немногочисленными исключениями, которые были готовы ради сохранения жизни детдомовцев подтасовывать результаты экспериментов); неудивительно, что с какого-то времени детдом начали охранять солдаты регулярной армии. Государство было заинтересовано в научных достижениях, а не в судьбах каких-то никому не нужных детей. Не пользовались особой их любовью и дети из “контрольной группы” - точно таких же подопечных, на которых не ставили опыты, но чье состояние здоровья регулярно изучалось в качестве исходной точки при изучении артефактов. Их так же забирали в Центр, но никаких экспериментов на них не ставили. Хоть в том не было их вины, простые дети их ненавидели почти так же как ученых ЦАЯКАНа.

В сообществе детей, живших в изоляции от мира, да еще в тесном взаимодействии с артефактами Зоны, которые на них испытывали, возникали многочисленные суеверия и мифы, имевшие слабое отношение к реальности. Например, часто обсуждались способы получить защиту от артефактов Зоны - обычно для этого требовалось попасть в саму Зону и сделать там нечто нетривиальное, что позволит стать для Зоны “своим”. Эти поверия порой управляли поведением детдомовцев даже через много лет после выхода из него.

Когда произошла революция, регулярные войска покинули Хармонду, и детский дом опустел. Воспитанники просто разбежались, воспользовавшись удобным случаем, разумно посчитав, что в любом другом месте будет больше шансов выжить. Преподавательский состав был больше заинтересован устройством своей жизни, а не судьбами подопечных, и по большей части также уехал из Хармонды. Воспитанникам, покинувшим детдом в результате революции, в чем-то повезло: на этапе создания нового общества они оказались наравне со всеми остальными.

Группы Б (мужская) и Г (женская) 70-го г.р. по 8 человек каждая остальные детдомовцы считали контрольными, т.е. блатными. Следует признать, что отчасти это было правдой - на них действительно не проверяли действия разных артефактов. Однако на самом деле контрольными они не были - просто когда-то давно, почти в младенческом возрасте, результаты применения к ним какого-то артефакта оказались настолько любопытными, что их выделили в отдельные группы, поставили татуировки с номерами на руке и с тех пор тщательно изучали. Их возили в Центр каждый месяц чтобы провести тщательный медосмотр, снять энцефалограмму мозга, взять кровь из вены для биохимического анализа и т.д. - но для специфического длинного эксперимента, а не для того, чтобы сравнить с другими детдомовцами. Сами же они с опаской и надеждой ждали, что произойдет, когда проявятся последствия применения к ним артефакта, - будет это мучительная смерть или проявление суперспособностей. Однако они выросли, а ничего необычного с ними так и не произошло. И было бы любопытно все же выяснить, что в них так заинтересовало ученых.

Детдомовцы. Общий текст

В Хармондский детдом обычно попадали круглые сироты: дети, потерявшие родителей и всех прочих родственников и знакомых, готовых о них заботиться. Детдом за государственный счет обеспечивал их едой, предметами первый необходимости, и давал какое-то образование. Особого усердия в этом никто не проявлял. В 16 лет детей выпускали из детдома, предлагая им дальше самим адаптироваться к взрослой жизни, представление о которой у них обычно бывало весьма неполным. Если им удавалось найти кого-то, кто помогал им социализироваться, у них был шанс найти свое место в жизни, в обратном случае они становились дешевой рабочей силой или попадали в криминальные структуры.

Начиная с 64-го года, когда директором Центра стал Кархат, обитателей детского дома стали использовать в качестве лабораторных… подопытных. Достаточно быстро дети сообразили, что ничего хорошего от визитов в ЦАЯКАН ожидать не следует. Отдельные счастливчики возвращались с необратимыми изменениями (в этом случае их выделяли в отдельную группу, берегли как ценный подопытный образец и изучали дальше уже без применения других артефактов), некоторые… не возвращались. От поколения к поколению новые воспитанники рассказывали вновь прибывшим страшные легенды о том, что происходит в Центре. Дети ненавидели своих воспитателей и почти всех сотрудников Центра (за немногочисленными исключениями, которые были готовы ради сохранения жизни детдомовцев подтасовывать результаты экспериментов); неудивительно, что с какого-то времени детдом начали охранять солдаты регулярной армии. Государство было заинтересовано в научных достижениях, а не в судьбах каких-то никому не нужных детей. Не пользовались особой их любовью и дети из “контрольной группы” - точно таких же подопечных, на которых не ставили опыты, но чье состояние здоровья регулярно изучалось в качестве исходной точки при изучении артефактов. Их так же забирали в Центр, но никаких экспериментов на них не ставили. Хоть в том не было их вины, простые дети их ненавидели почти так же как ученых ЦАЯКАНа.

В сообществе детей, живших в изоляции от мира, да еще в тесном взаимодействии с артефактами Зоны, которые на них испытывали, возникали многочисленные суеверия и мифы, имевшие слабое отношение к реальности. Например, часто обсуждались способы получить защиту от артефактов Зоны - обычно для этого требовалось попасть в саму Зону и сделать там нечто нетривиальное, что позволит стать для Зоны “своим”. Эти поверия порой управляли поведением детдомовцев даже через много лет после выхода из него.

Когда произошла революция, регулярные войска покинули Хармонду, и детский дом опустел. Воспитанники просто разбежались, воспользовавшись удобным случаем, разумно посчитав, что в любом другом месте будет больше шансов выжить. Преподавательский состав был больше заинтересован устройством своей жизни, а не судьбами подопечных, и по большей части также уехал из Хармонды. Воспитанникам, покинувшим детдом в результате революции, в чем-то повезло: на этапе создания нового общества они оказались наравне со всеми остальными.

Серк, 12 лет

До 7 лет Серк жил в детдоме. Детдомовцев часто возили в Центр и ставили на них эксперименты с артефактами из Зоны. Это часто было больно, а иногда могло убить, поэтому все дети боялись этих экспериментов. Среди детей ходили слухи о том, что есть способ сделать артефакты безопасными, но для этого нужно как-то договориться с Зоной. Серку под большим секретом рассказали, что если пятеро детдомовцев вместе попадут в Зону, у каждого будет осколок Зеркала Тролля, и они их прямо там соединят - то получится поговорить с Зоной и убедить ее не наносить людям вред. Однако Зону охраняли военные, и попасть туда ни у кого так и не получилось.

Когда Серку было 6 лет, и он был очередной раз в Центре, ему в руки попала забавная штуковина, которая ему сразу понравилась - он спрятал ее в карман и никому не показывал. В следующие дни несколько раз другие дети просили показать, что у него там в кармане - но он немедленно начинал их бить, и они отставали. Через две недели он начал подозревать всех в том, что у него эту штуковину хотят отобрать, начал прятаться в темные углы, а если его находили - бросался в драку, не думая, сильнее его противник или слабее. Тогда воспитатели снова отвезли его в Центр, отвели там в медицинскую лабораторию и стали гладить колючей “лапкой”. Но от этого он стал успокаиваться, и скоро одна из врачей осторожно в перчатках забрала у него штуковину, и он не стал сопротивляться. Потом его еще погладили лапкой и отвезли назад. Ему объяснили, что эта штуковина - “хваталка”, артефакт, который заставляет всех, кто его коснулся, хотеть оставить его при себе. Так что он понял, что это не он захотел ее у себя оставить, а она на него так повлияла.

Однако теперь время от времени ему начинает казаться, что люди вокруг хотят отнять у него что-то ценное, и он выходит из себя и бросается драться с первым попавшимся. Тогда его снова везут в медцентр и гладят лапкой, чтоб он успокоился.

Правила в рамках игры: каждые 2 часа у Серка начинается приступ и он начинает драку с кем попало. После того, как его побьют - он приходит в себя. Но если его гладить лапкой чаще, чем раз в 2 часа - то приступов агрессии не будет.

Когда Серку было 7 лет, случилась революция. Императора в столице убили, а власть захватили рабочие. Поэтому военные, верные императору, уехали из города, а потом старшие детдомовцы начали убегать из детдома. Он тоже думал убежать, но не знал куда. А потом его взяли жить к себе Сэммс и Триша, и у них жить оказалось гораздо лучше, чем в детдоме. Они оба работали в Центре, и часто брали его туда с собой, но экспериментов с ним больше никто не ставил, только гладили в медцентре лапкой. Сэммс часто уезжал из города, а потом возвращался с кучей полезных вещей, которые раздавали сотрудникам Центра. А Триша когда-то была сталкером, и очень хорошо знает, как правильно ходить в Зону. И даже осколок Зеркала Тролля у нее есть. Так что Серк подумал, что если научиться у нее - то можно будет все-таки собрать пять человек, которые когда-то были в детдоме, и договорится с Зоной.

Почти все детдомовцы не знали, кто их родители, но мечтали узнать. Недавно Сэммс сказал Серку, что он, кажется, почти выяснил, кто были родители Серка, и скоро выяснит окончательно. Только пока это секрет, и никому нельзя об этом говорить.

Списки детдомовцев 1970 г.р.

Группа А

1. Иктор
2. Кариф
3. Лотар
4. Пильман
5. Расмус
6. Сантар
7. Хашш
8. Шимус

Группа Б (контрольная)

1. Астер
2. Капор
3. Мицар
4. Остер
5. Сатиш
6. Скинтер
7. Ференс
8. Эккерт

Группа В

1. Амина
2. Аша
3. Келпи
4. Лесса
5. Нули
6. Русти
7. Чиффа
8. Шуша

Группа Г (контрольная)

1. Ирма
2. Йолла
3. Карна
4. Милли
5. Окта
6. Сорки
7. Шелла
8. Энси

Детдомовский фольклор

1. Красная рука

На одном мальчике в Центре тестировали регенератор. Отрезали ему руку и стали приращивать обратно. Рука не приросла, и тогда ее выбросили в мусорку.

Проснулся мальчик ночью и слышит: кто-то скребется. Посмотрел в окно, а там его рука царапает пальцами по стеклу. А утром в той комнате нашли осколки стекла на полу и задушенного мальчика со следами пальцев на шее. А руку не нашли.

2. Забытая девочка

Однажды на одну девочку так подействовал какой-то артефакт, что про нее все забыли. Эксперимент с ней забросили, и во всех списках ее имя пропускали, и на ее койку в детдоме поселили другую девочку. И только иногда люди понимали, что кто-то здесь сейчас был, но кто - они не помнят.

Еще говорят, что у этой девочки была любимая кукла в красном платье, с которой она не расставалась, очень старая и сломанная. И эту куклу много где потом видели: то в детдомовской спальне, то во дворе, то в медцентре, то где-нибудь в лабораториях. И один раз она валялась даже в кабинете директора Центра. А потом пропала. Говорят, это потому что забытая девочка перебралась в столицу и очень неплохо там устроилась. Но, может, и нет.

Но еще говорят, что в Зоне видели издалека вроде бы эту куклу, в красном выцветшем платье. Но подойти не смогли - аномалия.

3. Неизвестный Солдат.

Говорят, что в Зоне нет живых существ. Может быть, и так... Но можно там встретить и других существ, не совсем живых.

Например, если к идущему по Зоне подойдет солдат в форме старого образца, без знаков различия, и потребует предъявить документы, - лучше сделайте как он просит и не слишком к нему приглядывайтесь. Да, лицо у него сероватое, как будто запыленное. И дыхания его вы не услышите, как ни старайтесь. Ну и что вам до этого? И если он скажет, что в эту сторону проход закрыт, - радуйтесь, что встретили его. Потому что это Неизвестный Солдат из Неизвестного Взвода, погибшего в самой жуткой аномалии и после смерти охраняющего людей от нее.

Досье Торна

Кир. 1941 г.р. В 61-м году военная часть, в которой он проходил службу, была переброшена в Хармонду. Общеизвестная легенда о его дальнейшей судьбе:
“В 64-м году, выполняя очередное задание в Зоне, попал под воздействие неизвестного артефакта и впал в кому. По слухам, этим артефактом был Золотой шар, однако точных данных об этом нет - весь взвод Кира вскоре после этого инцидента погиб в Зоне. Лечение и исследование впавшего в кому Кира проводилось в лаборатории биоаномалий. В 76-м году пришел в себя и стал проявлять глубокое понимание Зоны, явившееся следствием снов, которые он наблюдал, пока находился в коме.”
Зачислен на должность научного консультанта и зам.директора ЦАЯКАНа по научным вопросам. Во время войны, когда фронт приблизился к Хармонде, воспользовался аватаром и нанес визит командующему находящейся неподалеку алайской военной части. По результатам этого визита алайские войска в дальнейшем не пытались занять Хармонду. После революции стал идейным лидером ЦАЯКАНа и секретарем совета коммуны.

Хельмут. 1939 г.р. Хармондец. Родом из рабочей семьи. Работает в ЦАЯКАНе с 61 г. Женился на Марте, школьной учительнице, в 59 году, в 61 г. родилась дочь Керо. В 64 г. Марта пропала. Что с нею случилось, выяснить не удалось, у спецслужб было подозрение, что она была алайским агентом, покинувшим город после повышения мер безопасности. С 75-го года - главный инженер ЦАЯКАНа. Знает, что Кархат держал Кира в состоянии комы.

Шухарт. 1941 г.р. Хармондец. Родом из рабочей семьи. Работал в ЦАЯКАНе сталкером с 61-го по 64-й год. С 64-го по 68-й год официально не работал, вероятно, зарабатывал свободным сталкерством. В 68-м году приговорен к 8 годам тюремного заключения за незаконную сталкерскую деятельность. С 76-го года - инструктор ЦАЯКАНа по вопросам техники безопасности при посещении Зоны. Вероятно, продолжал незаконную сталкерскую деятельность. Склонен пренебрегать формальными требованиями, но крайне серьезно относится к вопросам, связанным с возможной угрозой человеческой жизни.

Калиша. 1956 г.р. Хармондка. Родом из рабочей неблагополучной семьи. С 76 по 86-й год работала воспитательницей в хармондском детдоме. Судя по отзывам, склонна к жесткому требованию выполнения формальных правил от себя и окружающих. По этой причине дети ее не любили. Неоднократно в случаях нарушения правил другими воспитателями информировала об этом начальство. С 86-го года работает помощницей главного инженера ЦАЯКАНа в области контроля соблюдения правил распорядка сотрудниками.

Багирра. 1956 г.р. Незаконнорожденная дочь алайского дворянина (Рог-ган) и кархонской аристократки. Закончила столичный политехнический институт с дипломом химика. Контакты с матерью поддерживает до сих пор, контакты с отцом поддерживала до момента поступления на работу в ЦАЯКАН в 78-м году, в дальнейшем от контактов с отцом в соответствии с требованиями секретности отказалась. С 78-го года сотрудница лаборатории первичных исследований артефактов, с 86-го - зав.лаборатории. Неоднократно ставила эксперименты на детдомовцах. Также ходили слухи о том, что с одним из детдомовцев у нее был роман. С целью заработка неоднократно продавала незарегистрированные артефакты через представителей черного рынка.

Хасиан. 1931 г.р. Представитель знатного аристократического рода. Математик. Был подчиненным академика Сташефа еще до того, как они оба пришли в ЦАЯКАН в 61-м году. С 65 по 86-й год - зав. лабораторией первичного исследования артефактов. Неоднократно ставил эксперименты на детдомовцах. Не доверяет любым представителям власти. Предположительно, считает Зону угрозой всему человечеству. Последнее время в серьезной научной работе не замечен.

Мира. 1963 г.р. Хармондка. Отец Хоран, сталкер по прозвищу Тролль, погиб в 69-м году в Зоне. Мать Арла, погибла в ДТП в 65-м. С 70 по 76-й год, после смерти отца, находилась в детдоме. Была первой подопытной в исследованиях ванн-артефактов. В 76-м была взята под опеку Шухартом. После обучения в столице получила диплом биоинженера. С 84-го года - сотрудница лаборатории первичных исследований артефактов ЦАЯКАНа.

Пуриш. 1951 г.р. Родом из дворянской семьи. Обучался в военной академии. Имеет звание лейтенанта имперской армии. В 76 году после раскрытия заговора военных, к которому он был причастен, переведен из столицы в военную часть в Хармонду. Работал в особом отделе службы безопасности ЦАЯКАНа. В 82-м участвовал в раскрытии, арестах и допросах членов хармондского революционного кружка. С 86-го года - лаборант в лаборатории первичного исследования артефактов ЦАЯКАНа. В 86-91 гг. в целях снабжения ЦАЯКАНа неоднократно бывал в Арихаде.

Ханнес. 1945 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончил столичный политехнический институт с дипломом физика. С 69-го года работает в лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа, с 86-го года - зав.лабораторией. Женат на Тессе, дети: Сатиш (1969-1989, погиб в Зоне), Хтес (1985-1991, погиб в Зоне).

Тесса. 1945 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 69-го года работает в лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа. Замужем за Ханнесом, дети Сатиш (1969-1989, погиб в Зоне), Хтес (1985-1991, погиб в Зоне).

Керо. 1961 г.р. Хармондка. Родом из рабочей семьи, дочь Хельмута. Формального образования нет. Именно благодаря ей Кир вышел из комы, в которой его держал Кархат. Работает в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа с 83-го года, фактически участвовала в научных исследованиях с 76-го года. С 86-го года - зав.лабораторией.

Сета. 1954 г.р. Родом из рабочей семьи. Имеет диплом биолога. С 78 по 82 год работала в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. В 82 году арестована за революционную деятельность и приговорена к тюремному заключению. Когда началась война - была принудительно отправлена на фронт работать медсестрой. После революции снова вернулась к работе в ЦАЯКАНе.

Каури. 1953 г.р. Родом из аристократической семьи, родители всю жизнь работали преподавателями. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 77 по 86-й год работала в компании “Акфасорп”. После революции, когда большая часть сотрудников Акфасорпа эмигрировала в Алайскую республику, перешла на работу в лабораторию биоаномалий ЦАЯКАНа.

Фаста. 1958 г.р. Родом из рабочей семьи. Имеет образование врача, с 82 года находилась на военной службе в медчасти военного подразделения в Хармонде. Принимала участие в проведении допросов членов хармондского революционного кружка. С 86-го года - сотрудница лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа.

Арису. 1962 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. До 78 года воспитывалась в хармондском детдоме. В 67 году была подопытной при исследованиях Золотого шара и получила необратимые изменения психики. С тех пор нуждается в регулярном наблюдении и терапии в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. С 80-го года числится лаборантом этой лаборатории.

Петра. 1958 г.р. Родом из семьи владельца нескольких крупных предприятий, в т.ч. фабрики полимеров, на которых производились корпуса устройств на основе этаков. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 80-го года - сотрудница лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа. Участвовала в деятельности хармондского революционного кружка, однако после его ареста осталась на свободе. Есть подозрение, что она была осведомителем службы безопасности ЦАЯКАНа. В 82-м году переведена в лабораторию квазибиологических объектов. С 86-го года - зав.лабораторией. Отношений с родителями, эмигрировавшими в Алайскую республику, не поддерживает.

Румер, 1963 г.р. Родом из давно обедневшей дворянской семьи. Получил образование врача, работал по специальности. После начала войны в 85-м был призван на военную службу. После революции и прекращения военных действий оказался в окрестностях Хармонды и поступил на работу в лабораторию квазибиологических объектов ЦАЯКАНа.

Сэммс. 1951 г.р. Хармондец. Родом из семьи владельца бара “Весельчак Крыс”, хозяином которого позже стал он сам. Причастен к нелегальной продаже артефактов. Женат на Трише, детей нет. Есть приемный сын Серк. После революции был вынужден закрыть свой бар. Числится лаборантом в лаборатории квазибиологических объектов. В целях снабжения ЦАЯКАНа в 86-91 гг. неоднократно бывал в Арихаде.

Таша. 1949 г.р. Родом из аристократической семьи. В юности в течение полутора лет времени принимала участие в силовых акциях небольшого революционного кружка, возможно, имела контакты с алайскими агентами, потом отошла от этой деятельности. Закончила физико-технологический институт, получила диплом физика. С 71-го года - сотрудница лаборатории белого обруча и ВТСТ ЦАЯКАНа. С 83-го года - зав.лаборатории.

Триша. 1952 г.р. Хармондка. Родом из рабочей семьи. С подросткового возраста зарабатывала свободным сталкерством. С 70-го года официально работает сталкером в ЦАЯКАНе. В 74-м стала лаборантом в лаборатории квазибиологических объектов, в 78-м - сотрудником лаборатории белого обруча и ВТСТ, работала вместе с Сереном. Замужем за Сэммсом, детей нет. Приемный сын Серк.

Крис, 1953 г.р. Родом из рабочей семьи. С отличием окончил областной технологический институт. В 75-м году начал работать в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. Исследовал возможность трансляции сигнала зуды по радио. В результате допущенной им халатности курировавший работу лейтенант подкинул зуду в казарму. В последовавшей за этим стрельбе погибло несколько человек - как военных, так и гражданских. Лейтенант разжалован и переведен в другую часть, Крис получил строгий выговор. Крис испытал сильнейшее потрясение и вскоре перешел на техническую работу в лабораторию белого обруча и ВТСТ. С тех пор самостоятельной научной работы он не ведет. Страдает алкоголизмом.

Серк. 1979 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. Воспитывался в детдоме, в 86-м усыновлен Сэммсом и Тришей. В результате последствий воздействия артефакта страдает приступами агрессии и нуждается в регулярном лечении в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа.

Ирма. 1970 г.р. Происхождение неизвестно. По неподтвержденным данным, эмигрировала в Алайскую республику из Кархонской после революции. Последние 4 года работает в адвокатской конторе “Габор и ко”, - сперва была уборщицей, позже стала секретаршей одного из адвокатов конторы. Согласно документам, поданным при оформлении визы, имеет конфиденциальное дело к Багирре. Как удалось выяснить по своим каналам, дело связано с юридическими вопросами, связанными с недвижимым имуществом деда Багирры по линии отца, Рог-гана.

Чантар. 1944 г.р. Родом из аристократической семьи. В 56-м году его отец был расстрелян за участие в заговоре против императора, а его семья лишена дворянского титула. Получил экономическое высшее образование. Участвует в революционной деятельности с 62-го года. В 68-м году арестован и с формулировкой “за шпионаж в пользу Алайского герцогства” приговорен к 10 годам тюремного заключения. С 78-го года издает подпольную газету “Мясорубка”. В 84-м году вновь приговорен к тюремному заключению за антиправительственную деятельность. После революции получил свободу и занял пост одного из заместителей наркома просвещения. Сторонник плановой экономики. Женат, сын Капур (1968 г.р.)

Шарко. 1940 г.р. Родом из рабочей семьи. Училась в педагогическом колледже, но не окончила его. В 56-м году присоединилась к революционной группе, готовившей серию покушений на членов правительства. В 57-м году, после того, как деятельность группы была раскрыта, перешла на нелегальное положение. С 64 по 69 год находилась на территории Алайского герцогства, где завербовалась на военную службу и проходила обучение диверсанта-одиночки в тренировочном лагере. В 69-м во время 1-го Тарского инцидента была переброшена на территорию Кархонской империи с диверсионным заданием. После выполнения задания осталась на нелегальном положении и снова вернулась к революционной деятельности. С 70 по 76-й год подготавливала исполнителей терактов и диверсий из числа революционеров. С 76-го по 86-й год работала учительницей в различных провинциальных городах, поднимая революционную сознательность масс. В 82-м лично ликвидировала алайского провокатора, внедрившегося в группу революционеров. После революции командовала отрядом, занимавшимся экспроприацией крупных предприятий и расстрелами их владельцев, чуть позже координировала деятельность нескольких таких отрядов. В 88-го году стала инспектором наркомата просвещения.

Карна. 1970 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. На момент революции - беспризорница. После революции вступила в молодежную организацию “Стальная фиалка”, принимала участие в штурме императорского дворца. Позже командовала одним из мобильных отрядов “Фиалки”, которые наравне со взрослыми наводили порядки в стране. Выделяется безэмоциональностью и невозмутимостью в критических ситуациях. После окончания военных действий стала членом руководства одной из молодежных коммун. По рекомендации Шарко приглашена в присоединиться к комиссии.

Труди. 1963 г.р. Родом из семьи владельца нескольких крупных предприятий, в т.ч. одного из совладельцев Акфасорпа. Настоящее имя - Апурра. Имеет диплом экономиста. После революции ее родители эмигрировали в Алайскую республику, а Апурра объявила о том, что она прекращает все контакты со своей семьей и берет себе революционное имя Труди. Работает по специальности - восстанавливает экономическое взаимодействие предприятий. Сторонница свободной экономики - предоставления предприятиям права на заключение контрактов и реализацию произведенного продукта. На самом деле, поддерживает контакты с представителями алайских коммерческих структур и со своими родителями.

Эсти. 1956 г.р. Родом из аристократического семейства. В юности играла в театре и снималась в кино, Эсти - ее театральный псевдоним. Ценительница произведений искусства. Было подозрение, что Эсти причастна к нескольких кражам предметов искусства, случившихся с 76 по 80-й год, однако доказательств этому не нашлось. В 80-м году вышла замуж за капитана Шелтона, дворянина и армейского офицера. Детей нет. В 84-м году лечилась от депрессии у Керарта, психолога. По другим источникам, с Керартом у нее был роман. Во время революции Шелтон находился в действующей армии и эмигрировал в Алайскую республику, а Эсти, оставшаяся в столице, объявила, что раз мужу собственная безопасность важнее жены, то он ей больше не муж. Неоднократно вмешивалась в деятельность революционных отрядов, занимавшихся национализацией музеев и прочих мест хранения предметов искусства, требуя бережного отношения к ним. В 88-м была приглашена на работу в наркомат просвещения в качестве эксперта по вопросам искусства.

Шелла. 1969 г.р. Родом из аристократической семьи. Отец - армейский генерал, один из лидеров контрреволюции в войсках, пытавшихся организовать поход на столицу после революции. После неудачи похода отступил в Алайскую республику, где продолжает военную службу. Шелла отреклась от семьи и подтвердила отречение делом, оказав содействие в национализации имущества многих столичных богатых дворянских семейств. С тех пор работает в ЧК в должности оперуполномоченного. В 89-м году участвовала в обезвреживании банды тарских террористов со старым алайским агентом-диверсантом по прозвищу Диггер во главе и обнаружении коллекцию Хансена.

Капур. 1968 г.р. Сын Чантара, т.е. формально из рабочей, по факту - аристократической семьи, лишенной статуса. Сразу после революции участвовал в военных действиях в столице и окрестностях. По настоянию отца стал оперуполномоченным ЧК. Принимал участие в допросах бывшего директора ЦАЯКАНа Кархата.

Торн. 1938 г.р. С 63-го года - сотрудник столичного отделения уголовного розыска Кархонской империи. С 68-го года - следователь особого отдела угрозыска, занимавшегося расследованием сложных дел и имевших особые полномочия. В целях расследований сотрудничал с алайской службой уголовного розыска, неоднократно бывал в Алайском герцогстве, имеет там осведомителей. В расследованиях политических дел никогда не участвовал. В 82-м году встречался с Шарко, знал, кто она на самом деле, но не выдал ее. После революции продолжил работать в уголовном розыске, попутно консультируя молодых сотрудников ЧК. Вместе с Шеллой участвовал в обезвреживании банды Диггера.

Келпи. 1970 г.р. Происхождение неизвестно, беспризорница. Вероятно, воровка-карманница. В 90-м году арестована за компанию во время облавы на крупную столичную банду. Улик в ее противозаконной деятельности не обнаружено. Согласилась на предложение работы в ЧК, на текущий момент находится на испытательном сроке.

Ратт. 1936 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Физик, член Кархонской академии наук. Будучи в 61-м году аспирантом академика Шермана, участвовал в создании и испытании атомной бомбы. С тех пор и до настоящего момента - сотрудник Центра ядерной энергетики им. Шермана. Занимался проектированием атомных электростанций. После ряда несчастных случаев в Центре Шермана среди обслуживающего персонала, вызванных недостаточными мерами техники безопасности, занимался разработкой средств защиты от радиации и получил в этом направлении ряд важных результатов. Злые языки утверждают, что несчастные случаи были отчасти спровоцированы самим Раттом с целью получения необходимого опытного материала. Автор ряда работ, посвященных процессам ядерного синтеза в звездах. Считает необходимым дальнейшее развитие атомных технологий, в т.ч. военных. Мечтает создать и испытать термоядерную бомбу. Был лично знаком с бывшим директором ЦАЯКАНа Кархатом.

Серен. 1954 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончил столичный политехнический институт с дипломом физика. С 78 по 82-й год работал в лаборатории белого обруча и ВТСТ ЦАЯКАНа. В 82 году арестован за революционную деятельность и приговорен к тюремному заключению. После революции получил свободу и с тех пор принимает активное участие в восстановлении образования в столице, также является членом редакции научно-популярного журнала. Занимался инвентаризацией коллекции Хансена.

Норта. 1949 г.р. Родом из аристократической семьи. Закончила физико-технологический институт (сокурсница Таши), получила диплом физика. С тех пор работает инженером-наладчиком в небольшой компании, занимающейся изготовлением и установкой рентгеновских аппаратов. В рамках профессиональной деятельности до революции несколько раз бывала в ЦАЯКАНе.

Керарт. 1954 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Имеет диплом практикующего психолога, работает по специальности. С 78-го года участвовал в революционной деятельности. Сотрудничал - точнее, делал вид, что сотрудничает - со службой безопасности, передавая ее агентам ложные или несущественные сведения с целью отвлечения их от важных дел. Семьи нет, возможно, был роман с Эсти. После революции добровольно вступил в вооруженный отряд, боровшийся с остатками верных императору военных сил.

Хашш. 1970 г.р. Сирота, детство провел в хармондском детдоме. После революции добрался до столицы и поступил на психологический факультет медицинского института. Активный сторонник новой власти, принимает участие в работе профсоюза студентов.

Ференс. 1970 г.р. Происхождение неизвестно. В 88-м приехал в столицу из глубинки, мечтая стать известным журналистом. Формального образования нет. Работает специальным корреспондентом газеты “Кархонский патриот”.

Досье на сотрудников ЦАЯКАНа

Кир. 1941 г.р. Происхождение неизвестно. В 61-м году военная часть, в которой он проходил службу, была переброшена в Хармонду. В 64-м году, выполняя очередное задание в Зоне, попал под воздействие неизвестного артефакта и впал в кому. В 76-м году пришел в себя и стал проявлять глубокое понимание Зоны, явившееся следствием снов, которые он наблюдал, пока находился в коме. Зачислен на должность научного консультанта и зам.директора ЦАЯКАНа по научным вопросам. После революции стал идейным лидером ЦАЯКАНа и секретарем совета коммуны. Всячески одобряет революцию и действия нового правительства. Семьи нет.

Хельмут. 1939 г.р. Хармондец. Родом из рабочей семьи. Работает в ЦАЯКАНе с 61 г. Вдовец, есть дочь Керо (1961 г.р.) С 75-го года - главный инженер ЦАЯКАНа. Добросовестен. К идеологическим вопросам равнодушен.

Шухарт. 1941 г.р. Хармондец. Родом из рабочей семьи. Работал в ЦАЯКАНе сталкером с 61-го по 64-й год. С 64-го по 68-й год официально не работал. В 68-м году приговорен к 8 годам тюремного заключения за незаконную сталкерскую деятельность. С 76-го года - инструктор ЦАЯКАНа по вопросам техники безопасности при посещении Зоны. Вероятно, продолжал незаконную сталкерскую деятельность. Склонен пренебрегать формальными требованиями, но крайне серьезно относится к вопросам, связанным с возможной угрозой человеческой жизни. Семьи нет. К идеологическим вопросам равнодушен.

Калиша. 1956 г.р. Хармондка. Родом из рабочей неблагополучной семьи. С 76 по 86-й год работала воспитательницей в хармондском детдоме. Судя по отзывам, склонна к жесткому требованию выполнения формальных правил от себя и окружающих. С 86-го года работает помощницей главного инженера ЦАЯКАНа в области контроля соблюдения правил распорядка сотрудниками. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Багирра. 1956 г.р. Незаконнорожденная дочь алайского дворянина (Рог-гана) и кархонской аристократки. Закончила столичный политехнический институт с дипломом химика. Контакты с матерью поддерживает до сих пор, контакты с отцом поддерживала до момента поступления на работу в ЦАЯКАН в 78-м году, в дальнейшем от контактов с отцом в соответствии с требованиями секретности отказалась. С 78-го года сотрудница лаборатории первичных исследований артефактов, с 86-го - зав.лаборатории. Неоднократно ставила эксперименты на детдомовцах. С целью заработка неоднократно продавала незарегистрированные артефакты через представителей черного рынка. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Хасиан. 1931 г.р. Представитель знатного аристократического рода. Математик. Был подчиненным академика Сташефа еще до того, как они оба пришли в ЦАЯКАН в 61-м году. С 65 по 86-й год - зав. лабораторией первичного исследования артефактов. Неоднократно ставил эксперименты на детдомовцах. Не доверяет любым представителям власти. Семьи нет. В сомнительных историях не замешан. К идеологическим вопросам равнодушен.

Мира. 1963 г.р. Хармондка. Отец Хоран, сталкер по прозвищу Тролль, погиб в 69-м году в Зоне. Мать Арла, погибла в ДТП в 65-м. С 70 по 76-й год, после смерти отца, находилась в детдоме. Была первой подопытной в исследованиях ванн-артефактов. В 76-м была взята под опеку Шухартом. После обучения в столице получила диплом биоинженера. С 84-го года - сотрудница лаборатории первичных исследований артефактов ЦАЯКАНа. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Пуриш. 1951 г.р. Родом из дворянской семьи. Обучался в военной академии. Имеет звание лейтенанта. В 76 году переведен из столицы в военную часть в Хармонду. Работал в особом отделе службы безопасности ЦАЯКАНа. В 82-м участвовал в раскрытии, арестах и допросах членов хармондского революционного кружка. С 86-го года - лаборант в лаборатории первичного исследования артефактов ЦАЯКАНа. Семьи нет.

Ханнес. 1945 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончил столичный политехнический институт с дипломом физика. С 69-го года работает в лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа, с 86-го года - зав.лабораторией. Женат на Тессе, дети: Сатиш (1969-1989, погиб в Зоне), Хтес (1985 г.р.) К идеологическим вопросам равнодушен.

Тесса. 1945 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 69-го года работает в лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа. Замужем за Ханнесом, дети Сатиш (1969-1989, погиб в Зоне), Хтес (1985 г.р.) К идеологическим вопросам равнодушна.

Керо. 1961 г.р. Хармондка. Родом из рабочей семьи, дочь Хельмута. Формального образования нет. Работает в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа с 83-го года. С 86-го года - зав.лабораторией. Не замужем. Революцию восприняла с энтузиазмом.

Сета. 1954 г.р. Родом из рабочей семьи. Имеет диплом биолога. С 78 по 82 год работала в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. В 82 году арестована за революционную деятельность и приговорена к тюремному заключению. Когда началась война - была принудительно отправлена на фронт работать медсестрой. После революции снова вернулась к работе в ЦАЯКАНе. Не замужем.

Каури. 1953 г.р. Родом из аристократической семьи, родители всю жизнь работали преподавателями. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 77 по 86-й год работала в компании “Акфасорп”. После революции перешла на работу в лабораторию биоаномалий ЦАЯКАНа. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна, хотя ее родители восприняли революцию с энтузиазмом.

Фаста. 1958 г.р. Родом из рабочей семьи. Имеет образование врача, с 82 года находилась на военной службе в медчасти военного подразделения в Хармонде. С 86-го года - сотрудница лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Арису. 1962 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. До 78 года воспитывалась в хармондском детдоме. В 67 году была подопытной при исследованиях Золотого шара и получила необратимые изменения психики. С тех пор нуждается в регулярном наблюдении и терапии в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. С 80-го года числится лаборантом этой лаборатории. Не замужем.

Петра. 1958 г.р. Родом из семьи владельца нескольких крупных предприятий, в т.ч. фабрики полимеров, на которых производились корпуса устройств на основе этаков. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 80-го года - сотрудница лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа. Участвовала в деятельности хармондского революционного кружка, после его ареста осталась на свободе. В 82-м году переведена в лабораторию квазибиологических объектов. С 86-го года - зав.лабораторией. Не замужем. Революцию восприняла с энтузиазмом; отношений с родителями, эмигрировавшими в Алайскую республику, не поддерживает.

Румер, 1963 г.р. Родом из давно обедневшей дворянской семьи. Получил образование врача, работал по специальности. После начала войны в 85-м был призван на военную службу. Революцию воспринял с умеренным энтузиазмом. После революции и прекращения военных действий оказался в окрестностях Хармонды и поступил на работу в лабораторию квазибиологических объектов ЦАЯКАНа. Семьи нет.

Сэммс. 1951 г.р. Хармондец. Родом из семьи владельца бара “Весельчак Крыс”, хозяином которого позже стал он сам. Причастен к нелегальной продаже артефактов. Женат на Трише, детей нет. Есть приемный сын Серк. Революцию воспринял неодобрительно. После революции стал лаборантом в лаборатории квазибиологических объектов.

Таша. 1949 г.р. Родом из аристократической семьи. Закончила физико-технологический институт, получила диплом физика. С 71-го года - сотрудница лаборатории белого обруча и ВТСТ ЦАЯКАНа. С 83-го года - зав.лаборатории. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Триша. 1952 г.р. Хармондка. Родом из рабочей семьи. С 70-го года официально работает сталкером в ЦАЯКАНе. В 74-м стала лаборантом в лаборатории квазибиологических объектов, в 78-м - сотрудником лаборатории белого обруча и ВТСТ, работала с Сереном. Замужем за Сэммсом, детей нет. Приемный сын Серк. К идеологическим вопросам равнодушна.

Крис, 1953 г.р. Родом из рабочей семьи. С отличием окончил областной технологический институт. В 75-м году начал работать в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. Его неаккуратность в научных исследованиях повлекла за собой ЧП с человеческими жертвами. Получил строгий выговор, вскоре перешел на техническую работу в лабораторию белого обруча и ВТСТ. С тех пор самостоятельной научной работы он не ведет. Страдает алкоголизмом. Семьи нет. К идеологическим вопросам равнодушен.

Серк. 1979 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. Воспитывался в детдоме, в 86-м усыновлен Сэммсом и Тришей. В результате последствий воздействия артефакта нуждается в регулярном лечении в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа.

Досье ЧК - версия 2

Кир. 1941 г.р. Происхождение неизвестно. В 61-м году военная часть, в которой он проходил службу, была переброшена в Хармонду. В 64-м году, выполняя очередное задание в Зоне, попал под воздействие неизвестного артефакта и впал в кому. В 76-м году пришел в себя и стал проявлять глубокое понимание Зоны, явившееся следствием снов, которые он наблюдал, пока находился в коме. Зачислен на должность научного консультанта и зам.директора ЦАЯКАНа по научным вопросам. Во время войны, когда фронт приблизился к Хармонде, воспользовался аватаром и нанес визит командующему находящейся неподалеку алайской военной части. По результатам этого визита алайские войска в дальнейшем не пытались занять Хармонду. После революции стал идейным лидером ЦАЯКАНа и секретарем совета коммуны. Всячески одобряет революцию и действия нового правительства. Семьи нет. Возможно, был роман с Керо.

Хельмут. 1939 г.р. Хармондец. Родом из рабочей семьи. Работает в ЦАЯКАНе с 61 г. Вдовец, есть дочь Керо (1961 г.р.) С 75-го года - главный инженер ЦАЯКАНа. Добросовестен. К идеологическим вопросам равнодушен.

Шухарт. 1941 г.р. Хармондец. Родом из рабочей семьи. Работал в ЦАЯКАНе сталкером с 61-го по 64-й год. С 64-го по 68-й год официально не работал. В 68-м году приговорен к 8 годам тюремного заключения за незаконную сталкерскую деятельность. С 76-го года - инструктор ЦАЯКАНа по вопросам техники безопасности при посещении Зоны. Вероятно, продолжал незаконную сталкерскую деятельность. Склонен пренебрегать формальными требованиями, но крайне серьезно относится к вопросам, связанным с возможной угрозой человеческой жизни. Семьи нет. К идеологическим вопросам равнодушен.

Калиша. 1956 г.р. Хармондка. Родом из рабочей неблагополучной семьи. С 76 по 86-й год работала воспитательницей в хармондском детдоме. Судя по отзывам, склонна к жесткому требованию выполнения формальных правил от себя и окружающих. С 86-го года работает помощницей главного инженера ЦАЯКАНа в области контроля соблюдения правил распорядка сотрудниками. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Багирра. 1956 г.р. Незаконнорожденная дочь алайского дворянина (Рог-гана) и кархонской аристократки. Закончила столичный политехнический институт с дипломом химика. Контакты с матерью поддерживает до сих пор, контакты с отцом поддерживала до момента поступления на работу в ЦАЯКАН в 78-м году, в дальнейшем от контактов с отцом в соответствии с требованиями секретности отказалась. С 78-го года сотрудница лаборатории первичных исследований артефактов, с 86-го - зав.лаборатории. Неоднократно ставила эксперименты на детдомовцах. Также ходили слухи о том, что с одним из детдомовцев у нее был роман. С целью заработка неоднократно продавала незарегистрированные артефакты через представителей черного рынка. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Хасиан. 1931 г.р. Представитель знатного аристократического рода. Математик. Был подчиненным академика Сташефа еще до того, как они оба пришли в ЦАЯКАН в 61-м году. С 65 по 86-й год - зав. лабораторией первичного исследования артефактов. Неоднократно ставил эксперименты на детдомовцах. Не доверяет любым представителям власти. Предположительно, считает Зону угрозой всему человечеству. Семьи нет. В сомнительных историях не замешан. К идеологическим вопросам равнодушен.

Мира. 1963 г.р. Хармондка. Отец Хоран, сталкер по прозвищу Тролль, погиб в 69-м году в Зоне. Мать Арла, погибла в ДТП в 65-м. С 70 по 76-й год, после смерти отца, находилась в детдоме. Была первой подопытной в исследованиях ванн-артефактов. В 76-м была взята под опеку Шухартом. После обучения в столице получила диплом биоинженера. С 84-го года - сотрудница лаборатории первичных исследований артефактов ЦАЯКАНа. Не замужем. В сомнительных историях не замешана. К идеологическим вопросам равнодушна.

Пуриш. 1951 г.р. Родом из дворянской семьи. Обучался в военной академии. Имеет звание лейтенанта. В 76 году после раскрытия заговора военных, к которому он был причастен, переведен из столицы в военную часть в Хармонду. Работал в особом отделе службы безопасности ЦАЯКАНа. В 82-м участвовал в раскрытии, арестах и допросах членов хармондского революционного кружка. С 86-го года - лаборант в лаборатории первичного исследования артефактов ЦАЯКАНа. В 86-91 гг. в целях снабжения ЦАЯКАНа неоднократно бывал в Арихаде. Семьи нет.

Ханнес. 1945 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончил столичный политехнический институт с дипломом физика. С 69-го года работает в лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа, с 86-го года - зав.лабораторией. Женат на Тессе, дети: Сатиш (1969-1989, погиб в Зоне), Хтес (1985 г.р.) В сомнительных историях не замешан. К идеологическим вопросам равнодушен.

Тесса. 1945 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 69-го года работает в лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа. Замужем за Ханнесом, дети Сатиш (1969-1989, погиб в Зоне), Хтес (1985 г.р.) В сомнительных историях не замешана. К идеологическим вопросам равнодушна.

Керо. 1961 г.р. Хармондка. Родом из рабочей семьи, дочь Хельмута. Формального образования нет. Работает в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа с 83-го года. С 86-го года - зав.лабораторией. Не замужем. Возможно, был роман с Киром. В сомнительных историях не замешана. Революцию восприняла с энтузиазмом.

Сета. 1954 г.р. Родом из рабочей семьи. Имеет диплом биолога. С 78 по 82 год работала в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. В 82 году арестована за революционную деятельность и приговорена к тюремному заключению. Когда началась война - была принудительно отправлена на фронт работать медсестрой. После революции снова вернулась к работе в ЦАЯКАНе. Не замужем. В сомнительных историях не замешана.

Каури. 1953 г.р. Родом из аристократической семьи, родители всю жизнь работали преподавателями. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 77 по 86-й год работала в компании “Акфасорп”. После революции, когда большая часть сотрудников Акфасорпа эмигрировала в Алайскую республику, перешла на работу в лабораторию биоаномалий ЦАЯКАНа. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна, хотя ее родители восприняли революцию с энтузиазмом.

Фаста. 1958 г.р. Родом из рабочей семьи. Имеет образование врача, с 82 года находилась на военной службе в медчасти военного подразделения в Хармонде. Принимала участие в проведении допросов членов хармондского революционного кружка. С 86-го года - сотрудница лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. Не замужем. К идеологическим вопросам равнодушна.

Арису. 1962 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. До 78 года воспитывалась в хармондском детдоме. В 67 году была подопытной при исследованиях Золотого шара и получила необратимые изменения психики. С тех пор нуждается в регулярном наблюдении и терапии в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. С 80-го года числится лаборантом этой лаборатории. Не замужем.

Петра. 1958 г.р. Родом из семьи владельца нескольких крупных предприятий, в т.ч. фабрики полимеров, на которых производились корпуса устройств на основе этаков. Закончила столичный политехнический институт с дипломом биолога. С 80-го года - сотрудница лаборатории тестирования типичных артефактов ЦАЯКАНа. Участвовала в деятельности хармондского революционного кружка, однако после его ареста осталась на свободе. Есть подозрение, что она была осведомителем службы безопасности ЦАЯКАНа. В 82-м году переведена в лабораторию квазибиологических объектов. С 86-го года - зав.лабораторией. Не замужем. Революцию восприняла с энтузиазмом; отношений с родителями, эмигрировавшими в Алайскую республику, не поддерживает.

Румер, 1963 г.р. Родом из давно обедневшей дворянской семьи. Получил образование врача, работал по специальности. После начала войны в 85-м был призван на военную службу. Революцию воспринял с умеренным энтузиазмом. После революции и прекращения военных действий оказался в окрестностях Хармонды и поступил на работу в лабораторию квазибиологических объектов ЦАЯКАНа. Семьи нет. В сомнительных историях не замешан.

Сэммс. 1951 г.р. Хармондец. Родом из семьи владельца бара “Весельчак Крыс”, хозяином которого позже стал он сам. Причастен к нелегальной продаже артефактов. Женат на Трише, детей нет. Есть приемный сын Серк. Революцию воспринял неодобрительно. После революции его бар прекратил существование, а сам он стал лаборантом в лаборатории квазибиологических объектов. В целях снабжения ЦАЯКАНа в 86-91 гг. неоднократно бывал в Арихаде.

Таша. 1949 г.р. Родом из аристократической семьи. Закончила физико-технологический институт, получила диплом физика. С 71-го года - сотрудница лаборатории белого обруча и ВТСТ ЦАЯКАНа. С 83-го года - зав.лаборатории. Не замужем. В сомнительных историях не замешана. К идеологическим вопросам равнодушна.

Триша. 1952 г.р. Хармондка. Родом из рабочей семьи. С 70-го года официально работает сталкером в ЦАЯКАНе. В 74-м стала лаборантом в лаборатории квазибиологических объектов, в 78-м - сотрудником лаборатории белого обруча и ВТСТ, работала с Сереном. Замужем за Сэммсом, детей нет. Приемный сын Серк. К идеологическим вопросам равнодушна.

Крис, 1953 г.р. Родом из рабочей семьи. С отличием окончил областной технологический институт. В 75-м году начал работать в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа. Его неаккуратность в научных исследованиях повлекла за собой ЧП с человеческими жертвами. Получил строгий выговор, вскоре перешел на техническую работу в лабораторию белого обруча и ВТСТ. С тех пор самостоятельной научной работы он не ведет. Страдает алкоголизмом. Семьи нет. К идеологическим вопросам равнодушен.

Серк. 1979 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. Воспитывался в детдоме, в 86-м усыновлен Сэммсом и Тришей. В результате последствий воздействия артефакта нуждается в регулярном лечении в лаборатории биоаномалий ЦАЯКАНа.

Ирма. 1970 г.р. Происхождение неизвестно. По неподтвержденным данным, эмигрировала в Алайскую республику из Кархонской после революции. Работает в адвокатской конторе “Габор и ко”. Согласно документам, поданным при оформлении визы, имеет конфиденциальное дело к Багирре. Вероятно, дело связано с юридическими вопросами, связанными с недвижимым имуществом Рог-гана, отца Багирры, который сейчас находится в составе вооруженных сил Тарского баронства.

Чантар. 1944 г.р. Родом из аристократической семьи. В 56-м году его отец был расстрелян за участие в заговоре против императора, а его семья лишена дворянского титула. Получил экономическое высшее образование. Участвует в революционной деятельности с 62-го года. В 68-м году арестован и с формулировкой “за шпионаж в пользу Алайского герцогства” приговорен к 10 годам тюремного заключения. С 78-го года издает подпольную газету “Мясорубка”. В 84-м году вновь приговорен к тюремному заключению за антиправительственную деятельность. После революции получил свободу и занял пост одного из заместителей наркома просвещения. Сторонник плановой экономики. Женат, сын Капур (1968 г.р.)

Шарко. 1940 г.р. Родом из рабочей семьи. Училась в педагогическом колледже, но не окончила его. В 56-м году присоединилась к революционной группе, готовившей серию покушений на членов правительства. В 57-м году, после того, как деятельность группы была раскрыта, перешла на нелегальное положение. До 69-го года находилась на территории Алайского герцогства, где завербовалась на военную службу и проходила обучение диверсанта-одиночки в тренировочном лагере. В 69-м во время 1-го Тарского инцидента вернулась на территорию Кархонской империи. С 70 по 76-й год подготавливала исполнителей терактов и диверсий из числа революционеров. С 76-го по 86-й год работала учительницей в различных провинциальных городах, поднимая революционную сознательность масс. В 82-м лично ликвидировала алайского провокатора, внедрившегося в группу революционеров. После революции командовала отрядом, занимавшимся экспроприацией крупных предприятий и расстрелами их владельцев, чуть позже координировала деятельность нескольких таких отрядов. В 88-го году стала инспектором наркомата просвещения. Не замужем.

Карна. 1970 г.р. Происхождение неизвестно, сирота. На момент революции - беспризорница. После революции вступила в молодежную организацию “Стальная фиалка”, принимала участие в штурме императорского дворца. Позже командовала одним из мобильных отрядов “Фиалки”, которые наравне со взрослыми наводили порядки в стране. Выделяется безэмоциональностью и невозмутимостью в критических ситуациях. После окончания военных действий стала членом руководства одной из молодежных коммун. По рекомендации Шарко приглашена в присоединиться к комиссии. Не замужем.

Труди. 1963 г.р. Родом из семьи владельца нескольких крупных предприятий, в т.ч. одного из совладельцев Акфасорпа. Настоящее имя - Апурра. Имеет диплом экономиста. После революции ее родители эмигрировали в Алайскую республику, а Апурра объявила о том, что она прекращает все контакты со своей семьей и берет себе революционное имя Труди. Работает по специальности - восстанавливает экономическое взаимодействие предприятий. Сторонница свободной экономики - предоставления предприятиям права на заключение контрактов и реализацию произведенного продукта. Не замужем.

Эсти. 1956 г.р. Родом из аристократического семейства. В юности играла в театре и снималась в кино, Эсти - ее театральный псевдоним. Ценительница произведений искусства. В 80-м году вышла замуж за капитана Шелтона, дворянина и армейского офицера. Детей нет. В 84-м году лечилась от депрессии у Керарта, психолога. Во время революции Шелтон находился в действующей армии и эмигрировал в Алайскую республику, а Эсти, оставшаяся в столице, объявила, что раз мужу собственная безопасность важнее жены, то он ей больше не муж. Неоднократно вмешивалась в деятельность революционных отрядов, занимавшихся национализацией музеев и прочих мест хранения предметов искусства, требуя бережного отношения к ним. В 88-м была приглашена на работу в наркомат просвещения в качестве эксперта по вопросам искусства.

Шелла. 1969 г.р. Родом из аристократической семьи. Отец - армейский генерал, один из лидеров контрреволюции в войсках, пытавшихся организовать поход на столицу после революции. После неудачи похода отступил в Алайскую республику, где продолжает военную службу. Шелла отреклась от семьи и подтвердила отречение делом, оказав содействие в национализации имущества многих столичных богатых дворянских семейств. С тех пор работает в ЧК в должности оперуполномоченного. В 89-м году вместе с товарищем Торном обезвредила банду тарских террористов со старым алайским агентом-диверсантом по прозвищу Диггер во главе и обнаружила коллекцию Хансена, считавшуюся утерянной. Не замужем.

Капур. 1968 г.р. Сын Чантара, т.е. формально из рабочей, по факту - аристократической семьи, лишенной статуса. Сразу после революции участвовал в военных действиях в столице и окрестностях. Позже стал оперуполномоченным ЧК. Принимал участие в допросах бывшего директора ЦАЯКАНа Кархата. Семьи нет.

Торн. 1938 г.р. Происхождение неизвестно, рос в детдоме. В молодости был разнорабочим, но потом прошел отбор в полицейскую академию. С 63-го года - сотрудник столичного отделения уголовного розыска Кархонской империи. С 68-го года - следователь особого отдела угрозыска, занимавшегося расследованием сложных дел и имевших особые полномочия. Вместе с другими сотрудниками особого отдела несколько раз за успехи в работе был удостоен аудиенции императора. В целях расследований сотрудничал с алайской службой уголовного розыска, неоднократно бывал в Алайском герцогстве, имеет там осведомителей. В расследованиях политических дел никогда не участвовал. Есть основания считать, что он сочувствовал революционерам, в частности, в 82-м году встречался с Шарко, знал, кто она на самом деле, но не выдал ее. После революции сразу согласился сотрудничать с новой властью и продолжил работать в уголовном розыске, попутно консультируя молодых сотрудников ЧК. Вместе с Шеллой участвовал в обезвреживании банды Диггера. Семьи нет.

Келпи. 1970 г.р. Происхождение неизвестно, беспризорница. Вероятно, воровка-карманница. В 90-м году арестована за компанию во время облавы на крупную столичную банду. Улик в ее противозаконной деятельности не обнаружено. Согласилась на предложение работы в ЧК, на текущий момент находится на испытательном сроке. Не замужем.

Ратт. 1936 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Физик, член Кархонской академии наук. Будучи в 61-м году аспирантом академика Шермана, участвовал в создании и испытании атомной бомбы. С тех пор и до настоящего момента - сотрудник Центра ядерной энергетики им. Шермана. Занимался проектированием атомных электростанций. После ряда несчастных случаев в Центре Шермана среди обслуживающего персонала, вызванных недостаточными мерами техники безопасности, занимался разработкой средств защиты от радиации и получил в этом направлении ряд важных результатов. Злые языки утверждают, что несчастные случаи были отчасти спровоцированы самим Раттом с целью получения необходимого опытного материала. Автор ряда работ, посвященных процессам ядерного синтеза в звездах. Считает необходимым дальнейшее развитие атомных технологий, в т.ч. военных. Мечтает создать и испытать термоядерную бомбу. Был лично знаком с бывшим директором ЦАЯКАНа Кархатом. Семьи нет.

Серен. 1954 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Закончил столичный политехнический институт с дипломом физика. С 78 по 82-й год работал в лаборатории белого обруча и ВТСТ ЦАЯКАНа. В 82 году арестован за революционную деятельность и приговорен к тюремному заключению. После революции получил свободу и с тех пор принимает активное участие в восстановлении образования в столице, также является членом редакции научно-популярного журнала. Занимался инвентаризацией коллекции Хансена. Семьи нет.

Норта. 1949 г.р. Родом из аристократической семьи. Закончила физико-технологический институт, получила диплом физика. С тех пор работает инженером-наладчиком в небольшой компании, занимающейся изготовлением и установкой рентгеновских аппаратов. В рамках профессиональной деятельности до революции несколько раз бывала в ЦАЯКАНе. Не замужем. В сомнительных историях не замешана. К идеологическим вопросам равнодушна.

Керарт. 1954 г.р. Родом из семьи интеллигентов. Имеет диплом практикующего психолога, работает по специальности. С 78-го года участвовал в революционной деятельности. Сотрудничал - точнее, делал вид, что сотрудничает - со службой безопасности, передавая ее агентам ложные или несущественные сведения с целью отвлечения их от важных дел. Семьи нет, возможно, был роман с Эсти. После революции добровольно вступил в вооруженный отряд, боровшийся с остатками верных императору военных сил.

Хашш. 1970 г.р. Сирота, детство провел в хармондском детдоме. После революции добрался до столицы и поступил на психологический факультет медицинского института. Активный сторонник новой власти, принимает участие в работе профсоюза студентов. Семьи нет. В сомнительных историях не замешан.

Ференс. 1970 г.р. Происхождение неизвестно. В 88-м приехал в столицу из глубинки, мечтая стать известным журналистом. Формального образования нету, допускает орфографические ошибки в своих статьях. Работает специальным корреспондентом газеты “Кархонский патриот”. Семьи нет. В сомнительных историях не замешан.